«Пять лет назад я продавал сигареты в Абиджане, а теперь играю за самый большой клуб в мире»
В 2010 году я сел на самолет до Буркина-Фасо.
Это был один из самых страшных моментов в моей жизни.
Три года назад, когда мне было 13 лет, я бросил школу, чтобы попытаться стать футболистом. Если вы живете в маленьком деревянном домике в Абиджане, то вы должны делать все, чтобы получить образование, потому что это почти наверняка ваш единственный путь к хорошей жизни, то есть к теплой постели и еде на столе. Поэтому, когда я принял это решение, мой отец был против этого.
Но теперь меня пригласили на турнир в Буркина-Фасо, где будут скауты из европейских клубов. Это был мой шанс стать профессионалом.
Я поставил свою жизнь на эту поездку. Я должен был сделать это.
Но когда я садился в самолет, то, что наполняло меня страхом, не имело ничего общего с футболом.
Когда меня пригласили на турнир, я спросил отца, как мы туда попадем. И я был очень напуган, услышав о том, что добираться мы будем на самолете. Буркина-Фасо находится совсем рядом с Кот-Д’Ивуаром, но какой-то мудрец решил, что мы запремся в металлическом цилиндре и нас запустят в небо в надежде, что все мы вернемся оттуда живыми.
Я никогда раньше не летал на самолете.
Когда я поднялся на борт, я очень сильно нервничал. Персонал велел пристегнуть ремень безопасности. Но как это сделать? Там не было никакой кнопки!
Люди вокруг меня пытались найти свои места. Затем самолет начал издавать эти визгливые звуки. Хм... это нормально? Двигатели ревели так, словно мы собирались взлететь в космос. Я посмотрел рядом с собой и увидел парня, который, как оказалось, тоже собирался на турнир — он тоже впервые летел на самолете. Он выглядел еще более испуганным, чем я, и я знал почему. Он сидел у окна.
Самолет начал спускаться по взлетной полосе. Мы перестали смотреть друг на друга и попытались справиться с собственными страхами. Я вцепился в сиденье и решил смотреть прямо перед собой. Я все время твердил себе: «я не двигаюсь, я не двигаюсь».
А потом мы взлетели. И по какой-то причине страх исчез. Я наклонился, выглянул в окно и увидел, как Абиджан исчезает из виду. Я попытался разглядеть наш дом и улицы, где обычно продавал телефоны и сигареты. Но я видел только аэропорт, где только что попрощался с отцом.
В тот момент я не думаю, что он понимал, как далеко его сын может зайти с этим своим футболом. И, честно говоря, я тоже.
Но этот полет должен был все изменить.
Зачем я это рассказываю? Ну, как вы, наверное, знаете, я некоторое время был травмирован. Я не играл в футбол с тех пор, как получил травму колена в апреле. Это было очень тяжело. Мне было больно, я ходил на костылях. У меня никогда не было такой операции. Неприятно вспоминать, что как бы усердно вы ни работали, ваше тело может в любой момент подвести вас.
Но я всегда был к этому готов. Потому что эта травмы – часть жизни. Я имею в виду, что жизнь профессионального футболиста — это пузырь, который имеет очень мало общего с жизнью обычных людей. Конечно, травма была трудной для меня как игрока, но все, что случилось со мной в детстве в Африке, было еще тяжелее. Эта травма помогла мне вспомнить, как я сюда попал.
И вот тогда мои мысли возвращаются к полету в Буркина-Фасо.
Вы все знаете о моей «фальшивой» жизни.
А теперь позвольте мне рассказать вам о настоящей.
Даже сейчас я считаю, что чудо помогло мне оказаться в этом самолете. Не потому, что я был одним из очень немногих игроков, которые были приглашены на турнир, а потому, что мне было позволено продолжить футбольную карьеру.
Когда мне было девять лет, я ходил в школу и играл в футбол на улице, как большинство мальчиков. Я также помогал своей матери, Апполине по дому. Я всегда был таким. Те немногие силы, которые у меня были, я старался использовать так, чтобы помочь своей семье. Мы с мамой и моим старшим братом Тьерри жили в маленькой деревушке под названием Бингервиль. Мой отец, Дезайр, был с моей сестрой Анной в Абиджана, пытаясь найти работу.
Когда мой отец нашел работу, мы все переехали в Абиджан. Там мы были счастливы. Но в глубине души я больше не хотел ходить в школу. Всякий раз, когда я играл в футбол со своими друзьями, я чувствовал, что могу сделать больше. Стать профессионалом. Может быть, поехать в Европу.
