В фигурном катании есть экстремальный оператор на льду. Мы узнали, как он снимал Загитову и Туктамышеву в необычных ракурсах
Как закончить с фигурным катанием, но не перегореть любовью к нему? Как стать самым внимательным зрителем, а заодно и проводником в мир красивых движений для всех остальных?
Ледовый оператор Вадим Морус рассказывает о своем пути от фигуриста и артиста ледовых шоу к творческой мечте: снимать спортсменов на льду.
Мы привыкли, что вращения транслируют с одной точки статичной камерой, но совсем иначе они смотрятся, когда оператор движется в противоход. Поддержки и тодесы тоже — много движений спрятано от глаз зрителя за корпусом партнера или из-за угла камеры выше роста спортсменов. И все иначе, когда нам показывают их как бы вокруг.
В соревновательном формате еще долго не будет таких ракурсов, и тем ценнее, что хотя бы в неформальной обстановке операторы вроде Моруса пытаются показать нам эту красоту. Даже профессионалы не сразу оценили плюсы такой съемки.
***
– Как ты оказался в фигурном катании и почему закончил?
– Я хочу начать со своей фамилии. Морус – это, по сути, псевдоним, потому что оригинальная фамилия нашей семьи когда-то была утеряна. А Морусы – это династия артистов, акробатов, гимнастов, канатоходцев. Мой папа – артист цирка на льду, а моя мама – фигуристка. И вместе они сделали номер, с которым и участвовали в разных шоу – у Авербуха в том числе, Чернышева, Плющенко, Бестемьяновой. Вот и получается, что я вырос в семье, где не было шанса отвертеться.
На шоу Бестемьяновой в Италии в парке развлечений был отдельный каток, где проходили шоу, и там 7-летнего меня родители поставили на коньки. Потом отдали в школу фигурного катания. Тогда мы жили в Королеве, и родители с бабушкой возили меня на каток в Мытищах. Кстати, там же в Мытищах, как потом выяснилось, со мной занималась Лиза Худайбердиева. Потом мы с семьей переехали в Москву, и я стал заниматься в «Мегаспорте» у Натальи Титовой, а потом у Юлии Лебедевой.
А дальше случается такая ситуация: мне 14, я очень активно и серьезно тренирую очередной прыжок, недавно выученный – я был жутко недоволен, что вчера его прыгнул, а сегодня у меня не идет. В общем долбил-долбил его – и в итоге перелом.
Точнее, перенапряжение мышцы в районе крепления кости спровоцировало трещину, я выпадаю на месяц с гипсом, потом месяц восстановления. Снова выхожу на лед восстановленный, потихоньку делаю первые шаги, но потом случается так, что во время переезда с одной квартиры на другую мне на ногу падает тумба – опять выпадаю на два месяца.
А после такое случается еще дважды. Опять в быту: в школе по глупости, по дурости, дома на ровном месте. Мне кажется, я тогда и двух месяцев не был без переломов. Прошло время, и сейчас я думаю, что мое тело осознало, что я хотел бы попробовать себя в чем-то другом, раньше, чем я сам это понял.
– Так все и закончилось?
– У меня были еще попытки продолжить спорт, я даже пошел в танцы на льду. Но пробыл там чуть меньше полугода. Мне не понравилось, и я решил закончить.
А когда рассказал об этом решении родителям – и за это очень сильно благодарен – они не препятствовали, не настаивали, не заставляли продолжать. Сейчас я счастлив этому решению. Так прошло два года, даже поступил в университет. А потом меня пригласили на просмотр в балет на льду. И той же зимой я поехал работать в шоу.
– Обычно, когда фигуристы завершают карьеру, у них есть две опции, связанные с этим спортом: тренировать и выступать в шоу. Ты как планировал дальше, кем себя видел, когда завершал?
– Я никак себя не видел, ничего кроме фигурного катания не знал. И это особенность нашего спорта, в России тем более.
И никуда не денешься, если фигурному катанию как спорту профессионально уделять время, то уделять вообще все время. И, наверное, надо детей развивать и в других сферах, чтобы у них были, может, не навыки, а понимание. В мире существует многое, чем они могут заниматься после спорта. Когда я пошел в университет, получилось два года перерыва между тем, как я закончил спорт и начал шоу. И эти два года очень мне помогли.
– Как ты из фигуриста и артиста-шоу Вадима Моруса стал ледовым оператором?
– Когда я вернулся для участия в шоу, то работал каждую зиму, катался по России с выступлениями. Один раз съездил в Великобританию – в Уэльсе в шоу поработал, еще в балете на льду выступал на московских заказах. Параллельно вел инстаграм.
