Указатель имен. Ракер-парк
Векси, Питер: человек, о котором правильнее всего будет сказать так: сегодня есть Билл Симмонс, а раньше был Пит Векси. Причём Векси был для многих покруче. Во всяком случае, и тот и другой не раз слышали в свой адрес не самые лестные слова от самих баскетболистов.
Будучи в детстве поклонником бейсбола, Векси резко изменил свои пристрастия, когда увидел в игре Дика МакГуайра и Боба Коузи, которые родились, как и он сам, в Квинсе. Отныне его сердце навеки было отдано баскетболу. Играл за школьную команду, которую тренировал сам Лу Карнессека. После окончания колледжа был принят в «New York Daily News» в качестве спортивного статистика. В 76-м перебрался в «New York Post» и начал вести там колонку, посвящённую НБА, став первым спортивным обозревателем такого рода в США – в каком бы то ни было виде спорта. Быстро превратился в настоящее «золотое перо от спорта». Был отлично знаком и с игроками «Никс» из НБА, и «Нетс» из АБА и вхож в святая святых этих команд. Кстати, был едва ли не единственным журналистом, по мере сил и возможностей освещавшим АБА. И во многом благодаря ему болельщики в стране хоть что-то знали об этой загадочной и таинственной для многих лиге. Затем работал на «USA Today» - опять же, в качестве баскетбольного аналитика. После – приглашён на «USA Network» с личного одобрения Дэвида Стерна, когда НБА дебютировала на кабельном телевидении. Вёл первое в истории лиги предыгровое шоу. Выиграл конкурс, в котором участвовало более полусотни других журналистов, когда НБА перебиралась туда с CBS и присоединился к первой студийной команде в составе Пэта Райли, Боба Ферри и Боба Костаса, где и провёл 12 следующих лет в качестве соведущего, интервьюера и диктора новостей, параллельно работая на TNT всё тем же аналитиком. Затем ещё пять лет работал на вновь образованном NBATV. В 90-х признавался лучшим спортивным обозревателем страны.
Первым освещал все самые «горячие» и скандальные новости лиги: продажу Ирвинга из «Нетс» в «Филадельфию», увольнение в самом начале сезона Джина Шу из «Филадельфии» и приглашение на его место Билли Каннингема, отставку Пола Уэстхеда с поста главного тренера «Лэйкерс», обмен Чарльза Баркли из «Филли» в «Финикс», назначение главным тренером «Нетс» Чака Дэйли, гибель Дражена Петровича в автокатастрофе, собрание «Орландо Мэджик», на котором команда во главе с Пенни Хардуэем проголосовала за отставку тренера Брайана Хилла, покушение Лэтрелла Сприуэлла на Пи Джей Карлесимо на тренировке «Голден Стэйта», перепалку (с пистолетами в руках) Гилберта Аренаса и Джавариса Криттентона в раздевалке «Уизардс», выкуп «Никс» контракта Лэрри Брауна и замена его на Айзейю Томаса – и сотни других.
В своих материалах и комментариях не щадил никого – ни звёздных игроков, ни тренеров, ни менеджеров, ни владельцев, ни самих комиссионеров, и такой во многом провокационной манерой и объясняют многие его успех. И ею же объясняют, например, то, что уже после трёх первых шоу на кабельном канале НБА его уволили – за слишком ядовитые замечания в адрес всех-всех-всех. Это верно – желчи Питеру было никогда не занимать. Он любил раздавать игрокам (и не только) прозвища. Иногда они были безобидными – например, Квинтину Дэйли сильно повезло – Векси прозвал его просто «Сан», потому что тот закончил университет в Сан-Франциско. Иногда эти прозвища были хоть и обидными, но действительно остроумными - что называется, не в бровь, а в глаз. Так, Лэрри Брауна Векси называл «Next Town Brown» - «Браун–следующий город», или, точнее, «Браун–следующая остановка» - за то, что тот едва ли не каждый сезон начинал во главе новой команды. Или, скажем, Шон Кемп: «Spawn Kemp» - «Плодовитый Кемп» (ну, тут всё понятно). Или Чарльз Баркли: «Sir-cumference» - непереводимая игра слов, обыгрывает то, что фигура Сэра Чарльза похожа на окружность (circumference). Джо Бэрри Кэрролл, которого «Голден Стэйт» некогда выбрали под первым номером, у Векси фигурировал, как «Joe Barley Cares», что, конечно, не совсем буквально, но весьма близко по смыслу можно перевести на русский, как «Джо-мне-всё-по-фигу» - за крайне индифферентное отношение к игре. По той же самой причине Спенсера Хэйвуда он называл «Spencer Deadwood» («Спенсер-Сухостой» или просто «Спенсер-мёртвое дерево»).
Или, допустим, играл в НБА в своё время такой Джон Уильямс, которому Векси присвоил прозвище «Горячая тарелка» - «Hot Plate». И не только потому, что тот действительно был не очень-то воздержан в еде, но и чтобы легче было различать – потому что в лиге тогда же был ещё один Джон Уильямс, которого звали «Hot Rod». Иногда доставалось целым командам. Так, «Клипперс» за продолжающуюся из года в год немощь Питер когда-то прозвал «Paper Clips» - они же «Канцелярские скрепки». «Кливленд Кавальерс» - «Кливленд Кэдэверс» («тела для вскрытия»; почему? Да просто ему так захотелось и показалось смешным). «Нью-Джерси Нетс», когда их купил Прохоров, стали «Нью-Джерси Нет» (где «Нет» - это и есть наше русское «нет», или, на английский манер - «Ньет»). Не щадил Пит даже своих родных «Никс» - то они были «Пэт-изъян» (во времена тренерства Райли), а то и вовсе – «Обитель сексуальных домогательств» (после скандала с Анушей Браун-Сэндерс, которая была прославленным игроком, а потом – вице-президентом «Никс» по маркетинговым операциям. В 2006-м она обвинила Айзейю Томаса, соответственно, в сексуальных домогательствах – и подала иск на него лично и всю корпорацию «Madison Square Garden», который и выиграла). Но настоящий бриллиант среди общекомандных прозвищ – это, конечно, «Портленд Джэйл Блэйзерс» - «Портлендские тюремные робы» (перевод, конечно, опять же – не самый дословный, но наиболее соответствующий смыслу, который вкладывал в прозвище Векси) того периода, когда «Блэйзерс» и впрямь напоминали сборище закоренелых уголовников.
