Почему революция Малинина – не про фигурное катание, а про мышление
Большой спорт XXI века – это спорт эпохи Moneyball.
И речь даже не про блестящую игру Брэда Питта в, вероятно, самом известном кино о спорте, а в посыле истории. Это время уникального сдвига, спровоцированного аналитикой.
Продвинутая статистика, глубокий анализ, внедрение теории вероятностей, научный подход к физподготовке – все это изменило возможности команд и отдельных спортсменов.
Известный американский журналист, ведущий подкаста Plain English Дерек Томпсон в интервью Биллу Симмонсу очень удачно нашел слово, которое это описывает: оптимизация.
«В баскетболе теперь больше дальних бросков, потому что потенциальные три очка – это больше, чем два. А значит риск того стоит. Спорт оптимизирован, из него выкинуто все лишнее, все невыгодное. Спорт теперь математическая задача».
Объемное внедрение в футбол теории ожидаемых голов (xG) подсказывает, что гол вероятнее при ударе из штрафной, а не при дальнем ударе (в футболе за гол дальним не дают бонусов, в отличие от баскетбола). Поэтому риск того не стоит, разыгрывать надо до верного.
Большие корпорации и технологические стартапы, готовые внедрять AI-технологии в командные виды спорта, не добрались до фигурного катания, но бухгалтерское мировоззрение все равно не обошло его стороной.
Именно получением наибольшей выгоды при наименьших ресурсных затратах занимаются на льду Ника Эгадзе, Николай Мемола или Михаил Шайдоров. Они сводят дебет с кредитом, видя в собственной программе не больше, чем табличку Excel.
С точки зрения этого бухгалтерского мировоззрения не вполне понятно, чем занимаются фигуристы вроде Брауна или Аймо. Вероятно, говорят болельщики бухгалтеров, «балетом».
Хотя на самом деле именно Браун, Аймо, Чха, Адам Сяо Хим Фа и прочие такие фигуристы занимаются фигурным катанием. Возможно, именно поэтому они выглядят как люди из какого-то другого вида спорта.
Именно в этом ракурсе крайне интересна фигура Ильи Малинина.
Он с огромным запасом технически самый одаренный парень поколения. В эпоху, когда сальто не стоит ничего, дорожка шагов – капля в океане технической оценки, а в перфоманс ударяются, только если это достаточно дорого, у Малинина есть гигантский соблазн забронзоветь в роли скучного прыгуна. Стать одним из этих фигуристов таранного типа, главная ценность которых что на паркете с выключенной музыкой, что на льду в программе смотрится приблизительно одинаково.
Но Малинин – парень себе на уме. Именно поэтому делает странные вещи: он зачем-то развлекает людей.
Если Нэтан Чен когда-то шел за второй оценкой, потому что это увеличивало его шансы побить Ханю, то у Малинина нет современника, с которым требуется так бороться.
В прошлом году Илья выиграл ЧМ с преимуществом в 24 балла, в этом – в 31. Шутки о том, что ему ничего не светило бы, если бы катались русские, оставим для персонажей из комментариев.
Нет ни одной рациональной причины, зачем ему упрощать короткую программу. Но Илья это делает, чтобы не терять темп.
Зачем брать такую непопулярную в фигурном катании музыку? Илья ее берет, потому что она ему нравится.
Зачем наполнять программу странными, не особо ценными элементами вроде сальто или расберри твиста? Илья исполняет, потому что так видит.
Зачем смотреть, как катаются соперники, если это может деформировать психологическое состояние? Илье интересно.
Зачем скрывать, какие прыжки ты собираешься делать в произвольной программе? Илья хочет шоу – чтобы интересно было зрителю.
Зачем менять костюм посреди сезона? Опять же, Илья так видит, это вторая странность вслед за музыкальным вкусом.
Зачем так настойчиво работать над скольжением, если ты не особо для него создан и все равно не достигнешь эффекта хотя бы Кагиямы? Потому что Илья в конечном счете фигурист.
Так много «зачем» в адрес Малинина вскрывают одну неприглядную правду о задающих вопрос: видимо, у Ильи иное понимание фигурного катания, а, по большому счету, и спорта вообще.
Видимо, Малинин вырос в среде, где у спортсмена нет шансов изолироваться, обособиться от зрителя.
Видимо, он знает, что именно привлекает людей в спорте и для кого творится спорт.