Я обожаю социальные сети, мне очень нравится там что-то делать, вся эта тема с фото, видео. И я просил моих коллег: снимите меня на видео, как я делаю элемент сам или с партнершей. И они, конечно, стояли у бортика, снимали добросовестно. Но я просил: а может, хотя бы поближе подъехать, не видно же ничего. Ну, может, проехать вокруг или еще что-то сделать.
В общем, меня не устроило, как меня снимали все остальные. И в этот переломный момент для моей жизни я взял в руки камеру и начал снимать коллег-фигуристов из балета на льду.
И понимаю, как здорово, что можно передать присутствие на льду и как бы зрителя поместить на лед катающимся рядом со спортсменом, чтобы он видел, как это происходит. Я очень сильно загорелся, начал писать во все инстанции, стучаться ко всем тренерам, искать любые выходы на серьезных спортсменов. И, в общем, в одну дверь я достучался. Эту дверь открыла Бетина Попова, которая ответила мне в инстаграме. Я тогда ей предложил: давайте я вас поснимаю.
Бетина согласовала с тренером, так я попал на лед к Анжелике Крыловой. Вот там я поснимал Бетину вместе с Сергеем Мозговым, на тот момент они были в спорте, еще пары из Германии и из Франции. Это было лето 2018-го. Они классно залетели, набрали просмотры – и, наверное, в той съемке я прочувствовал, как это кайфово. Причем я снимал их, и мне нравилось именно то, что я с ними в одном процессе.
Параллельно с этим я узнал, что я такой в мире не один, что есть еще Джордан On Ice Perspectives. Он, конечно, тоже меня очень вдохновил и вдохновляет до сих пор тем, что он делает, как он делает и в каких проектах он уже участвовал – это вообще здорово.
– Первое видео, получается, на телефон снимал?
– Нет, первое видео снимал на GoPro, на льду у Крыловой тоже на GoPro. После этого я накопил на первую камеру и первый стабилизатор. Когда купил, разбирался в настройках уже более глубинно с точки зрения операторского мастерства. Плюс еще много времени занял правильный подбор техники, чтобы снимать нормально. Потому что скорость катания сильно влияет – и, например, мой первый стабилизатор просто на бок заваливался, горизонт валил – и я не мог нормально снимать.
– Профессиональная съемка требует серьезной техники? Или даже GoPro справляется так, что у зрителя вау-эффект?
– GoPro справлялась раньше, сейчас ситуация изменилась: чтобы удивить зрителя в интернете, нужна другая картинка, определенное качество. Моя текущая камера справляется и, думаю, еще несколько лет будет справляться. Но все равно есть куда стремиться.
Что я использую сейчас. Камера Sony a7iii. Объектив Tamron 28-75, иногда беру в аренду и другое стекло под определенные цели. Стабилизатор помогает, по сути, передать скольжение. Ведь если бы камера хоть немного тряслась, все было бы не то. Фигуристы именно скользят. А стабилизатор дает эффект мягкого движения по льду – и получается очень достоверно все передать.
Я в плане техники ошибался очень много, покупал, потом продавал, в итоге написал Джордану – он ответил, посоветовал конкретные модели. Дал несколько комментариев по моим работам, поддержал – в общем, очень позитивно и полезно пообщались.
– Как ты продумываешь, как будешь кого-то снимать?
– Когда я снимал Бетину, то предварительно смотрел их номер на видео и учил, когда и куда они поедут. Но так бывает не всегда, иногда нет возможности увидитесь программы заранее. Так было в ЦСКА у Давыдова – там я Соню Самоделкину, Лизу Берестовскую да и всю его старшую группу отснял.
Возможности заранее выучить там не было, все программы новые. Поэтому пришлось по факту ориентироваться, что будет происходить. Но для меня как для фигуриста в принципе достаточно понятно: сейчас человек заходит в диагональ – скорее всего, будет зубцовый прыжок, значит, мне нужно поехать вот так. А это движение очень похоже на то, что человек заходит во вращение. Я такие же заходы делал на прыжки, на вращения, на дорожки шагов – да и насмотренность, конечно, играет существенную роль.
– Расскажи про съемку в ЦСКА, как там было?
– О! У Давыдова была съемка очень непростая – детей много.
Я переживал, что кто-то из них может не уступить дорогу, а нельзя было никого задеть, не то что сбить. Поэтому я даже иногда в камеру не смотрел, а смотрел, как еду, движениями корпуса подруливал, ну и руки интуитивно тоже направлял в сторону человека в кадре. Пожалуй, это была самая тяжелая съемка.
