Рожден для Бостона
Если я вам нравлюсь, значит вам понравится моя история.
Если вы меня ненавидите, вам она понравится еще больше.
Я хочу рассказать историю, которую знает вся моя семья, и, возможно, эта история является моим первым сознательным воспоминанием. Мне был около трех лет, и мой отец купил мне на день рождения классный электрический четырехколесный грузовик. Я, как маньяк, постоянно катался на нем у дорожного тупика, располагавшегося рядом с нашим домом в Галифаксе. Грузовик был желтого цвета с синими сиденьями, у него был клаксон, да и вообще всё, что могло бы быть. Это было нереально круто.
И вот в один прекрасный день я гулял вместе с одним из моих друзей, и, насколько помню, на что-то отвлекся, чем он не преминул воспользоваться, усевшись в мой грузовик, сигналя и просто радуясь до глубины души.
Естественно, я взбесился и прокричал ему что-то вроде: «Не трогай! Это мое!»
На что он мне ответил: «Нет, сейчас моя очередь!»
И он поехал. Начал, смеясь, кататься вокруг нашего гаража. Я просто кипел от злости. Это маленькая крыса сидит за рулем моего грузовичка, катается по моим проторенным дорожкам и сигналит в мой гудок, представляете? Через 30 секунд я не выдержал. Выскочив прямо перед ним, я выставил вперед руку и сказал, насколько помню: «Тебе придется меня переехать».
Он остановился, я подошел и выкинул его из сиденья. Бац.
Он сидел на земле и плакал, как настоящий ребеночек, бубня что-то вроде: «Почемуууууу…»
А я, тем временем, катался и сигнал в гудок. При этом, по словам моей мамы, у меня на лице была еле заметная самодовольная улыбка.
Ну что я могу сказать? Да, иногда я был маленьким животным. Но не только я. Это касалось и моего брата, да и всех моих двоюродных братьев и сестер. Нас было около восьми, и мы жили на одной улице, на которой каждый день устраивали переполох.
В конце концов, нашим семьям этот сумасшедший дом надоел, и мы переехали в другой город, который оказался немного больше, да и спокойнее.
Я считаю, что в итоге данный переезд стал самым важным событием, которое когда-либо случалось в моей жизни. А все потому – что мы переехали в дом рядом с озером, и я познакомился с тремя детьми, которые сходили с ума по хоккею так же, как и я. Их имена – Энди, Райан и Джастин. Они то и стали моими лучшими друзьями.
Каждый день зимой мы катались на коньках. Если мы были не в школе – мы были на хоккейных занятиях. Если мы были не на хоккейных занятиях – мы были на озере. Если озеро не было замерзшим – мы играли в хоккей с мячом на улице. Если шел дождь – мы оставались дома и били моего младшего брата Джеффа.
Надо отметить, что он был младше меня всего на год, но уже был таким невероятным занудой. Настоящим занудой. Но он меня вдохновлял. Мы могли два часа торчать на озере, откапывая что-нибудь от снега, а он просто говорил, что ему надо делать домашнее задание или что-то вроде этого. Но, естественно, что он просто сидел за компьютером и переписывался с какой-нибудь девчонкой, которая ему нравилась - «Эй-эй, лол. О.К. детка, ща вернусь».
А потом неожиданно, после того, как мы заканчивали работу, его маленькая головка выглядывала из окна и говорила что-то вроде: «Ну что, парни, закончили? Давайте поиграем!”
Маленький недомерок. Он был невероятен. Я уважал то, как он это делал. Честно.
Джефф играл за хоккейную команду нашего дома целый год. Мы начинали тренироваться с 5 утра, то есть сразу после того, как открывался каток. Я помню, как мой отец старался оказаться на парковке катка раньше его владельца. Поэтому мы вставали в 4 утра, батя подкидывал пару дровишек в камин, и мы надевали форму прямо перед огнем. Всё, кроме коньков. Затем мы запрыгивали в машину и мчали на каток, когда еще было темно.
