Бразилец, полюбивший Россию и ставший здесь тренером
Интервью Дениса Романцова с Вильямом Оливейрой.
Вильям Оливейра в России девятой год. Поиграв в Перми, Ярославле, Брянске и Уфе, он два года назад стал тренером, закончил здесь педагогический университет и готовится получить российский паспорт.
- Ваш младший брат – тоже футболист. Как у него дела?
– Артур был на просмотре в одной бразильской команде, подписал контракт, но перестал получать деньги, обиделся и бросил футбол. Пошел на работу: устроился в тот же университет, в котором доучивается. Ему двадцать три года. У брата моего отца была похожая ситуация: он профессионально занимался футболом, но не попал в большую команду и его заставили выбрать другую профессию, потому что семья остро нуждалась в деньгах.
Я не из богатой семьи, жилось не очень легко, но родители все делали, чтобы я всегда был сыт и одет, так что мне грех жаловаться. Видя, как я ношусь с мячом по улице, родители меня поддержали и, когда мне исполнилось шесть лет, отдали в футбольную школу нашего города Сан-Бернарду-ду-Кампу.
- А дальше?
– Мне удалось пробиться в юношескую команду «Палмейраса», где я провел полтора года. «Палмейрас» из Сан-Паулу, это двадцать километров от нашего города, так что мне приходилось каждый день проезжать на автобусе и метро два с половиной часа – из-за этого я перешел в вечернюю школу, и, возвращаясь с тренировок, учился с семи вечера до половины одиннадцатого.
- В какой обуви вы играли?
– Сначала – в бутсах Penalty, их до сих пор выпускают, но больше используют в мини-футболе. А потом – в бутсах Topper. Они выдерживали примерно две-три тренировки, а потом их надо было менять.
Когда я был пацаном, моим кумиром был Зико. Ты посмотри, как он играл «Фламенго»! К сожалению, в Европе Зико плохо знали, потому что он играл там всего пару сезонов – в «Удинезе». На чемпионат мира-1986 он приехал после травмы, но возил там всех и отдавал гениальные передачи. Очень много голов он забивал со штрафных и в подростковом возрасте я старался подражать ему.
Представляешь, как фантастично было встретить его в Перми. В апреле 2009-го я проводил свою вторую игру за «Амкар», а Зико приехал к нам в качестве главного тренера ЦСКА. Познакомившись с ним, я восхитился, насколько же он интеллигентный и образованный человек. Очень приятно было в тот же день пообщаться и с Пауло Пайшао, тогдашним тренером ЦСКА по физподготовке (он очень известен в Бразилии, много лет работал в сборной, это он советовал Карвальо перейти из «Интернасьонала» в ЦСКА, сын Пайшао Андерсон тоже работал тренером по физподготовке, в сборной и «Шапекоэнсе» и, к несчастью, погиб в авиакатастрофе в Колумбии).
- С кем из будущих звезд вы пересеклись в «Палмейрасе»?
– В юношеской команде рядом со мной играл Вагнер Лав. Тогда на него никто не обращал внимание, он еще маленький был, большим талантом не считался, да и клички Лав у него еще не было. В юности он считался хорошим качественным футболистом, но того, что он станет супервездой, выиграет Кубок УЕФА и Кубок Америки, тогда никто не мог предсказать. Еще моим партнером в «Палмейрасе» был атакующий полузащитник Лео Лима – он выиграл юношеский чемпионат мира в 99-м, а потом даже провел несколько матчей за главную сборную Бразилии и подписал контракт с «Порту».
- На какой позиции вы играли в юности?
– Я был маленький, и в схеме 4-3-3 тренер ставил меня левым крайним нападающим, чтобы я обыгрывал защитников и подавал в штрафную. А потом я резко вырос, стал худой и высокий, для фланговой игры не годился, и меня начали отодвигать назад. Сначала – атакующим полузащитником, потом опорным и, наконец, поставили левым защитником. Но ты представляешь бразильца, который хочет играть в обороне? Тебя же там никто не замечает! Я, конечно, тоже не хотел защищаться, а сейчас понимаю, что, если б сразу начал играть левым защитником, а не в юношеском возрасте, то стал бы более сильным футболистом.
- При этом вы и вратарем успели побывать.
