Питер Крауч. «Каково быть экс-футболистом». Божьи люди
Знаете, когда ты растешь, одержимый футболом, и есть игроки, за которыми тебе нравится наблюдать, игроки, чьим стилем ты восхищаешься, а есть игроки, которых ты просто обожаешь! Для меня таким был Гэвин Пикок. В детстве я был мальчиком, подающим мячи на «Стэмфорд Бридж», находился в непосредственной близости от событий, наблюдая, как он расхаживает в полузащите команды «Челси» Глена Ходдла и руководит ее действиями. Когда я был подростком и сидел на трибуне с отцом, помешанным на «Челси», я пошел на полуфинал Кубка Англии против «Лутона» в 1994 году и увидел, как Гэвин забил первый гол с прекрасным поздним забегом, как он забил второй после перерыва с еще одним рывком по центру. В финале на «Уэмбли» против «Манчестер Юнайтед» Гэвин красивым ударом из-за пределов штрафной попал в штангу, а во втором тайме «Юнайтед» в составе Кина, Инса, Гиггза и Кантона вырвали победу.
Шесть лет спустя мы играли вместе. Гэвин вернулся в КПР, он был на 13 лет старше меня, а я — щуплый паренек, пытавшийся пробиться в старшую команду. Я не мог поверить, что тренируюсь с ним, не говоря уже о том, что выхожу в старте в одной с ним команде. Но футбол — это странная вещь. Отношения приходят и уходят вместе с трансферами, сменой руководства и травмами. Я перешел в «Портсмут», а Гэвин продолжал выступать на «Лофтус Роуд» в последние несколько лет своей игровой карьеры. Когда я связался с ним по Zoom в конце весны 2022 года, мы уже более 20 лет не разговаривали друг с другом.
Дело вот в чем. Когда мы играли вместе, я знал, что Гэвин — христианин. Я знал, что в команде есть еще несколько человек. Но он никогда не подходил ко мне, чтобы обсудить это. Только общаясь с другими бывшими товарищами по команде для этой книги, я узнал, что его путь пролегал еще дальше — он стал пастором церкви Голгофы Благодати в Калгари, Канада. Он говорит о Боге. Он пишет о Боге. И это, для бывшего футболиста, показалось мне довольно необычной карьерой.
«Я воспитывался не в христианской, но в крепкой, любящей семье с мамой, папой и сестрой, а мой отец, Кит, 17 лет был профессионалом в «Чарльтоне»», — объяснил мне Гэвин.
«Все, о чем я мечтал, это исполнить мечту школьника — пойти по стопам отца и стать профессионалом. Я ходил на «Вэлли» с тех пор, как себя помню, а потом начал продвигаться по карьерной лестнице: школа, округ, школьная сборная Англии, а затем попал в состав КПР под руководством Терри Венейблса в начале 1980-х годов, прямо из школы в возрасте 16 лет».
«Я стал профессионалом, кем и хотел быть. Мне казалось, что я добился всего, что, как говорят в мире, сделает тебя счастливым. И все же, поскольку футбол был для меня Богом, если я играл хорошо, я поднимался, а если плохо — опускался. Люди говорят, что футбол даст тебе все, что ты хочешь — деньги, славу, чувство цели. Но я как бы немного боролся с большими жизненными проблемами».
«Однажды вечером, когда мне было 18 лет, моя мама сказала, что идет в местную церковь, и я составил ей компанию. После этого служитель сказал мне: «Гэвин, в воскресенье вечером ко мне домой на молодежную встречу придет группа молодых ребят, приходи, если хочешь». И я пошел. Я подъехал на своем Ford Escort XR3i, отличной машине. У меня была соответствующая косичка, кожаная куртка, классический вид. Я вошел в ту гостиную со всем, что, как говорят в мире, сделает тебя счастливым, думая, что я часть толпы. У этих молодых людей не было того, что было у меня, и все же, когда они говорили об Иисусе Христе и молились, в них была радость и реальность, которых не было у меня».
«Я слушал, как священник читает из Библии. Я читал Евангелия. И я понял, что моя самая большая потребность — не в одобрении публики в субботу, а в отношениях с Богом, который обеспечил мне это через Иисуса Христа. Я поверил. А когда я стал христианином, все изменилось. Раньше футбол был Богом. Теперь Иисус был Богом, и все встало на свои места. Я мог по-настоящему наслаждаться футболом, каким он был на самом деле. Это больше не было моей личностью, и я думаю, что стал лучшим футболистом. Поскольку все не держалось на нем так отчаянно, я был немного более расслаблен; я мог наслаждаться тем, что он просто был. На самом деле я попал в первую команду КПР через три или четыре месяца».
