Ямайка, которая очаровала всех на зимней Олимпиаде
Они стали героями Голливуда – новая история от Стаса Купцова.
Мальчик бежал босиком мимо разбитых, перекошенных лачуг – из окон, прижавшись к пыльным стеклам, на него смотрели нищие дети. Глаза их горели, но ребятишки не решались присоединиться к безумному забегу, потому что хотели пережить этот день.
Перед смутьяном катился грязный шар, он приводил его в движение мягкими, кошачьими касаниями стоп, и кожаный попутчик, лавируя между мусорными баками, устремлялся вперед с бешеной скоростью. А мальчик продолжал бежать рядом, не останавливаясь, ощущая эйфорию.
Было и еще одно чувство, заставившее его не свернуть этим днем на другую дорогу, – страх. Вот только мальчик любил рисковать, знать, что жизнь на волоске, и все может закончиться в любую секунду.
– Кретин, что ты тут делаешь, или хочешь, чтобы твою дурную башку прострелили!? – с одного из участков, раскрыв скрипучую калитку, вышла тучная женщина и подперла кулаками массивные бока. Мальчик попытался пробежать мимо, но тетка выставила руку, и он, больно ударившись, прекратил бег, а мяч застрял в разбросанном по земле мусоре.
– Только что тут сцепились эти мерзавцы, и десяти минут не прошло, как прекратились выстрелы, – зашипела женщина, отвесив мальчику подзатыльник. – Начали кидаться камнями, потом, разбив несколько окон, перешли врукопашную. Дрались как звери, орали так, что до сих пор шум в ушах. Все это длилось не меньше получаса, до тех пор, пока не началась пальба. Я слышала крики раненых…
В этот момент раздался свист – один из бандитов, прятавшихся неподалеку, швырнул камень в женщину, и попал ей в глаз. Она покачнулась, несколько раз взмахнула руками, бормоча что-то бессвязное, и рухнула в грязь. Мальчик, перешагнув через тело, кинулся за мячом, но не успел. На кожаный трофей наступил коренастый подросток, тот самый, который швырнул камень.
– Эта жирная ведьма права, мой друг – ты труп! – ухмыльнулся он, и тут же за его спиной появилось еще несколько человек. Почти у всех были размозженные лица, а один с лихорадочным блеском в глазах придерживал правой рукой живот – на майке проступило темное пятно. Он поднял левую руку и приставил указательный палец к губам, после чего расплылся в безумной улыбке.
Мальчик до боли прикусил нижнюю губу – он так делал всегда, когда оказывался в безвыходной ситуации. Боль помогала ему сосредоточиться. Неожиданно он бросился главарю под ноги, выхватил мяч, отчего подонок повалился на землю, и кинулся наутек. Бандиты на пару секунд опешили, и эта заминка спасла мальчику жизнь.
Он бежал, не оглядываясь, слыша свист камней, летевших в него – несколько раз мальчика зацепило, и он едва не упал, что было бы равнозначно смерти. Но он выдержал эту гонку на выживание, убежал из зоны влияния группировок.
Жизнь в ямайском гетто, Waterhouse, где тебя в любой момент могли подстрелить за слишком пристальный взгляд, была подобна аду, но и хорошей школой. Мальчик вновь одержал победу над силами зла.
– Эй, Пеле, что так долго? – буркнул лучший друг мальчика, забирая у него из рук мяч. – Мы тут заждались.
– Да ничего, добирался сложными путями, – усмехнулся он, оглянувшись.
Затем мальчик сосредоточился на ощущениях. Когда он играл в футбол, то целиком погружался в атмосферу игры. Это было лучше рома, травки и даже регги. Только он, жаркий песок под ногами, да мяч, который не отлипал от стоп.
Команда, за которую играл Девон Харрис, всегда побеждала с крупным счетом.
…
Фредди Пауэлл сидел в незнакомой хижине, крепко держа в руках бутылку рома. Он уже отпил приличную порцию, и в голове приятно пульсировало.
Рядом сидела девушка, имя которой он отчаянно пытался вспомнить. Она поглаживала его дреды и улыбалась. Иногда пыталась утащить бутылку, но Фредди одаривал девушку фирменным «взглядом монстра», выпучивая глаза и скаля зубы.
Она могла трогать у него все, что угодно, за исключением бутылки.
– Интересно, где мы? – произнес он, и с удивлением обнаружил, что его голос как будто растекается по стенам хижины, словно клубы дыма.
Это означало только одно.
– Я снова курил дурь, – пробормотал он, прикладываясь к бутылке.
– Нет, ты бросил, – промямлила девушка. – Уже день как не дуешь. Просто переключился на ром. А хижина ничейная, здесь часто шваль ошивается – вроде нас.
Фредди вскочил и принялся танцевать.
– Я король дури и бухла, Фредди Пауэлл, – пропел он. – А ты – моя королева, э-э…
– Айша, – подсказала девушка, после чего тоже поднялась и прижалась к Фредди. – Король поцелует свою королеву?
Фредди притянул к себе красотку и несколько минут пробовал ее на вкус. Постепенно он начал вспоминать, как и где они познакомились.
Все началось с регги. Он принес на центральную площадь Кингстона гитару и, положив перед собой шляпу, исполнял свои хиты.
Было очень жарко, даже по меркам Кингстона, и люди предпочитали отсиживаться в домах с кондиционерами, поэтому с выручкой было туго. А потом появилась Айша. Она подошла, послушала немного, присела рядом и обвила его шею руками, поцеловав в щеку – так, будто они были знакомы много лет.
Фредди прекратил петь, чтобы перевести дыхание, а потом сыграл самую лиричную песню. Айша пришла в восторг, встала и, сбросив майку, принялась танцевать под регги в одном лифчике. Вскоре вокруг дуэта образовалась толпа, многие щедро оплачивали представление.
В конце первого дня знакомства они с Айшей прикупили на выручку дури – после этого все было как в тумане. А теперь он очнулся в хижине и пытался вспомнить, что с ним произошло.
– Мне нравится, как ты поешь, – сказала Айша, когда они вышли на улицу, устав заниматься сексом.
Сумерки опустились на Кингстон, развязав руки преступникам. Они заполнили темные подворотни и закоулки, ожидая легкой добычи.
Взяв девушку за руку, Фредди отправился гулять. Ром кончился, и музыка заполнила его душу. Теперь она рвалась наружу, поэтому Фредди пел, а Айша играла на гитаре.
Фредди засунул руку в карман и нащупал тощую пачку денег – оказалось, они потратили еще не все, и на оставшуюся сумму вполне можно купить дури или бухла. Увидев лачугу, где обитали толкатели травки, Фредди остановился. В его голове стало проясняться, и это ему не нравилось. Он взглянул на Айшу, которая была трезва как стеклышко, и попытал счастья.
– Жди здесь, – сказал он Айше, и та подмигнула ему, присев на лавочку. Ее длинные пальцы забегали по струнам, и Фредди, пообещав вернуться через минутку, юркнул в темный проем двери. Прикупив дури, он вышел из лачуги, насвистывая песенку, но Айши нигде не было, а рядом со скамейкой валялась разбитая гитара. Фредди схватился за голову и заплакал – он был очень талантливым, ранимым человеком, при этом начисто лишенным мужества. И в таких ситуациях терял контроль над собой.
– Ту тетеньку, которую вы ищете, забрали гангстеры, – услышал он равнодушный голос мальчика позади себя. – Один выхватил у нее гитару и разбил о голову, чтобы вырубить, потом они потащили ее вверх по улице. Я думаю, ее изнасилуют, а может, и убьют. Это как повезет. Папа мне рассказывал, что если женщину в нашем квартале похищают, то шансы потом увидеть ее живой ничтожны.
Фредди, утирая слезы, отправился в ту сторону, куда, по словам мальчика, поволокли Айшу. Ничего не соображая, он достал дурь и закурил прямо на глазах у прохожих.
…
Американский делец Джордж Фитч был рад возвратиться на Ямайку. Два года он проработал в Кингстоне коммерческим атташе при американском посольстве, после чего был переведен на службу в Париж, но с тех пор мечтал вернуться. И наконец-то повод появился – его хороший приятель, полковник Кен Барнс пригласил на свадьбу друзей.
Целуя в щеку чернокожую невесту в белоснежном платье, Джордж подмигнул жениху, немного завидуя ему, после чего отправился к Кену, который сидел на террасе и попыхивал сигарой.