– Да, недолго. В Бразилии нет таких серьезных предыгровых тренировок, как в Европе. У нас, наоборот, проводят расслабленную двусторонку, в которой участвуют даже тренеры, а футболисты могут играть где угодно. Так вот там я обычно вставал в ворота. Этот опыт пригодился мне в товарищеском матче, когда наш вратарь получил красную карточку за три минуты до конца, замен не оставалось, и его место занял я. По моим воротам нанесли только один удар, с которым я справился. Сыграл на ноль!
- На ваше детство пришлась победа Бразилии на ЧМ-94. Что вы делали в тот день?
– Я очень хорошо помню, каким праздником для страны стала та победа – особенно после чемпионата мира 1990 года, где мы очень плохо сыграли. После победы над Италией в финале ЧМ-94 я выбежал с флагом на улицу. Я был неоригинален. Так поступили все бразильцы. Через восемь лет мы снова стали чемпионами, но к тому моменту я уже был профессиональным футболистом, и смотрел финал с Германией на базе команды «Кальденсе».
- С ней вы выиграли чемпионат штата.
– Да, «Кальденсе» сделал это впервые в своей истории. Главные команды штата Минас-Жераис – «Атлетико Минейро» и «Крузейро» – участвовали в других турнирах и пропустили чемпионат штата, руководство «Кальденсе» решило – когда, если не сейчас – и поставило нам задачу выиграть. Ну, мы и выиграли. Для городка Посус-ди-Кальдас это историческое событие (несмотря на то, что чемпионат прошел без грандов), и недавно отмечалось его пятнадцатилетие.
Я до сих пор переписываюсь с ребятами из «Кальденсе», хотя вскоре после победы в чемпионате штата мне пришлось оставить клуб. У меня было мало игровой практики и я ушел в другую команду, «Серра Негра», а, разыгравшись, в двадцать три года оказался в мексиканской «Пуэбле». Представляешь, до трансфера в «Пуэблу» я ни разу не летал на самолетах (по Бразилии мои команды перемещались только на автобусах) и не бывал за границей.
- В «Пуэбле» вы тоже стали чемпионом.
– Да, так совпало, что сразу после прихода мы выиграли чемпионат Апертуры. В Пуэбле сумасшедший стадион «Куаутемок», на который приходило по сорок тысяч. Я не самый известный игрок, но, стоило выйти на улицу, как болельщики брали у меня автограф и просили сфотографироваться. В Бразилии я играл в маленьких командах и, попав в такой популярный клуб, как «Пуэбла», немножко расслабился, подумал, что всего добился, и вылетел из основного состава. Это был очень хороший урок для меня. Никогда нельзя останавливаться, успокаиваться и думать, что больше не надо работать.
- К чему в Мексике вы привыкали с трудом?
– Климат и отношение к футболу – те же, что и в Бразилии. Еда в принципе тоже похожа, единственное – они везде и всегда добавляют перец чили. Едят его даже на завтрак. Однажды я его тоже нечаянно съел… Было не очень приятно, но потом ничего, привык. Я хотел остаться в Мексике, но из-за проблемы с агентом пришлось вернуться в Бразилию.
- Что за проблема с агентом?
– Я принадлежал клубу из штата Парана, хозяином которого был мой агент. Он требовал за меня большие деньги, «Пуэбла» платить не хотела, они не договорились, и агент предложил мне для начала съездить в Мексику в аренду на полгода. Когда аренда закончилась, «Пуэбла» хотела меня подписать, но агент попросил еще больше денег, и нарвался на ответ: «Тогда он нам не нужен». Я остался без команды, и стал искать себе новую работу. Уже без того агента, конечно.
- Почему дальше поехали именно в Сербию?
– Я должен был лететь в Болгарию, в команду, где играло очень много бразильцев, но потом подумал: играть среди своих неинтересно, надо погружаться в совсем новую среду. И полетел в Сербию, в команду «Срем», которая тогда выступала в первой лиге. Команда базируется в городке Сремска-Митровица – оказалось, что это родина Бранислава Ивановича. Он тогда играл за «Локомотив» и, приезжая домой отдохнуть, пару раз приходил на наши игры. Так совпало, что я отчасти повторил путь Ивановича – из «Срема» перешел в белградский ОФК, а оттуда – в Россию.
- Как вам жилось в Сербии?
– Сначала мне было очень непросто. У меня тогда уже была девушка, но она училась в Бразилии и не могла приехать, так что я все время был один. Пару раз я хотел улететь домой. У меня было предложение из Украины, но президент «Срема» отказывался меня продавать. Я ему сказал: «Слушай, я устал. Я поехал домой». После этого он продал меня в ОФК Белград. Зато, благодаря тому, что я полтора года провел один в Сремске-Митровице, я выучил сербский. Надо же было как-то общаться, жить , вот я и освоил язык за четыре месяца.
