Он помог «Лестеру» выиграть АПЛ, а Швеции – выйти в 1/4 ЧМ. И рассказал нам, как на топ-уровне развивают футболистов

Пол Болсом – о том, как правильно понимать интенсивность и своевременно включать ускорения.

На связи человек, который участвовал в превращении «Лестера» из клуба третьей лиги в чемпиона Англии, топа АПЛ и команду, которая в прямой конкуренции лишает «Ливерпуль» шансов на защиту титула.

Все это время «Лестер» впечатляет в том числе тем, как там растут игроки: приходят из низших дивизионов, адаптируются к насыщенно-интенсивному футболу АПЛ и становятся звездами лиги. Помогает в этой адаптации Пол Болсом – он работает в клубе 13 лет: начинал фитнес-тренером, постепенно стал перфоманс-менеджером, а сейчас отвечает за инновации на стыке футбола и науки.

Болсом заинтересован в том, чтобы распространять прогрессивный подход: ведет курсы УЕФА для тренеров и уделяет особое внимание тому, на какие тенденции стоит ориентироваться. Среди них правильная оценка показателей интенсивности. Учитывая фиксацию на этой теме в России (к ускорениям, спринтам и высокоинтенсивному бегу даже глава РФС Александр Дюков в программном интервью возвращался постоянно), мы обратились к Полу Болсому за деталями.

Он пробовал играть профессионально, в 18 понял, что карьеры не выйдет, и получил образование инженера. Когда учился, на футбол ему времени не хватало – даже чтобы играть за университетскую команду. Тогда Пол решил не продолжать инженерное дело и пошел заниматься спортивной наукой – это было еще в середине 80-х, профильное образование он получал в Уэльсе, Англии, США и Швеции в течение 13 лет.

Подробнее всего Болсом изучал процессы в теле футболиста. А сразу после PhD в стокгольмском университете переключился на работу в Шведской футбольной ассоциации – непрерывному сотрудничеству с ней уже больше двадцати лет, Евро-2020 станет для него шестым чемпионатом Европы.

Работа Пола привлекла внимание из АПЛ: в Англию его пригласил Сэм Эллардайс, которого сам Болсом называет одним из самых прогрессивных специалистов середины 2000-х. Два года специалист отработал в «Болтоне», затем присоединился к команде Найджела Пирсона в «Саутгемптоне» и вместе с ним перешел в «Лестер». А там остался и после ухода главного тренера.

Пол Болсом в том числе помогал «Лестеру» подниматься из чемпионшипа и брать сенсационный титул в АПЛ при Клаудио Раньери. В сборной Швеции функции Болсома примерно те же все время: он контролирует физическое состояние игроков и отвечает за функциональную подготовку.

В «Лестере» он продвинулся с работы в поле до фокуса на новых решениях, которые могут помочь развитию клуба, сейчас Пол – глава инновационного центра «Лестера». В текущую работу он вовлечен меньше, однако как многолетний сотрудник клуба Болсом – один из гарантов преемственности и единого стиля работы с игроками даже при сменах тренеров. 

По понятным причинам мы не всегда могли обсуждать с Полом действующих игроков «Лестера» и детали работы с конкретными футболистами, однако и без этого узнали много любопытного об устройстве клуба, который на наших глазах стал топовым, и о прогрессивном подходе к перфоманс-менеджменту и развитию футболистов.

Как спасти игрока от травмы, право на другое мнение

Мои функции в сборной – совсем не только научная работа. Не меньше важен личный контакт: знать, что происходит с игроком, почему именно он сейчас не получает достаточно игровой практики. За те несколько дней, что есть у нас в сборной перед отборочными матчами, мы почти не можем помочь, но вот навредить способны – поэтому в первую очередь всегда стараемся слушать игрока.

Одна из причин, почему тренеры сейчас гораздо больше доверяют помощникам и другим дополнительным сотрудникам, как мы, весьма проста, но в то же время неочевидна. Вспомните: 20 лет назад в штабе были пара ассистентов, тренер по физподготовке да пара врачей – и этого хватало. Но тогда и близко не было такого внимания извне, такого давления: сейчас каждое действие, каждое решение внимательно обсуждают в медиа, оценивают болельщики. И тренер как минимум подсознательно понимает: уже нельзя самому контролировать все детали. К тому же и данных в доступе гораздо больше, всегда есть риск что-то упустить.