– Никак не могу привыкнуть к этой жаре, – проворчал Джордж, присаживаясь рядом и потягивая через трубочку лимонад со льдом.
– Я не понимаю, так ты рад вернуться или нет? – приподнял бровь Кен. – Да, тут жарко, но Ямайка без жары это как футбол без мяча…
– Понимаю, и все равно не могу привыкнуть, – улыбнулся Джордж, после чего принялся обмахиваться веером. – Но тебе легко говорить, привык к адскому пеклу… Как там твой сын, кстати? Не скучает по Ямайке? Слышал, его наконец-то перевели в основу «Ливерпуля».
– Не хочу говорить об этом – боюсь сглазить, – Кен поднялся и, прислонившись к перилам террасы, принялся рассматривать чаек, летавших над Карибским морем. – Сегодня ты на небе, а уже завтра разбиваешься о землю. Но да, сынок теперь будет биться за мерсисайдцев. Я мечтаю, чтобы он пошел по стопам отца. Когда-то я был капитаном сборной Ямайки по футболу. Почему бы Джону не капитанить у англичан?
Джордж ухмыльнулся, посчитав, что у его друга – головокружение от успехов сына. Хотя, зная семью Барнсов, американец понимал, что все может случиться. Кен Барнс был видным военным и спортивным деятелем Ямайки, которому прощали даже то, что он был родом из Тринидада и Тобаго. И если он чего-то хотел, то обязательно этого добивался.
– С каких это пор ты стал печься об успехах англичан? – возобновил разговор Джордж, подливая себе еще лимонада из графина. – Сколько тебя знаю, ты всю жизнь занимаешься продвижением ямайского спорта и думаешь о спортивных успехах только этой страны. Кстати, скоро Олимпиада в Сеуле. Какие мысли?
– Будем биться за золото! – заверил Кен. – Очень надеюсь на наших спринтеров. Особенно на малышку Грейс Джексон. Даже не знаю, кто может опередить ее на 200-метровке.
Джордж попросил официанта принести еще льда. Глядя на то, как кубики быстро растворяются в лимонаде, он вдруг улыбнулся и, подняв голову, обратился к приятелю:
– Слушай, а есть на Ямайке спортсмены, способные выступить на зимней Олимпиаде?
Кена тут же перестали интересовать морские пейзажи, он резко обернулся к Джорджу, пристально посмотрел на него, потом, сделав несколько шагов к американцу, вдруг согнулся пополам от хохота. Его тучное тело сотрясалось, смех был таким заразительным, что скоро смеялись уже все гости. Кен смотрел на друга с недоумением – он сам говорил на полном серьезе и не ожидал такой бурной реакции.
– Джордж, дружище, как я рад, что пригласил тебя, – продолжал смеяться Кен. – Иногда от тебя исходят просто сумасшедшие идеи, но это, видимо, участь всех бизнесменов – мыслить нестандартно. Только это даже для тебя перебор. Ямайка – на зимней Олимпиаде? Да тут никто не знает, что такое снег. От одного его вида люди могут сойти с ума.
– Не обижай меня, Кен, – возмутился американец, резко поднимаясь с кресла. – У вас в стране полно талантливых спортсменов. Но раз они такие талантливые, то должны быть сильны в любых видах спорта, включая зимние. Это простая логика, понимаешь?
Кен нахмурился. Только что ему было смешно, но Джордж повернул разговор в русло, которое ему совсем не нравилось.
– Такое ощущение, что мне бросили перчатку, – взорвался он, повысив голос, так что гости уже столпились возле участников жаркого спора. – Видимо, ты слабо представляешь, насколько у нас развит спорт. И во многом благодаря мне, Кену Барнсу. Да, меня все знают здесь, прежде всего, как человека военного, полковника… Министерство обороны завербовало меня еще в 1962-м, когда Ямайка обрела независимость, с тех пор я служу этой стране. В то же время вряд ли найдется хоть один человек на Ямайке, который столько же вложил бы в местный спорт. Я ведь не только был футболистом и тренером футбольной сборной Ямайки. Вот уже много лет я – президент Jamaica Boxing Board of Control и Swimming Association of Jamaica.
– Кен, прости, я не хотел тебя обидеть, – всплеснул руками Джордж, после чего обвел взглядом гостей свадьбы – все они были взволнованы, а некоторые выражали недовольство. – Ребята, давайте веселиться!
Гости снова стали оживленно дискутировать, разбились на группки, пока жених и невеста уединились в отдельной комнатке. Джордж невинно улыбнулся приятелю, когда тот, покрытый бурыми пятнами гнева, стоял перед ним, заломив руки за спину. Наконец, взгляд его смягчился, и он, погрозив американцу пальцем, сообщил:
– Если ты сомневаешься, что на Ямайке спорт – это культ, завтра же идем на соревнования по пушкарту!
…
На следующее утро Кен потащил Джорджа на Голубые горы, на соревнования по пушкарту. Американец с удивлением обнаружил скопление странных деревянных конструкций на колесах. Это были вручную собранные машины, хаотично расставленные на старте. За каждым авто числился пилот и разгоняющий, некоторые на ходу доделывали свои постройки, от которых то и дело отваливались детали. А один мастак прямо на старте строил машину, но не успевал к началу – он еще даже колеса не закрепил, смастерив лишь остов. Его активно подбадривал разгоняющий, огромный мускулистый негр, жаждавший поскорее столкнуть приятеля на покатую трассу. Но встречались на горе и профессиональные пушкартеры, с очень симпатичными автомобилями, весело разукрашенными, с мастерской отделкой в «салоне», а у кое-кого были даже обтянутые крокодиловой кожей рули.
Матерые пилоты с ухмылкой посматривали на новичков. Но если на старте и встречались лохи, то абсолютно всех гонщиков защищали шлемы, иногда тоже ручной работы – о безопасности здесь пеклись.
Местные дельцы, зная, что в день старта приедут потенциальные клиенты, установили палатки с едой, продавая аки (плоды дерева, по вкусу напоминающие омлет) и солтфиш (соленая треска).
– Насколько я понимаю, эти ребята будут сейчас скатываться по склону? – хмыкнул Джордж, откупоривая бутылку популярного местного пива Red Stripe. – Хочу отдать тебе должное, Кен, ты меня удивил. Не представляю, как можно в такую жару вытаскивать свою задницу из дома с кондеем, не говоря уже о том, чтобы соревноваться... Браво, мои аплодисменты.
– Если б ты только знал, с каким азартом они будут биться друг с другом! – Кен похлопал ближайшего пилота по плечу, и тот зло посмотрел на полковника. – Извини, я помешал тебе готовиться… Знаю, для каждого из вас это ритуал, в который нельзя вмешиваться.
Внезапно пилот, горбатый мужик с мозолистыми ладонями и в шлеме с нарисованным на нем ликом Боба Марли, вытянулся по струнке и отдал Кену Барнсу честь.
– Простите, не сразу распознал вас, господин полковник! – отчеканил гонщик, но Кен тут же дал ему знак «вольно». – Спасибо вам за все, что вы делаете для моей страны! Мы вас очень любим и ценим.
Кен улыбнулся и пожелал пилоту пройти турнир на предельной скорости.
– И, самое главное, мягкой тебе концовки, – хохотнул Кен, критично осмотрев его колымагу.
Вскоре начался массовый спуск деревянных машин. Джордж с раскрытым ртом наблюдал, как самодельные авто толкали массивные разгоняющие. Гонки сопровождались криками болельщиков, которые выстроились возле обочин двумя живыми колоннами – кто-то размахивал портретами участников, другие обливали гонщиков пивом, третьи пели регги или курили дурь.
Деревянные колесницы, мчась со склона, набирали приличную скорость, и у Джорджа перехватило дыхание от этого зрелища. С одной стороны, он восхищался мужеством пилотов, с другой – поражался их безрассудству. Конечно же, некоторые автомобили врезались в кочки и, если были созданы неумехами, тут же разваливались, а пилоты перекатывались в сторону от мчавшихся на них машин, чтобы не попасть под колеса. Несколько раз Джордж зажмурился, опасаясь, что очередного неудачника размажут по земле, но каждый раз все заканчивалось благополучно.
Он вспомнил, как в толпе видел парня, обсыпавшего лицо белым порошком. Парнишка принес с собой гроб – Джордж сначала подумал, что это шутка, но теперь начал сомневаться, решив, что такие соревнования вполне могут посещать гробовщики в надежде заполучить клиентов.
