Сборная мира для тех, кто уважает Набокова и Кафку
Тут только писатели ХХ века.
Составитель – Артем Новиченков, литературовед, бывший школьный учитель. Пишет для Афиша.Daily и Мел, ведет телеграм-канал «Говорящий тростник».
Вратарь
На воротах – Владимир Набоков. Тут всё просто: Набоков сам стоял в раме еще в Петербурге, а потом во время учебы в Кембриджском Тринити-колледже и позже – в берлинской любительской команде. Вратарское дело его немало увлекало. Вот в автобиографии «Память, говори»:
«Я был помешан на голкиперстве. В России и в латинских странах доблестное искусство вратаря искони окружено ореолом особого романтизма.»
Главный герой романа «Подвиг» Мартын Эдельвейс – неплохой вратарь, сделавший пару сейвов, рассчитывая на благосклонность возлюбленной, сидевшей на трибуне. Короче говоря, голкипер у нас надежный, как ни крути. А главное – умеет и в стихи и в прозу (то есть и руками отлично играет и ногами) и, что еще немаловажно, владеет несколькими языками, поэтому недопонимания с линией обороны возникнуть не должно.
Центральные защитники
Здесь выбор пал на англоязычную пару Вирджиния Вулф (Великобритания) и Сэмюэл Беккет (Ирландия). Конфликта на национальной почве между писателями возникнуть не должно: оба аполитичны и неагрессивны. Даже напротив – Вирджиния Вулф скорее аутоагрессивна, чего стоят её несколько попыток самоубийства.
Почему они? Что касается Вирджинии Вулф, то сам бог велел поставить в линию обороны человека, с детства привыкшего защищать себя и своё пространство от деспотичного отца, что стало следствием маниакально-депрессивного психоза. А ее табуированная гомосексуальность, близкая к асексуальности, только добавляла ощущения хрупкости перед жизнью, несмотря на присутствие любящего мужа. Думаю, Вулф – надежный защитник, способный запутать игрока соперника в своеобразном, неджойсовском потоке сознания. Ну а как умеют защищаться англичане – мы знаем.
Абсурдист Сэмюэл Беккет также идеально встраивается на позицию защитника: высокий и быстрый, умеющий замедлять ход времени и нарушать логику игры противника. Билингв, как и Набоков, он легко найдет общий язык с опорником Прустом, что скрепит линии защиты и полузащиты.
Крайние защитники
Так как в нашей схеме отсутствуют классические фланговые хавбеки, при выборе крайних защитников я сделал ставку не на скорость, а на выносливость. И Андрей Платонов и Томас Манн – отличные примеры разрушителей, умеющих играть от обороны. Чего стоят их романы!
Томас Манн – автор первого немецкого послевоенного романа. Я о «Докторе Фаустусе» (1946), конечно. Эта книга сразу же наделала шуму в разорванной Германии. А его «Будденброки» (1900) фактически прозвучали как констатация летального исхода бюргерского общества и старого XIX века, в смерти которого мы убедимся в 1914 году. Какая сила пройдет через этакую глыбу? Когда в обороне играет латераль Томас Манн, за правый фланг можно быть спокойным, он выжжет здесь всё, а толщина его романов – доказательство дисциплины и выносливости.
Андрей Платонов, запрещенный в Советском Союзе, сам был на фронте в роли военного корреспондента. Что может быть лучшим подспорьем для защитника? А всё его творчество – пример стоического характера, ибо, не смотря на отвержение его произведений цензурой, он продолжал писать и даже верить в прогресс, который несет социализм. А значит, Платонов – заявка на главного старожила команды. Это преданный работяга с железной хваткой, он всегда в тени своих великих товарищей, но таких дольше всех помнят фанаты. Карлес Пуйоль, Дженнаро Гаттузо – Андрей Платонов из этой когорты.
Опорный полузащитник
Позиция опорника – одна из ключевых. Среди опорников не так много мастеров, умеющих действовать box-to-box, а уж среди писателей таких еще сложнее найти. И вокруг этой позиции возникло больше всего вопросов. И всё-таки выбор пал на французского модерниста Марселя Пруста, чья насыщенная проза создаст на поле впечатление вездесущести.