- Как вы это сделали?
– Рядом со мной жил футболист по фамилии Попович, поигравший в низших английских лигах. Он говорил со мной то по-английски, то по-сербски, и вскоре я начал его понимать, а потом и сам смог общаться.
- Что за президент был у «Срема»?
– Бизнесмен, тоже – наполовину футбольный агент. Он поставил задачу выйти в суперлигу и позвал отличного молодого тренера Станоевича. В середине девяностых тот играл в «Мальорке», так что с ним я мог разговаривать по-испански. В чисто футбольном смысле все начиналось нормально, я играл атакующего полузащитника, достаточно много забивал, но через четыре-пять месяцев результаты ухудшились, Станоевича сняли (он ушел в «Партизан» и дважды сделал этот клуб чемпионом), а игроки перестали получать зарплату. Поэтому я и попросил отпустить меня.
- Год в ОФК вам чем запомнился?
– Сейчас ОФК развалился, а тогда это был один из самых преуспевающих клубов Сербии. Постоянно играл в еврокубках, у них была лучшая школа в стране и они постоянно выигрывали юношеские чемпионаты. Полузащитник Крстичич уехал оттуда в «Сампдорию», Игневски – в «Мюнхен», а потом в «Вердер». Это те, кого я застал, а прямо перед моим приходом ОФК продал Коларова в «Лацио» и Райковича в «Челси». Это была одна из главных сербских витрин – все стремились туда попасть. Президентом ОФК был Звездан Терзич (у него были проблемы – его держали в тюрьме в Черногории), одно время он возглавлял сербскую федерацию футбола, а сейчас работает генеральным директором «Црвены Звезды».
Я пришел в ОФК в середине сезона, результаты были так себе, тренера сняли, мы опустились в нижнюю половину таблицы, и на базу приехали фанаты, заявившие: «Не вздумайте вылетать. Вы обязаны побеждать». В команду пришел известный тренер Любко Петрович, выигрывавший Кубок чемпионов с «Црвеной Звездой», и с ним мы спасли сезон. Сначала из ОФК в «Амкар» уехал полузащитник Митар Новакович, а затем и я.
- Чем вас удивила Пермь?
– Меня пугали холодами, а потом еще и пермский таксист сообщил, что зимой в городе «минус пятьдесят». Я действительно был поражен количеством снега на улице и тем, что нам нужно на нем тренироваться, но потом привык к холоду и сейчас мне уже не так тяжело зимой. Например, если в Бразилии температура падает до пятнадцати градусов, от холода некуда спрятаться, потому что отопления нет ни в домах, ни в ресторанах. В России же мороз только на улице, а в помещениях он тебя не тревожит.
Перелеты между городами я тоже переношу спокойно. В Бразилии я по четыре-пять-шесть часов проводил в автобусе, когда мы ездили на игры, так что посидеть пару-тройку часов в самолете для меня – не проблема.
- Вы говорили, что дважды пробовали водку. Как это было?
– Впервые я попробовал ее в Бразилии – она была не очень, потому что у нас нет настоящей русской водки. А после перехода в «Амкар» на командном мероприятии мне сказали: «Ты в России. Как ты можешь не выпить водки?» Пришлось выпить, но алкоголь – не мое. Позволяю себе только одну рюмку по очень серьезным поводам – больше не могу.
Зато, когда спрашиваю родню и друзей, что им привезти из России, отвечают всегда: «Майку или водку, на твой выбор». Например, мой дедушка по маминой линии любит выпивать ее по чуть-чуть – ему как раз хватает бутылки на год.
- В «Амкар» с вами приехал и другой бразилец – Жеан Карлос. Почему он не задержался в России?
– Про Жеана я откровенно могу сказать, что он переходил в «Амкар» более сильным игроком, чем я. Он отличный завершитель атак, и, если для меня трансфер в «Амкар» был большим шагом вперед – и финансовым и игровым – по сравнению с моими предыдущими клубами, то Жеан привык много забивать и быть лидером своих команд, и, столкнувшись в России сначала с морозами, а потом с недоверием тренера, он расстроился и не смог адаптироваться. Ему не давался русский, он не говорил на нем и ничего не понимал (хорошо еще, что тренер Рахимов немного знает испанский), к тому же его супруга забеременела и улетела в Бразилию, а он не смог жить в России один.