Еще прокаты у них шли подряд: через 30 секунд после окончания одного начинался следующий. Для дыхалки очень тяжело – 10-15 прокатов подряд. Дети маленькие, а я здоровый – 187 см, еще на коньках. И мне, чтобы картинка получалась нормальная, нужно очень-очень низко приседать, чтобы снимать не сверху вниз, а на уровне глаз.
Обязательно нужно снимать наравне, чтобы у зрителя был эффект присутствия, а то сверху вниз они постоянно соревнования смотрят – и эта картинка абсолютно не интересна. И сидеть в ногах на протяжении трех минут, их не разгибая, очень тяжело. Я потому сейчас периодически хожу на каток – стараюсь тренироваться, чтобы не терять навык, чтобы выносливость повышать.
– Ты снимал и топовых взрослых фигуристов ЦСКА – например, Александра Самарина, Марка Кондратюка. Как выпал такой шанс?
– Я знал, что Никита Михайлов ставит программы у Светланы Владимировны Соколовской. И сам ему предложил, он согласился. В итоге мы отсняли несколько фрагментов из программ на сезон-2020/21, плюс чуть-чуть Самарина одного поснимал.
Но я туда приходил как на работу, у меня не было возможности именно в той съемке особо взаимодействовать с тренирующимися. У них свой процесс, а у меня съемка, которая не должна их тренировку нарушать и отвлекать. Обычно у меня как все происходит: я жду проката, как орел, сидящий на горе, высматриваю, какой фигурист сейчас встанет на стартовую точку в ожидании музыки, подъезжаю и начинаю снимать.
Наверное, самое интересное было, когда я снимал на репетиции шоу «Влюбленные в фигурное катание»: Худайбердиеву и Базина, Загорски и Гурейро, Забияко и Энберта, Загитову, Туктамышеву, Коляду, Фернандеса. И там я снова писал организаторам: давайте сделаю для вашей арены съемку на репетиции, но в то же время и для себя еще контент поснимаю. В итоге мне дали добро. Там тоже было весело: снова все спортсмены катали подряд.
– Как тебе было на одном льду с Загитовой? Волновался?
– Мне очень понравилось, что я вообще там был, и такое количество спортсменов за один день удалось отснять. Я не испытывал особого волнения, был сконцентрирован. В такой съемке важно быть внимательным. Много людей одновременно на льду.
Ответственность чувствовал перед каждым спортсменом, предварительно подъезжал и спрашивал: слушай, привет, буду снимать – ты не против? У меня даже есть фрагмент видео, где Лизке неправильно музыку поставили, я что-то пошутил. Еще парой слов мы перебросились, это ведь такие тонкие детали. Мне кажется, после небольшой коммуникации доверие к экстремальному оператору больше. И спортсмен не отвлекается на меня, даже когда я так близко.
– Ты выкладывал видео на день рождения Алины – вся съемка прогона при концертном свете. Ты не часто снимаешь в таких условиях?
– Да, это был интересный опыт. Мне пришлось головой крутить еще сильнее, потому что Алина-то подсвечивается. И я вижу, кого снимать, а остальных не вижу. Но отработал в итоге хорошо. Набрал контента, получил крутой опыт, сильно устал. Такая работа отнимает много физических сил.
Еще я помню на этом прогоне, когда Алину снимал. Именно во время номера Алины ведущий начал проверять микрофон. Ровно в тот момент, когда ей нужно заходить на прыжковый элемент, он прям без остановки заладил и до конца ее номера: раз-раз-раз-раз-раз-раз – говорил, проверял звук, тренировался. Очень громко это было, но она молодчинка, докатала программу. И у меня получилось доснять, будто ничего и не было.
И еще у меня скоро выйдет пост, где Алина выполняет прыжок. В общем, она умничка: у меня получилось сделать все, она не остановилась, не отвлеклась – это очень профессионально.
Правда, пришлось переналожить музыку, а то ведущий на фоне все время говорит. Я обычно оставляю оригинальный звук, чтобы было слышно, как лезвия шуршат по льду. Для этого использую дополнительный микрофон, а то без него слышно, как я пыхчу за камерой. На микрофоне ветрозащита, а без нее на больших скоростях сплошной ветер слышно.
– А ты Алине или другим фигуристам отправлял видео, которое получилось? Как они реагируют?
