Гильем Балаге. «Сезон на Грани» 11. Шесть незабываемых минут
Об авторе/Благодарности/Вступление
***
Я никогда не видел подпрыгивающего Рафу
В игре в футбол нет ничего нового. Все движения, передачи и подкаты уже были раньше. Однако существует бесконечное количество перестановок того, как эти отдельные элементы объединяются, чтобы создать то или иное совпадение. И время от времени нам выпадает честь быть свидетелями череды инцидентов, которые поднимают великий вид спорта на уровень возвышенного переживания. В тот вечер в Стамбуле своим вмешательством в перерыве Рафа Бенитес был ответственен за то, чтобы создать для болельщиков своей команды именно такой случай. Удивительно, но за его короткую тренерскую карьеру это был второй раз, когда ему это удалось.
Если бы «Валенсия» не преобразилась в образцовом втором тайме против «Эспаньола» на стадионе «Монжуик» в 2001 году, Бенитес, вероятно, был бы уволен и вполне мог быть навсегда отстранен от тренерской работы. Он не выиграл бы с «Валенсией» два титула чемпиона Ла Лиги и один Кубок УЕФА. Также он не стал бы менеджером «Ливерпуля» в том невероятном сезоне 2004/05. Матч состоялся в декабре, в середине его первого сезона в испанском клубе. Матч чемпионата против «Эспаньола» складывался ужасно: каталонцы вели со счетом 2:0, и игра была близка к тому, чтобы стать шестым подряд матчем Бенитеса без побед. После шестнадцати сыгранных матчей «Валенсия» отстала от «Алавеса», неожиданного лидера лиги, на три очка, и в VIP-креслах приехавший на выезд совет директоров обсуждал увольнение Бенитеса после «шести разочаровывающих месяцев работы».
«В перерыве того вечера я заменил Пабло Аймара на нашего нападающего Сальву Балесту, и схема изменилась на 4-3-1-2, — объясняет Бенитес. — Но успех подобных изменений зависит от типа игроков, которые у тебя есть, и все не всегда получается хорошо. Люди тысячу раз спрашивали меня, что я сказал в перерыве, и правда в том, что я не сказал ничего особенного. В основном я показывал им способ изменить ситуацию с помощью тактики». «Валенсия» выиграла матч со счетом 3:2, забив три гола за семь минут. «Как обычно и бывает в таких драматических поворотах, голы были забиты за удивительно короткий промежуток времени: прежде чем другая команда смогла осознать происходящее, и прежде чем они смогли оправиться от шока и соответствующим образом отреагировать», — говорит Рафа.
Жена Хосе Мануэля Очоторены и непоколебимо преданные болельщики цеплялись за слабую надежду на победу в перерыве матча в Стамбуле, но более прагматичные букмекеры предлагали коэффициент 350 к 1 на победу «Ливерпуля». Для Бенитеса задача была ясна: быстро перемещать мяч, избегая при этом еще большего урона от Кака, и забить как минимум три гола. Понятно, что не все, кто смотрел матч, думали, что вывод на поле Хаманна — лучший способ добиться этого; в конце концов, он опорный полузащитник, а «Ливерпулю» нужны были голы. Размещение их поперек защитников, использование Шмицера в качестве правого винг-бека и Луиса Гарсии позади Бароша были остальными тактическими изменениями. Ушедший с поля Финнан, например, пробормотал что-то о решении Бенитеса и пока переодевался сетовал на свое невезение.
Как обычно, в перерыве игроки надели свежую форму, но в этот раз у них, похоже, появилось ко всему прочему и новое настроение. Когда они приступили ко второму тайму, доминирующий звук — You’ll Never Walk Alone, исполняемый со все возрастающей убежденностью — начал вдохновлять их еще больше. Когда появился Джеррард, три четверти стадиона «Ататюрк» приветствовали своего героя ревом, не взирая на счет. Болельщики избавлялись от своего разочарования в песнях, но на самом деле, чтобы поверить в невозможный отыгрыш, им нужно было, чтобы игроки протянули руку помощи. «Команда вернулась с убеждением, считая, что счет был несправедливым и что, прежде всего, они в долгу перед болельщиками», — объясняет Бенитес.
«Мы начали петь You'll Never Walk Alone из чистой гордости, — говорит болельщик "Ливерпуля" Мэтт Барраган. — Я поехал в Стамбул со своими пятнадцатилетним и девятилетним детьми, и они провели весь перерыв в слезах. Пение было вялым, мы устали, некоторые накануне встали в три часа ночи, но во время последних нескольких припевов звучание становилось все громче и громче».