– Давай, козел, высеки искры из этой развалюхи! – завизжала кудрявая девица, перед этим жестоко обматерившая разгоняющего, который слишком нежно подтолкнул машину.
Она взглянула на Джорджа, у которого выпала бутылка пива из руки.
– Я поставила на этого идиота недельную выручку, – принялась объяснять эмоциональный припадок девица. – Если подведет, выгоню из дома и найду себе нормального любовника. А этот бездарь, у которого руки растут из задницы, пусть отправляется в ад.
Топнув ногой, она бросила в сторону давно укатившей машины недоеденный брикет мороженого.
Увидев мороженое на трассе, Джордж вдруг схватился за голову. Через минуту на его лице появилась странная улыбка.
– Кен, кажется, я понял, чем Ямайка может потрясти мир – кроме регги и рома, – прошептал он. – Думаю, сегодня же свяжусь с Биллом Мэлоуни. Мы постараемся найти деньги на уникальный проект. А ты подгони нам лучших пушкартистов, спринтеров, не отобравшихся на летнюю Олимпиаду, тяжелоатлетов, толкателей ядра. Словом, мне нужны крутые парни, которые будут творить историю.
Джордж Фитч
– Ты о чем, дружище? – вскрикнул Кен, который давно не видел такого бешеного пламени в глазах американского бизнесмена.
– О бобслее, о чем же еще, – ответил Джордж, улыбнувшись еще шире. – Если ямайцы так лихо умеют кататься с горы, значит, уже скоро на острове появятся классные бобслеисты. Нашей идее позавидует Голливуд!
– Бобслей? – переспросил Кен. – Что это, черт возьми, такое?
…
В сентябре 1987-го на Ямайке прошли большие смотрины кандидатов в бобслей. Джордж вышел через полковника на президента Олимпийской ассоциации Ямайки Майла Феннела, которому понравилась идея.
Несколько дней атлеты соревновались в беге, прыжках, показывали выносливость, силу – и внушили Фитчу с Мэлоуни надежду на то, что их проект выгорит. Оставалось последнее – рассказать парням о бобслее. Что-то подсказывало американцам – это будет непросто.
Джордж попросил ассистента включить кино и, пока крутилась пленка, рассказывал о бобслее все, что знал. Зал был забит до отказа, и это настраивало бизнесмена на позитив.
– Понимаете, бобслей – это что-то вроде вашего push cart, только немного сложнее, – говорил Джордж, не видя лиц слушателей, так как в зале выключили свет. – Вместо деревянных автомобилей используются бобы, металлические сани на полозьях, которые скользят по ледяному желобу. Сначала необходимо как следует разогнать боб, а потом запрыгнуть в него и вихрем пронестись по ледяной трассе с крутыми виражами. Самое главное – скорость, чем она выше, тем больше шансы победить. Ну и, конечно, нужно грамотно маневрировать на дистанции, потому что важна каждая секунда.
Американец замолчал, вглядываясь в темноту – ему было любопытно, заинтересовалась публика или нет. Не услышав ни звука, он продолжил рассказ – ту его часть, которую хотел исключить.
– Ребята, бобслей – травмоопасный вид, – сказал он после недолгого молчания. – На этих кадрах вы видите, как переворачиваются сани. Но не бойтесь, это только выглядит страшно, на самом деле смертельные случаи редки. А эпизод с падением – из далекого прошлого.
Джордж услышал, как упало несколько стульев, и вздохнул.
– Нет смысла бояться, сейчас организаторы уделяют большое внимание безопасности, – попытался вырулить он. – Каждый бобслеист экипирован так, чтобы не разбиться. Вы даже не представляете, какую нагрузку способен перенести бобслейный шлем. Сейчас мы с вами просмотрели отрывок из далекого прошлого, тот злосчастный боб перевернулся и погреб под собой участников, но тогда еще люди соревновались на деревянных санях. Да и трассы не были так продуманы, как в наше время. Сейчас подобное исключено. Ну, практически.
Американец осекся, мысленно выругал себя за то, что не продумал, как лучше подать информацию о безопасности. Он попросил включить свет, и, сняв очки, долгое время смотрел на опустевшую аудиторию – в зале почти никого не осталось. За исключением двух парней – железнодорожного инженера Сэмуэля Клейтона, обладателя, как он утверждал, недюжинной силы, и певца регги Фредди Пауэлла, который запомнился тем, что ради отбора в сборную преодолел 65 км на велосипеде.
– Ребята, я очень рад, что вам понравилось, – вымученно улыбнулся Джордж. – Оставьте контакты, с вами свяжутся…
Дадли Стоукс, Девон Харрис, Сэмуэль Клейтон, Майк Уайт и Джордж Фитч
– А я тебе говорил – не нужно было рассказывать про смертельные случаи, – пожал плечами Билл Мэлоуни, когда первые члены команды покинули зал. – Нужно быть хитрее, партнер. Теряешь хватку.
– Все равно они бы об этом узнали, – пробурчал Джордж. – Пусть уж лучше сейчас свалят, чем перед Олимпиадой. У нас очень мало времени, нужно срочно звонить полковнику. Либо он сейчас же найдет еще парней, либо о Калгари-1988 можно забыть.
– Безумец, у нас и так почти нет времени на подготовку, лучше бы сосредоточились на Олимпиаде-1992, – попытался урезонить приятеля Билл, но тот был непреклонен. Поговорив с полковником по телефону, он подмигнул партнеру.
– Кен сказал, что замутил встречу с майором Джорджем Генри, это его старый знакомый по Министерству обороны Ямайки – он как раз курирует армейский спорт, – довольно промурлыкал американец. – Похоже, мы все-таки соберем команду, но только принудительно. В конце концов, люди должны же исполнять свой воинский долг!
– А ты жестокий человек, – прыснул Билл, после чего показал другу большой палец. Он сам загорелся идеей создать сборную Ямайки по бобслею, считая, что из этого может выйти что-то очень крутое. И, возможно, даже прибыльное.
…
Кен Барнс в отутюженном военном мундире выглядел очень грозно. Он сидел за покрытым зеленым сукном столом, сложив на нем руки, и внимательно смотрел на Джорджа и Билла. За его спиной висели портреты видных военных деятелей Ямайки, которые в свое время сражались за независимость островного государства. Здесь же, на почетном месте, была фотография сына Кена, новичка «Ливерпуля» Джона Барнса.
В этот момент раздался стук и в кабинет вошел майор Генри.
– Полковник, прибыл сюда по вашему приказанию! – отчеканил он. Кен кивнул, указав ему на стул, после чего обратился к Джорджу.
– Господин Фитч, расскажите, пожалуйста, кого вы разыскиваете для сборной.
– Я мечтаю о быстрых разгоняющих, парнях, которые знают толк в беге, но при этом должны быть физически крепкими, сильными, – ответил американец.
– Так у нас есть отличные бегуны! – обрадовался майор. – Девон Харрис, очень рекомендую. Этот парень сначала намеревался заниматься футболом, потом увлекся бегом и даже собирался попасть на Олимпиаду в Лос-Анджелесе. Но не срослось. Увлечение свое не бросил, сейчас регулярно бегает в нашем спортзале. Больше всего любит дистанцию в 800 метров. Он сильный, выносливый, но не очень быстрый. Еще могу порекомендовать Майка Уайта, он наш чемпион, великолепный спринтер. Вообще, он больше инженер, все время копается в электронике, но спорт, думаю, занимает второе место в его жизни.
– Думаю, мы это исправим, – улыбнулся Джордж. – Если он займется бобслеем, то электроника уйдет на второй план.
– Кто вам нужен еще? – поторопил приятеля полковник. – У нас мало времени.
– Мне нужен хороший пилот, человек, который будет управлять санями, у него должна быть отменная координация.
– А что, если позвать в команду нашего вертолетчика, капитана Дадли Стоукса? – предложил Генри. – Судя по всему, он подойдет. Человек, укротивший вертолет, найдет управу и на сани. Плюс он тоже неплохой спринтер. Один из лучших в армии.