«Мне досталось за это от парней в раздевалке. Это эпоха Терри Фенвика как капитана, Гари Баннистера, Стива Уикса. Так и было, Пикок стал одним из этих возрожденных христиан! Потом, я думаю, они присмотрелись и увидели, что в моей походке есть что-то такое, что, возможно, соответствует моим словам. За эти годы у меня было несколько удивительных бесед с игроками, которые, казалось бы, никогда не спрашивали о христианской вере. В каждом клубе, куда я приходил, большинство людей знали, что я христианин. Я не бил людей Библией по голове, но я дал несколько интервью на эту тему, и если люди хотели поболтать, я всегда рассказывал им, почему я христианин и что это значит для меня, и говорил о более важных жизненных вопросах, если они хотели».
«В КПР у нас был клубный священник, Дэйв Лэнгдон. Он проводил небольшие библейские встречи со мной и одним или двумя другими игроками. Я также проводил у себя дома библейские занятия для лондонских футболистов-христиан, куда мы с моей женой Амандой приглашали игроков, которые, как мы знали, были христианами или были заинтересованы в том, чтобы просто прийти. Крис Пауэлл, Карл Либерн, Майкл Беннетт; некоторое время приходил и Мэтт Дженсен. Если меня спрашивали о моей вере, я был очень открыт. Я не навязывал свою религию другим игрокам, но очень хотел поговорить о ней, если людям было интересно».
По мере того как развивалась моя собственная футбольная карьера, я все чаще стал замечать, как религия помогает и вдохновляет некоторых игроков. Иногда это отличало их друг от друга. Когда я играл в «Стоке» вместе с Маме Бирамом Диуфом, он часто устраивал себе периоды голодания во время предсезонки Тони Пулиса, а это традиционно не тот период, когда нужно отказывать своему разрушенному организму во всем, в чем он нуждается. Тони разрывал нас на мелкие кусочки где-нибудь в жарком и скудном месте со слишком большим количеством гор, готовый собрать нас в одобренную Пулисом форму, а Маме держался и не ел до полуночи. Он играл в матчах на голодный желудок, бегал под августовским солнцем, не утруждая себя приемом воды. Было просто поразительно, как хорошо он функционировал.
Во время моего второго пребывания в «Портсмуте» у нас было сильное христианское представительство в раздевалке. Даррен Мур был верующим, а Линвой Примус — еще более громким. Там построили молитвенную комнату. Папа Буба Диоп к ним присоединялся, Кану тоже, но именно Линвой хотел поговорить об этом с другими людьми, обсудить вопросы веры и то, не обратятся ли в христианство и другие отставшие.
По его мнению, Бог наделил его талантом. Поэтому он должен был использовать этот талант для распространения Слова Божьего. Когда он молился, то просил не о победе, а о том, чтобы он и команда сыграли хорошо, чтобы слава принадлежала Богу. Всегда ли Харри Реднапп был в восторге от того, что заслуга в крупной выездной победе принадлежит человеку наверху, а не человеку на скамейке, который подписал игроков, тренировал их и выбрал определенную расстановку? Как и все менеджеры, он был прагматиком. Если бы это означало, что мы выиграли больше игр, то ты мог верить во все, что угодно.
Есть и другие истории, которые заставляют задуматься о том, насколько совместимы с футболом некоторые из самых необычных религиозных убеждений. Когда Карлос Роа был вратарем сборной Аргентины на чемпионате мира 1998 года, он помог разбить сердце мне 17-летнему — как и миллионам других людей разного возраста в Англии — когда отбил пенальти Пола Инса и Дэвида Бэтти в той знаменитой игре в Сент-Этьене. Создан для жизни, можно подумать. Вот только Карлос был адвентистом седьмого дня. Это повлияло на его повседневную жизнь — он не употреблял алкоголь и никогда не ел мясо, что привело к неинтересному, но меткому прозвищу Латук. Это также привело к одному из величайших разворотов в середине карьеры.
Спустя год после героической игры против сборной Англии Роа объявил о своем уходе из международного футбола. Это не связано ни с разрывом отношений с менеджером Марсело Бьелсой, ни с ощущением, что его лучшие дни остались позади. Скорее, его ждали последние дни.
Роа верил, что конец света наступит в полночь 31 декабря 1999 года. И его это вполне устраивало, потому что он также верил, что Бог обеспечит его семью всем необходимым. Он переехал в крошечную уединенную деревушку в 100 км от города Кордовы, раздал все свое имущество и стал исполнять обязанности священника для своей семьи. Он забыл сделать только одно: рассказать об этом Бьелсе, или своему агенту, или своему клубу, или кому-то еще в футболе.