Видимо, привезти медальку на славу тренерам и чиновникам, чтобы доказать, что государство не зря вкладывало в тебя средства, поплакать под гимн – не цель Ильи Малинина.
Илья Малинин освобожден от чудовищного, странного предрассудка, который крепко сидит в сознании многих фигуристов и болельщиков. Этот предрассудок – «победы не пахнут», крайне узкое понимание результата.
Когда победа нужна как удар по недругам, как способ поднять уязвленную самооценку, когда она словно топор, служащий решению знаменитой раскольниковской дилеммы: перейти из статуса «тварь дрожащая» в статус «право имею».
Должно ли нравиться фигуристу то, что он делает? Должен ли он осчастливить зрителя? Должно ли болельщикам быть приятно следить за фигуристом? Строит ли он долгосрочные планы в этом спорте? Его траектория роста предполагает цикл хотя бы 4 года? После отдельно взятой победы на сколько еще побед он способен в ближайшие 10 лет? Он будет меняться, эволюционировать? Как сильно он сможет прокачаться в тех сферах фигурного катания, где пока слаб?
Всех этих вопросов, которые должны задавать любые нормальные спортсмены и профессионалы, не задают те, кто пытается схватить медаль в зубы и убежать.
Взять хотя бы знаменитый четверной аксель Малинина, первый в истории фигурного катания.
Обладая квад-тулупом, квад-флипом, квад-риттбергером, квад-лутцем и квад-сальховом при том, что ни один из современных фигуристов на чемпионате мира не собирает стабильно хотя бы 4 квада в программе, Илья мог бы не исполнять даже тройной аксель, а обойтись двойным. Этого бы все равно хватило – с учетом его абсолютно отрешенной психологии, не предполагающей масштабных срывов.
Главный феномен четверного акселя Малинина – не в том, что он сложнее, чем тройной. А в том, что с точки зрения аналитики и тактики, с точки зрения его базовой стоимости этот четверной аксель почти ничего Малинину не дает, кроме огромных рисков.
Главная революция четверного акселя в том, что у него развлекательный, эстетический смысл, не имеющий отношения к математике.
Подумайте, сколько людей, исполнив этот прыжок первыми в истории, посчитали бы себя вправе ничего после этого не делать? Сколько людей отмахнулись бы вообще от какой-либо риторики о недостатках и прогрессе?
Вместо этого Илья признает, что есть много мелких деталей, которые можно улучшить. Он радуется впервые исполненному четверному риттбергеру, но сразу обещает, что сосредоточится на оставшихся элементах программы.
Настоящая «революционность» Малинина вовсе не в том, что он более сложный, чем все остальные. И не в том, что он бьет мировые рекорды.
А в том, что несмотря на осознание того, с каким огромным преимуществом он может выиграть ближайшую Олимпиаду (как и все другие турниры), он сохраняет видение спорта как зрелища.
Он не оптимизирует фигурное катание. Он не экономит. Он хочет больше, больше и больше.
И за этот уходящий в космос потолок Малинина, до которого ему еще далеко (и Илья об этом знает), можно простить все корявости, всю непластичность, всю негибкость и неталантливость во второй оценке.
Вероятно, Илье не нужна победа, чтобы полюбить себя в фигурном катании – вот почему он не пытается представить победу вместо программы.
По правде говоря, настоящая революция Малинина – это революция вовсе не фигурного катания, а мировоззрения.
Малинин – двукратный чемпион мира! Он изменил фигурку в 20 лет
Фото: kinopoisk; Raniero Corbelletti/AFLO/Global Look Press; Gettyimages.ru/Maddie Meyer
Очень странно читать строки «зачем работать над скольжением, если ты для этого не создан». Именно затем и работать, что не создан. Потому что все развивается - потому что нужно подтягивать свои слабые стороны, развиваться (а не ездить всю жизнь на одном коньке, господин Кузнецов). Это естественное желание каждого профессионала - становиться лучше.
Ну и конечно, Илья продукт другой системы - по воспитанию, ментальности, выбору музыки, вопросам «привезти тренерам медальку». Но это вопрос разности систем - отличия были и будут всегда. В Штатах отлично умеют делать шоу - у них вообще все «про шоу». Хорошо ли это? Для ФК, наверно, неплохо. Но совершенно не отменяет работоспособность и привлекательность других подходов. А главное - совершенно не тянет на «переворот в ФК». Это было, есть и будет всегда.