Его полюбили, сильно полюбили. Есть за что. Он вдохнул жизнь в поблекшие красно-черные цвета, сумел оживить окаменевшего в вечности событий гиганта. Первый шаг сделан, команда задышала, воздух ворвался в заплесневелые черные пещеры, где все полы усеяны тщательно обглоданными костьми предшественников, прежних звезд, прежних времен. Они вышли на солнечный свет, ударивший по глазам, окативший конвульсиями, обезобразивший, исказивший лица
Размытая, похожая на кляксу, плюхнувшуюся на бровку новехонького стадиона в Бильбао, фигура Рафы Бенитеса. Горький, резкий привкус крови на губах. Негодование. Недовольство. Ярость. Чувство обманутости, засевшее глубоко в безумствующем неаполитанском сердце