С первых минут второго тайма подопечные Бенитеса выглядели гораздо более решительными. Они начали получать удовольствие, дальновидно и эффективно передавать мяч и, что самое главное, лишать «Милан» владения мячом. Никто не «прятался», и сразу же очевидное изменение подхода «Милана» дало «Ливерпулю» решающее преимущество. Во всяком случае, так считает Хаби Алонсо: «Они тоже внесли изменения. "Милан" отошел назад, и внезапно перестал быть с нами жесткими. В первом тайме они постоянно атаковали, но после перерыва остановились. Это дало нам пространство и время на мяче, так что мы сразу почувствовали себя более комфортно. У меня был шанс — удар из–за пределов штрафной, который, как мне кажется, задел правую штангу. Внезапно мы начали делать и чувствовать то, в чем нам было отказано на протяжении всего первого тайма».
Поведение Дженнаро Гаттузо в первые несколько минут после перерыва говорит о том, что мнение Хаби Алонсо разделяли и в стане миланцев: «Можно было видеть, что с выходом Хаманна Бенитес обнаружил слабость своей команды. Изменилась их система. Внезапно своими пасами мы не смогли найти Кака, и их команда стала более уверенной и компактной. Их тренера нужно поздравить с тем, что он ослабил нашу атаку».
Тем не менее, финал все еще мог быть окончательно выведен из-под контроля «Ливерпуля». Незадолго до удара Алонсо Дудек допустил грубую ошибку, не сумев отразить прострел Кафу на своей левой штанге, и ничейный мяч чуть не достался Креспо. Четыре минуты спустя, и спустя семь минут после возобновления игры, Шевченко был близок к тому, чтобы забить со штрафного, нанеся низкий, жалящий удар. Дудек, однако, исправил свою предыдущую ошибку, совершив потрясающий сейв, вытянувшись в струнку и отразив удар. «Сейв со штрафного Шевченко в начале второго тайма был так же важен, как и все остальное, что я делал в матче, — вспоминает голкипер. — Я поздно увидел мяч и едва успел вытянуть руку. Если бы на этом этапе был забит четвертый гол, я не думаю, что мы дотянули бы до серии пенальти».
На пятьдесят четвертой минуте «гол Стиви Джеррарда дал нам передышку», — говорит Хаби Алонсо таким же флегматичным тоном, как и его менеджер. Облегчение нахлынуло на парней в красном. Счет 3:1 был психологически менее сокрушительным; игра внезапно стала более равной, и больше не казалось, что удача полностью отвернулась от «Ливерпуля».
Комбинация, ведущая к голу, поначалу не представляла слишком большой опасности: Прострел Риисе Джеррард отправил головой в сторону ворот, но сам он находился на одиннадцатиметровой отметке. Болельщикам на дальней трибуне стадиона потребовалась секунда или две, чтобы понять, что мяч влетел в сетку ворот Диды. Радостное понимание, наконец, пришло при виде их капитана, с плеч которого свалился груз «унижения», немедленно собравшего свои войска в поисках чуда, которое теперь казалось возможным. Он обратился к выездному «Копу» маниакальным взмахом обеих рук. Вопреки уже укоренившейся легенде, первые минуты второго тайма, после того как стихли звуки You’ll Never Walk Alone, на стадионе «Ататюрк» было тихо, поэтому жест Джеррарда был требованием накалить атмосферу до предела. Он знал, что «Ливерпулю» это нужно, чтобы набрать обороты; болельщики поняли и немедленно отреагировали. Внезапно стадион наполнился людьми с широко раскрытыми глазами и оптимизмом «определенно, возможно». Теперь они производили оглушительный шум.
За воротами Диды стояла полная тишина. «Мы вообще не ожидали того, что произойдет, — говорит Гаттузо. — Матч был закончен, интрига уже умерла! Неизбежно, что именно так многие из наших игроков и думали. Если помните, в начале второго тайма у Шевченко был момент, который спас Дудек, и это говорило нам о том, что матч будет продолжаться так же, как и закончился до перерыва. Мы, конечно, не думали, что когда Джеррард забил первый гол надвигается катастрофа. Мы не волновались. Тогда счет все еще был 3:1, не так ли? Мы подумали: "В любую секунду мы можем забить еще"».
Однако первый гол «Ливерпуля» стал решающим. Он ознаменовал начало беспокойного периода, в течение которого рвавшийся вперед «Ливерпуль» выглядел неудержимым, в то время как «Милан» казался подавленным и явно озадаченным. С начала второго тайма прошло всего девять минут, и «Ливерпуль» снова был в игре.