Все мы принимали неверные решения в футболе. Комбинации, которые не удаются, непродуманные стрижки, гулянки, которые должны были закончиться до следующего утра. Ты заключаешь неправильную сделку в неправильном клубе, и это действительно может показаться концом света, хотя обычно в этот момент в дело вступает твой агент, а не четыре всадника. И поэтому я приветствую то, как Карлос вышел из затруднительного положения, когда первый день нового тысячелетия наступил и прошел без апокалипсиса: он вернулся в большой город, позвонил в свой клуб, «Реал Мальорка», и спросил, нужен ли он им еще. «Перерыв пошел мне на пользу, — сказал он журналистам, не испытывая особого смущения. — Я вернулся отдохнувшим, счастливым и с желанием вернуться в футбол».
Карлос также остался при своем мнении. По возвращении в «Мальорку» он объявил, что больше не может играть до захода солнца в субботу, и это не стало бы катастрофой в Ла Лиге, если бы «Мальорка» не вышла в Лигу чемпионов в следующем сезоне и не перенесла большинство своих матчей с воскресенья на день раньше. Это также стоило ему возвращения в состав сборной Аргентины перед чемпионатом мира 2002 года — хотя, возможно, это была ответная благосклонность судьбы, учитывая, что команда Бьелсы была обыграна сборной Англии, выбыла на групповом этапе и покинула турнир с большинством своих суперзвездных игроков в слезах.
В том-то и дело, что речь идет о твоих личных убеждениях. Ты втягиваешься в них. В свое время у меня были такие же суеверия: мне казалось, что я ничего не смогу сделать, если на мне не будет футболки с длинным рукавом, или если я не растяну икры перед матчем, или если на мне не будет счастливых штанов, которые Эбби купила мне на Рождество. У меня их было так много, что пришлось отучить себя от них, потому что они мешали мне играть в футбол.
Гэвин пошел по другому пути. Он рассказал мне, как поначалу, уйдя из футбола, пошел по обычному пути работы экспертом, начав с самых низов: £100 за субботнюю работу на Capital FM, поездка в какой-нибудь Мидлсбро и возвращение в Лондон за 16-часовой рабочий день, чтобы хоть немного научиться этому ремеслу. Я помню его материалы, когда он продвигался по карьерной лестнице, и он был хорош — сначала в Football Focus, потом в Final Score, потом в освещении Кубка африканских наций на BBC. Именно он и Ли Диксон вместе с Эдрианом Чайлзом начали вести «Матч дня 2» по воскресным вечерам, и они продвинули всю игру вперед: более интеллектуальные эксперты, более глубокий анализ, больше веселья.
«Я ездил на Евро в 2004 году и на чемпионат мира 2006 года в Германию для BBC, и мне это очень нравилось», — сказал он мне.
«Мне повезло — лишь немногим бывшим игрокам удается это сделать. Мне нравилось заниматься анализом, мне нравились вариации, совместные комментарии на играх, а затем и работа в студии. Меня также готовили в качестве возможного ведущего — несколько пробных выступлений на 5 Live, несколько выступлений на «Песни хвалы». Было одно странное воскресенье, когда я участвовал в заранее записанной передаче «Песни хвалы» на BBC One и шел в прямом эфире Кубка африканских наций на BBC Two. Моя мама позвонила мне в перерыве и сказала: «Тебя показывают сразу по двум каналам!». Она не могла этого вынести».
«Тот чемпионат мира 2006 года в Германии был великолепен. Это был пик моей медиа-карьеры. Все прошло просто замечательно. Но я вернулся, и моя жена Аманда сильно заболела. Она пролежала в больнице пару недель с почечной инфекцией, и доктора думали, что могут быть еще одна или две серьезные проблемы, но, к счастью, их не оказалось. Но в то время это было тревожно — и, как это часто бывает, когда ты страдаешь в своей жизни или проходишь через личные испытания, это может переключить твое внимание».
«Я размышлял, читал Библию, был задумчив и молился. В Новом Завете есть часть, где говорится о проповеди и лидерстве в церкви для будущего христианства. Я подумал: «Боже, какая ответственность, какая большая ответственность — вести за собой людей и их души»».