Но в Кот-Д’Ивуаре очень маловероятно, что какой-нибудь отец позволит своему сыну бросить школу ради футбола. А мой отец тем более. Он сказал, что сам когда-то играл в футбол, но только после школы, не иначе.
Кроме того, мой отец работал учителем начальных классов.
Он с характером. Дисциплинированный. Строгий. Пример человека старой школы. Он всегда хотел для меня самого лучшего, и когда я был молод, требовал от меня дисциплины и трудолюбия. Когда я возвращался домой, он всегда приказывал мне что-то делать. Практически всегда это было связано с уборкой.
- Эй, Эрик, помоги маме помыть полы в коридоре.
- Эй, Эрик, ты протер мебель?
- Эй, Эрик, убери пыль с телевизора.
Каждый день он приходил домой с работы, падал на диван в гостиной и включал телевизор, чтобы посмотреть новости. У него был свой собственный диван, где больше никому не разрешалось сидеть! Типичный папа в Кот-Д’Ивуаре. На диване было достаточно места для двоих, но это был его диван, и только его.
Если отец возвращался домой поздно, то обычно потому, что встречался с друзьями по соседству. Они гуляли днем, когда солнце садилось и работа заканчивалась. Все в округе занимались своими делами. Девочки играли в разные игры, мальчики гоняли мяч, женщины болтали, а мужчины вроде моего отца играли в шашки.
И вот однажды, когда мне было 13 лет, отец застал меня врасплох. Он сказал, что я могу играть в футбол, если хочу. Я не думаю, что он хотел говорить мне это, но в нашей семье только что произошло пополнение в виде четвертого ребенка Артура, и мои родители думали, что у нас не хватит денег, чтобы прокормить всех. Поскольку школа стоила денег, мой отец сказал, что если я действительно думаю, что смогу стать футболистом, то могу попробовать.
Я была очень благодарен ему. Я подумал, что должен этим воспользоваться. Я даже не думал о том, чтобы попасть в Европу. Я просто хотел стать профессионалом, сделать это своей работой.
А еще я хотел помочь своей семье.
Я начинал в тренировочном центре. Я тренируюсь в девять утра, а потом еду домой на автобусе, чтобы поесть и отдохнуть. Иногда мне приходилось прятаться от матери, потому что она боялась, что если я выйду в полдень, то мне будет слишком жарко. Затем я присоединялся к своим друзьям на улицах, чтобы продавать вещи. Нам повезло, что у нас всегда была еда дома, но я не хотел полностью полагаться на своих родителей, поэтому продавал подержанные телефоны и сигареты на черном рынке.
После долгого дня я возвращался домой и обнаруживал отца сидящим на диване.
- Эй, Эрик, помоги маме убрать на кухне.
В тот момент мой отец не уделял слишком много внимания моей карьере. Он смотрел профессиональный футбол, особенно сборную Кот-Д’Ивуара и «Челси», где играл Дидье Дрогба, но не приходил смотреть мои матчи.
Но однажды, когда мне было 14 лет, я участвовал в турнире, в котором моя команда вышла в финал. Вокруг грязного поля было много людей, наблюдающих за происходящим. Я играл очень хорошо, и потом люди подходили поздравить меня. Один из них, мой друг, сказал: «Да, кстати, твой отец приходил посмотреть на тебя. Он пришел посмотреть, как ты играешь и ушел сразу после игры.»
В тот вечер, вернувшись домой, я застал отца сидящим на диване. – Садись, – скомандовал он.
«Я видел, как ты сегодня играл в футбол...»
Я просто смотрел на него.
В тот вечер я не удостоился похвалы, нет. Он никогда не скажет, что я хорошо играл, понимаете? Хотя я и знал, что это так. Но после этого дня он стал уделять мне больше внимания.
Два года спустя я участвовал в турнире, на котором лучшие игроки должны были выступать за сборную Кот-Д’Ивуара в Буркина-Фасо. Меня выбрал... и, слава Богу, самолет благополучно приземлился. Как только я добрался туда, я спросил у кого-то, в какой день мы должны будем вернуться. Я уже беспокоился о том, что мне придется лететь обратно!
Но я также знал, что на карту поставлено очень многое. Нам сказали, что там будут скауты из Вильярреала, Торино, Эспаньола, а также из французской команды.