Все началось с длинного паса Паоло Мальдини на Андреа Пирло в глубине поля «Ливерпуля», который был перехвачен Риисе. Норвежец отдал мяч Джеррарду, который находился на краю штрафной «Ливерпуля». Хаби Алонсо получил мяч в центре поля и сначала хотел переместить мяч направо, но затем развернулся и отправил его на Риисе, который забегал слева. Его первый кросс отскочил от Кафу обратно к нему же; второй пришелся точно в голову капитану «Ливерпуля». Примечательно, что это был единственный гол головой «Ливерпуля» за всю ту европейскую кампанию.
Если бы гол забил кто-то другой (возможно, за исключением Каррагера), его символика не была бы столь велика. Воздействие и импульс для игроков и болельщиков не были бы столь мощными. Форма Джеррарда колебалась на протяжении всего сезона из-за путаницы с его будущим, его сомнений в том, куда движется «его» клуб, требований болельщиков и его яростной преданности городу. Но его нежелание смириться с очевидным неизбежным сделало его незаменимым против в матчах против «Олимпиакоса», «Челси», а теперь и в этот бурный турецкий вечер против «Милана». Он с первой минуты второго тайма набросился на итальянцев, и теперь его решимость поддерживала жизнь его команды, подталкивая ее к следующим нескольким жизненно важным минутам. «Стивен Джеррард был везде. Он не собирался позволять сталкивать себя со сцены. Сначала он задал нам темп игры, направление движения, а потом и забил, — говорит Джими Траоре. — После первого гола мы начали верить. Это был подъем для нас и для болельщиков, ключ к тому, что должно было произойти».
«А ну-ка, заполучим его!» Ли Мартен помнит, что подумал, когда увидел взвившиеся в воздух в виде мельницы руки капитана. Но этой вере, которая теперь также пронизывала игроков, потребовалось некоторое время, чтобы добраться до расположенной высоко на трибуне директорской ложи. Председатель Дэвид Мурс просто размышлял: «Что ж, отвоевали себе немного гордости».
Две минуты спустя Кака небрежно поправлял гетры. Хаби Алонсо, которого бразилец должен был опекать, освободился под мяч, который должным образом прилетел от Риисе. Испанец отдал пас точно на Диди Хаманна, хотя Шевченко заметил, что Кака был занят другим делом, и попытался вмешаться. После одного касания Хаманн отдал мяч на Шмицера, который кричал, требуя мяч. Чех ловко принял его, а затем нанес низкий, идеально взвешенный удар с двадцати пяти метров. Дида смог лишь коснуться мяча, но тот юркнул в сетку почти впритирку с правой штангой. Шмицер побежал к скамейке запасных «Ливерпуля», очевидно, не в силах осознать значение того, что он только что сделал. Его рев, казалось, выражал две одновременные мысли: «Это происходит на яву?»; и «Я взаправду что ли это сделал?» «У меня не то, что бы часто получается забивать издалека, но я чувствовал, что должен что-то попробовать, потому что, когда я получил мяч другого выбора не было, — говорит он сейчас. — Я ударил так сильно, как только мог; моей целью было попасть в ворота. Когда мяч вошел в сетку — это был отличный момент. Я не знал, что делать».
Шмицер, гораздо лучший футболист, чем можно предположить по его игре на «Энфилде», и используемый на новой позиции, адаптация к которой потребовала столько усилий, что вызвала у него тревожные судороги в конце игры, Бенитес уже сказал, что его контракт не будет продлен. Он знал, что играет свой последний матч за «Ливерпуль», так что это была его последняя возможность доказать свою ценность болельщикам клуба. В свои самые мрачные дни Шмицер опустился до того, что без тени иронии в частном порядке заявлял, что от него мало толку в футболе. Гол обеспечил его искупление. Чех уже чувствовал себя так, как будто они победили, и именно поэтому он праздновал гол как победитель, хотя табло говорило о другом. Если команде все еще нужен лишь один гол для того, чтобы сравнять счет, обычно ты не убегаешь дико, раскинув руки и сжав кулаки. Но в Стамбуле Владимир Шмицер в тот вечер провел две игры.