Впрочем, нередко Питеру изменяло чувство – и юмора, и вкуса, и меры, и стиля, и чего угодно, и его шуточки действительно выглядели уже даже не цинично, а просто отвратительно. Речь, в частности, о том, что он называл двух Биллов (Уолтона и Картрайта) «Medical Bill» - «Счёт за лечение», из-за того, что те часто получали повреждения и «висели» в списке травмированных. Из той же оперы и «Донор органов» - так Векси окрестил Алонзо Моурнинга после того, как тот поучаствовал в пропагандистской компании «Подари жизнь» и призывал жителей страны обратить внимание на проблему людей, нуждающихся в операции и ждущих этих самых органов. Мягко говоря, совсем не смешно…
И всё-таки, несмотря на отдельные перегибы на местах, Векси есть, чем гордиться. Питер вошёл в историю хотя бы тем, что именно он дал Джордану и Бёрду их самые известные (во всяком случае - в самой Америке) прозвища: «Воздушный Джордан» («Air Jordan») и «Лэрри-Легенда»
Кстати, с Симмонсом у них достаточно любопытные взаимоотношения. Кажется, каждый из них испытывает некоторую ревность к славе другого. И иногда эта парочка начинает пикироваться между собой и отпускать в адрес друг друга шпильки и колкости. Например, Билл пытался задеть Питера в своей «Книге баскетбола». А после очередного появления Векси в одной из телепередач не замедлил прокомментировать: «Как? Его всё ещё приглашают на телевидение?! Им не стоит этого делать – он всегда был не слишком-то хорош». Векси в долгу не остался и ответил следующим образом: «Успех Билла Симмонса навсегда останется для меня одной из главных загадок в этой жизни. Его имя вообще не должно всплывать, когда заходит серьёзный разговор о баскетболе. Он всегда напоминал мне малолетнего фаната, который орёт на каждом углу: «Голосуйте за Кобе на All-Star Game! Голосуйте за Кобе на All-Star Game!» - только применительно к своему «Бостону», конечно».
Не мне судить, но многие говорят, что после ухода Векси с журналистской спортивной сцены никто (включая и Симмонса) не смог приблизиться к его уровню и в той же степени влиять на умы и сердца читателей. «Его баскетбольная колонка была единственной обязательной к прочтению во всех СМИ», «после того, как Векси ушёл, мне стало как-то скучнее наблюдать за баскетболом», - так говорят о творчестве Питера его многочисленные поклонники.
В 2009-м получил в Зале баскетбольной славы престижнейшую награду имени Кэрта Гоуди, которая вручается представителям СМИ «за выдающийся вклад в освещение баскетбол». Введён в Зал славы Нью-Йоркского баскетбола – и в Зал славы Ракер-парка (смотри ниже).
Роль и значение Векси в истории Ракера невозможно переоценить. Он стал одним из главных популяризаторов парка, во многом именно благодаря его усилиям баскетбол там вышел на новый уровень, а игра, которая по праву считается величайшей в истории уличного баскетбола, и вовсе состоялась благодаря его, и только его стараниям. Однажды он услышал о таком месте, как Ракер-парк, и загорелся идеей сколотить команду и заявиться на турнир (достаточно смелая мысль, учитывая, что парк всегда считался вотчиной афроамериканцев, а Векси - и сам белый, и впервые стал брать в свои команды белых). Правда, с этим у него возникли некоторые проблемы, но их помог решить друг Векси Батч Перселл (смотри ниже).
Здесь Пит проявил себя и неплохим рекрутером - он был в курсе того, как обстоят дела в NCAA, знал талантливых студентов, и ему удалось собрать суперкоманду с Джулиусом Ирвингом во главе (о котором тогда ещё мало кто слышал): «Я набирал составы из профи и студентов. Ну, или из тех парней, которые только-только закончили последний курс, или ушли из колледжей раньше, а потому пока не могли играть в НБА. Кстати, там уже была одна команда, состоявшая из профессионалов. Она называлась «Bronx All-Stars», и в ней верховодил Крошка Арчибальд. Они были крутыми - ничего не скажешь. Там был, например, Остин Карр, и куча других ребят, которые уже играли или потом попали в НБА. Я был одним из немногих белых парней, которые вращались в этой жизни. Я собирал и выставлял свои команды профессионалов против уличных банд. Сегодня в такое вообще трудно поверить. Там не было никаких денег - всё было бесплатно! У меня, скажем, играл такой парень, как Боб Лав из «Буллз». И вот, представьте себе: каждые выходные он прилетал из Чикаго, чтобы сыграть в моей команде! Здесь главной приманкой служил, конечно, Джулиус. А, между прочим, Лав участвовал в All-Star Game, и он - один из всего лишь четырёх игроков «Чикаго», чьи номера увековечены в команде. И вот он прилетал в пятницу, ночевал в моей квартире, играл в субботу и в воскресенье - и улетал обратно в Чикаго (если у кого возникли такие подозрения - Боб Лав совсем не родственник Кевину). А насчёт самого Джулиуса... Как-то я узнал об одном очень талантливом студенте из Массачусетского университета. И опубликовал о нём статью. Возможно, это был первый большой материал, посвящённый Джулиусу Ирвингу. Так мы и познакомились, и он согласился играть в моей команде. Потом я поговорил о нём с другими ребятами, рассказал им, насколько он хорош, и они сразу же захотели присоединиться к нам». Иногда Векси даже сам выходил с ними на игру, но вообще-то формально числился в таких командах (а он участвовал в Ракер-лиге несколько раз, и четырежды её выигрывал) тренером. Именно формально («Я искал ребят, просматривал их, разговаривал с ними, предлагал стать участником команды – вот, собственно, и всё. Потом я только наблюдал за игрой с самого лучшего из всех возможных мест – стоя перед скамейкой; всё остальное ребята делали сами. А что я мог бы им подсказать, чему научить?») Многие ли могут похвастаться на этой планете, что тренировали Доктора Джея?..
Он настолько запал на это дело, что позабыл и про жену, и про ребёнка, и пришёл в себя, только когда супруга сказала, что подаёт на развод, уходит сама и забирает сына от такого нерадивого отца и мужа. Тут Питер сделал небольшой перерыв, чтобы спасти семью - после чего снова окунулся с головой в жизнь Ракер-парка.
Изредка Векси можно увидеть в парке и сегодня – в качестве почётного гостя (даже очень почётного) на каких-нибудь особо торжественных мероприятиях.
В разные годы за команды Векси играли такие супер- и просто звёзды, как Джулиус Ирвинг, Чарли Скотт, Боб Лав, Билли Польц, Лэрри Кенон… Тех, кто не ходил в «звёздах», а просто был в НБА и АБА на хорошем счету – людей вроде Мэнни Ликса или Майка Риордана – насчитывалось, конечно, ещё больше. Во многом это и поспособствовало наступлению «золотой эры» Ракера.