Перед тренировкой нам надо было взбодриться, поэтому мы врубали песню рэпера Sir Mix-a-Lot и подпевали ему. Такую картину невозможно забыть. Четыре ребенка в полном хоккейном обмундировании и один взрослый мчат в одиночестве по дороге в 4:15 утра, надрывая глотки: “НЕ БУДУ ВРАТЬ – ЛЮБЛЮ БОЛЬШИЕ ПОПКИ. МОИ БРАТЬЯ ПОДТВЕРДЯТ».
Если мы приезжали на каток прям к открытию, то у нас было целых 30 минут до того, как придут тренеры и другие дети. Это были лучшие моменты, потому что мы могли кататься, как хотим, и дурачиться. Иногда на льду еще не успевали включить свет, а мы уже катались вовсю.
Мы просто обожали это.
Я никогда не был лучшим в своей команде – это вам любой подтвердит. Мои друзья играли лучше меня. Мы становились старше, и все внимание юниорских команд было направлено именно на них. В моих планах было использование хоккея для поступления в подготовительную школу, а затем, может быть в колледж. Когда нам было по 12 лет, я никогда не забуду речь нашего тренера в раздевалке перед одной из игр. Он сказал: «В Канаде таких, как вы – тысячи. А во всем мире – еще больше. Знаете, что говорит статистика? Статистика говорит, что только 0.01% из вас сможет добраться до НХЛ».
Я даже не помню основную идею его тогдашней речи. Я просто помню эти слова о статистике, и я тогда подумал – хм, да я даже не самый лучший в моей команде…в общем, без шансов. Да как меня вообще заметят?
Моя мама говорит, что я сразу родился «озорником». Мне нравилось дурачиться по отношению к другим детям. Я любил залезть им под кожу и заставить их реагировать на это. Но затем, в тот же сезон, произошло кое-что, что вывело меня на новый уровень. У нас была очень важная игра против наших конкурентов Cole Harbor, а у них в составе был один здоровенный нападающий, который постоянно нас уничтожал.
Во время игры этот паренек врезался в моего брата и хорошенько его приложил. Несмотря на то, что мы обычно дома друг друга итак мутузили, всё-таки, если ты ударил моего брата – значит, ты помахал красной тряпкой перед моим носом. И мне придется с тобой разобраться.
Мой отец был одним из наших тренеров, и он подозвал меня и трех наших парней и сказал: «Я хочу, чтобы в следующей смене каждый из вас хитанул этого паренька каждый раз, как он только получает шайбу».
И после того, как мы оказались на льду, каждое касание шайбы этим пареньком сопровождалось хитом от кого-то из нас. Его это так взбесило, что он заработал штраф за удар соперника клюшкой прямо в конце своей смены, а мы получили большинство. И пока он сидел на скамейке штрафников, мы забили победную шайбу, а я, в свою очередь, осознал, что я могу попасть в те самые 0.01%, если продолжу играть таким же образом.
Я знаю, что очень многие не любят такой стиль игры, и я будут первым, кто скажет, что здесь есть очень тонкая грань. Я немного перехожу данную грань, в результате чего мне приходится за это платить. Но знаете что? В хоккейной жизни многие вам скажут, что «победа – это самое главное».
Но правильно ли они понимают данное выражение? Как далеко они готовы зайти? Может быть, это все из-за моих размеров, а может из-за характера, с которым я родился, но я всегда чувствовал, что надо делать всё – буквально всё – чтобы победить. Даже если тебя за это будут ненавидеть. Даже если придется за это расплачиваться.
Если бы я играл в другой хоккей, даю слово, что вы бы обо мне не услышали. Вы бы меня не ненавидели, потому что я бы не играл в НХЛ. То, как я играл, позволило мне получить внимание юниорских команд, и меня, при росте 175 см, задрафтовал Бостон.
Я был создан для игры за этот город. Я верю в это.
Мишки вызвали меня в основную команду после двух сезонов, проведенных мною в НХЛ. И я сразу провел полноценный сезон 2010-2011. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. То, как приняли меня болельщики, было невероятно. Начать играть в четвертом звене с целью зарабатывать на себе штраф и убивать штрафные минуты, а также делать все, чтобы соперник хотел отмутузить меня – а затем выиграть номинацию «Seventh Player Award» (присуждается по результатам голосования болельщиков игроку, который превзошел ожидания) и почувствовать любовь всех болельщиков – это заставило меня хотеть расшибиться в лепешку ради Бостона.
