Ягр Голенда
Воскресенье в лагере «Анжи» выходной: подъем позже обычного, никаких тренировок, экскурсия с подъемом на главный небоскреб мира – 830-метровый Бурдж-Халифа – шопинг в прилегающем Дубай-Молле и много чего еще – кто-то даже хотел покататься на верблюдах. Про ощущения, накрывающие тебя на верхней смотровой площадке, можно рассказывать до бесконечности, как и про амбиции местных шейхов, готовых в случае чего приподнять верхушку башни еще на пару сотен метров – лишь бы оставаться первыми в мире. Но как ни крути, это типичная история про то, что лучше один раз увидеть.
Спустившись вниз, я решил пробежаться по магазинам. Заглянув в «Найк», рядом с ожидаемыми майками местного «Аль-Ахли», «Барселоны» (судя по количеству официальных точек продаж и объемам контрафактных сувениров, – это все же главный клуб в ОАЭ), «МЮ» и «Арсенала», обнаружил еще и лазурные зенитовские, с которыми в охотку фотографировались российские туристы. Оценить расклад сил в соседнем «Адидасе» уже не удалось – завернув за угол, я внезапно наткнулся на каток. Мамаши в хиджабах охотно тащили сюда свою малышню и отдавали в руки инструкторов-индусов, а ошеломленные туристы снимали это на сотовые и, не долго думая, присоединялись.
За всю зиму я так ни разу и не выбрался на каток в Парк Горького или куда-нибудь еще, поэтому без раздумий нацепил синие пластмассовые коньки с затупившимися лезвиями и, с непривычки споткнувшись, вывалился на лед.
Нарезав пару кругов, я решил отдышаться и неожиданно увидел у бортиков двух парней в белых костюмах «Анжи», зрение меня не подвело – Ян Голенда и Александр Макаров поправляли коньки.
– Сфотографируй нас, – Александр протягивает айфон.
– Да, и на мой тоже, – Голенда включает камеру и делает пробный кадр.
– Окей. Ян, тогда давай поболтаем на камеру.
– Не-не, я не хочу. Плохо говорю по-русски.
– Будем использовать чешские слова – Ягр, все такое.
– Первый раз слышу, – чех мощно сорвался с места, гнаться за ним было бессмысленно.
Макаров держится на коньках ничуть не хуже, хоть и говорит, что последний раз катался чуть ли не десять лет назад. Увидев пару разворотов с крошкой из-под лезвия, прошу его сделать что-нибудь посложнее, но он не соглашается – говорит, ноги хоть и помнят, но уверенности не хватает.
– Сейчас Пруд придет и покажет. Он же друг Овечкина, – Александр достает телефон и начинает искать номер своего тезки.
– Может, раззадорим Голенду? Чего он стесняется? Скажите, что Чехия не умеет играть в хоккей, например.
Голенда останавливается рядом, спрашивает про Прудникова, делает вид, что не замечает меня, и разгоняется вдоль борта. На этот раз догнать его куда легче, и мы с Макаровым катимся следом.
Я знал, что он зря стесняется.