Так что можно понять Векси, когда он говорит иногда: «Обидно: мои команды играли в Ракер-парке, и среди них были такие ребята, как Джулиус, и много ещё кто, а против нас выходили Крошка и другие звёзды, а куча народу говорит про меня: «А-а-а, этот тот самый му...ла, который строчит статьи в газете и иногда мелькает по телевизору?»
***
Кирклэнд, Ричард («Пи Уи», «Человек-Палка»): человек, оспаривающий лавры лучшего игрока в истории уличного баскетбола у Джо Хэммонда (смотри ниже).
Родился в Гарлеме, в бедной семье. В детстве стал свидетелем того, как полицейские убили его дядю, решив, что тот хочет достать пистолет, когда тот просто опустил руку в карман брюк (в котором никакого оружия и в помине не было). Чуть позже на глазах Рика его отец получил огнестрельное ранение при странных обстоятельствах, когда они переходили улицу, но выжил. С ранних лет начал продавать газеты, тогда же стал одним из членов молодёжной банды, которая промышляла воровством таксистских медальонов, ограблением ювелирных магазинов в Гарлеме, шулерством и продажей наркотиков. Постепенно выдвинулся на первые роли, став «мозгом» банды. В этом качестве разработал серию финансовых махинаций, в результате которых шайка за три года обчистила биржу на Уолл-стрит на сумму свыше миллиона долларов (самому Кирклэнду на тот момент едва исполнилось семнадцать). Помимо этого, банда занималась «выдачей кредитов населению» под драконовский процент – но в Гарлеме обывателям взять деньги было просто больше неоткуда. Когда кто-то не возвращал деньги в срок, к нему заявлялась шайка с бейсбольными битами и кастетами – и отправляла этого человека в больницу.
Параллельно с этим Кирклэнд быстро обрёл статус одной из легенд уличного баскетбола Нью-Йорка. В выпускном классе, играя за школу «Чарльза Эванса Хьюза», стены которой он покинул в статусе all-city-разыгрывающего, набирал в среднем за матч по 50 очков. Как-то он за один день успел дважды стать MVP: сначала в All-Star Game среди школьников Нью-Йорка, а потом в игре в Ракер-парке (смотри ниже), где его противниками были, среди прочих, Уилт Чемберлен и Хэппи Хэйрстон (при этом он даже не успел доиграть первый матч до конца – потому что торопился на второй).
После школы поступил сначала в «Киттрелл-колледж», играя за который, набирал по 41-у очку в среднем за игру, а потом – в «Норфолк», один из исторически «чёрных» университетов, входивший в CIAA – Центральную Межвузовскую Спортивную Ассоциацию. В свою очередь, CIAA является одним из подразделений второго дивизиона NCAA. Партнёром Кирклэнда по «Норфолку» стал Бобби Борзая Дэндридж – будущая звезда НБА, один из лучших лёгких форвардов лиги 70-х годов. Вместе они привели «Норфолк» к чемпионству, демонстрируя при этом искромётную феерическую игру, а самого Кирклэнда в «Sports Illustrated» назвали, «по-видимому, самым быстрым игроком в студенческом баскетболе». В «Норфолке» к нему не раз приезжали скауты из UCLA, чей главный тренер, легендарный Джон Вуден, хотел переманить его к себе и создать ураганную связку с Абдул-Джаббаром (вернее, Льюисом Алсиндором), но Пи Уи отвечал, что ему и здесь хорошо и он не собирается иметь дело с расовыми проблемами.
К моменту окончания «Норфолка» Кирклэнд уже был одним из самых влиятельных людей в мире гарлемского криминала. Он познакомился с крёстными отцами местного преступного мира – Ники Барнсом и Фрэнком Лукасом; с последним сошёлся особенно близко, и они провернули вместе несколько дел («Всё, что бы ни делал Пи Уи, он делал хорошо. Он был суперзвездой – везде, в любом деле. Вот такой он парень», - отзывался Лукас о Кирклэнде). На игры летней лиги в Ракер-парке (где его самым принципиальным соперником был Нэйт Арчибальд) приезжал на роскошном лимузине, в шубах и других дорогих и вычурных нарядах, в сопровождении двух-трёх телохранителей и одной-двух красоток, которые несли за ним несколько пар новеньких кроссовок (профи, присутствовавшие при этом в парке, весьма завидовали всей этой роскоши). Каждый раз перед началом матча клал на скамейку запасных небольшую сумку, в которой у него лежал пистолет. Говорят, что Пи Уи боялись даже самые крутые гарлемские гангстеры, которые выплачивали ему долю с каждого своего дела. «Я заказывал чартерные автобусные рейсы, чтобы они доставляли всех желающих на вечеринки в моём особняке на Лонг-Айленде. Я просто хотел, чтобы люди могли выбраться из гетто и почувствовать вкус другой, хорошей жизни – хотя бы ненадолго. В этом особняке у меня было двадцать шесть комнат и лифт, на котором можно было подняться из кухни прямо в спальню. Ну и, понимаете, когда у вас всё это появляется, то у вас просыпается желание показать другим людям, которых вы знаете с детства, что беспросветная бедность – это ещё не всё, есть в этом мире и другие вещи. Перед одним из боёв Мохаммеда Али я купил 500 билетов по пять сотен долларов каждый – на самые лучшие места. Потом я заказал несколько чартерных самолётов, чтобы люди могли без проблем добраться до города, где проводился бой, и снял два этажа из трёх в самой лучшей, элитной гостинице. Другой бой проходил в Атланте, и мы отправились в путь на 25-и самых крутых, самых обалденных автомобилях. И все эти машины до единой были моими. Я был единственным человеком, который покупал в автосалонах Калифорнии шикарные экзотические тачки за наличные. Все – от первой до последней. Никаких там кредитов, рассрочек. Все – за живые деньги. «Феррари», «Мазерати», самые-самые крутые «Мерседесы»… У меня был тогда один друг из евреев, и он привил мне эту любовь к роскошным автомобилям. И ещё помог войти мне в мир антикваров, и я стал работать ещё и с предметами старины. Так что я вкладывал свои деньги с умом».
При всём при этом Пи Уи снискал в Гарлеме репутацию «Робин Гуда» - потому что нередко давал немалые суммы денег нуждавшимся, приходившим к нему, просто так, безвозмездно.