Во-первых, Пруст – один из самых возрастных авторов нашей сборной, один из тех, по кому меряют весь XX век. Во-вторых, Пруст масштабен и один способен закрыть всю опорную зону смыслов. Его семитомная эпопея о памяти «В поисках утраченного времени» – один из главных документов начала века. Пруст очень щепетилен к деталям, точен, а чего нельзя простить опорному полузащитнику? Правильно, ошибок. В точности паса можно не сомневаться. Есть опасения в скорости этого паса, но на что нам центр полузащиты?
Центр полузащиты
Два К – Кафка и Кутзее будут обеспечивать быстрый переход из обороны в атаку, меняться флангами и креативить в середине поля. По этим позициям было меньше всего сомнений.
Если бы Франц Кафка играл в футбол, он мог бы выбирать между пятью сборными. Родился в Праге, тогда еще в Австро-Венгрии в еврейской семье, всю жизнь говорил и писал на немецком. Так что тут намечается отличная связка с немецкоязычным Томасом Манном, который, кстати сказать, Кафку читал и высоко оценил, когда это ещё не стало мейнстримом. Именно такие «темные лошадки» удивляют соперника в первую очередь.
Кафка – великий фантазер, мощь его фантазии пугает. Он худ и довольно атлетичен (хотя и всегда комплексовал по этому поводу на фоне дородного отца), а рост (182 см) позволит бороться на втором этаже. Кафка умеет созидать и создавать истории фактически из ничего. Таким как Франц Кафка достаточно полумомента, чтобы придумать голевую атаку. Если бы сборная состояла из писателей XIX века, на этой позиции играл бы Николай Гоголь, главная предтеча Кафки.
Второй полузащитник тоже мог бы выбирать сборную. Самый молодой (и единственный ныне живой) автор «дримтим» Джон Максвелл Кутзее (р.1940), потомок англоязычных африканеров, помимо ЮАР имеет гражданство Австралии и даже некогда предполагал переезжать в Великобританию (ах, чего лишилась АПЛ!). Для многих это будет новым именем, а Кутзее, между прочим, Нобелевский лауреат и дважды Букеровский. Его романы посвящены центральным вопросам второй половины XX века: постколониализм, разрушение патриархального мира, внутренняя эмиграция, память нации, переживание постмодерна, а всегда захватывающие произведения имеют нестандартную и часто экспериментальную композицию.
Пара Кафка-Кутзее кажется максимально креативной: они могут и подстраховать не всегда резвого Марселя Пруста, и помочь в конструировании атак Борхесу, а эстетическая близость решит проблему взаимопонимания авторов из разных культур.
Атакующий полузащитник
Цапник с нестандартным мышлением и богатым арсеналом – золото для команды. Аргентинец Хорхе Луис Борхес – один из лучших рассказчиков (не в обиду будет сказано англичанам), его короткие и проницательные истории, со сложными конструкциями и композициями предопределили облик постмодерна. Именно поэтому он – капитан сборной. Слепота Борхеса только поможет ему лучше видеть поле. Именно Борхес, а никто другой, способен короткой комбинацией создать для линии атаки стопроцентный голевой момент (если хотите аналогий – вспомните Андреа Пирло). А Кутзее и Кафка обеспечат второй фронт нападения. Кроме того, Борхес – лучший при исполнении стандартов. Его конёк – короткие рассказы, а это значит, что любой удар со штрафного или углового – потенциальная опасность, ведь как говорил его ученик и земляк Хулио Кортасар:
«Роман побеждает всегда по очкам, рассказ должен выиграть нокаутом»,
– аналогия из бокса справедлива и здесь.
Да и в конце концов, как без аргентинца в составе? Борхес в литературе, как Марадона на футбольном поле.
Нападающие
Русско-американская пара нападающих – просто фантастика. Об этом можно только мечтать. Начнем с братьев Стругацких
Был соблазн поставить братьев Стругацких в центр обороны и сыграть в три центральных защитника, но я решил, что двойной нападающий в паре с Ле Гуин – сила, способная пробить даже итальянскую оборону. Да и мы не в ЦСКА. А если у команды соперника будут претензии по перебору игроков в стартовом составе, то Стругацких можно выпускать по одному, но тогда, например, «Улитка на склоне» окажется романом только про лес или только про научную станцию. Что будет с «Градом обреченным» представить вообще трудно. Всё-таки мощь братьев Стругацких в их единстве.