Параллельно выросла роль перфоманс-менеджера – сотрудника, который отвечает в том числе за долгосрочные цели: развитие футболистов, их прогресс в конкретных функциях и деталях, которые важны команде. Для главного тренера, который решает в том числе стратегические задачи по построению команды, такие специалисты – одни из главных помощников. Последнее решение накануне конкретной игры все равно за тренером, но перфоманс-менеджеры в клубах часто дольше тренеров, они лучше знают игроков, у них больше оснований и данных для точных выводов.

Главное, что я и мои коллеги по позиции четко понимаем: как на поле каждый должен знать свою роль, так и мы в расширенном штабе – свою. Моя задача – вникать в детали, вовремя делиться идеями и наблюдениями, объяснять их тренеру. И в то же время уважать его позицию и право на другое мнение.

Принцип, которого стоит придерживаться и мне, и любому тренеру: в центре внимания всегда игрок. Мы вместе должны сделать все для его футбольного комфорта и развития. Иногда важнее всего дать сигнал даже не о том, какая позиция футболисту больше подходит, а вовремя заметить, что он перегружен и устал – не допустить травмы на этом фоне, спасти игрока таким образом.

Чемпионское сближение с Раньери, победа в АПЛ по травмам

В современных клубах все меньше примеров, когда новый тренер приходит и меняет всю систему под себя. И это не только благодаря специалистам такого профиля, как я, даже важнее долгосрочные инвестиции в развитие, в технологии. У организации, которая хорошо представляет свою траекторию роста, всегда есть план с подробным представлением о том, что клуб должен из себя представлять.

Это тренеров приглашают таких, чтобы они соответствовали общей картине. У конкретного специалиста из-за разных обстоятельств может не получиться, но генеральная линия сохраняется – ответственность за нее как раз на спортивном директоре и перфоманс-директоре.

Тем не менее не найти и двух одинаковых тренеров – кто пришел бы в новый клуб и вообще не стал ничего настраивать под себя. Это территория постоянных переговоров и дискуссий. Которые, кстати, время от времени могут принести экстремально приятные результаты.

Например, с Клаудио Раньери мы поначалу заметно расходились во взглядах, но в процессе становились ближе и ближе: учились друг у друга, каждый совершенствовал свои представления об идеальном устройстве – и это привело к успеху. В первое время Клаудио вообще не так много знал о работе, которой мы занимаемся, не до конца осознавал ее ценность. Но «Лестер» уже тогда был одним из самых активных в Англии с точки зрения инвестиций в науку, внимания к новым технологиям – логично, что раз это курс клуба в целом, Раньери тоже стал обращать на это направление больше внимания.

Естественно, по ходу чемпионского сезона многое могло пойти совсем не так – пара лишних поражений, лишняя травма или еще что-то, что могло выбить из колеи. Но мы со своей стороны, например, обеспечили «Лестеру» в том сезоне еще и первое место в рейтинге травм – то есть наши футболисты получали повреждения реже, чем все остальные в АПЛ. То есть тут мы хорошо поработали для того, чтобы у Клаудио в распоряжении всегда был максимум ресурсов.

Топ-рывки Варди, умные ускорения защитников ради гола

При адаптации игрока к АПЛ важно, к какой интенсивности игры футболист привык. Например, на мой взгляд, одна из главных причин, почему в Европе так и не случилось наплыва игроков из Азии – как раз то, что у них с детства совсем иные стандарты тренировок, другая скорость матчей.

Банально, но правило 10 000 часов работает даже тут: пока не проведешь так много тренировок и матчей в той среде, к которой стремишься, выйти на ее уровень очень сложно.

Хотя измерить игровую интенсивность почти невозможно – я как раз акцентировал на этом внимание, когда проводил семинар для коллег из России (Пол Болсом выступал на семинаре для тренеров РПЛ, который Академия РФС проводила совместно с УЕФА – Sports.ru). Основываться, например, только на максимальной скорости – не очень корректно. Ускорения Джейми Варди, возможно, самые мощные во всей АПЛ, но максимально разгоняется он, допустим, только один раз за матч. А 90% от лучшей скорости показывает дважды за игру.

В недавнем матче с «Фулхэмом» за «Лестер» забил левый защитник Джеймс Джастин – он оказался перед воротами в чужой штрафной. Да, он пробежал на хорошей скорости метров 80, но этот пример – не про максимальное ускорение, он про умение принимать решения и находить моменты, когда стоит включиться и ворваться в свободную зону.