– По рукам! – не стал спорить Джордж, который готов был взять кого угодно. – Мне нужна еще парочка резервистов. Если есть кто на примете…
– Больше людей не обещаем, в конце концов, ямайская армия не резиновая, – холодно сказал Кен и кивнул майору, после чего тот отдал честь и покинул кабинет. – Знаете, я тут подумал. А не получится цирк из вашей затеи? Я не хочу, чтобы над Ямайкой потешался весь мир. Ямайка – маленький остров, крошка посреди Карибского моря. Но у этой крошки есть честь и достоинство. И привычки, с которыми ничего не сделаешь. Мы живем в тропическом климате. Жара у нас в крови. А вы повезете ямайцев в Калгари, где вокруг один снег. Я до сих пор двадцать раз спотыкаюсь на слове «бобслей», его не слышал ни один ямаец до вашего приезда... Джордж, если ничего не выгорит, если Ямайка провалится, и мы покажем себя слабаками в Калгари… Нашей дружбе придет конец. Ты все понял?
Джон Барнс
– Так точно, полковник, – поникшим голосом ответил американец.
…
– Дадли Стоукс, Девон Харрис, Майкл Уайт, Самюэль Клейтон, Фредди Пауэлл, я рад, что вы согласились выступать за Ямайку в бобслее, – торжественно произнес Джордж Фитч на собрании перед поездкой в Лейк-Плэсид. – Позвольте представить вам последнего члена команды, он присоединился к нам только что – Касвел Аллен. Теперь мы укомплектованы и начинаем подготовку к Олимпиаде. Есть возражения?
Никто не проронил ни слова. Спортсмены пристально смотрели на свежеиспеченного президента Федерации бобслея Ямайки Джорджа Фитча, не представляя, что их ждет в будущем.
– Парни, подождите немного, я сейчас вернусь – вижу, настроение у вас средней паршивости, – рассмеялся Джордж и вышел.
– Ой, ребятушки, может лучше отказаться от этого бубслея? – затянул Фредди. – Боюсь, за границей нас ограбят – заберут гитару, одежду, деньги. От этих белых можно ждать чего угодно!
– Если кто-то прикоснется к моим вещам, я дам по морде! – проскрипел зубами Девон. У него было паршивое настроение с тех пор, как он узнал, что главным пилотом команды назначен Дадли Стоукс.
– Ага, а пока вы будете махаться, ваши вещи – тю-тю! – всплакнул Фредди.
– Можно подумать, ты сейчас богатей, – фыркнул Девон. – Ты лучше о другом подумай – как только наша команда станет популярной, мы будем купаться в деньгах, пить ром, иметь любую красотку. Ты же об этом поешь, верно? Но прежде нам придется заявить о себе, показать достойный результат. Уверен, никто в здравом уме тебя в боб не пустит. Ты слишком ненадежный.
– Так, отставить разговорчики! – рявкнул Дадли. – Мы тут собрались не ради славы и денег. Стыдно слушать эти пошлости. Мы здесь ради того, чтобы стать олимпийцами. И достойно представлять Ямайку на международной арене. Это большая честь для каждого из нас. Так что заткнитесь, если не можете ничего сказать по делу.
– Слушаюсь, капитан, так точно, сэр, – фыркнул Девон. – Эй, Фредди, у тебя нет песенки про вояку, который ничего дальше собственного носа не видит? Самое время исполнить.
Неожиданно все заткнулись, повернув головы к двери. В комнату вошла такая красотка, что бобслеисты на миг ослепли. Гостья посмотрела на атлетичных парней с таким теплом, что даже самые холодные сердца были растоплены. Девушка сладко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.
– Знакомьтесь, это Кэти Леви, в прошлом – Мисс Ямайка, – Джордж довольно разглядывал членов команды, заметив, что настроение парней заметно улучшилось. – Она будет рекламировать нас. Я хочу, чтобы у Ямайки появился свой имидж. Знаю, вы все очень серьезные, ответственные ребята, и это хорошо – с точки зрения спорта. Но нам нужен человек, который сможет обаять весь мир, показать типичного ямайца. Свободомыслящего, немного наивного, очень музыкального. В общем, в команде открылась вакансия пиарщика. И мне кажется, я уже знаю, кто идеально подходит на эту должность.
Фредди фыркнул, увидев, как все головы одновременно повернулись в его сторону.
– Да знаю я, что не очень гожусь на первые роли как спортсмен, – наконец сказал он, доставая бутылку рома. – Но тогда вы, мистер Фитч, должны развязать мне руки, позволить делать то, что хочу! И мне нужна будет абсолютная свобода творчества. Если я захочу глотнуть рома, вы мне это разрешите. Идет?
– Дорогой, дверь не заперта, ты можешь прямо сейчас собирать вещи и идти туда, где ром льется рекой, – вздохнул Джордж. – Кажется, вы еще не до конца поняли, что происходит. Завтра начинаются сборы, и я рассчитываю на каждого бойца, потому что в любой момент кто-то может травмироваться. И если вдруг так получится, что придется ставить Фредди Пауэлла пилотом на олимпийский старт, я должен буду рассчитывать на него.
Джордж подошел к Фредди, выхватил у него бутылку и швырнул в мусорку. Ее тут же достала оттуда Кэти и, откупорив, сделала большой глоток.
– Ваш президент прав, – сказала она, с усмешкой глядя на ошарашенного американца. – Вы обязаны быть трезвыми, чтобы побеждать. А вот я могу и выпить. И прямо сейчас я пью за вас, парни! Потому что вы – герои, которых полюбит весь мир. Уж я об этом позабочусь, красавчики.
…
Темнокожие парни сгрудились на трапе самолета, с ужасом озираясь по сторонам. Хлопья снега кружили в воздухе, и, опускаясь на кожу, больно кололи теплолюбивых ямайцев. Они с криком вернулись на борт самолета, распотрошили сумки, достали одежду и нацепили на себя все, что только можно.
Фредди с воплем оттолкнул стюардессу и побежал в туалет, налил там горячей воды в грелку, и прижал ее к груди.
– Bombo! – заорал он. – Это просто жопа какая-то! Я на это не подписывался, господин Фитч.
– Он тебя не слышит, идиот – американец первым спустился с трапа, – фыркнул Девон. – Его снегом не удивишь.
– Думаю, Дадли тоже с ним спустился в числе первых, – усмехнулся Фредди. – Вот он – настоящий лидер. А ты только прикидываешься...
– А ты – тряпка, которой подтирают задницу! – Девон показал Фредди средний палец.
– Господа, если не хотите попасть в лапы копов, немедленно покиньте борт самолета, – объявил командир, выйдя из кабины пилота. – Не понимаю, в чем проблема. Сейчас в Лейк-Плэсиде отличная погода. Ну да, выпал небольшой снежок. Я делаю скидку на то, что вы – африканцы, которые хотят на зимнюю Олимпиаду, и никогда не знали холода. Иначе вас уже спускали бы отсюда под руки.
– Мы не африканцы, мы – ямайцы, невежда! – процедил сквозь зубы Девон, энергично спускаясь по лестнице, чтобы не замерзнуть.
Вскоре путешественники прибыли в спортивный комплекс Лейк-Плэсида. Здесь их ждало новое испытание – каток. Дадли первым отправился на лед – и как только оказался на скользкой поверхности, тут же смачно завалился на пятую точку. Поднявшись, он упал снова и громко выругался. Девон решил показать, что он лучше, и вышел на лед крайне осторожно, стараясь привыкнуть к необычным ощущениям. Расставив руки в стороны для равновесия, он сделал несколько шагов, потом, осмелев, ускорил движения и, развернувшись к бортику, победно вскинул руки, но моментально упал лицом вниз. Струйка крови потекла у него из носа, когда он поднялся, и Фредди, заметив это, кинулся наутек.
Джордж Фитч, нахмурившись, наблюдал за падениями, и когда Дадли с Девоном в очередной раз под дикий хохот зевак упали и начали грязно материться, сам вышел на лед, решив тряхнуть стариной. Личный пример президента федерации вдохновил команду – и спустя несколько часов каждый мог не просто стоять на льду, но и двигаться, даже делать небольшие ускорения. Американец уже было обрадовался, как вдруг все, кто был на катке, услышали громоподобное: «Fuck!»
– Где этот чертов певун? – заорал он, имея в виду Фредди Пауэлла. Он бросил всех на льду и отправился искать самого безответственного. И вскоре нашел его, окруженного толпой посетителей спорткомплекса.
– А знаете, чего я боюсь больше всего на свете? – говорил он, обращаясь к публике и не обращая внимания на Фитча.
– Не-е-ет! – протянула толпа, желая услышать ответ. Тогда Фредди показал на маленькую девочку, в руках которой был рожок с мороженым.