После «Норфолка» Рика выбрали на драфте «Чикаго Буллз» и пригласили в свой тренировочный лагерь. Непосредственным конкурентом Кирклэнда за место в составе был другой новичок Норм Ван Лир (в будущем – 3-кратный участник All—Star Game, на протяжении восьми(!) сезонов подряд входил в первые и вторые пятёрки лиги по игре в защите). По свидетельству очевидцев, Кирклэнд выглядел явно сильнее, чем Ван Лир, и «Чикаго» предложили ему контракт на 15 тысяч долларов в год (по словам Кирклэнда, в тот момент те же 15 тысяч лежали у него в кармане брюк – просто на карманные расходы, на всякий случай, а на руке он таскал массивный браслет в форме короны, усыпанный драгоценными камнями, который оценивался в 373 тысячи долларов). При этом тренер «Быков» Дик Мотта всё сильнее и сильнее урезал Рику игровое время, в результате чего он и вовсе стал выходить со скамейки лишь на несколько минут. После нескольких неприятных сцен Кирклэнд наконец понял, в чём дело, случайно услышав разговор Мотты с его ассистентами: «Послушайте, этот Кирклэнд очень талантливый игрок, просто невероятно талантливый, кто же спорит? Но вы уверены, что, если ему что-нибудь вдруг не понравится во время игры, он просто не уйдёт с площадки и не натворит вокруг глупостей, а?» И Мотта изобразил пистолетные выстрелы. По-видимому, кто-то сказал Мотте, что у его потенциального подопечного в Нью-Йорке была малоприятная привычка заявляться на матчи с оружием, и тренер опасался, что та самая сумка с пистолетом перекочует со скамейки Ракер-парка в один из шкафчиков в раздевалке «Буллз». После этого Рик вернулся в Гарлем, где продолжил своё королевское существование.
Установил феноменальное достижение – трижды подряд в условиях острейшей конкуренции тех дней становился самым результативным игроком турнира. Участвовал в лучшем матче в истории уличного баскетбола, в котором его друг Джо Хэммонд, согласно расхожей легенде, набрал 50 очков через Джулиуса Ирвинга за одну лишь половину игры. Его приглашала команда АБА «Сан-Диего Рокетс», но он это прилашение отклонил, после чего Кирклэнду предложил приехать в тренировочный лагерь главный тренер «Нью-Йорк Никс» Ред Хольцман – но сделать этого Пи Уи уже не успел, поскольку сел в тюрьму за хранение наркотиков. Там он играл в одной из команд так называемой «тюремной» Антрацитовой лиги, где набирал в среднем по 70 очков за игру (несколько раз превосходя отметку в 100 очков за матч, а однажды наколотил 135). Отсидев четыре года, вышел на свободу – и сильно изменил взгляды на жизнь, в частности – больше никогда не имел дела с наркотиками. Однако в 81-м снова оказался за решёткой – уже за финансовые махинации и сокрытие налогов. Провёл в тюрьме ещё семь лет, за которые окончательно переосмыслил всё своё существование.
Вернувшись в Гарлем, основал там баскетбольную школу для трудных подростков, которая является главным делом его жизни и по сей день и работает под эгидой Nike. В этом качестве спас многих молодых ребят от тюрьмы, электрического стула или просто смерти на улице и помог им стать нормальными людьми. В середине 90-х Пи Уи пригласили занять пост главного тренера в престижной частной школе «Дуайт» в Западном Манхэттене. Он руководил командой два сезона - и в обоих приводил её к чемпионству. Постоянно посещает с просветительскими миссиями школы и тюрьмы. Написал и защитил диссертацию объёмом в 129 страниц по теме «Насилие среди молодежи», за что и получил степень магистра. На сегодняшний день является очень известным лектором, чьи выступления регулярно появлялись на страницах Sports Illustrated и даже Finanсial Times, он издал несколько публикаций религиозного характера, авторитетнейший журналист Питер Дженнингс, пока был жив, периодически приглашал его в качестве собеседника в свои «World News Tonight», и однажды эта программа назвала его «Персоной недели». Кирклэнд преподаёт «философию баскетбольного коучинга» в лонг-айлендском университете, и студенты там уважительно именуют его не иначе, как «профессор». Ещё в 94-м он успел засветиться в небольшой роли в фильме «Above the Rim» с тем же Тупаком Шакуром, где Рик сыграл баскетбольного скаута; иногда соглашается сняться в клипах у рэперов, хотя рэп просто ненавидит. Является живой иконой для Гарлема.
Не отличавшийся выдающейся физикой (за бросающуюся в глаза худобу его и прозвали в парке поначалу «Человеком-палкой»), в летописи баскетбола Кирклэнд останется одним из величайших дриблёров-новаторов. Практически официально признано, что именно он «изобрёл» кроссовер, также многие историки баскетбола считают, что Кирклэнд впервые на площадках применил и стал активно использовать спин-мув. Помимо этого, был одним из пионеров и популяризаторов таких технических приёмов, без которых невозможно представить современную игру, как «статтер-степ», «реверс-дриблинг», «шэйк-энд-бэйк», различные хэд-фэйки. Незаурядное владение мячом накладывалось на очень высокую скорость (как говорилось выше, считался одним из самых быстрых игроков в стране). Был отличным шутером, и предпочитал выступать обычно именно в этой роли, но с лёгкостью менял игровой стиль, когда того требовали тренеры или это диктовалось ходом самого матча, превращаясь в классического «первого номера». Отлично читал игру, выдавал передачи из-за спины, из-за плеча, что в те дни тоже было новинкой. Возможно, из всех уличных игроков был наиболее готов к организованному профессиональному баскетболу, во всяком случае, Боб Дэндридж говорил про него так: «Кое-кто из нас тогда, особенно в этой нашей лиге для «чёрных», был знаком с уличным баскетболом не понаслышке, а потому нам казалось, что мы знаем, чего от него ожидать. Ну, мы подумали что-то вроде: «А-а-а, уличная легенда! Ну, всё ясно с ним: он, может, и офигительно играет индивидуально, но теперь, с таким уличным разыгрывающим, мяча нам днём с огнём не видать. Да и в защите придётся пахать вчетвером – отрабатывать и за себя, и за того парня». Не-е-ет, никакого энтузиазма его приход у нас не вызвал. Скорее уж – недоверие и даже настороженность: как мы будем играть с этим уличным маэстро?.. Это просто удивительно, как быстро для плеймейкера он вписался в команду. Ему понадобилось буквально несколько тренировок и совсем немного матчей – два-три, ну, может быть, четыре, чтобы почувствовать каждого из нас, изучить наши сильные и слабые стороны и понять, как он может их использовать с максимальной пользой для результата. Уже очень скоро он держал всю нашу игру в своих голове и руках так, словно был в команде уже, по крайней мере, пару лет! И – никакого эгоизма на площадке, вот что тоже нас поначалу удивляло!»
Однажды Питеру Векси (смотри выше) задали вопрос: кого бы он выбрал в свою команду – Эрла Мэниголта или Джо Хэммонда, и кто из них победил бы в игре один-на-один. Векси ответил, не задумываясь: «Пи Уи Кирклэнда. Я бы взял Пи Уи Кирклэнда. Один-на-один он бы уделал обоих: и Разрушителя, и Козла».