Между первым и вторым голами «Ливерпуля» были два прочных образа: Анчелотти с большими, как блюдца глазами, жевал жвачку в три раза быстрее, чем когда выходил из раздевалки после перерыва; и Кака развязывал шнурок, который удерживал его гетру, пока «Ливерпуль» строил атаку под гол Шмицера. Тренер «Милана» не смог отреагировать на изменения счета на табло. А беспечность Кака указывала на то, что миланская команда еще не осознала значение того, что Джеррард забил столь рано во втором тайме. Кстати, гетру Кака так и не поправил.
В плотных рядах болельщиков «Милана» за воротами Диды по-прежнему царили тишина и непонимание, недоверие. Улыбки исчезли; никто не отправлял ликующие текстовые сообщения, как это было в течение предыдущих получаса. В остальной части стадиона — бедлам и надежда. Дэвид Мурс лаконично поясняет: «Влади забивает еще один, и ты думаешь: "Держись..."» Фил Томпсон начал странное празднование гола — постукивал, а не бил кулаком по стеклу студии Sky Sports на «Ататюрке», как будто ему нужно было сломать барьер между собой и болельщиками. «Начинается второй тайм, гол Джеррарда, я вскакиваю со стула и поднимаю руки вверх, — говорит он. — Когда Влади забил второй гол, выражение его лица говорило о том, что мы окончательно в игре! И вот я встаю и стучу в окно. Вообще никакого звука, а в это время его транслировали в конце девяноста минут по каналу Sky. Нас безбожно запикали, потому что мой язык был таким ужасным».
Пако Айестаран вспоминает: «Мы забили свой первый гол, и ребята начали верить. Когда залетел второй, лица игроков "Милана" было почти невозможно описать словами. В тот момент они были полностью вне игры и не знали, как и почему. Они смотрели друг на друга, как бы говоря: "Что происходит?"»
«Рафа всегда говорит, что когда ты пропускаешь гол, ты дезориентирован и слаб, как боксер, которого нокаутировали. Упустишь секунду — окажешься на помосте, но все равно сможешь подняться. Но на третий раз ты уже не сможешь встать. Мы забили один, затем второй, и пока они еще не пришли в себя, мы снова нанесли им удар».
«Используя лица итальянских игроков за эти шесть минут можно было бы снять короткий немой фильм», — с удивлением вспоминает судья Мехуто Гонсалес.
«Первый гол дал нам надежду, второй — веру. Оставалось еще полчаса», — заключает Джейми Каррагер.
На пятьдесят девятой минуте Джеррард снова ворвался в штрафную, и Дженнаро Гаттузо скосил его. Железобетонный пенальти. «Это был агрессивный наскок Джеррарда, — вспоминает Фил Томпсон. — Если ты видишь, как он приближается к тебе — 64 килограмма мускулов несутся на тебя — тебе лучше отойти. Он бежал и выдвигался вперед на позицию нападающего, и это изменило ход игры».
После того, как Каррагер заметил бегущего по краю штрафной Милана Бароша, то аккуратным пасом отдал нападающему мяч. Неста бежал за чехом, но в свою очередь Барош увидел Джеррарда, который рванулся вперед и украл пару метров у своего опекуна Гаттузо. Барош в касание, чуть ли не пяткой, отправил мяч на ход капитану. Джеррард подобрал мяч. Гаттузо, пытаясь отыграться, ударил англичанина по лодыжке, когда тот собирался нанести удар, и Джеррард упал в штрафной. Мехуто Гонсалес не показал Гаттузо карточку, но указал на точку. Каррагер хотел более карательных действий: «Я начал делать жесты в сторону Несты. Бедняга, я пытался сделать так, чтобы удалили не того человека! Я понял это только тогда, когда увидел видео».
Хаби Алонсо вышел вперед для исполнения пенальти. «Я был не единственным вариантом. У босса есть список пенальтистов, и мое имя было в нем. Ему нравится, когда одиннадцатиметровый пробивает самый уверенный в себе человек из этого списка. Я просто решил схватить мяч».
Но в тот момент Каррагер понял: «Луис Гарсия пытался отнять его у меня, и я подумал: "Ну уж нет, ты не пробьешь". Я хотел, чтобы бил Алонсо: он лучше пасует, и отлично бьет по мячу».
Несмотря на свое инстинктивное желание исполнить пенальти, Хаби Алонсо все еще сомневался: «Я был напряжен, но нервничать вполне естественно. Ты по-разному можешь испытывать напряжение: оно может полностью сбить тебя с толку или помочь сосредоточиться. Я испытывал последнее. Странно, но, хотя я нервничал, я также был расслаблен». Это было вызвано уверенностью в том, как сейчас играет его команда: я знал, что мы сможем забить еще, даже если я промахнусь», — признается он.