Одно из главных преимуществ Стругацких – дар прорицания. Достаточно примера «Пикника на обочине» (1972), который предсказал Чернобыльскую катастрофу (1986). Умение предугадывать, в каком месте и в какое время нужно оказаться, чтобы забить гол, – главное для нападающего. За это прощается всё: слабое зрение, лишний вес или несговорчивый нрав. Стругацкие – ребята с характером. Они бы и в защите могли сыграть, если надо, но их задача – разрушать стены и редуты, которые выставляет соперник. Чем умение обходить цензуру не навык обыгрывания защитников один в один?
Урсула Ле Гуин – вторая женщина в нашем интернациональном составе и единственная американка. На этой позиции она вытеснила из старта Айзека Азимова. Другой американец – Уильям Фолкнер, кстати, Нобелевский лауреат, тоже смотрит матч с участием Ле Гуин с завистью и со скамейки запасных. Да, больших писателей США родила больше, чем футболистов.
Ле Гуин – классическая «девятка», умеет держать в напряжении, поэтому у защитников будет много работы, что в атаке даст больше пространства полузащите и Стругацким. А ее нестандартное мышление, умение предложить неожиданное решение даже в казалось бы стандартной ситуации, будь то навес с фланга или игра в мелкий пас вдоль штрафной, создаст достаточно возможностей для забитого гола. С завершением у нее тоже всё в порядке. «Волшебник Земноморья» или «Левая рука тьмы» – её главные вещи – держат в напряжении до самой развязки. Не удивлюсь, если эта сборная будет часто забивать на последних минутах.
***
Так выглядит стартовый состав «Дримтим» – сборной лучших писателей XX века. Моей сборной. Возрастной, но опытный. Среди 11 человек три нобелевских лауреата. Это как обладатели Золотого мяча – Зидан, Кака и Каннаваро – в одной команде. Длинный состав пока называть не буду, с ним больше неопределенностей. Уверен, вы легко дополните этот список сами. Ну и наконец, вы спросите меня: где в составе бразильцы? Ну что тут ответить…
Фото: Gettyimages.ru/Keystone (1,9), Hulton Archive (2,6), Reg Lancaster/Express; en.wikipedia.org; РИА Новости; globallookpress.com/Heritage Images/Imagestate; commons.wikimedia.org/Mariusz Kubik; ru.wikipedia.org; globallookpress.com/Marian Wood Kolisch
Интересно было бы взглянуть на связку в центре Кафка-Акутагава. Это было бы взаимопонимание на уровне Хавиньесты. Правда, вряд ли бы кто-то из них доживал до конца матча, так что скамейку стоило бы укрепить Маркесом. С этой самой скамейки, он бы в одиночестве и описывал происходящее на поле... За последние пару десятков лет. Метафорически.
Ну, и тренером я бы поставил Толкиена. Тот случай, когда на человека можно возложить все обязанности от разбора ТТХ соперника до седьмого колена, до разработки шрифта на футболках.
Акутагава тоже шикарный игрок - мог бы играть даже в темноте при отключенном на стадионе освещении и при этом иметь под 90% точных передач.
Под кандидатурой Толкина-тренера тоже подписываюсь. А ещё лучше - тренерский тандем с Джойсом - он бы предлагал такие нестандартные тактические ходы, что противники весь матч ломали бы над ними голову.
Ну а так - я бы всё же женщин убрал из состава, и Набокова в силу личной неприязни. Обязательно нашёл бы место на поле Керуаку - такой мобильности, как у него, любой позавидует, пробегал бы по 25 километров за матч (главное, чтобы на допинг-контроль потом не позвали).
В запас взял бы Умберто Эко - он из матча в матч выходил бы на замену, повторял одни и те же действия, но никто так и не смог бы понять, почему игра Эко регулярно внушает им чувство дежа вю.
Ни в коем случае не брал бы Хайнлайна, особенно в состав, где есть русские - он бы тут же начал саботировать команду, забивать в свои ворота, а то и вовсе вырыл бы на поле бункер.
Интерес для тренеров представляет Кен Кизи, легко порхающий на левом фланге, оставляя "кукушат" в гнездах ворот соперника.
Неплохим вариантом на острие атаки видится Джером Сэлинджер, сумевший выбраться из безголевой пропасти.