Возможно, лучшую характеристику Кирклэнду, как игроку, дал его главный оппонент, Нэйт Арчибальд: «Пи Уи всегда оставался для меня самым сложным оппонентом. Я играл за колледж, я играл в НБА – но ни там, ни там я не сталкивался ни с кем, похожим на Пи Уи, против которого мне приходилось так трудно. Причём это касается игры на обеих половинах: мне было тяжело, когда я опекал его в защите, и мне было тяжело, когда я шёл в атаку, и он держал меня. Когда я играл в Ракере – до колледжа и НБА, и потом, когда приезжал на каникулы и в межсезонье – там были два действительно великолепных парня: Пи Уи Кирклэнд и Джо Хэммонд. Они оба легко стали бы профессионалами, если бы только захотели этого. Особенно Пи Уи. Его потенциал был безграничен – это точно; и, что не менее важно, он легко адаптировался в любых условиях и вписывал свой стиль в организованную игру, в ту, в которую играют профи. Так что он не был похож в этом плане на других ребят, игравших на улице – он был готов к такой игре лучше всех остальных. Джо Хэммонд был, пожалуй, пониже уровнем – хотя он тоже был великим игроком. Но сам игровой стиль Пи Уи был просто шикарным, более роскошным, чем у кого-либо другого. Он так работал с мячом! Но при всём при этом Пи Уи никогда не терял связи с реальностью, он всегда оставался, я бы так сказал, реальным игроком. Кирклэнд всегда был в состоянии контролировать ход игры. Он никогда не упускал из виду самого важного и самого простого в баскетболе: ты выиграешь матч, только если положишь мяч в корзину!»
***
МакКэллоу-старший, Роберт («Боб»): одна из центральных и наиболее значимых наравне с самим Холкомбом Ракером (смотри ниже) и Фредди Кроуфордом фигур в истории парка (смотри ниже).
В раннем детстве встретился с Ракером и был приглашён в парк, став впоследствии одним из наиболее дорогих сердцу самого Холкомба воспитанников. Для МакКэллоу же эта встреча определила всю дальнейшую жизнь: благодаря влиянию Ракера у него появилась более, чем реальная возможность попасть в НБА.
Пройдя школу Ракер-парка, стал великолепным игроком. Был назван в числе лучших школьников-спортсменов Нью-Йорка. Отличался очень мягким броском и высокой скоростью, позволявшей ему опережать большинство опекунов. Уже тогда использовал что-то, напоминающее бросок с отклонением с 3-5-и метров, который «открыл» ещё в парке. В своём дебютном сезоне за «Бенедикт-колледж» набирал в ряде игр по 54, 56 и 64 очка. Неоднократно входил в различные студенческие символические сборные. Стоит отметить, что в последнем сезоне за команду «Бенедикта» Боб набирал по 36.4 очка за игру и отставал по этому показателю только от Рика Бэрри (37.4). Справедливости ради, конечно, нельзя не сказать и о том, что играли они в разных дивизионах NCAA – Бэрри в первом, а вот все «чёрные» колледжи, в число которых входил и «Бенедикт», были отправлены во второй, и уровень конкуренции у них, естественно, был несопоставим. В том, последнем сезоне 4 раза набирал 45 очков, дважды – 49 очков и один раз – 51 (средняя результативность за время обучения в колледже составила 28.4 очка за игру).
Лучше всего об уровне МакКэллоу свидетельствует тот факт, что в 1965-м Боба выбрали на драфте «Цинциннати Ройялс» - это действительно немалое достижение, учитывая, что МакКэллоу заканчивал именно «Бенедикт-колледж». Это учебное заведение, как уже говорилось выше, входило в число так называемых «чёрных» колледжей – университетов, в которых исторически учились только афроамериканские студенты. Во времена расцвета расизма эта группа ВУЗов считалась абсолютно третьесортной и оставалась не просто в тени – за тем, что там происходит, в том числе и в спортивной сфере, в стране вообще не следили. Так что, чтобы попасть оттуда на драфт НБА, нужно было действительно что-то из себя представлять.
Итак, в мае 65-о МакКэллоу был задрафтован «Цинциннати» - и можно только гадать о том, как у него получилось бы в НБА. Потому что он там так и не сыграл ни одного матча – незадолго до драфта, в марте того же 65-о, случилась настоящая трагедия для всего Гарлема – умер от рака Холкомб Ракер. Роберт уже давно помогал Холкомбу в его деятельности, связанной с баскетбольной составляющей жизни парка, к тому же благодаря своему мастерству пользовался большим уважением со стороны всех местных звёзд – так что его, на пару с Фредди Кроуфордом, попросили стать правопреемником Холкомба. МакКэллоу не смог отказаться – и отклонил предложение от «Цинциннати», а также от «Гарлем Глобтроттерс», чтобы сосредоточиться на работе в Ракере (есть и другая версия, не такая красивая: главная звезда «Ройалс» Оскар Робертсон как раз всё-таки согласился продлить контракт с командой, так что для Боба просто не нашлось места в составе). Таким образом, Роберт стал комиссионером парка – хотя официально его так никто и не называл, но фактически он выполнял те же самые обязанности – отвечал за организацию и проведение турниров и летних лиг.
И очень преуспел в этом, сделав, казалось бы, невозможное. Именно с приходом на этот пост МакКэллоу парк ещё более поднял свой и без того уже культовый статус, а игры в нём вышли на новый качественный уровень. И раньше сюда с большим желанием приезжали студенты, входившие в All-American, первые номера драфтов и уже действующие профессионалы, включая звёзд. Но при Бобе их количество значительно увеличилось (чему способствовало через несколько лет и появление в парке Питера Векси (смотри выше)), и именно при нём прошли самые лучшие и известные Ракер про-турниры, которые стали для игроков, принимавших в них участие, и для жителей Гарлема чем-то гораздо большим, чем просто баскетболом. Бывший сенатор и кандидат в президенты, а в то время – звёздный игрок «Никс», Билл Брэдли, так говорит о МакКэллоу: «Ракер-парк в 60-х всегда был очень весёлым местом, но до определённого момента это был турнир для уличных игроков – не для профессионалов. В 60-х главным таким турниром для нас, для профи, в межсезонье была лига Бэйкера в Филадельфии. Игры там проводились в закрытых залах, не на улице, и риск получить травму был меньше. Но с приходом этих ребят – МакКэллоу и Кроуфорда, картина начала меняться. Профи во всё больших количествах потянулись именно в Ракер – и я в том числе».