– Великий ямайский бобслеист боится маленькой американской девочки? – заржал уже немного поддатый мужик с красным носом.
– Чувак, ты не прав, – отмахнулся Фредди. – Я боюсь мороженого. Знаете, на Ямайке мороженое нужно лопать как можно быстрее. Как только вы его достали из морозилки, нужно сразу пихать его в рот, иначе растает. Есть пара секунд, чтобы съесть его. Но здесь уже не я ем мороженое. Здесь мороженое ест меня! Я закрываю глаза и вижу, как оно впивается мне в нос, начинает разрастаться, и вот уже вся голова заморожена. Ненасытный монстр-мороженое поглощает меня, и очень быстро я превращаюсь в ледышку. А еще я очень-очень сильно боюсь вас. Как можно в такую холодрыгу есть мороженое, а? Это же полное сумасшествие!
Каждую реплику Фредди толпа встречала дружным хохотом, и вскоре вся его шапка для податей была целиком заполнена мелочью. Только что Джордж готов был разорвать «певуна» на части, но теперь он был им страшно доволен.
И все же, когда пиарщик завершил выступление, американец схватил его за ухо и поволок на каток, где тому пришлось заниматься целый час.
…
В Калгари сценка на трапе самолета повторилась. Первым очнулся, как всегда, Дадли, который бравурно спустился вниз и поманил остальных. Девон тоже поспешил, но из-за судорожных движений едва не скатился кубарем.
– И ты еще хочешь управлять бобом – научись контролировать хотя бы собственное тело, – проворчал Дадли.
– Пошел ты! – вскипел Девон. – Мы еще посмотрим, кого назначат. Ты у нас пока не официальный первый номер, так что не вякай.
Майкл, Самуэль и Касвел спускались очень осторожно – им повсюду мерещился лед. Они привыкли, что Дадли и Девон замкнулись на своем противостоянии, и больше общались с Фредди, который стал душой команды. Но если он был среди первых, когда требовалось попиарить команду, то в сложных ситуациях пасовал. Вот и теперь Фредди переминался с ноги на ногу, не решаясь спуститься с трапа.
– Эй, ты решил разбить там палатку? – крикнул Девон, сложив ладони рупором.
– Ай-ай-ай! – запричитал Фредди, почувствовав, как кто-то дал ему пинок под зад. Это был Джордж, решивший в этот раз спуститься последним. – Полегче, мистер Фитч, вы рискуете потерять лучшего пиарщика. Только что я придумал слоган для нашей команды, но раз вы так обращаетесь со мной, то забудьте.
– Если не скажешь слоган, рискуешь получить еще один пинок, после которого пересчитаешь лбом все ступени! – пригрозил американец.
– «Ямайка бобслейная – самая горячая штучка на льду!» – торжественно продекламировал Фредди, спустившись к парням. – Что скажете? Ну разве я не гений?
Джордж положил тяжелую ладонь Фредди на плечо и крепко сжал его. Он уже придумал, как использовать слоган – его можно было написать на майках и дать старт продажам. Денег в команду он вложил столько, что приходилось тратить из резервов, а он не мог себе этого позволить. Теперь нужно было ловить любую бизнес-идею и пытаться реализовать ее.
– Как приедем на стадион, познакомлю вас с новым тренером, – объявил Фитч, когда команда выехала из аэропорта. – Его зовут Ховард Силер. Дважды участник Олимпийских игр, выступал в «двойках». Брал бронзу чемпионата мира. Недолго был тренером сборной США.
Он не стал рассказывать, как долго вел переговоры с Силером, который просил 30 тысяч долларов. Фитч согласился сразу на пять кусков, а также оплатить тренеру все поездки на Ямайку. Кроме того, за каждую команду, которую ямайцы обойдут на Олимпиаде, американец обязался заплатить коучу дополнительно по 2000 долларов.
– Надеюсь, ты заплатишь все эти бабки, – вздохнул Силер и тут же плотно взялся за работу. Тренировки проходили на треках – сначала в Калгари, затем – в Инсбруке. Команду разбили на две «двойки». Партнером Дадли стал Майкл, при этом Девон не стал пилотом даже во второй команде, этой чести удостоили Самуэля.
Трассы в Канаде и Австрии были небольшими, и проблем со спуском почти не возникало. Но вскоре стало понятно, что Сэмми, обладая недюжинными талантами, был слишком безалаберным, отчего часто допускал серьезные ошибки. Но вместо того, чтобы делать правильные выводы, ямаец бежал к телефону, звонил отцу и жаловался на нелегкую судьбу. В итоге костяк команды сформировали Дадли, Майкл и Девон. На позицию четвертого претендовали Сэмми и Касвел.
– Эй, парни, а бобслей – это круто! – сказал однажды Дадли на командном собрании. – Такое классное ощущение, когда летишь по желобу на бешеной скорости. Первое время мы не могли даже нормально толкнуть боб, а теперь уже улучшаем скоростные показатели. Думаю, мы покажем достойный результат на Олимпиаде. Если, конечно, некоторые не продолжат жаловаться папочке, как все плохо.
Самуэль вскочил, желая возразить, но тут же опустил голову и плюхнулся на стул, махнув рукой.
…
Незадолго до Олимпиады ямайские бобслеисты вернулись в Лейк-Плэсид, где для них открыли трассу, которая была в разы длиннее и сложнее, чем все предыдущие. Она была максимально похожа на олимпийскую.
– Майкл, готов? – спросил Дадли, стоя у боба и глядя в горнило желоба, куда ему предстояло отправиться. Ответа не последовало. Дадли обернулся и увидел, как Майкл прячется за спиной коуча. Тот схватил его за руку и подтолкнул к бобу.
– Ребята, ну хватит дрейфить, на Олимпиаде так же будете себя вести? – нахмурился Ховард. – Если так, то я прямо сейчас ухожу. Не люблю работать с трусами.
– Эй, Девон, не хочешь со мной прокатиться? – обратился Дадли к своему главному конкуренту. – Похоже, место освободилось.
– Хорошо, я готов, только дайте помолиться, – промямлил Майкл. – Обращаюсь к небесам – помогите мне пережить этот день, как помогли справиться со страхом перед снегом. Раз я сумел слепить снежную бабу, то смогу и рухнуть в этот бесконечный ледяной кишечник.
– Так, похоже, я покачусь в одиночку, – буркнул Дадли, начав разгон, и Майкл тут же присоединился к нему.
Первые заезды получились скомканными, далеко не всегда «двойки» справлялись со сложной трассой. Ошибок было много, но коуч был спокоен – он видел, что прогресс, хоть и небольшой, но есть.
Однажды пришел Джордж и сказал, что хочет посмотреть на работу «четверки». Эксперимент провалился – тренировочный боб, который выделили ямайцам хозяева трассы, был разбит, так что американцу пришлось отстегнуть за ремонт саней.
– Похоже, на Олимпиаде будем выступать только в «двойках», – пожал плечами Ховард.
Выполнив все требования и пройдя квалификацию, ямайцы готовились к олимпийскому старту. Они неплохо выступили на этапе Кубка мира в Инсбруке, заняв 34 и 36-е места в соревнованиях «двоек» при 41 участнике, сдав норматив.
Громом среди ясного неба стал отказ Международного олимпийского комитета допустить Ямайку к соревнованиям.
…
– Говорила мне мама – эти белые только и умеют, что обманывать, – ворчал Фредди, попивая ром. – Так и знал, что этим все кончится. Они просто испугались, что крутые черные выиграют олимпийское золото.
– Ты хоть понимаешь, какую ахинею несешь? – вскочил Дадли. – Как надоел твой пустой треп. Тебе вообще плевать на команду. Вместо тренировок вечно ошиваешься по торговым центрам с дурацким магнитофоном, ставишь дешевые песенки – все надеешься, что крутой продюсер обратит внимание, сделает тебя новым Бобом Марли. А на нас тебе начхать!
– Знаешь, Дадли, иногда я тебя ненавижу, – тихонько произнес Фредди, утирая проступившие на глазах слезы. – Если бы не я, все закончилось бы еще раньше.
– Эх, все равно меня отодвинули на задворки, так что я не расстроен! – пробормотал Девон. – Я себя мыслил здесь только первым пилотом, а в результате тренер плюнул мне в лицо, посчитав, что я достоин быть только брейкманом второй команды.