Как только судья отмахнулся от протестов игроков «Милана» и Хаби Алонсо положил мяч на точку, часы тикали дальше, и игра была на шестидесятой минуте. Мехуто Гонсалес свистнул, Хаби Алонсо подбежал и красиво ударил по мячу… Дида правильно угадал и отбил удар. Хаби Алонсо хорошо приложился к мячу, но вратарь нырнул в полный рост, совершив блестящий сейв. На целых полсекунды болельщики «Ливерпуля» впали в отчаяние. Но затем: «После удара по мячу я не остановился. Я не положил руки на голову. Я быстро отреагировал. Я был готов к отскоку». Мяч прошел слева от Хаби Алонсо, он оказался там раньше Диды или любого другого защитника и отправил мяч верхом в сетку ворот. Хаби Алонсо пробил пенальти правой ногой, а рикошет — левой. Тот факт, что он мог это сделать, дал ему ту решающую долю секунды, чтобы закончить работу. В тот день, как позже написал Хорхе Вальдано в испанской газете, 22-летний игрок «стал мужчиной» — он никогда не столкнется с «первым» пенальти в крупном финале и не должен будет в впервые «промахнуться» с точки. «Футбол — это совокупность моментов, и это был важный момент, который заставляет тебя расти, который проверяет тебя, — говорит Хаби Алонсо. — Это был еще один шаг, еще один опыт». Этот пенальти также научил его одной из немногих вещей, которая ускользнула от строгого контроля Бенитеса — что Дида сильнее по правую от себя руку и имеет тенденцию прыгать в эту сторону. Хосе Мануэль Очоторена и пара игроков отметили, что, возможно, было бы неплохо пробить любые будущие удары с одиннадцати метров слева от бразильца.
Мир только что стал свидетелем, вероятно, самых невероятных шести минут в истории футбола — примерно столько времени тебе потребовалось бы, чтобы побриться, помыть посуду, прочитать газетную статью или отправить электронное письмо. Посмотреть мультфильм про Багза Банни. Приготовить и съесть яичницу-глазунью или сварить два яйца. Начиная с помещения предварительно приготовленного блюда в микроволновую печь и заканчивая моментом, когда прозвенит звонок и ужин нужно будет вынимать. Это то, сколько времени люди тратят на выбор из меню в ресторане. Самое большое количество времени, которое можно было вынести китайскую оперу. Достаточно приготовить чашку чая, добавить и размешать сахар, а затем сесть и выпить его. Сделать перерыв на рекламу, и когда ты вернешься в игру — все изменится.
В начале этой главы Дудек ладонью спас опасный штрафной удар Шевченко, и к тому времени, когда мы дошли до этого абзаца, «Ливерпуль» забил три гола. Взгляни на свои часы. Все так.
«Я не праздновал первые два, потому нас все еще переигрывали, — говорит Каррагер. — Однако, когда случился третий… Я видел, как Стиви совершал свой забег, и я просто знал, что что-то должно было произойти: они либо его снесут, либо он забьет». Диди Хаманн мог только недоверчиво покачать головой: «Это не по-настоящему, — услышал он свой голос. — После первого гола я понял, что мы снова забьем, — добавляет он сейчас. — Но когда был забит третий, я был шокирован, удивлен в основном. Я посмотрел на часы, и осталось не пятнадцать минут, а целых полчаса! Нам нужно было решить, хотим ли мы сделать заход на четвертый или быть осторожными. Мы выбрали последнее».
Гаттузо думал о чем-то подобном. «Это не происходит на самом деле, это сон, — бормотал я. — Мы подарили этот матч "Ливерпулю". Они, очевидно, наказывали за каждую нашу ошибку, но без этих ошибок матч был нашим. Никто из нас не произнес ни слова. Или, скорее, ничего не было сказано словами: говорили глаза. Это правда, что со скамейки запасных за шесть минут ты не можешь ничего изменить; я полностью согласен с этим. Но, возможно, были и другие вещи, которые можно было бы сделать, чтобы избежать этой ситуации».
В Чикаго было около 14:00, и персонал сборной Англии обнимал и поздравлял Сэмми Ли. Джон Олдридж кричал в микрофон Radio City, как одержимый. Майкл Робинсон вскинул руки вверх и чуть не ударился о крышу телевизионной кабинки. Фил Томпсон снова колотил в окно.