«Я всегда был капитаном в разных командах, за которые играл, и мне очень нравилось выводить игроков на поле. И мне кажется, что с возрастом я стал больше заботиться о молодых игроках. Я поговорил с руководством своей церкви, и они предоставили мне возможность вести и проповедовать, и я начал изучать богословие в Кембриджском университете. По выходным я шел на «Матч дня», а во вторник и среду в Кембридже учился вместе со всеми парнями, которые собираются служить в церкви. И все, о чем они хотели со мной поговорить, это о том, что я сказал о «Манчестер Юнайтед» по телевизору в выходные».
«Я сел с Амандой и сказал ей: «Знаешь что, я, пожалуй, откажусь от карьеры мечты и потрачу некоторое время на то, чтобы как следует подготовиться к служению. Люди подумают, что я сошел с ума, но я считаю, что это то, к чему у меня есть призвание»».
Так началась его настоящая вторая карьера. Гэвин перевез свою семью в Калгари (Канада), где они до этого отдыхали, решив, что там его знают меньше из-за его футбольной карьеры. Он подал заявление на получение трехлетней студенческой визы, углубился в учебу, а затем ему предложили должность младшего пастора в церкви Голгофы Благодати — эквивалент помощника менеджера, по его словам. Это было 11 лет назад. Сейчас он путешествует по США, Африке и Китаю, проповедуя и обучая. Он возвращается в Англию на шесть недель в году, чтобы делать то же самое и там.
И чем больше я изучал этот вопрос, тем больше примеров находил, когда игроки отдавали все ради Бога. Питер Ноулз, полузащитник стана Волков в конце 1960-х годов, который, казалось бы, должен был стать игроком сборной Англии, пока не потерял интерес к футбольной тактике, понял, что ему больше нравится читать Библию, и стал Свидетелем Иеговы. Питер Харт, который провел 210 матчей в полузащите за «Хаддерсфилд» в конце 1970-х, а затем десять лет за «Уолсолл» в 1980-х, сказал, что в последние дни своей карьеры он почувствовал Божий призыв к рукоположению и поэтому переквалифицировался в викария церкви Святого Луки в Кэнноке. Марвин Эндрюс, бывший защитник «Рейнджерс», входивший в состав сборной Тринидада и Тобаго на чемпионате мира 2006 года, а ныне помощник пастора в центре прославления Сион в Кирккалди, Шотландия. Когда он забивал за «Рейнджерс», по громкой связи на стадионе «Айброксе» звучала песня «I'm a Believer» [Я верующий] группы The Monkees. Теперь она им завладела.
Это можно наблюдать в большинстве матчей Премьер-лиги. Было время, когда футболистов, совершающих крестное знамение, выбегая на поле, или воздевающих руки к небу после забитого гола, можно было увидеть только в Серии А или в групповом матче чемпионата мира с участием южноамериканской команды, находящейся под шквальным огнем критики. Гений полузащиты сборной Бразилии и «Милана» Кака был великим первопроходцем, евангельским христианином с 12 лет, у которого на футбольных бутсах было вышито «Я принадлежу Иисусу», и я помню, как он молился на поле после того, как «Милан» обыграл мою команду «Ливерпуль» в финале Лиги чемпионов 2007 года. В наши дни этот знакомый жест встречается повсюду. Среди моих знакомых есть игроки с нулевыми религиозными убеждениями, которые делают это, потому что считают, что это хорошо смотрится. Ты видишь детей в местном парке субботним утром, которые делают это, потому что они видели, как это делают их герои. Может быть, это потеряло часть своего значения. Возможно, смысл есть только для тебя. Если это работает — таков менталитет футболиста — зачем его менять?
«Я, наверное, одновременно и другой человек, чем был футболистом, но в то же время и тот же самый», — говорит Гэвин.
«Последние 15 лет были самыми трудными в нашей жизни, потому что мы оставили все, что знали. Вся наша семья жила в Великобритании. Было очень сложно переехать за границу и обосноваться в новой стране. Я бы не смог поехать туда, где больше интересуются футболом. Даже в Штатах интерес к футболу выше, чем в Канаде. Там это хоккей, а затем североамериканские виды спорта. Мы находимся далеко от дома; наши дети тоже были в трудном возрасте: одному 15, другому 12. Было много разных испытаний, через которые нам пришлось пройти».
«Но потом, пройдя через трудности, ты понимаешь, что ты отстаиваешь. Ты узнаешь, настоящая ли твоя вера. За это время она стала еще глубже, и я думаю, что быть пастором в церкви и вести за собой людей — вести за собой людей — это большая привилегия, потому что тебя приглашают в жизнь людей. Ты участвуешь в самых ярких моментах — свадьбах, рождении детей и прочем; и в самых безутешных моментах — смерти, страданиях, проблемах в браке или многочисленных проблемах, с которыми сталкиваются люди — ты тоже должны быть там. Это привилегия, что ты проходишь с людьми через эти времена».