Девон Харрис
В этот напряженный момент в переговорку зашел Джордж Фитч. Его лицо было каменным, лишь трясущиеся руки выдавали волнение. Он повесил пальто на крючок, смахнул с брюк снежные крошки и присел за стол, пододвинув стакан к Фредди. Тот молча налил ему доверху рома, а потом, покопавшись в карманах, достал сигарету.
– Это не дурь, парни, расслабьтесь, – улыбнулся он, смахнув еще одну слезинку. – С дурью я завязал с тех пор, как исчезла Айша. Вы, наверное, не знаете, кто она – но поверьте, это лучшая из девчонок, которых я встречал. Извини, Кэти, но это так.
– Кэти сейчас рекламирует нашу замечательную команду по бобслею, – произнес Джордж, опустив стакан, который он осушил залпом.
– Толку-то, – фыркнул Фредди. – Лучше бы не рисковала, наверняка сейчас в тоненькой маечке позирует. Я без грелки вообще никуда не хожу с тех пор, как покинул Ямайку.
– А толк, ребята, есть, и еще какой, – вскочил Джордж. – Я принес суперские новости. За нас вступился сам князь Монако Альбер! Вы хоть знали, что он – бобслеист? Да-да, монарх, который любит бобслей и входит в МОК. А кроме того, он страстно полюбил нашу сборную. И не только помог нам с МОК, но и еще выкупил 50 фирменных футболок. Нам как раз нужны деньги, ведь мы едем в Калгари. Ура!!!
В переговорку влетел коуч, который тоже только что узнал о новом решении МОК, и принялся обнимать учеников. Фредди на радостях схватил бутылку и разбил ее о стену. На пару секунд все замерли, глядя на него, потом махнули руками и продолжили безумства. А через полчаса к счастливым ямайцам присоединилась Кэти, которую Фредди, набравшись храбрости, поцеловал в губы. Мисс Ямайка притянула его к себе и подарила самый страстный поцелуй, после которого он опьянел еще сильнее, чем от рома. Продолжения, правда, не последовало, но Фредди и без того был счастлив, как и каждый член ямайской команды. Ведь только что они официально стали участниками зимней Олимпиады в Калгари! А значит, вошли в историю.
…
– Ребята, у меня идея – а давайте-ка у нас будет не только слоган, но и песня? – обратился Фредди к Джорджу во время завтрака в олимпийской деревне. – Я уже придумал слова. Послушайте только…
И Фредди начал петь. Вскоре глаза загорелись даже у Дадли, который невольно отложил бутерброд и стал подпевать. Тема ямайских бобслеистов заинтересовала профессионального регги-певца Боба Энди, который записал знаменитый хит: «Hobbin and a Bobbin. On top of the world».
Вскоре песня стала звучать из каждого утюга в Калгари. Фредди с удовольствием исполнял ее, что принесло команде дополнительную выручку, еще больше удалось заработать благодаря реализации маек и свитеров. Несколько партий эксклюзивного товара, поступившего в продажу, смели с прилавков. Футболка стоила 15 долларов, свитер – 28. Жена Фитча нарисовала сборную Ямайки в бобе, летящем по желобу на фоне… пальм. Этот рисунок стали делать принтом на футболках.
Но не все было так гладко, как хотелось бы. За неделю до соревнований травму получил Касвел Аллен. В срочном порядке требовалась замена. Поскольку Сэмми не подходил уже по идейным соображениям, а Фредди забросил тренировки, сосредоточившись на пиаре, Дадли предложил кандидатуру своего брата Криса, который приехал в Калгари в качестве болельщика. Так случай помог ямайской команде получить человека, никогда в жизни не катавшегося в бобе. Но он был неплохим бегуном и даже претендовал на участие в летней Олимпиаде в Сеуле, однако судьба забросила его в Калгари. На обучение бобслейному мастерству оставалось всего несколько дней... Но Крис выдержал экзамен, у него просто не было выбора.
В итоге этот спортсмен будет участвовать в четырех зимних Олимпиадах, возглавит со временем Федерацию бобслея Ямайки и станет ее финансовым директором.
…
Фанаты в Калгари влюбились в темнокожих олимпийцев, но был у ямайцев достойный конкурент – Эдди «Орел» Эдвардс, британский прыгун с трамплина, который попал на Олимпиаду благодаря невероятному стечению обстоятельств. На лыжном чемпионате мира, предварявшем Олимпиаду, он занял 58-е, последнее место, однако попал в сборную Великобритании, так как побил национальный рекорд. Журналисты преследовали его по пятам.
– Мы не так плохи, как этот толстопузый британец, – сказал как-то Дадли, когда они остались наедине с Девоном. – Он явный аутсайдер Олимпиады, мы же поборемся. В этом сила ямайцев. Мы укрощаем бобы всего пару месяцев, но уже катаемся не хуже некоторых старичков. И мне это льстит. Уверен, скоро будет заруба.
– Вот только за что будем драться, интересно? – покачал головой Девон. – Я помню этот странный олимпийский девиз: «Главное не победа, а участие». Но аппетит приходит во время еды. Думаю, мы способны опередить с десяток команд.
– Помню, ты все мечтал стать пилотом, главным в сборной, – посмотрел на него Дадли исподлобья.
– Да, капитан, но разве ты не хочешь однажды стать генералом? – усмехнулся Девон. – Ладно, я знаю, что у тебя все хорошо с координацией. Всегда с восхищением наблюдал за вертолетчиками. Управлять такой сложной пташкой могут лишь незаурядные личности. А мне подойдет и позиция брейкмана. Я всегда хорошо бегал, будем использовать мои лучшие качества.
– Посмотрим, – буркнул Дадли, и Девон быстро посмотрел на него, почувствовав, что лидер сборной до сих пор не принял окончательного решения.
– Эй, парни, а че вы такие кислые-то? – завалился в номер Фредди, за ним проследовала молодая норвежка. – Смотрите, с какой прелестной дамой я тут познакомился. Ни слова не понимаю из того, что говорит, но нам так ржачно вместе! Я ей на пальцах пытался объяснить, что такое Ямайка, думаю, она уже хочет приехать ко мне в гости. Правда, Карла?
– Йес, – закивала девчонка, с интересом рассматривая Дадли с Девоном.
– Она лыжница, знающие люди говорят, поборется тут за высокие места, – подмигнул ей Фредди. – Хочу, чтобы она дала мне несколько уроков. Вдруг из меня получится великий лыжник?
Фредди потянулся к норвежке губами, но та покраснела как рак, дала ему пощечину и выбежала из номера.
– Что это с ней? – пробурчал Фредди, потирая щеку. – Я же предложил ей горячий ямайский поцелуй. Это все равно, что отказаться от рома или паттиса (пирожков, приготовленных на тонком тесте с использованием начинок из мяса, рыбы, морепродуктов, сыра или овощей).
– Фредди! – рявкнули одновременно Дадли и Девон, потом посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Вот за что я люблю тебя – умеешь разрядить обстановку, – сказал Дадли. – Настоятельно рекомендую догнать ту норвежку и извиниться. Она очень красивая, вдруг это твоя судьба?
Фредди улыбнулся, показал друзьям большой палец, и стремительно покинул номер. Вскоре в коридоре раздалась его сбивчивая речь, которую прервала еще одна затрещина.
– О-ох, Фредди, Фредди, – вздохнул Девон. – Ладно, Дадли, до завтра. Встретимся на командном собрании.
…
Ховард внимательно осмотрел всех членов команды, собравшихся за столом в преддверии старта олимпийских соревнований по бобслею. Все были предельно сосредоточены, потому что ждали важного объявления. Только Фредди выглядел сонным и беспрестанно ковырялся в носу.
– Итак, сегодня будет объявлен состав, – прокашлявшись, начал Ховард. – Я думаю, ни для кого не секрет, что пилотом нашей «двойки» станет Дадли Стоукс. Решение было принято давно, и я считаю его обоснованным. Есть возражения?
Никто не произнес ни слова, только Девон нервно заерзал на стуле. Майкл смотрел на свои руки, аккуратно сложенные на коленях. Оба были взвинчены до предела.
– Ямайка бобслейная – самая горячая штучка на льду! – вскочил Фредди со стула, почувствовав, что обстановка сильно накалилась. – Ребята, каким бы ни было решение коуча, мы все равно одна команда. И нечего киснуть!
– Сядь, Фредди, – поморщился Дадли. – Мы тут все взрослые, разберемся как-нибудь без твоей клоунады.