Несколько парней очень сильно помогли мне превратиться из двадцатилетнего пацана с большим количеством вопросительных знаков в такого игрока, коим я сейчас являюсь.
В первые несколько лет в НХЛ я очень много узнал от Грегори Кэмпбелла – как на льду, так и вне его: как правильно тренироваться, как заставлять себя работать еще упорнее, как делать больше обычного минимума. Он научил меня, как не проигрывать конкуренцию и долго работать над собой после тренировки, чтобы усовершенствовать различные аспекты моей игры.
Вне льда бесценный вклад в мое развитие внес Крис Келли. Он научил меня быть профессионалом. Чтобы стать успешным игроком в НХЛ, одной хорошей игры на льду недостаточно. Если вы хотите задержаться в лиге подольше, то надо учиться быть хорошим партнером по команде – и не только на льду и в раздевалке, но и вне хоккейной площадки. Вне её надо уметь быть хорошим другом. И никто меня не научил этому лучше, чем Келлс.
Я до сих пор узнаю много нового от нашего капитана, Здено Хары – нашего Большого Зи – о том, как поддерживать свою форму с учетом того, что я не молодею, а становлюсь только старше. Если вы видели его в выпуске ESPN, посвященном физической форме, или уже следите за его Инстаграмом, то вы знаете, что он просто машина. В его 40 лет он остается одним из самых физически подготовленных парней из любого вида спорта. Что вы можете о нем не знать - так это как хорошо готов наш железный Зи с ментальной точки зрения. Исходя из своего опыта, он снабжает меня советами о том, как противостоять внешнему давлению, не зарываться и не проседать. Какие бы проблемы не появились у меня в будущем, я знаю, что могу на него рассчитывать.
Естественно, есть два человека, без которых я не могу жить – Патрис Бержерон и Клод Жюльен.
Клод в основном говорил: «Я хочу, чтобы ты смотрел на Патриса и делал все абсолютно также, как делает он. Ты не сможешь каждый вечер быть лучшим на льду, потому что именно Патрис будет лучшим на льду каждый вечер. Поэтому я хочу, чтобы ты был вторым лучшим».
Поэтому я наблюдал за Патрисом с самого первого дня, и я видел в нем совершенного профессионала. У меня не так много правил, согласно которым я живу, но одно из них гласит: если ты сделаешь что-то нехорошее с моим братом или с Патрисом, я задам тебе трепку. Патрис просто невероятен. Я видел, как он играет с переломами, с проколом легкого… с гребанным проколом легкого.
Только подумайте об этом. Вы когда-нибудь видели игру в НХЛ, находясь прямо у самого льда?
Прокол легкого?
Я никогда не забуду свою первую тренировку с ним. Дело было летом, и я, естественно, думал: «Я просто зверь. Я хорош. Вперед». Мы делали сумасшедшие вещи – бегали по возвышенностям, вверх-вниз, пока не падали от усталости. И я помню, как один из молодых пареньков лежал на земле, почти умирая. Мы все почти умирали. И этот парень сказал: «Так, ну все. Я сдох. Больше не могу».
А Патрис тут же вскочил и сказал: «А я еще, пожалуй».
И он побежал вниз по холму, что намотать еще круг, а мы поспешили за ним. И тому молодому пареньку ничего не оставалось, как последовать за нами. Если Патрис тренировался больше, то и мы тренировались больше. Если ваш партнер выходит на лед с проколотым легким, то вы готовы на все ради него.
Это команда приняла меня и помогла мне вырасти из игрока, который рассматривался, как подстрекатель, в игрока, который может положить больше 30 шайб и набрать больше 80 очков за сезон (и при этом приложить вас к бортику, при необходимости). Они доверили мне сыграть в одном звене с Бержи, и я принял это с полной серьезностью. Я не смогу быть лучшим на льду. Это просто невозможно, когда не этом же льду есть номер 37. Я всего лишь пытаюсь быть вторым лучшим.