«Когда я читаю воскресную проповедь, я чувствую всю тяжесть этой ответственности, потому что на карту поставлены внутренние вещи в жизни людей. Об этом не пишут в газетах, но я считаю, что это очень большая ответственность. Так что да, я все тот же, я все так же люблю футбол и мне нравится разговаривать с тобой сейчас, просто обсуждая наши ушедшие дни. Думаю, я всегда буду англичанином, и мне это всегда будет нравиться. Но и тут произошли изменения: мне уже 54, так что у меня прибавилось несколько лет и немного больше опыта. И я думаю, что ты успокаиваешься, оглядываешься на жизнь и думаешь: может быть, я поступил бы немного иначе. Ты учишься на ошибках прошлого. И это тебя меняет».
Какова теперь повседневная жизнь Гэвина? Он встает, завтракает, читает Библию и молится. За духовными упражнениями следуют физические. Он пишет свои проповеди, пишет электронные письма. Он решает проблемы в своей общине, готовится к событиям в церкви. Он проводил церемонии бракосочетания обоих своих детей, в одной из них вел к алтарю свою дочь, и ему приходилось спрашивать себя: «Кто сегодня выдает эту женщину замуж?» Он крестил своего собственного внука.
Религия никогда не была мне по душе. В некоторых разговорах с Гэвином я чувствовал себя новичком. КПР? Все что угодно. Работа экспертом? Давай поговорим. Вера? Далеко за пределами моей зоны комфорта. Поэтому я стал спрашивать его, не может ли он сказать мне что-нибудь, чтобы убедить меня в том, что я должен больше верить.
«Быть футболистом, быть в средствах массовой информации — это прекрасно, и не нужно отказываться от этого, чтобы быть христианином. Просто для меня быть руководителем церкви означало, что все остальное должно было уйти. Я думаю, что за последние несколько лет Ковида снова заставил меня задуматься об этом — о том, как мы задаемся большими вопросами в жизни, например, почему я здесь, и для чего все это, и ничто не вечно, и жизнь коротка. Пандемия как никогда остро поставила перед нами проблему и реальность смерти и широты жизни. Люди в целом не могут полагаться на финансы, как раньше; фондовый рынок то растет, то падает. Ты даже не мог положиться на людей, как мы привыкли, потому что не мог их видеть».
«Итак, на что ты полагаешься и почему ты здесь? Я призываю людей читать Библию как общую картину того, кто нас создал, почему мы здесь, в чем заключается великая проблема человечества. В конечном итоге это грех, грех против Бога и друг друга. И великое средство от этого — Бог во Иисусе Христе. Я всегда призываю людей читать Евангелие от Марка в Новом Завете. Там есть Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Это четыре портрета Иисуса, если хочешь. Повествование от Марка — самое короткое. Первые восемь глав рассказывают о том, кто такой Иисус, вторые восемь — о том, что Он пришел сделать. Именно с этого я бы начал общение с людьми, если они задаются жизненными вопросами.
«Иногда, если в нашей жизни все идет хорошо, мы думаем, что Бог нам не нужен. Именно тогда, когда дела идут не очень хорошо или мы начинаем задумываться о том, чем все это закончится, мы чувствуем потребность в этом. Ты можешь начать с людей, которые попали в беду или страдают, и спросить, почему их жизнь пошла наперекосяк. Ты смотришь на жизненные проблемы и возвращаешься к их решению. Мудрые люди думают о конечном результате, а не просто живут моментом. Они спрашивают, к чему все это приведет? Потом они говорят: «Теперь я буду работать дальше»».
Гэвин всегда нравился мне как мужчина, когда я был молодым игроком, и он стал нравиться мне еще больше, когда я выслушал его историю. Среди моих знакомых очень много бывших игроков, чей образ жизни даже на пенсии был бы просто несовместим с приверженностью высшим силам. Если вы читали мою первую книгу, то, возможно, знакомы с концепцией Обалдуя «Серого гуся» [Grey Goose Wanker] — игрока, который приходит в ночной клуб, разбивает лагерь на банкетке в ВИП-зоне и заказывает потрясающе дорогую бутылку водки, которую приносят из бара в большом серебряном ведре в окружении стаканов, различных горящих зажигалок и постоянно растущего числа отчаянных прихлебателей. Хотя такие люди, вероятно, действительно нуждаются в спасении, во-первых, от наценки на напитки, а во-вторых, от самих себя, я не уверен, что можно одновременно быть и светским проповедником, и GGW. Если ты тусишь в Panacea в Олдерли-Эдж до трех часов ночи в субботу после игры, то нелегко вставать рано утром в воскресенье, чтобы проповедовать дело Божье. Диван в гостиной для второй прямой трансляции игры по Sky поздно вечером? Во что бы то ни стало. Жесткий деревянный стул в большой, наполненной эхом комнате, где звучат гимны и призывы? Из моего опыта общения с похмельными футболистами — нет.