– Что касается разгоняющего, то я предлагаю двух кандидатов, – продолжил Ховард. – Майкл и Девон очень неплохо проявили себя на всех этапах подготовки. Честно говоря, мне сложно отдать кому-либо из них предпочтение. Оба большие профессионалы. Я даже не ожидал, что за такое короткое время смогу добиться от них значительного прогресса. Итак, есть кто-нибудь в команде, кто хочет оспорить претензии этих двух молодых людей на позицию брейкмана?
Ховард выдержал паузу, но она была лишней – никто не возражал.
– Хорошо! Тогда предлагаю Дадли сделать свой выбор. Мой мальчик, не делай такое удивленное выражение на лице. Ты должен сам понимать, с кем тебе будет комфортнее, с кем ты хочешь войти в историю Ямайки. Выбор за тобой.
Все уставились на Дадли. Он долго молчал, понимая, что на нем лежит большая ответственность. Потом посмотрел сначала на Девона, который, не выдержав взгляда, отвернулся, до боли прикусив нижнюю губу, а затем на Майкла – тот даже не поднял головы, продолжая рассматривать ладони.
– Мой выбор – Майкл Уайт, – наконец произнес Дадли, откинувшись на спинку стула. Майкл вскочил с места и принялся прыгать от радости. Фредди подскочил к победителю и обнял его, тут же к Майклу стали подходить все остальные и жать руку. Девон продолжал сидеть на месте, глядя куда-то в сторону и что-то бормоча про себя. Потом он резко встал, отбросив стул в сторону, и быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
…
Дадли и Майкл никогда в жизни не чувствовали себя такими героями, как в Калгари. Фанаты встречали их скандированием: «Ямайка! Ямайка!».
Парни выступили замечательно. Они выжимали из старенького боба, купленного у американской команды, максимум! А в третьем заезде случилось чудо. Сами небеса, казалось, решили поддержать горячих парней – начался ураган, который принес на трассу кучу песка и грязи с холмов, сильно затруднив жизнь лидерам. Дадли и Майкл успели выступить, когда ураган еще не начался, и с ошарашенными лицами смотрели на результаты – их время было даже лучше, чем у действующего олимпийского чемпиона, пилота из ГДР Вольфганга Хоппе. Но когда на экране показали черную трассу, лидеры успокоились, понимая, что результаты аннулируют. Ямайцы показали 16-е время, и пусть их радость была недолгой, они успели почувствовать себя суперменами.
– Ты видишь, Майкл, что на табло? – вопил Дадли на следующий день, когда соревнования завершились. – На каком мы месте?
– Парни! – к ямайцам бежал Джордж, размахивая распечатанной бумажкой. – Вы показали тридцатый результат, это фантастика! Браво, просто браво!
Фредди был бы рад обнять парней, но его разрывала на части толпа фанатов – люди вцепились в него мертвой хваткой, требуя спеть гимн. Одна девушка расстегнула пальто, затем рубашку, и попросила расписаться на лифчике. Фредди, недолго думая, приспустил ей и лифчик, оставив автограф на теплой фанатской груди.
– Так кого же опередил мой братец? – всматривался в бумажку Крис Стоукс. – Ха, оказывается, мы даже выше первой американской сборной!
– Дурень, их дисквалифицировали, не считается! – ухмыльнулся Дадли. – Зато мы лучше первой португальской и первой мексиканской команды. И вообще, позади нас одиннадцать сборных, включая три дисквалифицированных. Ямайка, надеюсь, ты гордишься своими птенцами!
– Эй, а кто победил? – поинтересовался Девон, который до этого с мрачным лицом сидел в сторонке.
– Историческую победу одержали парни из СССР, – ответил Джордж. – Пилот Янис Кипурс и разгоняющий Владимир Козлов. Слышал, после финиша у Козлова свело от усталости руки, ему понадобилась помощь партнера – ладони не разжимались.
Янис Кипурс: «Вылезаю из саней и думаю: бить морду напарнику перед камерами или за углом?»
– Вот это я понимаю – герои! – пробурчал Девон. – А тут – 30-е место. Угу, есть чем гордиться.
– Видишь вот это? – Фредди поднес к лицу Девона кулак. – Еще скажешь что-нибудь в этом духе, получишь в глаз. Не порти нам праздник!
Дадли молча встал, снял костюм и начал показывать синяки, кровоподтеки, шрамы – мол, 30-е место досталось команде не на пустом месте.
Девон вздохнул, отвернулся от синяков Дадли, махнул рукой и поплелся в сторону олимпийской деревни. Джордж догнал его и, схватив за куртку, поволок обратно.
– Ребята, только что я принял важное решение! – торжественно объявил он. – Мы будем выступать в «четверках»! Раз уж мы так хорошо выступили в «двойках», значит, ямайский дух – не выдумка, и мы зададим еще жару. Но есть одна проблемка…
– Какая же? – поинтересовался Дадли.
– У нас нет боба, – вздохнул Джордж. – И денег, чтобы купить его у канадцев. Они просят 25 тысяч баксов.
Фредди сделал шаг вперед и, несколько раз кашлянув, заставил обратить на себя внимание.
– Беру это на себя, – сказал он, загадочно улыбнувшись. – Но для успеха нужно будет закатить мегакрутую ямайскую вечеринку, прямо здесь, в Канаде!
…
Канадский ночной клуб Orestes никогда еще не был так знаменит, как в день, когда его посетила сборная Ямайки по бобслею. У входа в популярное место для светских тусовок стоял Фредди, продававший атрибутику ямайской сборной. И уже скоро у него на руках не осталось ничего, зато карманы были забиты валютой.
Из мегафона, висевшего над входом, раздавались популярные ямайские песни, а Фредди лично разогревал народ, призывая богатеньких особ посетить клуб – вход был платным. Но канадцы не жалели денег, так им хотелось сблизиться с самыми популярными спортсменами Олимпиады.
– Даже Катарину Витт так здесь не любят, как нас! – шепнул Фредди американский меценат сборной Ямайки Джордж Фитч, попыхивая сигарой.
– Немка многое упускает, игнорируя нашу вечеринку! – воскликнул ямайский певец, доставая из чехла гитару. – А сейчас я пойду на сцену и исполню наш гимн – для затравки.
В зале уже собралась толпа, и, как только на сцену поднялся Фредди, люди принялись скандировать название его страны – никогда он еще не чувствовал такую гордость за себя и за дело, которым занимались в Калгари его соотечественники. Одна симпатичная блондинка вскочила на сцену, обняла Фредди и шепнула, что хочет провести с ним ночь.
– Встань в очередь, детка! – прошептал в ответ ямаец, после чего запел гимн, который с радостью подхватили зрители. Один за другим на сцене появились остальные члены сборной, и началась вакханалия.
В глазах посетителей клуба гости из Ямайки видели обожание, они чувствовали себя богами, которые спустились на канадскую землю с небес. Когда Фредди закончил петь, в толпе кто-то крикнул: «Давай что-нибудь из Боба Марли», и тогда ямаец запел свою любимую песню – Stir It Up. Люди подняли руки и начали водить ими из стороны в сторону, подпевая Фредди, и он начал танцевать. Всю жизнь он мечтал хотя бы раз побывать в шкуре Марли, и здесь, на сцене, он впервые почувствовал энергетическую связь с толпой, и эти эмоции показались ему самыми ценными в жизни.
Поддавшись неконтролируемому порыву, он разбежался и прыгнул в толпу – она понесла его на руках, а когда певца опустили, он почувствовал десятки женских губ, целовавших его. «Я стал королем белых женщин, это лучшее, что могло произойти со мной!» – подумал Фредди.
В зале работали волонтеры, которые продолжали пополнять казну сборной Ямайки, и Джордж Фитч под конец вечеринки с удивлением обнаружил, что у него появились недостающие деньги на покупку боба для выступления ямайской «четверки». Он хотел порадовать Фредди, но, увидев, как тот покидает клуб в обществе четырех обворожительных женщин, решил не беспокоить его – ямайцу предстояло провести бессонную ночь.
– Смотрите, кажется, я снова курю дурь! – крикнул Фредди, едва выбравшись на свежий воздух. – Девчонки, клянусь, я завязал!
– Дурачок, это же пар от мороза, – сказала одна из канадских красоток, расхохотавшись.
…
– Знаете, мы – безумцы! – воскликнул Джордж Фитч, наблюдая, как Крис Стоукс впервые касается боба. Дадли настаивал, чтобы его брат стал четвертым в команде. Но после травмы Касвела и самоотвода Сэмми выбора у ямайцев не оставалось.