Сейчас МакКэллоу, отмеченный многочисленными наградами за свою деятельность, продолжает принимать участие в жизни парка, хотя и совсем не такое активное, как раньше – сегодня оно свелось, скорее, просто к чисто символическим обязанностям «свадебного генерала», одной из его главных икон этого места, и является президентом организации «Легенды Ракера». Тот же Пи Уи Кирклэнд (смотри выше) говорит, что Роберту должны быть благодарны множество людей: «Сейчас многие просто не могут оценить того наследия, которое оставил Боб. Мы любим Ракер-парк в целом, мы любим кого-то из его героев по отдельности, но дело в том, что при нём, в 65-м, началась новая эра Ракер-парка. Эта была эпоха Ракера, когда всё менялось, когда изменился сам баскетбол. И этот парень был великим игроком – потому-то люди к нему и прислушивались. Тогда вы не могли учить баскетболу других, что-то там говорить, если сами не играли в баскетбол. Благодаря ему, ему одному в баскетбол пришли такие люди, как Джо Хэммонд, Крошка Арчибальд и я сам».
***
Перселл, Джон («Батч»): штатный статистик Ракер-парка (смотри ниже) времён наивысшего расцвета парка. По словам самого Перселла, начал в своих статистических отчётах учитывать блок-шоты и перехваты гораздо раньше, чем то же самое стали делать в НБА. Было бы совсем замечательно, если бы бланки этих отчётов сохранились до наших дней – но где они и куда пропали, покрыто мраком неизвестности; похоже, и сам Батч этого не знает. Так или иначе, сегодня найти их не представляется возможным.
Вообще-то Батч собирался сделать карьеру профессионального баскетболиста, но передумал. Наверное, к счастью – какой из него вышел бы игрок, бабушка надвое сказала, хотя он и сам нередко выходил играть в парке в одной команде с такими титанами, как, например, Эрл Козёл Мэниголт. А решил он стать тем, кто на русский язык не очень-то складно переводится, как «консультант по злоупотреблениям наркотиками». В общем, это что-то среднее между доктором (в меньшей степени) и психологом (главным образом); он может работать с частными лицами, их семьями или группами в случае возникновения у них проблем поведения, вызванных употреблением наркотиков, участвовать в различных учебных превентивных программах - ну, и так далее. И это был правильный выбор – потому что Батч со временем превратился в очень квалифицированного специалиста в данной области. Во всяком случае, только в период с 81-о по 83-й годы к нему за помощью обратилось около 30-и игроков НБА, страдающих наркозависимостью. Скольким людям он помог в Гарлеме – и не сосчитать.
Большой друг Питера Векси (смотри выше) – и этим объясняется то значение, которое Перселл имел для парка. Дело в том, что Ракер с первого дня своего основания был вотчиной афроамериканцев. По словам Векси, не то, чтобы там процветал эдакий «расизм наоборот», но к чужакам, тем более белым, в парке относились подозрительно. И, когда Векси загорелся идеей собрать свою первую команду, он вплотную столкнулся с этим недоверчивым отношением: ему просто не давали хода. Организаторы турнира поставили жёсткое условие: либо наравне с Векси команду будет представлять кто-либо, кого в парке хорошо знают, либо её просто не допустят к участию. Тут и пришёл на помощь Перселл: Питер предложил Батчу стать «вторым тренером» (не по старшинству, а просто по номеру: формально Батч имел те же полномочия, что и сам Векси – насколько вообще можно говорить серьёзно о каких-то тренерских полномочиях в командах Ракер-лиги), тот, конечно, согласился – и команду наконец-то зарегистрировали. Что парку было очень даже на руку: во многом именно благодаря Векси, который стал привозить в Ракер ещё больше звёзд-профи в своих командах, турнир и достиг пика популярности. И так уж вышло, что друг Питера Батч Перселл тоже приложил к этому руку, пусть и косвенно. И получил почётное право рассказывать сегодня знакомым: «Вот, помню, тренировал я в начале 70-х Дока Ирвинга. И вот как-то я ему говорю: слушай-ка, Джулиус…»
Вообще, был в приятельских отношениях со всеми звёздами в парке. Именно через него решил действовать Лу Карнессека, когда приглашал Разрушителя Хэммонда (смотри ниже) на беседу по поводу подписания контракта – и даже обещал заплатить за посредничество. Но, по воспоминаниям самого Перселла, Хэммонд в то время тусовался в таком гадюшнике, что любому нормальному человеку стоило обходить его за пять километров – в это место даже полиция не совалась. Так что он решил не искать неприятностей на свою задницу – и отказался исполнить просьбу Карнессеки. И Лу пришлось искать другие выходы на Джо…
Отработав 45 лет в одной из местных клиник, в 2013-м Перселл всё-таки решил, что пора и отдохнуть – и ушёл на пенсию. Сегодня считается одним из главных знатоков в вопросах истории Ракер-парка – и незаменим в качестве консультанта, когда речь заходит о фильмах, посвящённых истории уличного баскетбола в Америке (в некоторых из которых его и можно увидеть).
***
Ракер-парк: самая легендарная уличная баскетбольная площадка Америки - да и всего мира. В 1947-м Холкомб Ракер (смотри ниже) организовал первый баскетбольный турнир на игровой площадке, расположенной на 7-й авеню между 128-й и 129-й улицами в Гарлеме. В 65-м турнир Ракера поменял прописку – он переехал на площадку, расположенную в районе 155-й улицы и бульвара Фредерика Дагласса, где проводится и поныне. Поначалу в нём принимали участие лишь несколько команд, собранных из местных жителей, но во многом благодаря тому, что кое-кто из них оказался великолепными игроками, турнир быстро набирал популярность и авторитет. Потребовалось лишь несколько лет, чтобы турнир обрёл по-настоящему культовый статус и вылился в летнюю Ракер-про-лигу, куда стали приезжать восходящие звёзды и лучшие студенты попробовать свои силы – включая самого Уилта Чемберлена и других. Именно в Ракер-парке болельщики впервые стали свидетелями того, что в НБА они увидят лишь много лет спустя. По свидетельству самих баскетболистов, на площадках парка они ощущали ни с чем не сравнимую творческую свободу и раскованность, когда можно играть так, как хотелось им самим, не втискивая себя в какие-то строгие тактические схемы и рамки. Ракер-парк благодаря этой атмосфере свободы стал настоящей мастерской, кузницей разнообразных технических приёмов, финтов, уловок и бросков, которые сегодня можно увидеть в каждой игре. Многие из них «изобретались», проходили обкатку, шлифовались и потом выпускались в широкую серию именно там. Ракер-парк стал одной из главных и первых площадок, на которых творилась история, происходила трансформация игры в её нынешнее состояние, привычный нам вид – в то, что мы и называем сегодня баскетболом. Где-то к середине 70-х парк утратил своё значение «творческой баскетбольной лаборатории», и звёзды там тоже стали появляться весьма редко (хотя несколько лет назад в парк приезжал тот же Дюрант), но продолжает занимать свою, совершенно уникальную и ни с чем не сравнимую нишу в истории баскетбола и оставаться священным местом для игроков и болельщиков.