Но ты можешь измениться. Во время аренды в «Норвиче» в конце сезона 2004 года я провел немало времени, общаясь с североирландским полузащитником Филом Малрайном. Фил был достойным игроком. Он начал карьеру в «Манчестер Юнайтед» и сыграл важную роль в том, что Канарейки в том году снова вышли в Премьер-лигу. Он также заботился обо мне в те месяцы — водил меня пить пиво, показывал великолепные достопримечательности, которые может предложить субботний вечер в Нью-Йорке Восточной Англии.
Фил Малрайн теперь священник. Теперь он — преподобный отец Филипп Малрейн. Предвидел ли я это, когда мы, спотыкаясь, выходили из ночного клуба Mercy в блаженное раннее время очередного масштабного норвичского уикенда? Вот уж нет. Ты видел в Mercy вещи, которые заставляли тебя чувствовать себя виноватым на следующий день; иногда ты даже был их главным виновником. И если ты играешь за хорошо управляемый клуб, который тщательно соблюдает установленный финансовый бюджет, ты не обязательно накопишь столько богатства, что от него будет трудно отказаться, если настанет момент.
Но я рад за Фила. Пока я наслаждался вторым пребыванием в «Портсмуте», он поступил в семинарию Святого Малахии в Белфасте. Пока Харри Реднапп заманивал меня и Джермейна Дефо обратно в Шпоры, Фил изучал философию в Университете королевы Белфаста; пока мы квалифицировались в Лигу чемпионов и обрушивали ад по имени Гарет Бэйл на Майкона и остальных игроков потрясенного миланского «Интера», Фил переходил в Папский ирландский колледж в Риме и изучал теологию в Папском григорианском университете.
Он ни разу не заговорил со мной о религии. Оглядываясь назад, я думаю, что мне следовало спросить его. Может быть — и это вариант, который я не люблю рассматривать — именно общение со мной в те головокружительные месяцы убедило его в том, что ему нужно новое направление в жизни. Но я знаю, что сейчас он счастлив, работает в церкви Приорат Святой Марии в Корке в качестве члена доминиканского ордена. Клуб Mercy? В 2018 году он закрыл свои двери в последний раз. Здесь теперь и квартиры, и спортзал, и кофейня, и все остальное, что происходит с местами, где мы проводили свое становление во взрослой жизни. Мы все живем дальше, каждый по-своему.
Тарибо Уэст — звезда сборной Нигерии, разрывавшей на чемпионате мира 1998 года, и сердце обороны Супер Орлов, когда они играли со сборной Аргентины Карлоса Роа на групповом этапе в 2002 году. Когда я думаю о Тарибо, я вспоминаю его зеленые рожки с косичками в стиле Кита Флинта, его буйный стиль игры на позиции центрального защитника в миланском «Интере», тот странный период, когда он пришел в «Дерби» и люди начали утверждать, что он на самом деле на 12 лет старше, чем значится в его паспорте.
Скажу честно: он выглядел как человек, которому нравится хорошо провести вечер, как футболист в игре, чтобы насладиться всеми материальными благами, которые могут выпасть на твою долю. Оказывается, он был таким на протяжении первой половины своей жизни, человек, который описывал себя как «высокомерную футбольную звезду, прожившую жизнь сквозь розовые очки». Затем его сестра Пейшнт приехала погостить к нему в дом в Милане и немного подпортила его плейбойские настроения, сразу же заявив, что чувствует оккультные энергии, и спросив, что за ритуалы он проводил.
Большинство футболистов-плейбоев относительно скромно рассказывают о своих ритуалах, особенно если речь идет о сестре. Поначалу Тарибо был настроен не слишком благожелательно. Когда сестра рассказала ему, что видит в доме двух призрачных собак, которые дерутся, одна из них белая, другая черная, в нем проснулся инстинкт футболиста. «К тому времени я уже был немного нетерпелив, потому что мне нужно было быть на тренировке», — рассказал он газете Guardian.