- Почему вы ушли из «Амкара»?
– В конце 2009 года Рахимов честно мне сказал, что в следующем сезоне я играть не буду, потому что на моей позиции хорошо выглядели Дринчич и Новакович. Я такой человек, что не могу сидеть на скамейке – даже если за это хорошо платят. Все равно хочется играть. Я очень благодарен «Амкару» за то, что открыли мне дверь в Россию, у меня в клубе много друзей, сегодня мы как раз общались на товарищеском матче «Уфа» – «Амкар», но так получилось, что я очень редко играл в Перми и через агента договорился об аренде в «Шинник».
Тренер «Шинника» Игорь Ледяхов доверял мне, и это вдохновило меня на победный гол в Астрахани на 90-й минуте – в одном из моих первых матчей за новый клуб. Голевой пас мне тогда сделал Саша Сухов, который сейчас, как и я, в «Уфе». Вернее, он бил по воротам, а я пересек траекторию мяча и правой ногой переправил его в дальний угол. К сожалению, из-за плохих результатов Ледяхова сняли, но новый тренер Побегалов тоже регулярно меня ставил, я мечтал остаться в Ярославле, но они с «Амкаром» не смогли договориться о сумме выкупа моего трансфера. Выкупить меня смогло брянское «Динамо».
- А там что?
– Там сначала была задача не вылететь, и мы с ней справились, а на следующий год заняли пятое место и стали метить в премьер-лигу. Брянск – прекрасный период моей жизни. Там меня дважды признавали лучшим защитником ФНЛ. К тому же, когда я пришел, тренером был Сергей Овчинников, с которым можно было поговорить по-португальски.
Мне было уютно не только в команде, но и в городе. В Брянске я впервые за годы выступлений в России сходил на рыбалку – посидел пару часов у реки по дороге на базе (в Бразилии-то я рыбачу всегда, когда приезжаю в отпуск). Обожаю рыбалку – стоишь с удочкой и забываешь обо всем: думаешь только о том, когда клев будет. Тогда в Брянске мне удалось поймать карпа.
- Собаку вы тоже купили в Брянске?
– Да, детей у нас еще не было, я хотел сделать невесте подарок, и купил в Брянске мопса. Мопс был у другого игрока брянского «Динамо» – увидев эту собачку, я воскликнул: «О, мне тоже такой нужен». Мы поехали за город к женщине, заводчику собак, и там я выбрал мопса, который до сих пор в нашей семье – правда, живет сейчас в Бразилии.
- В Брянске вам приходилось бегать по снегу?
– Да, в январе начался сбор и мы бегали кросс по заснеженному стадиону. Я пару раз упал, потому что не очень привык к такому скользкому покрытию. Но я отнесся к этому как к новенькому интересному опыту.
- Шесть лет назад вы забили за «Динамо» фантастический гол «Мордовии».
– Да, это был мой единственный гол за Брянск. У нас была такая сильная команда (Димидко, Игнатович, Темников, Сорокин, Голубов), что мы могли дома громить лидера ФНЛ «Мордовию»: мы выиграли 4:1, и мой гол стал первым. Если бы «Динамо» выжило, мы бы попали в премьер-лигу – это точно. Было очень больно, когда клуб развалился.
- Почему это произошло?
– Проблема была не у президента Калакуцкого, а у спонсора команды – компании «Энергострим». (Ее владельца Юрия Желябовского Путин в декабре 2011-го назвал «оборзевшим энергетиком», замеченным в коррупционных схемах, после чего Желябовский уехал из России – прим. Sports.ru). Нам задерживали зарплату, но никто не ожидал, что все кончится так плохо и команду просто закроют. Мы были на сборах в Беларуси, нам как раз начали гасить долги, заплатили за один-два месяца, мы обрадовались: о, через две недели чемпионат, а у нас все налаживается. А потом мы вернулись с товарищеской игры и услышали: «Команда закрыта». И мы пошли искать себе новые клубы, так и не получив зарплаты и премии примерно за полгода. Неприятно, конечно, зато благодаря той истории я оказался в «Уфе».
- Недавно вы закончили Башкирский педагогический университет. Вы по-серьезному туда поступали или вам сделали послабление?