Когда Хаби Алонсо забил гол, вся группа болельщиков «Ливерпуля», казалось, изображала сумасшедших прыгунов на батуте. Их адреналиновый кайф был огромен, и спонтанная радость разразилась по всем трибунам. Очки неудержимо слетали с лиц и исчезали пока взрослые мужчины обменивались поцелуями и объятиями. В креслах для прессы никто больше не был нейтрален: все должны были встать на ту или иную сторону. На трибуне «Милана» болельщики закрыли головы руками и несколько минут не могли говорить, не говоря уже о том, чтобы петь.
Рик Пэрри признается: «Да, я обнимал людей, которых даже не знал». Дэвид Мурс к тому времени был просто еще одним болельщиком: «Когда Хаби забил гол, я прыгал по всей Королевской ложе». Председатель «Ливерпуля» наслаждался моментом. Успех всегда ощущается лучше, когда приходит после долгого периода неопределенности; в данном случае, после восемнадцати месяцев постоянного давления из-за отсутствия новых инвестиций и неудач в Премьер-лиге, когда сам Мурс был вынужден пересмотреть свою позицию.
Прохладная реакция Рафы Бенитеса на гол Хаби Алонсо (быстрое объятие с Айестараном и несколько сдержанных похлопываний по спине) была типичной для этого человека. Он также нашел время, чтобы разозлиться на четвертого рефери, потому что чувствовал, что Гаттузо заслужил свою желтую карточку. Празднование босса, каким бы оно ни было, не стало неожиданностью для Пако Айестарана, человека, который знает его лучше всех. «Я помню, как мы отправились в Малагу с "Валенсией", и победа там утверждала нас в качестве чемпионов лиги. Айала забил головой, и Бенитес подошел ко мне, чтобы рассказать о тактической ситуации на поле, пока я записывал обстоятельства гола в блокнот. Люди потом спрашивали меня: "Как вы так можете — почти чемпионы лиги и вместо того, чтобы прыгать, вы оба говорите о комбинации, которую только что видели, как будто это какая-то старая игра?" Что ж, я никогда не видел подпрыгивающего Рафу. Болельщики могут позволить себе поддаться эмоциям, но тренер никогда не должен этого делать».
Отыгрыш «Ливерпуля» стал толчком к тактическим исправлениям, внесенным Бенитесом. «Милан» слишком полагался на Кака, и Хаманну удалось его уничтожить. Шли минуты, и «Ливерпуль» преображался: Каррагер подавал пример, Траоре больше не казался тем игроком, которого было так легко обыграть в первом тайме, Хююпя чувствовал себя более защищенным, Шмицер бежал так, как никогда раньше не бегал, Хаби Алонсо уверенно распасовывал. Команда двигалась, как хорошо сыгранный аккордеон — синхронными волнами.
«В первом тайме мы много бегали, не оказывая на них слишком большого давления, — говорит Хаби Алонсо. — Во втором же мы все еще много бегали, но давление было гораздо более организованным и эффективным».
Итальянцы думали, что матч закончился при счете 3:0, и надеялись насладиться комфортным вторым таймом, и это самодовольство помогло «Ливерпулю», как признает Бенитес: «Нам нужно было атаковать, и так получилось, что они позволили нам это сделать. Мы забили гол и на всем поле стали выглядеть уверенно. Когда команда теряет контроль над матчем, может потребоваться десять или пятнадцать минут, чтобы вернуть его. Но пока они перезаряжают свои батареи, может случиться все, что угодно... или ничего. В данном случае мы забили еще два гола. Здесь нет простых объяснений, особенно когда мы говорим об итальянской команде, которая обычно является экспертом в искусстве защиты».
На следующий день Анчелотти обвинили в том, что он застыл, что не отреагировал. Но можно ли по-настоящему изменить направление матча всего за шесть минут? Фабио Капелло и Чезаре Пранделли, главный тренер «Фиорентины», оба публично защищали Анчелотти. Опрос итальянских тренеров показал, что ни один из них не поступил бы иначе. Зачем что-то менять, когда ты выигрываешь? И до, и после этих шести минут «Милан» владел инициативой и создавал более чем достаточно моментов для победы в матче. Если Анчелотти не смог обнаружить и устранить проблему, возможно, это произошло потому, что ее не было. За исключением тех шести минут.