Но когда он вернулся с тренировки, сюжет ускорился. Вдвоем они опустились на колени, чтобы помолиться. Как утверждает Тарибо, все ящики в его доме начали открываться и закрываться без чье-либо помощи. «Я подумал, что это может быть ветер, но как только эта мысль пришла мне в голову, все двери тоже начали стучать. Это было похоже на что-то из плохого фильма, но я знал, что это реальность. У меня внутри все потеплело, а потом сестра повернулась ко мне и сказала: «Тарибо, ты тоже станешь пастором...»».
Конечно, он им и стал. Сначала он прослушал записи человека по имени пастор Айо Дон-Даводу, проповедника, живущего в Лондоне. В пригороде Милана, где он жил, он организовал приют для бездомных, который не был принят всеми жителями этого района — классическое столкновение между обеспеченными и зажиточными людьми. Затем он открыл собственную церковь «Приют в бурю», где возлагает руки на грешников и избавляет их от демонов. Если у него когда-нибудь возникнет нехватка клиентов, возможно, я смогу свести его с кем-нибудь из постоянных клиентов из Panacea и Mercy.
Возможно, ответы на эти вопросы ищут гораздо больше людей, чем я мог предположить. Мои цели в жизни были связаны с игрой в футбол. Я знал, какой путь хочу выбрать. Это была мечта, и она сбылась. Потом я написал книгу, вторую, запустил подкаст и начал участвовать в телешоу, и, к счастью, все прошло очень удачно. Друзья отводили меня в сторонку и говорили: «Все выглядит так, как будто все идет блестяще, но какая теперь цель?» Странно, но у меня их больше нет. Футбол закончился. Теперь я делаю то, что попадается под руку, если мне кажется, что это будет весело. Это хорошо, но у меня нет более полной картины. У меня нет такого сценария, при котором я бы подумал, что через десять лет я хочу быть здесь. Сейчас я просто плыву по течению. И хотя это я, мне тоже было нелегко.
Когда я упомянул об этом Гэвину, он привел в пример Эрика Лидделла. Вы знаете, кто это — шотландский бегун, одна из двух главных сюжетных линий в «Огненных колесницах». Преданный христианин, который отказывается участвовать в соревнованиях в воскресенье, хотя это означает, что он не сможет участвовать в забеге на 100 метров на Олимпийских играх 1924 года в Париже, и переходит на дистанцию в 400 метров, потому что забег и финал проходят в будний день.
«Это замечательная история о его вере, а также о том, что он был великим спортсменом, — сказал мне Гэвин. — В фильме он говорит своей сестре: «Бог создал меня для определенной цели, и эта цель — быть миссионером в Китае». Но он также сделал меня быстрым, и когда я бегу, я чувствую его удовольствие». И именно это я и чувствовал. Бог создал меня для того, чтобы я был христианином, а позже, возможно, и для служения. Но он также сделал из меня приличного футболиста, и когда я забивал гол, когда я играл, я чувствовал Божье благоволение в радости от того, что я делал».
«Любой христианин чувствует, что все дары даны ему Богом, и когда он использует их — будь то игра в футбол, работа в СМИ, уборка улиц, работа учителем, что угодно — ты можешь возвращать эти дары обратно Богу и обрести чувство настоящей цели в том, что ты делаешь».
«Мне нравилось играть в футбол. Эпоха была замечательной. Какая замечательная работа, да еще и оплачиваемая! Мне нравилось работать в СМИ, и мне нравились люди, с которыми я работал. Теперь, когда все позади, люди часто спрашивают меня, по чему я скучаю в плане футбола. Я говорю: ну, у меня была 18-летняя карьера, я сыграл более 600 матчей. Думаю, я был лучшим игроком, каким только мог быть с тем талантом, который у меня был — не самым великим игроком, но достойным. У меня не было серьезных травм, так что в этом смысле я ни о чем не жалею».
«Но есть две вещи, по которым я скучаю. Я скучаю по хорошей физической форме — это замечательное чувство. И я скучаю по общению с ребятами в раздевалке, потому что есть что-то такое в том, чтобы парни были вместе, играли ради великой цели, где риск велик, а награда велика».
«И все же есть отголоски этого в христианстве и в церкви, потому что ты собираешь людей вместе, и все внимание сосредоточено на чем-то, за что можно получить большое вознаграждение. Моя автобиография называется «Бо́льшая слава», потому что в жизни есть бо́льшая слава, чем футбол, слава и удача. Но и в футболе есть отголоски того, для чего мы были созданы. Мы были созданы для славы; мы были созданы, чтобы поклоняться Богу. В футболе в центре внимания находятся игроки, команда на поле и слава, которую она имеет. И все же в наших душах есть что-то такое, что заставляет нас отвлечься от самих себя, чтобы увидеть что-то великолепное, например, великий гол Питера Крауча. Это поднимает тебя над собой. Это то, что ты, как обычный человек, обычно не можешь сделать».