***
Ракер, Холкомб: учитель из Гарлема, организовавший баскетбольный турнир, позже названный его именем (смотри выше). Его первоначальной целью было увести местных детишек подальше от уличной жизни и, по возможности, помочь им в дальнейшем при поступлении в колледж. «Что могло стать самой лучшей приманкой? Баскетбол!!! Баскетбол, в который играли по всему Гарлему. Всякий раз, когда я начинал злиться - я шёл играть в баскетбол. Каждый раз, когда меня захлёстывали негативные эмоции - я играл в баскетбол. Я играл в эту игру при любой возможности. И я хотел вовлечь детей в это».
Одним из первых стал проводить мысль, что к детям из трущоб нужен особый подход. Приглашал в парк самых трудных из них, тех, на кого все уже махнули рукой - и которых он всеми возможными способами пытался наставить на путь истинный: наставлял, учил, тренировал, уговаривал, грозил (например, одним из самых знаменитых воспитанников Холкомба, с которым он особенно много возился, был сам Конни Ястреб Хоукинс)... Первым условием Ракера было: ты играешь, только если ходишь в школу. Лично проверял дневники у своих подопечных, ходил к родителям, беседовал с учителями - одним словом, всячески старался сделать из них нормальных людей. Положил в основу существования парка главный принцип: «Каждый учит каждого» («Each one teach one»), который распространялся не только и не столько на спортивную составляющую, сколько на всю жизнь в парке, как таковую, в целом, и прежде всего - на образование. Многие дети, приходя в парк, практически не знали букв - и Холкомб хотел, чтобы грамотные ребята учили новичков самым элементарным вещам, вроде того же умения читать и писать. В 48-м Ракера назначили директором департамента, отвечающего за функционирование парков и других мест отдыха в Гарлеме, и на этом посту он продолжал развивать свои филантропические идеи.
Около 150-и выходцев из парка заиграли на профессиональном или полупрофессиональном уровнях. Выпускники Ракера играли и в «Нью-Йорк Никс», и в «Цинциннати Ройалс», и в «Детройт Пистонс», не говоря уж о «Гарлем Глобтроттерс»... Более 700-т воспитанников парка смогли благодаря баскетболу получить стипендии. Все они во многом обязаны этим Холкомбу Ракеру.
Умер от рака в 38 лет. Считается в Гарлеме кем-то вроде местного святого. Там часто говорят про него: «В начале у Холкомба Ракера не было денег, не было поддержки городской администрации, не было помощи со стороны Департамента парков - у него не было ничего. Всё это появилось только потом. Но даже и без этого он сделал для Гарлема столько, сколько не сделал больше ни один другой человек. Его рабочим кабинетом был парк и рабочая площадка. В конце концов, люди шли к нему туда, даже если они и не любили баскетбол - шли за мудрым советом. Он проводил в парке каждый день по 13-15 часов, даже обедал там... Сейчас таких людей уже не осталось...».
***
Робертсон, Пол («Пабло»): одна из легенд Ракер-парка. Входил в команду «Гарлем Глобтроттерс». Впрочем, главная заслуга Пабло в истории баскетбола - не в этом, и не в том, что он привёл к победе в чемпионате NCAA в 1963-м команду из Чикаго. А в том, что Робертсон, вполне возможно, спас карьеру восходящей звезды уличного баскетбола Натаниэля Арчибальда – когда того звали ещё не «Крошка», а «Нэйт-Скейт» за сверхъестественную способность «объезжать» всех оппонентов, словно на коньках, на высочайшей скорости и проходить прямо к щиту. Нэйт частенько прогуливал школу, уже собирался совсем её бросить и покатиться по кривой дорожке – но здесь-то его и взял под свою опеку Пабло, став для молодого Арчибальда настоящим наставником и не дав, в конечном итоге, повторить Нэйту судьбу Джо Хэммонда (смотри ниже).
***
Хэммонд, Джо («Разрушитель», «Джо-Грязные Ручки», «Человек с тысячью ходов»): одна из главных легенд «золотой эры» Ракер-парка. Возможно, величайший игрок в истории уличного баскетбола, если говорить о тех, кто так никогда и не попал в НБА - по крайней мере, в этом уверены многие из тех, кто видел его на площадке. Обладал абсолютно природным, естественным талантом в баскетболе. Стал великим мастером, по сути, нигде особенно и не обучаясь игре: бросил школу уже в 13 лет, а возможно, и раньше - и, соответственно, толком не играл ни за школьные, ни, уж тем более, за студенческие команды. Его школой стали всё те же уличные площадки Нью-Йорка. Параллельно пристрастился к игре в кости, и даже трудно сказать, что у него получалось лучше: бросать мяч в корзину - или кубики на игровой стол. Примерно в то же время стал продавать наркотики вместе со своим дядей Вилли и постепенно вошёл в число самых известных наркодилеров Гарлема.
По свидетельству очевидцев, был одним из самых эффективных игроков в истории баскетбола на половине противника. Умел в нападении практически всё (за что и получил от болельщиков прозвище «Разрушитель»): хорошо читал игру, обладал замысловатым дриблингом, высоченным прыжком (рассказывают, как в одном из матчей он перевисел под чужим кольцом самого Джулиуса Ирвинга и забил через того сверху) и был абсолютно убийственным шутером на всех дистанциях (главная визитная карточка Хэммонда - неповторимый бэнк-шот, он же - бросок от щита). Неоднократно бил на площадке (и в команде, и в игре один-на-один) действующих звёзд НБА - Эрла Монро, Нэйта Арчибальда, Конни Хоукинса, Арчи Кларка и других, нередко переигрывая их за явным преимуществом. Стал на пару с Ирвингом главным действующим лицом лучшего матча в истории уличного баскетбола, в котором звёздам Гарлема противостояла команда, собранная из профессионалов (многие из очевидцев той игры утверждают, что Джо за одну половину набрал 50 очков - но другие говорят, что это просто красивая легенда).