«Может быть, нам вообще не следовало бы выигрывать со счетом 3:0. Может быть, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, — признается Эрнан Креспо. — Может быть, этому просто не суждено было случиться. Когда происходят подобные вещи, обычно можно вернуться назад и найти, где что-то пошло не так, но я не вижу, что мы сделали не так. Мы все еще создавали моменты и после 3:3. Чего еще мы могли желать? Все, о чем я могу думать, это то, что за эти шесть минут произошло какое-то необъяснимое затмение». Массимо Амброзини также не может предложить никаких объяснений, кроме: «Мы потеряли концентрацию, и нам не повезло. Три раза мы допускали ошибки, и три раза они забивали».
Сделал бы Бенитес что-нибудь, если бы в тот вечер оказался на скамейке запасных «Милана»? «"Милан" поступил правильно, — утверждает он. — Как только шторм прошел, они проанализировали наши слабые места и отреагировали соответствующим образом. Они выпустили Сержиньо, потому что поняли, что у нас есть слабое место на этом фланге. Они должны были вскрыть игру и воспользоваться нашей усталостью, и они это сделали».
«Всего несколько минут назад мы проводили одну из лучших игр сезона, — размышляет сейчас Анчелотти. — Лучший первый тайм был тот, который мы провели против "Ливерпуля". Но когда вы пропускаете несколько голов, это означает, что что-то пошло не так. Это означает, что вы совершили большие или маленькие ошибки. Мы правильно начали второй тайм, а потом что-то пошло не так. Но за каждую допущенную ошибку мы заплатили завышенную цену. Этому нет должного объяснения, и если вы пропускаете три гола за шесть минут, у вас нет времени что-то менять. Невозможно было сразу же что-то сделать. Эта команда была более опытной, чем та, которая выиграла это соревнование в 2003 году. Они уже бывали в подобных ситуациях. Но есть огромная разница между этим поражением и поражением от "Депортиво" со счетом 0:4 в 2004 году. Тогда мы плохо начали и плохо закончили матч. В Турции же мы действительно очень хорошо начали и хорошо его закончили».
Но вердикт итальянской спортивной прессы был совсем другим. В очередной раз в адрес «Милана» было выдвинуто обвинение в том, что они, похоже, являются экспертами в том, как вырвать поражение из пасти победы. Как хорошо помнит Анчелотти, они были обыграны «Депортиво Ла-Корунья» в четвертьфинале Лиги чемпионов, несмотря на то, что имели преимущество 4:1 после первого матча в Италии. Сенсационное поражение «Милана от «Депортиво» со счетом 0:4 на стадионе «Риасор» стало самым большим потрясением турнира того года не только потому, что итальянцы были действующими чемпионами, но и потому, что они весь сезон не проявляли слабости в обороне. Хотя Анчелотти прав, говоря, что матч в Стамбуле и вечер в Ла-Корунье были очень разными, стоит отметить и поразительное сходство. В обеих матчах соперники «Милана» наказывали за каждую ошибку и использовали каждую возможность. И в том, и в другом случае «Милан», возможно, способствовал собственному падению, отказавшись играть в «типичной» итальянской манере и закрыв калитку, дабы отстоять лидерство.
Но не нужно заходить так далеко назад, чтобы найти те же недостатки у итальянской команды. По общему признанию, по пути в Стамбул они играли против несколько достойных соперников, в том числе «Манчестер Юнайтед» и их вечных соперников «Интер» (которые по сумме двух матчей были разгромлены со счетом 5:0). Но в полуфинале они встретились с ПСВ Эйндховен, и это была совсем другая история. «Милан» выиграл со счетом 2:0 на «Сан-Сиро», но в ответном матче в Голландии ПСВ вел со счетом 3:0, и только гол Амброзини в компенсированное время позволил «Милану» пробиться в финал. Вдобавок к этой разочаровывающей игре, они недавно сыграли вничью в Серии А с непритязательным «Лечче» и проиграли дома «Ювентусу», что практически гарантировало возвращение титула в Турин.
Некоторые сказали бы, что «Милан» Анчелотти нашел формулу успеха. В конце концов, они три сезона подряд финишировали в тройке лучших в Серии А (выиграв ее в 2004 году) и дважды выходили в финал Кубка чемпионов (выиграв его в 2003 году). Но некоторые вопросы просто так не исчезли после Стамбула. Как «Милан» мог проиграть Скудетто и финал Лиги чемпионов, две главные цели сезона, против технически слабых команд и, конечно же, против команд, составы которых были меньше и менее талантливы? Почему правление Анчелотти характеризовалось возвышенным и невероятным? Заплатили ли они за чрезмерную уверенность как внутри страны, так и в Европе? Влияет ли на принятие решений Анчелотти давление со стороны владельца Сильвио Берлускони, который хочет, чтобы команда играла в атакующий футбол и использовала двух нападающих независимо от обстоятельств? Было ли это причиной того, что тренер не приказал уйти в оборону во втором тайме в Стамбуле?