– Нет, мы не безумцы, мы просто ямайцы, – хмыкнул Фредди. Он в очередной раз не выспался и пришел на тренировку в носках разного цвета. Возле его ног стоял магнитофон, из которого раздавались звуки регги.
– Слушайте, а зачем вся эта защита, почему парни из других команд берегут свои плечи и локти с помощью столь неудобных набивок? – удивился Крис. – Я заглянул в их бобы, так они их как гнезда обустраивают, к чему это все?
– Ты как знаешь, а мы, пожалуй, возьмем с них пример, – хмыкнул Дадли. – А ты можешь быть самым смелым в команде. Дерзай!
Первый заезд врезался в память Криса Стоукса навсегда. Бешеная скорость, крутые виражи, центробежная сила, выбивающая дух. Новичку показалось, что его бросили в мясорубку. Когда заезд завершился, он почувствовал, как тело ноет от боли. «Уж лучше я буду цыпленком, как все!» – подумал Крис, и к следующим заездам подошел во всеоружии.
А спустя несколько дней состоялся первый олимпийский заезд ямайской «четверки». Состав команды был такой: Дадли Стоукс, Майкл Уайт, Девон Харрис, Крис Стоукс. Вновь ямайцев приветствовали восторженным ревом. Все понимали, что если чернокожие ребята завершат Олимпиаду не последними, это будет крутым достижением. Ямайцам достался изношенный боб, их опыт выступления в «четверках» был мизерным, а один из участников вообще не имел опыта соревновательной борьбы.
Само собой, проблемы начались с первого же заезда. Толкатель, за который ухватился Дадли Стоукс при разгоне, отвалился, но пилот исхитрился не растеряться в этой ситуации и запрыгнуть в боб. Второй заезд начался с того, что Майкл Уайт не смог с ходу сесть в боб, и первый поворот он проводил фактически стоя. По итогам стартового соревновательного дня Ямайка занимала предпоследнее место, опережая только Португалию.
– Твою мать, Девон, ты перестанешь уже херней страдать? – орал на своего брейкмана Дадли. – Я же знаю, ты можешь лучше. Нам нужен хороший разгон, чтобы конкурировать с другими. А ты бежишь заторможенно, словно на твоих ногах – пудовые гири. Я знаю, откуда они – тебя сдерживают мысли о том, что ты был бы лучшим пилотом для команды. Кроме того, ты все еще ненавидишь меня за то, что я выбрал Майка Уайта. Девон, угомонись уже. Я отвечаю за результат, мы сейчас выступаем как лузеры. Нужно собраться, и без того все очень плохо.
– Ну и кто в этом виноват? – пожал плечами Девон. – Не у меня отвалился толкатель. Не я начинал второй заезд, стоя в бобе. Почему же теперь обвиняют во всем меня? Может, в нашем провале виноваты другие люди? Или ты хочешь сказать, что я бегу медленнее, чем твой братец, который никогда в жизни не видел боба до того, как приехал в Калгари?
Дадли промолчал, но вечером собрал команду и очень долго со всеми разговаривал, пытаясь убедить, что настало время собраться, чтобы достойно представить Ямайку на треке. Его эмоциональная речь подействовала даже на Девона, который, казалось, позабыл про все обиды.
Утром погода была солнечная, теплая. Ямайцы отправлялись на трек в приподнятом настроении. Но Дадли упал на подъеме и травмировал плечо. Пришлось использовать спрей, чтобы боль не помешала ему выступить на все сто. Прямо перед третьим заездом ему сообщили, что Ховард Силер покинул Калгари, не попрощавшись с командой. Дадли проглотил и это. Он был настоящим лидером, и понимал, что какими бы ни были трудности, ему просто необходимо держать себя в руках и сохранять концентрацию. Иначе могла произойти катастрофа.
И она все же случилась.
…
Ямайцы начали заезд божественно. Боб набрал сумасшедшую скорость – в какой-то момент он показывал седьмое время. Но в этот раз команда была куда лучше саней, изношенный канадский инвентарь оказался не приспособленным для таких скоростей.
Роковым стал поворот Kreisel, который боб, весивший без экипажа более двух сотен кило, проходил на скорости 136,7 километра в час. Сани взлетели на верхний край желоба, после чего скатились с него боком, не встав на полозья и врезавшись в противоположную стенку – далее боб протащило по трассе еще кучу метров в перевернутом положении.
Фанаты, наблюдавшие за драмой с двух сторон от желоба, хватались за головы и кричали от ужаса, казалось, что после такой аварии ямайцы получат страшные травмы. Весь мир облетели кадры, как голова одного из бобслеистов «тормозила» боб – к счастью, атлет был в шлеме, который от колоссальной нагрузки не раскололся.
Джордж, поняв, что произошла катастрофа, ринулся к бобу, мечтая, чтобы все его парни остались живы. Боб был перевернут, и поначалу никто из членов экипажа не шевелился. Публика замолчала, напряженно ожидая, что будет дальше.
А потом ямайцы, один за другим, покинули боб. Пока стюарды тащили его к финишу, герои Олимпиады шли рядом. Братья Стоуксы чувствовали большую досаду из-за провала. Девон и Майкл быстрее пришли в себя, иногда они даже улыбались, так как видели, с каким теплом их встречают фанаты, протягивая руки, желая поприветствовать своих кумиров. «Ничего страшного, мы вас все равно любим!» – кричали им.
Парадокс заключался в том, что ямайцев любили теперь даже больше, как героев-мучеников, сумевших выжать из непригодного боба сумасшедшую скорость, но поплатившихся за свой риск жестокой аварией.
В раздевалку ворвался Фредди.
– Парни, сегодня я впервые за все время пожалел, что выбрал регги и пиар, а не сборную Ямайки по бобслею. Вы были так круты, что я даже пустил слезу. Хотя, наверное, это все лук в гамбургере.
– Да ты постоянно слезы льешь, по любому поводу, – расхохотался Дадли. – Спасибо, Фред, ты тоже внес свой вклад в нашу побе… В наш успех.
– А знаете, что? Предлагаю устроить грандиозную вечеринку, на этот раз – на Ямайке! – воскликнул Фредди. – Уверен, нас там встретят как героев.
Так и вышло. Ямайка рукоплескала бобслеистам, которые сотворили небольшое чудо, сумев стать командой всего за пару месяцев. И достойно выступить на Олимпиаде. На Ямайке даже выпустили марки с изображением бобслеистов, с ними жаждали встретиться знаменитые актеры, певцы, спортсмены. Голливуд купил эту историю и создал культовый фильм «Крутые виражи», который имел феноменальный кассовый успех. А комик Джон Кэнди сыграл одну из последних ролей, всего через год после выхода фильма он умер. Пусть в «Крутых виражах» было слишком много вымысла, но кинолента вдохновила многих людей, не веривших в себя, заставила их поверить в то, что можно совершить чудо.
А то, что успех в Калгари не был случайностью, доказали Игры-1994 в Лиллехаммере, где ямайская «четверка» (Дадли Стоукс, Уинстон Уотт, Крис Стоукс и Уэйн Томас) показала 14-й результат при тридцати участниках. Ямайцы обошли, среди прочих, американцев, русских, итальянцев и французов. Это был выдающийся успех.
Но, конечно же, особенной для ямайцев навсегда останется Олимпиада в Калгари. Именно там словосочетание «ямайский бобслей» стало брендом. А суровые чернокожие атлеты, толкавшие потрепанный боб под восторженный рев толпы, навсегда вошли в историю.
Еще больше крутого чтива:
«Я не вижу красивых девушек. Это хуже смерти». Он победил слепоту, но не депрессию
На Олимпиадах так не везло еще никому. Просто безумие
«Не позволю, чтобы гимн СССР звучал на Олимпиаде». Трагедия чемпионки, которая ненавидела коммунизм
«Ее не обязательно убивать – можно покалечить». Покушение на фигуристку-чемпионку
Фото: jamaicabobsled.com (1,7,10,11); instagram.com/michelle_madisontv, thistooisjamaica; globallookpress.com/allover.cc/Karl Thomas, David Bro; moserfuneralhome.com; wirrallife.com; thecaribbeancurrent.com; facebook.com/keeppushing; Gettyimages.ru; globallookpress.com/RR Auction (14,16,18,19); Gettyimages.ru/Mike Powell, David Yarrow