– Я передал организатором смонтированное видео, по фрагменту каждого спортсмена. Но Алине или другим ничего не отправлял – запроса такого не было. Но, кстати, я выложил видео на ее день рождения – она лайкнула.
Еще помню, снимал шоу Евгения Плющенко, выходил в финале. И, когда я только туда пришел, пересекся с Еленой Ильиных – она очень позитивно отозвалась о том, что я делаю, сказала, что на меня подписана. Ну и спортсмены, которых я уже снимал, тоже на меня подписаны, как правило.
Новый номер Загитовой в уникальной съемке – кажется, так выглядит фигурное катание будущего
– Теперь тренерские штабы тебя сами приглашают?
– Только по прошествии времени люди начали меня звать. Стали приглашать школы фигурного катания – снимать уже на коммерческой основе рекламу для социальных сетей. Стали звать другие профессиональные спортсмены. А раньше я много стучался во все двери, искал точки соприкосновения с разными тренерами, любые контакты.
Поначалу постоянно сталкивался с большим непониманием. Я предлагал: давайте я вас сниму – но и тренеры, и спортсмены вообще не понимали, в чем смысл. Так и говорили: зачем? Не видели ничего особенного.
Благо, постепенно люди начинают понимать красоту съемки, я обрастаю связями, знакомствами, меня кто-то знает – сейчас все проще. Например, одним из первых меня позвал Леша Васильев, он директор в школе Татьяны Волосожар. Так я Татьяну поснимал несколько раз для ее ютуб-канала.
– В двух словах, в чем залог идеальной съемки? Что нужно, чтобы получилась лучшая картинка?
– Когда пустой лед, съемка – это полный кайф, получаются очень атмосферные кадры. И я не отвлекаюсь, катаюсь за фигуристом, как мне удобно, даже могу двигаться на опережение. Например, вижу, человек едет по этой территории – поеду на опережение, обогнув его, буду ехать перед ним. А на финальных кадрах это вызывает лучший визуальный эффект присутствия на льду, выглядит очень красиво.
За фигуристом гоняться – это самое простое, но я стараюсь каждый раз по возможности и занятости льда снимать, предугадывая, куда спортсмен поедет.
– И именно такая съемка у тебя была для «Ледникового периода» – неофициальная?
– Да, это благодаря тому знакомству с Татьяной Волосожар. Прошлым летом, когда «Ледниковый период» стартовал, и пары только начинали скатываться, ставить первые программы – никаких съемочных дней еще не было. Я предложил Тане, прийти и поснимать – ей понравилась идея: мы сделали небольшую съемку. Тогда же удалось поснимать Энберта и Кузьмину. Также классно получилось, когда меня позвали Михалкова и Маринин.
Сын Маринина тренируется у Давыдова в ЦСКА, и я Максиму показывал видео: вот, сына твоего отснял. Он такой «Здорово. Перешли мне, пожалуйста», – так мы обменялись контактами. И вот через некоторое время мне звонит Михалкова, они поставили номер под «Утомленных солнцем». И она пригласила меня на прокат со сценическим светом. Прокат тренировочный, но Илья Авербух выставлял свет, реквизит. Там здорово получилось, я его еще не публиковал, но обязательно опубликую.
– Показательные выступления на ЧМ-2021 явно указывают: есть куда стремиться. Джордана пригласили уже на уровне ISU – наша федерация с тобой еще не связывалась? Первый канал?
– Небольшие переговоры были летом прошлого года, но одна конкретная съемка не состоялась и все. А в этом году все на стадии переговоров. Пока не могу ничего говорить об этом.
– Рано или поздно тебя позовут на чемпионат России отснять показательные.
– Было бы здорово. Но, мне кажется, чем больше зрителей, тем эта вероятность ниже, потому что все-таки оператор мешает. А вот когда это проект телевизионный, когда зрителей намного больше по ту сторону экрана, есть смысл приглашать на показательные такого человека. Вот почему у Джордана получилось на ЧМ: зрителей на трибунах не было, все транслировалось на весь мир. У него не было ограничения – он подъезжал максимально близко.
На Первом канале такой возможности пока не было, потому что зрители всегда в зале. Поэтому там используют зум объектив с трансфокатором – электронным увеличением – объект съемки плавно приближают и отдают с камеры. Мы с Джорданом таким не пользуемся, мы пользуемся просто фиксированным фокусным расстоянием: чтобы приблизить – надо подъехать.
– Съемки тебе дают средства к существованию? Ты же уже не делаешь это просто как в портфолио?