– Послабление? Наоборот! В Бразилии ты просто сдаешь экзамен и все, а в Уфе я, кроме экзаменов, проходил еще и физические тесты. Отжимался, бегал на скорость и даже плавал, хотя плохо это умею (надо было проплыть метров сто, а я устал уже после двадцати пяти). В итоге я справился со всеми заданиями, разве что в письменном экзамене сделал пару ошибок.
- Как получилось, что вы пошли в Уфе на балет?
– Моя жена занималась балетом, когда была маленькой, вот и захотела сходить на него в Башкирский театр. Мне понравилось, было красиво.
- В «Уфе» полно веселых ребят. У кого лучшее чувство юмора?
– Я думаю, тебе любой на это ответит: конечно, Коля Сафрониди. Он шутит просто безостановочно. До сих пор меня подкалывает: «Почему ты перестал играть? Я в тебе верю, ты можешь вернуться!» – «Зачем? У меня же есть такой потрясающий преемник, как ты».
- Как вы стали тренером «Уфы»?
– Жена забеременела и вернулась в Бразилию, а я мало играл после выхода «Уфы» в премьер-лигу и хотел быть рядом с женой. Директор клуба Шамиль Газизов понял меня и отпустил в Бразилию. Там я поиграл за команду штата Парана, у нас родился сын, и летом 2015-го я решил возвращаться в Европу – в качестве игрока. Были предложения из ФНЛ, Казахстана и Австрии, я выбрал последний вариант, собрался вылетать, но позвонил Шамиль Газизов: «Хочешь работать у нас тренером?» Я раздумывал пару дней. Мне уже было тридцать три года, в Австрии пришлось бы опять учить новый язык, а в Уфе все знакомо, здесь нравится и мне, и жене, поэтому я согласился и начал тренерскую карьеру.
- В чем вы помогаете главному тренеру?
– Я разбираю соперников, анализирую информацию датчиков, которые игроки носят во время тренировок, анализирую игру при стандартах, предлагаю какие-то упражнения для тренировок. Можем посоветоваться не только на футбольные темы, но и на жизненные. Так было и при Викторе Гончаренко, и сейчас при Сергее Семаке. Вообще мне очень повезло, что я помогаю таким современным тренерам, как Михалыч и Богданыч – рядом с ними я чуть-чуть прибавляю, и этот опыт будет полезен, если я решу стать главным тренером.
С Гончаренко я бы хотел поработать подольше, но перед ноябрьским матчем с «Зенитом» он объявил нам, что ему поступило предложение, от которого невозможно отказаться. Я был только рад за Виктора, мы и сегодня иногда переписываемся с ним в WhatsApp. Я болею за него, но только не в играх с «Уфой».
- Марио Фернандес только на шестой год в России, уже получив паспорт, пообещал, что займется русским языком. Он не просил вас о помощи?
– Я разговаривал с ним несколько раз, и он признавался: «Нет, пока мне тяжело». Ну, ничего страшного, когда-нибудь выучит. Главное, что он хороший парень и футболист, и сегодня забил в своем первом матче за сборную. Я искренне порадовался за него. Он очень поможет России на чемпионате мира.
Кстати, я сейчас готовлю документы и, скорее всего, через полгода у меня тоже будет российский паспорт. Моей семье тут комфортно, у меня в России квартира, ребенок ходит здесь в садик. Когда я был футболистом, я думал – скорей бы отпуск, чтобы вернуться домой. А сейчас – наоборот. Во время каникул скучаю по Уфе и считаю дни до возвращения к работе. Уже нет такого тяги к Бразилии. Сейчас мой дом – Россия.
«Неймар спрашивал: «Как здороваться по-русски?» Как бразилец выучил наш язык и полюбил драники
Фото: facebook.com/williamartur.deoliveira; РИА Новости/Алексей Даничев (2), Юлия Дмитриева (3,5)
- Привет, ты что выиграл телефон?
Я отвечаю ему согласием и он говорит:
О, это очень круто, поздравляю тебя - и пожал мне руку.
P.s : Когда он был травмирован, и сидел на трибуне, смотря матчи Уфы, то всегда,из за особенностей старого стадиона клуба, поднимался через сектора болельщиков, и на их вопросы: Что с ним ? И почему он не играет? Всегда подробно рассказывал, что с ним и отвечал с улыбкой и никогда не отказывался от фото с болельщиками. В общем, всегда казался своим парнем для всех. И вроде бы ничего выдающегося не добился как игрок, но я думаю его многие болельщики Уфы запомнят на всю жизнь, из за его доброты и открытости.
Удачи тебе в тренерском деле, Вильям!!!