Вскоре после игры Гаттузо говорил как раненый человек: «У нас в "Милане" победный менталитет, но он создает нам проблемы в Европе и, возможно, нуждается в изменении. Нам нужно атаковать, используя наши головы немного больше, чем мы это делали. "Милану" нужно найти способ переходить в наступление, не отдавая так много в обороне. Мы знаем, что политикам в "Милане" нравится атакующий состав, но наши игроки должны знать, что дело не только в атаке и что порой необходимо усердно работать в обороне. Оглядываясь назад, теперь я вижу, что на нас повлиял страх после того, как "Ливерпуль" сделал счет 3:1. Этого не должно было случиться. Джованни Трапаттони, когда он был тренером сборной Италии, называли защитным тренером, но попытка отстоять результат порой является правильным поступком».
На шестьдесят третьей минуте «Риисе нанес удар, который отбил вратарь, — вспоминает Каррагер. — Честно говоря, когда случился третий гол и после этого момента я несколько минут думал, что мы выиграем матч в основное время. Но потом, я думаю, они, очевидно, осознали серьезность ситуации и стали играть сильнее. На самом деле, все, о чем я беспокоился в последние двадцать минут, так это о том, чтобы мы снова не наделали глупостей».
Вскоре «Ливерпуль» снова оказался в невыгодном положении. Через пару минут после момента Риисе Дудек проворонил прострел Кака. Мяч попал к Шевченко, и Траоре отразил его удар с линии ворот. Хююпя обнял Дудека за плечи, но Каррагеру это показалось чересчур сочувствующим: «Соберись!» — крикнул он вратарю.
Игра приняла другой оборот, но она не собиралась меняться снова, пока не будет сыграно 120 минут. «Милан» отвоевывал мяч, а энергия «Ливерпуля», казалось, иссякла. «Забив три гола, мы почувствовали, что сами можем пропустить, поэтому решили не слишком рисковать и замедлили ход событий», — признается Джими Траоре. Пришло время защищаться. В то время Траоре думал, что, вероятно, играет свой последний матч за «Ливерпуль». Если бы он был заменен в перерыве после своего неуклюжей игры в первом тайме, вполне возможно, что в этом предположении он оказался бы прав. Но в результате окончательного успеха матча с ним был заключен новый контракт. И в дополнительное время от него потребовалось еще больше мужества.
Пако Айестаран мог бы отметить в своей книжице, что Дудек допустил еще одну ошибку; или, возможно, более лучшую игру Траоре во втором тайме, которая отразила его сезон. Работа помощника менеджера, как всегда, заключалась в выявлении положительных и отрицательных черт как «Ливерпуля», так и их соперников, для более позднего анализа, когда пыль осядет. На этой стадии матча он обычно набирал тридцать или сорок пунктов. На «Ататюрке» он закончил всего с тремя: «В первом тайме превосходство "Милана" было настолько очевидным, и то, что мы делали плохо, также было настолько очевидным, что записывать было особо нечего. А потом я понял, что это был последний матч сезона, так что мы мало что получим из того, что я запишу, потому что в течение пары месяцев не будет никаких "следующих нескольких матчей". Как только начался второй тайм, я понял, что игра превратилась в эмоциональные американские горки. Я положил свои папки на землю и приготовился испытать несколько мгновений невероятного волнения».
На восемьдесят пятой минуте Бенитес сделал свою последнюю замену — Джибриль Сиссе заменил Милана Бароша. Что касается соперника, то Креспо и Зеедорф также уступили свои места Йон-Далю Томассону и Сержиньо. Это потребовало быстрой реакции от Рафы, которому не нужно было слишком пристально смотреть на своих игроков, чтобы понять, кто из них физически способен перейти на позицию правого защитника и отразить угрозу, исходящую от бразильского вингера. Это должен был быть Джеррард, поэтому капитан был переведен на свою самую оборонительную позицию в этом матче. «Стиви может сыграть два матча подряд, если захочет», — утверждает его тренер.
Свисток прозвучал через девяносто две минуты, так что игра стала тринадцатой в истории финала Кубка чемпионов, которая завершится в дополнительное время. Послание Бенитеса было ясным: «Держите мяч, мы выхолощены».
***
Приглашаю вас в свой новый телеграм-канал, где только переводы книг о футболе.