Я чувствовал, что хорошо провел турнир. После четырех дней матчей мы все разъехались по домам к своим семьям, а организаторы провели заключительную встречу. Они сказали нам, что позвонят нашим тренерам, если какие-то клубы проявят интерес. Я сел на самолет обратно в Абиджан, надеясь, что кто-нибудь позвонит моему тренеру.
Прошло несколько недель.
К тому времени отец уже смотрел все мои игры. Все в нашем районе слышали, что я ездил в Буркина-Фасо, и я думаю, что он начал понимать, что его ребенок действительно может чего-то достичь.
Однажды мы с сестрой вернулись домой из магазина. Моя мать была на кухне и готовила еду раньше обычного. Вдруг я увидел, как в гостиную вбежал мой старший брат. Странно. Когда я увидел своего отца, сидящего на диване, я ожидал обычного задания по уборке. Но он ничего не сказал. Он просто улыбался.
Я пошел в свою комнату, чтобы переодеться. Когда я вернулся, отец положил руку на подушку рядом с собой и предложил мне сесть.
Сесть на настоящий диван, понимаете?
Я тоже сел. Ткань казалась почти новой, в отличие от ткани на месте моего отца, которая была изношена за годы игр Челси и выпусков новостей. Мама вышла из кухни и села рядом с нами. Мой старший брат сидел на полу. Это было похоже на семейное собрание.
“Все в порядке» – сказал отец. Он любил говорить, особенно когда чувствовал, что обладает авторитетом, и теперь говорил как судья, который вот-вот опустит молоток.
«У нас тут был твой тренер», – продолжил он. «Он только что ушел, но был здесь и ел вместе с нами. Он хотел сообщить нам кое-какие новости.”
- Какие новости ?...
- Нууу, один клуб позвонил ему...
Я начал нервничать: «Какой клуб?!»
Моя мать засмеялась.
- Один клуб хочет, чтобы ты прибыл к ним на трехмесячный испытательный срок
- Какой клуб?!
- «Эспаньол»
Я вскочил с дивана и обнял маму. Крепко обнял отца. По моему лицу текли слезы. Я не мог поверить в это.
Это был самый счастливый день в моей жизни. У меня был свой путь в профессиональный футбол. В Испанию! В ту ночь заснуть было невозможно, просто невозможно. Мой отец приказал всем держать эту новость внутри семьи, потому что если люди в нашем районе узнают об этом, то все придут праздновать, хотя мне всего лишь предложили испытательный срок. Тогда я не мог в это поверить.
И как оказалось, этого действительно не могло быть.
Вскоре после этого в Кот-Д’Ивуаре разразилась война.
В тот год у нас были первые выборы за последние 10 лет. Короче говоря, два политика разошлись во мнениях относительно того, кто же на самом деле выиграл , что вызвало насилие по всей стране. Аэропорт в Абиджане был заблокирован, а это означало, что я не мог лететь в Испанию, чтобы тренироваться с «Эспаньолом».
Это действительно убило меня. Моя мечта, казалось, была разрушена.
Я не знал что мне делать.
Я понятия не имел, будет ли у меня еще один шанс. Но у меня было слишком много забот, чтобы думать об этом. Из-за кризиса стало трудно покупать продукты питания. Мне пришлось выйти на улицу и нести питьевую воду обратно в дом в ведре, которое я поставил себе на голову. Мои родители, сестра, братья — все мы страдали. И все же многие люди страдали гораздо больше, чем мы.
Война продолжалась несколько месяцев. Когда все наконец закончилось, я услышал, что «Эспаньол» все еще интересуется мной. Они не забыли меня.
Через десять месяцев после того, как меня заметили в Буркина-Фасо, я отправлюсь в Испанию на новое испытание.
Я была очень благодарен. Большинство людей в Эспаньоле никогда не видели, как я играю лично, только на каком-то видео, записанном в Буркина-Фасо. Они могли бы сказать: «ну, он не может прилететь, давайте позовем кого-то другого. В Африке ведь полно талантов, верно?»
И все же я знал, что это всего лишь испытательный срок. Они не предложили мне контракт. Если мне не удастся его получить, то тот турнир в Буркина-Фасо будет бесполезен.
В тот день, когда я уезжал в Европу, вся моя семья приехала со мной в аэропорт. Накануне я почувствовал себя нехорошо, потому что никогда еще не был так далеко от дома. Это была бы не короткая поездка в соседнюю страну — это было бы три месяца, в Европе, в одиночку. Это очень много для того, кто привык всегда быть со своей семьей. Мы все плакали в аэропорту.