«В этом смысле я получаю глубокое удовлетворение от того, что делаю сейчас, потому что это конечная вещь, в отличие от того, что имеет отголосок в конечной вещи, но никогда не длится долго. Теперь я бывший футболист. Ты бывший футболист. Мы не можем играть так, как раньше. И когда я перестал быть футболистом, я был в порядке, потому что у меня все еще была моя личность. Она не была связана с футболом, не была связана с работой в СМИ. Когда я отказался от всего этого, у меня все еще был Бог, у меня все еще был Иисус Христос».
«Пит, ты много делаешь для повышения осведомленности о психическом здоровье, и это замечательно. Самая большая проблема с депрессией заключается в том, что людям не хватает надежды. В их жизни наступила такая тьма, что они не видят пути вперед, и поэтому сами закручиваются в спираль. Но каждый христианин знает, что у тебя есть надежда за пределами этой жизни. Знание этого дает тебе надежду в этой жизни. И многим людям нужна надежда».
Старый добрый Гэвин. Всегда приятно снова встретиться с человеком, которого ты боготворил в детстве, и обнаружить, что сейчас он так же симпатичен, как и раньше. Это также заставило меня задуматься о своих собственных убеждениях и о том, на какие жертвы я готов пойти, чтобы их услышали. Мне всегда нравилось быть самим собой, но я также опасаюсь выкладывать это на всеобщее обозрение, вдруг кто-то захочет поспорить об этом. Я не любитель моралистических споров. Я не считаю себя более компетентным, чем кто-либо другой, чтобы выносить суждения. Я не очень хорошо отношусь к конфронтации. Я инстинктивно хочу сказать что-то, что высмеет меня, чтобы мы все посмеялись над моими недостатками и пошли дальше.
Однако я понимаю, почему это могут делать другие бывшие игроки. Что такое толпа на большом матче, если не прихожане? Что такое футбольный фэндом, кроме способа организовать свою жизнь вокруг набора убеждений, которые делают одну группу людей святыми, а другую — изгоями? Нападающие — эгоисты. Единственное преобразование, которое нас инстинктивно интересует — это шансы в пределах вратарской площадки. Но ты играешь в центре полузащиты, как Гэвин и Фил, и вся твоя работа заключается в том, чтобы вдохновлять окружающих, побуждать их к лучшему, ставить собственные успехи выше коллективных. В перерыве ты проповедуешь остальным членам команды, рассказываешь им, как все будет и как они это сделают. Сейчас ты работаешь из последних сил ради мечты о счастье и успехе в будущем.
Я? У меня слишком много недостатков. Я не мог бы организовать свою собственную церковь, как Тарибо Уэст. Я бы забыл, в котором часу проходят службы. Я бы пренебрегал написанием проповеди. В идеале я бы не хотел работать в воскресенье утром в то время, когда я мог бы наслаждаться сэндвичем с беконом из коптильни и кофе собственного приготовления.
Я боюсь, что стану тем религиозным деятелем, который случайно создаст культ. Как у профессионального футболиста, у меня было довольно много поклонников, но никто не отдавал все свое имущество, чтобы увидеть, как я прыгаю за кроссами Стива Финнана. Ты должен быть достаточно осторожен в таких вещах. Лидеры сект любят, чтобы у их последователей дома на стенах висели их большие фотографии. Так же как и элитные футболисты, с помощью издателей журналов MATCH! и Shoot. Лидеры сект хотят, чтобы их последователи одевались так же, как они. Окиньте взглядом раздевалку клуба Премьер-лиги и скажите, что вы не видите 18 человек в бейсболках, спортивных костюмах за £200 и кроссовках Louboutin.
И поэтому мое кредо будет простым. Прямые основные ценности: быть щедрым, любить ближнего, относиться к людям так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе. Я не против того, чтобы присматривать друг за другом; в этом мире, где каждый против каждого, хорошо быть добрым, а не топтать друг друга.
Я просто не мог представить себя отрекающимся от всего, что я сделал, ради высших сил. Почему? Потому что мой рост 201 см. Вся моя игра была построена на том, чтобы самому стать высшей силой. Я и есть такой человек. Давай на меня, Стиви Финнан, я иду на дальнюю штангу.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