Кроме того, ему помогла выносливость, потому что эпизод был на последних минутах тайма. С точки зрения только скоростей он не выглядел невероятно, но сумма более сложных и тонких факторов, связанных с интенсивным бегом, превратила момент в голевой.

Как предел интенсивности влияет на тактику, почему Швеция на ЧМ-2018 была одной из худших

В сборной ни у кого нет времени улучшить физическое состояние, даже перед большим турниром за три недели подготовки кардинально ничего не изменишь. Резкие попытки ни к чему. Если вдруг Виктор Классон приедет ко мне в сборную Швеции, и я так нагружу его (с благой целью поднять интенсивность), что он получит травму – паковать чемоданы и убегать куда подальше буду именно я.

Или представим: Златан Ибрагимович возвращается в сборную Швеции – разве буду я его, готового опытного игрока, в чем-то переучивать? Моя задача – построить тренировки так, чтобы ему самому было комфортнее выходить на поле с этими партнерами.

Поэтому самое главное – тактика. Если тренер вдруг поставит задачу высоко прессинговать, а физически прямо сейчас обеспечить нужную интенсивность прессинга может только центрфорвард, мы просто измотаем его, отнимем силы для игры в атаке, но ничего не добьемся – потому что прессинг невозможен без поддержки других игроков.

Решает контекст: если перфоманс-менеджер знает по данным или сам тренер выясняет по тренировкам, что игроки сейчас не способны на нужный объем, стоит скорректировать план на игру. Допустим, показатели интенсивности по ее итогам не впечатляют – но, если тренер был к этому готов и сделал ставку на что-то другое, сами по себе эти цифры мало что значат.

Вспомните сборную Швеции на чемпионате мира в России: по высокоинтенсивным действиям команда была одной из худших на турнире. Но это только потому, что мы играли очень компактно – опять же важен контекст, цифры нельзя рассматривать в отрыве от конкретной тактики на матч и более того – конкретных ключевых эпизодов, которые влияют на результат.

Перед ЧМ, кстати, у нас была проблема: пара футболистов, на которых мы рассчитывали, почти не играли в своих клубах. Мы общались с клубными тренерами, просили дать дополнительную нагрузку – один из них ответил, что не может помочь, что у него на тренировках все выполняют одинаковый объем. Однако мы нашли общий язык с фитнес-тренером. Поэтому очень важен контакт сборной с клубами.

Усталость после 120 метров, признак ускорений топ-уровня

Как раз о том [какого принципа в контроле темпа игры придерживается Пеп Гвардиола], мое PhD-исследование. Я тогда не рассматривал командные взаимодействия, а погружался в тонкости работы тела: изучал, сколько нужно восстанавливаться после одного отрезка ускорения, сколько – после более длительного, и насколько часто можно совершать их с максимальной эффективностью.

Например, если пробегаешь на максимуме 15 метров (около 2-2,5 секунд), 30 секунд отдыхаешь и снова бежишь 15 метров максимально быстро – и так 40 раз, спортсмен почти не ощутит усталости. 1200 метров – не проблема. Потому что ускорение короткое, а времени восстановиться достаточно.

Через несколько дней тот же человек бежит 40 метров на максимуме (5,5-6 секунд), отдыхает те же 30 секунд и снова ускоряется на 40 метров – его хватает всего на три таких рывка. То есть всего 120 метров – и уже накрывает усталость, потому что восстановиться некогда. Казалось бы, отличие только в трех-четырех секундах ускорения, и уже такая большая разница.

Принцип банковского кредита в действии: ты занимаешь определенную сумму и заранее знаешь, сколько нужно вернуть. Чем больше берешь в долг, тем больше нужно и отдать. Причем, конечно же, как и в жизни, такие решения о кредитах должны быть обдуманными.

Потому что на поле важнее всего – думать, ускоряться и отдыхать в правильные моменты. Тот же гол Джеймса Джастина: крайний защитник точно не может себе позволить такие ускорения в атаку каждую минуту, поэтому он оценивает ситуацию и выбирает момент. 

Раз Джеймс был способен на умный рывок, значит он перед этим точно не загнал себя, а был готов в нужной ситуации включиться – и нашел лучший момент для этого. Такие вещи сложно заметить простому болельщику, но именно эти эпизоды – признак топ-уровня.

Фото: globallookpress.com/imago sportfotodienst, Tano Pecoraro/Keystone Press Agency, Federico Gambarini/dpa, Joel Marklund/Keystone Press Agency; Gettyimages.ru/Andy Rain – Pool/Getty Images; REUTERS/Peter Cziborra; lcfc.com