В тот момент эти три месяца показались мне тремя годами.
Больше всего беспокоилась моя мать. Она все еще считала меня ребенком, и на этот раз она боялась, что я замерзну, потому что увидела по телевизору, что в Европе наступили холода.
Вот так я и оказался в аэропорту Абиджана в зимней куртке, обливаясь потом как сумасшедший.
Полет был удивительным. Это был не африканский самолет. Это была авиакомпания «Эйр Франс», пункт назначения Париж, бизнес-класс. Я был в шоке. – Садись сюда, – сказал мне какой-то мужчина. Перед моим креслом стоял телевизор, но я не нажал ни одной кнопки, потому что боялся испортить что-нибудь в самолете. Я решил просто поспать.
Когда я приземлился в Париже, мне пришлось искать свой следующий рейс в Барселону. Я взял с собой только рюкзак, потому что не хотел еще больше запутаться, отправившись в багажное отделение. Мои инструкции были просты: приземлиться, найти свой самолет и убираться!
Каким-то образом я попал на нужный самолет. Добравшись до Барселоны, я глубоко вздохнул и возблагодарил Бога за то, что приехал сюда. Теперь у меня все было хорошо, по крайней мере я так думал.
Но Барселона так сильно отличалась от Абиджана. Куда бы я ни посмотрел, везде горел свет. Машины. Шум. На улицах никто не здоровался друг с другом. А как холодно! Стоял декабрь, а в Кот-Д’Ивуаре всегда тепло... холод был невыносим. Моя мать была права. Как и всегда.
Я знал, что должен быстро адаптироваться. К счастью, всего через месяц клуб сказал мне: «Мы хотим видеть тебя в команде.»
Ко второму месяцу я подписал контракт с «Эспаньолом».
Я сделал это. Я стал профессиональным футболистом.
Когда я вернулся в Кот-Д’Ивуар, все были так счастливы. Вся моя семья праздновала это событие. Мой отец был вне себя от радости. Он даже зашел на кухню, чтобы приготовить курицу! Затем я вернулся в Испанию, чтобы присоединиться к молодежным командам «Эспаньола».
Когда я получил свой первый платеж, я перевел часть денег своей семье.
С тех пор все развивалось очень быстро. Я присоединился к «Эспаньолу» в 2011 году, а три года спустя дебютировал в первой команде. Затем я провел 18 месяцев в «Вильярреале», и вдруг я стал играть за «Манчестер Юнайтед». Пять лет назад я продавал сигареты в Абиджане, а теперь играю за самый большой клуб в мире.
Моя реальность перевернулась с ног на голову. Теперь люди видят во мне звезду, знаменитость. У меня около двух миллионов подписчиков в Instagram. Я знаменит на родине.
Но, конечно, все это не настоящее.
Это все подделка. Фальшивая жизнь.
Такая жизнь почти неизбежна, когда ты футболист такого уровня. Я говорю не о «Манчестер Юнайтед» как о клубе, а обо всем, что его окружает. Люди, которые говорят вам, что им нравится, как вы играете, но затем критикуют вас за вашей спиной. Люди, которые унижают вас только потому, что вы играете за «Юнайтед», они видят в вас футболиста, а не человека.
Мне это действительно не нравится. Конечно, я играю за Манчестер Юнайтед. Но я все еще просто Эрик.
Конечно, я благодарен, что у меня есть такая жизнь. Я стольким пожертвовал, чтобы быть здесь, и я знаю, как много людей не могут поставить еду на стол, особенно в моей стране. Я горжусь тем, что смог привезти свою семью в Европу, чтобы они могли посмотреть, как я играю.
Но для меня очень важно оставаться нормальным, оставаться скромным. Моя мать всегда учила меня этому. Однажды вы состаритесь, или ваше тело подведет вас, и вам придется уйти на пенсию. И что же вы тогда будете делать? А что у вас останется?
Именно тогда ты возвращаешься к своей настоящей жизни, а для меня эта жизнь – самое обычное дело. Хорошая вещь.
Прогулки по Манчестеру с моей женой Ванессой и моим старшим сыном Йоаном.
Приглашения Хуана и Поля на ужин.
Возвращение в Кот-Д’Ивуар, чтобы увидеть друзей и родственников или увидеть детей, играющих на улицах, разговаривающих женщин и мужчин, играющих в шашки.
И прежде всего, это семья.
Семья которая не подведет тебя.
Никогда.