Тренер команды АБА «Нью-Йорк Нетс» Лу Карнессека предлагал ему контракт на весьма выгодных условиях, но Хэммонд отказался, после чего провёл сезон в команде минорной Восточной баскетбольной лиги «Аллентаун Джетс», где стал участником All-Star Game. После этого Хэммонда, по рекомендации Чемберлена, пригласили на смотрины «Лос-Анджелес Лэйкерс». На смотринах (перед началом которых, по словам самого Разрушителя, он по недоразумению, случайно съел обед, принадлежавший Джерри Уэсту) он поразил всех точностью своего броска, а напоследок, в игре один-на-один, до такой степени унизил и размазал по паркету Пэта Райли, что у того сдали нервы, и он не нашёл ничего лучше, как просто бросить Хэммонда на площадку. В том же, 1971-м году «Лэйкерс» выбрали его на драфте, пригласили в тренировочный лагерь и предложили контракт, который Хэммонд отклонил (и тем самым упустил возможность сразу же, в своём дебютном сезоне, стать чемпионом): «Они думали, что предлагают бедному пареньку из гетто целый мир, но я совсем не нуждался в деньгах. Я торговал наркотиками, играл в баскетбол, играл в кости с десяти лет, и к пятнадцати годам у меня уже было пятнадцать тысяч долларов, спрятанных в отцовской квартире, и ещё пятьдесят – на счету в банке, тоже открытом на имя отца. На тот момент, когда «Лэйкерс» предложили свой контракт, в моей собственной квартире в разных местах было рассовано двести тысяч в общей сложности. Я делал тысячи долларов в год, продавая марихуану и героин. Я за месяц мог заработать больше, чем они предлагали мне за целый год! Так на кой мне сдались эти их пятьдесят тысяч? На площадке я оставлял таких ребят, как Док Джей, в дураках. А ведь некоторые из них делали действительно большие деньги – 200 тысяч или 250 тысяч. Я так и сказал «Лэйкерс», что тоже заслуживаю этого, потому что я был лучше, чем большинство их ребят – но они отказались платить мне столько. Тогда я попросил, чтобы в контракт был включён пункт, согласно которому меня не могли бы обменять. И чтобы сам контракт был гарантированным. И на это они тоже не согласились. До них никак не могло дойти, почему этот парнишка из самого засратого места на всём белом свете, с самого дна претендует на те же условия, что и другие игроки, и как он будет после такого играть с ними в одной команде. А сам я, конечно, не мог им объяснить, почему я это делаю. Люди постоянно спрашивают меня, как же я мог отказаться от этой возможности – играть вместе с такими звёздами, как Уилт и Джерри Уэст. Но послушайте, я в те дни был совладельцем ночного клуба, у меня были две квартиры и ещё – частный дом. Вы хотите знать, как ох…льно богат я был? У меня были две обалденно крутых тачки – при том, что я вообще-то и водить даже не умел. Может, и высокомерно прозвучит, но я и так считал тогда себя звёздным игроком. НБА мне была не нужна». Тем не менее, «Лэйкерс» всё ещё пытались заполучить Хэммонда. Следующим летом они вновь вышли на него и пригласили поучаствовать в составе команды в матчах летней лиги - при этом они обещали платить ему по триста долларов за каждую игру, предоставить жильё и машину с водителем, потому что прав у него всё ещё не было. Джо поинтересовался, может ли он взять с собой своих друзей со всего района («потому что я хотел показать парням, что такое хорошая жизнь, особенно тем, кто поддерживал меня, когда я ещё был никем»), на что «Лэйкерс», естественно, ответили отказом. Услышав это, Хэммонд сказал: «Забудьте обо мне» - и повесил трубку.
После истории с «Лэйкерс» Хэммонд, по его же собственным словам, утратил интерес к возможности сделать профессиональную карьеру и вообще - к баскетболу. Правда, он ещё успел заключить контракт с командой той же Восточной баскетбольной лиги «Гарден Стэйт Колониалз», но отыграл за них лишь один матч - против своих бывших «Джетс» («потому что в «Аллентауне» было много хороших игроков, и мне было интересно»). После этого Хэммонд всё дальше отходил от игры и всё глубже погружался в уличную жизнь, хотя периодически - раз в несколько лет - он возвращался в Ракер-парк, чтобы установить там очередной рекорд результативности, который не побит и по сей день (многие ждали, что это окажется под силу Дюранту, когда тот приехал в Ракер в 2011-м, но Кевин смог лишь подойти к цифрам Хэммонда, да и то не слишком близко - не более того).
В итоге Хэммонд сел - сначала на наркотики, а потом и в тюрьму (где благодаря тому же баскетболу он стал очень уважаемым среди других заключённых человеком). Отмотав к началу 90-х последний срок, Джо прошёл курс лечения в реабилитационной клинике и смог избавиться от наркозависимости. Но дальше этого не продвинулся. Потеряв за годы, проведённые за решёткой, фактически всё нажитое, Хэммонд долго вёл полунищенское существование - бродил по Гарлему с мешком, набитым подарочными открытками, пиратскими видеокассетами и тому подобной чепухой и пытался что-нибудь из этого продать, чтобы заработать на кусок хлеба.
Сейчас жизнь Джо стала полегче и получше - ему, по крайней мере, не приходится попрошайничать, но, по большому счёту, она мало изменилась с начала 90-х. Как сказали в одном фильме: «Джо Хэммонд по-прежнему борется со своими неприятностями».
В 2013-м Разрушителя Хэммонда включили в самый ранний, предварительный список кандидатов в Зал славы. Он попал в число номинантов, которых выдвигает в Зал славы комитет ветеранов, вместе с такими светилами, как Ричи Герин, Макс Заслофски, Карл Браун, Пол Сеймур, Гай Роджерс. В итоге никуда его, конечно же, не выбрали, но, когда ESPN опубликовала эти списки, она заодно предложила посетителям сайта проголосовать: а кто, на их взгляд, больше других достоин попасть в Зал? Голосовавших набралось не так уж и мало – свыше 65 тысяч человек. Больше всего голосов собрал Макс Заслофски. А Хэммонд расположился всего-то на второй строчке, обойдя всех остальных.
Лучше всего Хэммонда, как игрока, пожалуй, характеризуют слова Хоуи Эванса - легендарного спортивного редактора «Нью-Йорк Амстердам Ньюс», который в те дни был тренером в гарлемском «Вагнер Центре», отвечал там за баскетбольное направление и какое-то время опекал Разрушителя, когда тот ещё был мальчишкой: «Несколько раз мы были свидетелями таких сцен: подъезжает к Ракеру, или к другому месту, где должна пройти большая игра, машина, из неё выходит какой-нибудь профессионал, иногда - звезда, и спрашивает людей, висящих в ожидании матча на заборе или стоящих у входа: «А что, Джо сегодня здесь? Будет играть?» Если ему отвечали «да» - он, не говоря ни слова, поворачивался кругом, прыгал в машину - и уезжал домой».