– Да, конечно, и доход увеличился по сравнению с теми годами, когда я только тренировал. А как оценивать, сколько я зарабатываю? Для себя я очень много трачу – недавно открыл статью расходов и увидел, что за прошлый месяц потратил 25 тысяч на такси. Тут я даже загнался, но потом мне дали понять, что это круто, раз можешь себе такое позволить. Сейчас мне, наоборот, надо учиться откладывать... Или больше зарабатывать. Я склоняюсь ко второму.
– Если кто-то захотел посотрудничать с Вадимом Морусом, как это организовать?
– Писать мне в инстаграм. Я очень дружелюбно отвечаю, разбираю все моменты, оцениваю, сколько будет стоить съемка, моя операторская работа, сколько монтаж.
– При этом ты не бросаешь тренировать? Все-таки ты оператор, тренер или фигурист?
– Если подумать, кем я являюсь на данный момент, я не могу три свои ипостаси – тренера, фигуриста и оператора – разделять никаким образом. Потому что как фигурист очень хорошо понимаю спортсменов – это помогает в операторской работе.
Еще мне удается уделить время тренировкам взрослых любителей, а я от этого невероятно кайфую. Потому что это люди, которые по собственному желанию приходят на лед, выбирают этот вид спорта. Осознают, что приходят на ледовую арену, чтобы получать удовольствие. Мне очень нравится, какой обмен энергией у нас с ними получается, нравится делиться с ними опытом, эмоциями.
– Сейчас ты больше остановился на операторской работе и собираешься в ближайшее время прогрессировать в этом? Смотришь в сторону творчества?
– Да, мне нравится заниматься этим. И, наверное, процентов 80 моей деятельности – операторское ремесло, проекты вместе с фигуристами. Редко бывает что-то напольное, я больше приверженец фигурного катания.
А кем я себя вижу – многое можно поделать. Сейчас получилась классная отправная точка для пути к другой деятельности. Тут можно попасть и в кино, и в режиссуру, но пока вся жизнь впереди, мне 24 года.
– В этом году на ютубе появился проект Skating Skills – я знаю, что ты тоже поучаствовал.
– Да, но это не мой проект, я ребятам помогаю. Это идея Егора Мурашова и Ромы Савосина, они меня пригласили. Я помогаю снимать, подсказываю. По сути, я там, как и на обычной съемке, работаю.
Еще иногда там комментирую, общаюсь с теми, кто участвует. Все-таки ребята молодые, очень непросто профессионально сниматься без подготовки, их нужно как-то раскрепощать. Мне никто, конечно, это не говорил, но я считаю, что очень важно раскрывать человека. Чтобы он не только прыжки прыгал, но еще и проявлял себя, говорил что-то, взаимодействовал с остальными в кадре – это же ютуб-шоу.
– Проект только набирает популярность. Расскажи, почему стоит посмотреть за Skating Skills.
– Какой быт фигурного катания? Люди тренируются, на тренировках делают прыжки, откатывают программы – все это одно и тоже, каждый раз, каждый день. А ребята молодцы. Они придумали такой неформальный подход, как пацаны, вышедшие во двор, могут поиграть в футбол, почеканить – вот то же самое они делают в рамках фигурного катания. Они делают разные конкурсы и челленджи.
И это очень классно, что можно увидеть фигуристов в абсолютно неформальной обстановке, оторванных от тренировочной действительности, увидеть, какие они в жизни. Они шутят, всякие фразочки едкие, разборы прыжков – пацанский проект. И пацанская фигурнокатательная жизнь. И, может быть, даже их миссия частично в том, что они показывают, что фигурное катание может быть еще таким. Что это может быть неформально и драйвово.
– Ты отучился в вузе, поработал в шоу, познакомился с топ-спортсменами и тренерами, побывал на тренировках. Не жалеешь, что не возобновил карьеру спортсмена, когда еще была возможность?
– Как-то я снимал юниоров, которые занимаются у Александра Жулина, и там ко мне обратился Петр Дурнев – один из тренеров Синициной и Кацалапова. Он предложил: у нас девочка есть, попробуй с ней покататься.
Покатался я и в итоге отказался – сформулировал решение таким образом: я уже много времени потерял, на кону еще 7 лет дополнительно, чтобы попасть хотя бы в сотню лучших пар страны. Ну, или в 50. Есть ли в этом смысл? Но есть другая крутая деятельность, которая делает мой путь в фигурном катании уникальным и неповторимым.
Вадим умничка, желаю ему больших творческих и карьерных успехов!
Вадиму спасибо за красивые видео и респект, трудяга.