Очень часто меня спрашивают, как это – когда тебя ненавидит огромное число болельщиков других команд. Конечно, можно легко сказать, что меня это ни капельки не колышет. Но очевидно, что ты хочешь, чтобы люди умели разделять свое мнение о том, какой ты на льду и какой ты вне льда.
Но знаете что? Все давление, которое исходит от болельщиков Ванкувера, Торонто и Монреаля – это ничто по сравнению с той любовью, которую я получаю от болельщиков Бостона.
Я никогда не забуду, когда после победной седьмой игры против Ванкувера мы прилетели обратно в Бостон с Кубком и вышли из самолета, все болельщики, ждавшие нас, просто сошли с ума. Один из полицейских подошел к нам и сказал: «Город ваш. Наслаждайтесь».
Я знаю, что вы видели фотографии. На большинстве из них я без футболки. Но в свою защиту готов сказать, что мне было всего 23 года, и я только что выиграл Кубок Стэнли. Вся та неделя была, как в тумане. Все события, которые произошли тогда, являются просто легендарными. Не обо всех из них можно рассказать. Но могу сказать, что сразу после победы один из моих партнеров сообщил мне, что хоккеисты Чикаго после того, как выиграли Кубок, веселились 16 дней подряд.
Поэтому у меня появилась цель превзойти их.
И это стало мне уроком на всю жизнь. Честно. Надо уметь контролировать себя.
Шел седьмой или восьмой день, когда для нас прозвенел звоночек от человека, чье имя не стоит называть. Каждый игрок, который был все еще в городе, получил одно и то же смс со словами – «Окей, ребята, время возвращаться по домам. Достаточно. Покиньте город».
Мы не смогли веселиться 16 дней, но я горжусь, что нас пришлось просить свалить. Мы заслужили это. Я не думаю, что люди понимают, насколько тяжело выиграть Кубок в этой лиге, особенно сейчас. Прошло семь лет с того момента, как мы выиграли Кубок, и борьба за него становится все интенсивнее и интенсивнее с каждым днем.
Вы могли увидеть это на примере нашей команды в начале этого сезона. Сначала мы долго запрягали, а потом навалились травмы. И в некоторый момент стало действительно очень сложно. Я считаю, что есть две причины, почему мы смогли переломить ситуацию.
Первая – это появление в команде Дэнтона Хейнена и Мэтта Гжельчика. Конечно, если вы не из Бостона, то вряд ли их имена придут первыми вам на ум, если разговор зайдет про Брюинз. Но болельщики Бостона отлично знают, какую пользу эти парни принесли команде в этом сезоне. Все внимание обращено к Чарли Макэвою – потому что он станет в этой лиге суперзвездой – однако игра Гриззи на синей линии абсолютно недооценена. И не хватит этой статьи, чтобы описать игру Хейно, а также то, как эта его двусторонняя игра помогла укрепить глубину нашего ростера. Чтобы выиграть Кубок, вам нужны такие ребята, как Гриззи и Хейно.
Вторую причину объяснить немного тяжелее. Сейчас в лигу попадает и, в то же время, уходит из нее большое количество молодых ребят – составы сильно меняются – и каждый год они разные. После плохого старта в начале сезона у нас было несколько игр подряд на выезде с западными командами, и все ребята были вместе каждый вечер, что помогло нам сплотиться.
В хоккее действительно есть клише. Это действительно игра, в которой несколько секунд решают всё. От победы до поражения может быть один шаг. Если каждый в вашей команде гуляет сам по себе, у вас нет между собой 100-процентного понимания, и вы не хотите предпринять все возможное в буквальном смысле этого слова, то не видать вам победы.
Мне плевать, насколько быстры ваши парни или насколько хороша ваша система. Все обладают хорошей скоростью. Все, что вам надо – это комната, полная парней, которые готовы на все. У нас было это в 2011 году. И мне кажется, что у нас это снова есть – в 2018 году.
Но, знаете что, если мы вернем Кубок в Бостон – будьте уверены, что с гулянками я закончил. Действительно закончил. Мне уже 29, у меня есть маленькая дочка, которая каждое утро просыпается в семь утра. Мне нужно отдыхать.
16 суток подряд… это уже для абсолютно нового поколения.
Источник – theplayerstribune.com
