29 июля 2023, 11:31 10 мин.

Все чаще пишут, что клубы покупают часть прав на игроков. Что это значит?

Автор

372

«Коринтианс» переуступит 50% экономических прав на Педро «Зениту». Клуб по-прежнему сохранит за собой 30% прав», – сообщил в конце июня официальный сайт бразильцев.

«Динамо» и «Болонья» достигли договоренности, что итальянский клуб приобретает 50% прав на Николу Моро», – отозвался в июле сайт «Динамо».

«Васко да Гама» сделала предложение ЦСКА о покупке 50% прав на Карраскаля», – цитировал на днях Sports.ru иностранный источник.

А как вообще можно купить часть прав? Объясняем.

Раньше игроками владели все подряд (даже офшорная компания друга Бориса Березовского), но с 2015 года собственник может быть только один – действующий клуб

Много лет правами на футболистов владел кто угодно – клуб, агент, инвестиционный фонд, нефтяная компания. Третьи стороны этим активно пользовались. В разное время они владели частью или всеми правами на Луиса Фабиано, Рамиреса, Альваро Негредо, Элиакима Мангаля, Фалькао, Хавьера Маскерано и других игроков.

Самый известный пример – Карлос Тевес. В 20 лет аргентинец перешел из «Бока Хуниорс» в «Коринтианс», через год переехал в Европу, где регулярно менял команды: «Вест Хэм», «Ман Юнайтед», «Ман Сити». Все это время права на Тевеса не принадлежали ни клубам, ни игроку. Ими владели офшорные компании – Media Sports Investments и Just Sports Inc. Их бенефициаром до своей смерти в 2008 году был грузинский олигарх и бизнес-партнер Бориса Березовского Бадри Патаркацишвили.

Схема работала так: Тевес переходил в очередной клуб, но это был не полноценный трансфер, а аренда. Клуб арендовал форварда у Media Sports Investments и Just Sports Inc. Так происходило вплоть до выступлений за «Сити», когда шейх Мансур выкупил Карлоса у офшоров за 45 млн евро.

Другая практика совместного владения сложилась в Италии. Там клубы приобретали 50% прав, а в конце сезона решали, выкупать оставшуюся половину или возвращать назад свою долю, получив заранее прописанную компенсацию. Известный пример – метания Доменико Берарди между «Сассуоло» и «Юве». Туринцы купили 50% прав, но оставили Берарди в родной команде. Затем продлили совместное владение еще на сезон, но в итоге вернули Доменико в «Сассуоло».

В 2015-м ФИФА запретила третьей стороне владеть правами на игроков и влиять на трансферную политику клубов. В регламенте по статусу и переходам отдельно прописали, что в случае трансфера третья сторона не может получать выгоду (статья 18ter).

Под понятие третьей стороны не попали:

•‎ клубы, в которых футболист играл до 23 лет (им положена компенсация по механизму солидарности);

•‎ прошлый клуб футболиста, если при трансфере он вписал в договор получение процента от перепродажи.

В 2019-м ФИФА обновила правила. После апдейта третьей стороной не считается и сам игрок.

Теперь все просто: % прав = % с перепродажи. Формулировку про «часть прав» используют в Латинской Америке, а журналисты в Европе зачем-то переводят ее дословно

Выше мы зафиксировали: с 2015 года третьей стороне запретили владеть футболистами, а заработать на трансфере может только бывший клуб или игрок, если они договорились о проценте с перепродажи.

Так почему «Коринтианс», «Динамо» и многие медиа говорят про «покупку части прав»?

Дело – в терминах ФИФА, которая различает два типа прав и одним из них обозначает тот самый процент от перепродажи.

«Такой субъект экосистемы как футболист может быть условно поделен на две части: 1. право играть за определенный клуб (федеративные права), 2. экономические отношения, возникающие по поводу перехода из одного клуба в другой (экономические права). И если федеративные права не могут принадлежать нескольким клубам и переходят вместе с его трансфером, то по экономическим все еще допускается вариант принадлежности бывшему и нынешнему клубам одновременно», – объясняет Sports.ru партнер юридической компании SILA Lawyers Михаил Прокопец.

По его словам, «покупка части прав» = когда купили все федеративные права на игрока, но оставили за продающим клубом часть экономических. Проще говоря, процент с перепродажи.

Важный нюанс: получить этот процент (то есть иметь часть экономических прав) может только последний клуб футболиста. Это отличает ситуацию от той, что была до 2015 года, когда правами могли владеть несколько клубов; клуб, в котором футболист никогда не играл; сторонняя компания. Им разрешалось в том числе влиять на трансфер – например, они законно запрещали переход в какой-либо клуб или лоббировали интересы дружественного себе клуба.

Сейчас подобное невозможно: за невмешательством в трансферы следит ФИФА. Правда, даже между двумя клубами бывают ситуации, противоречащие регламенту.

В этом документе ФИФА собрала более 40 реальных кейсов нарушения регламента. Вот один из них: «Манчестер Сити» продал игрока в «Реал» (похоже, речь про Браима Диаса) и договорился о получении 15% от перепродажи – не от всей, а от разницы между текущим и будущим трансфером. Правда, если бы игрок переходил в клуб из графства Большой Манчестер (жирный намек на «МЮ»), «Реал» платил бы «Ман Сити» не 15%, а уже 40%.

ФИФА посчитала это нарушением. По мнению организации, такой пункт ограничивает свободу «Реала» и давит на его трансферную политику, потому что при получении двух одинаковых предложений Мадрид выберет покупателя не из Манчестера.

Другой пример – ЦСКА, который отдал Такуму Насимуру в аренду японскому «Вегалта Сэндай» и вписал в соглашение пункт, по которому Насимура должен провести на поле не менее 50% матчей. Если условие не соблюдается, «Вегалта» обязан выплатить компенсацию – 100 тысяч евро.

Логика ФИФА: подобное условие ограничивает японский клуб в управлении командой, что противоречит регламенту.

Даже на примере двух кейсов заметно, что ФИФА максимально ограждает клубы от внешнего воздействия. Вот почему солидная формулировка «экономические права» не означает ничто иное, кроме как получение процента от перепродажи.

«В 2023 году нужно читать только так. Если говорят, что «Зенит» купил 50% Педро, то он купил все права на Педро. Но при перепродаже получит только половину суммы, другая часть уйдет «Коринтиансу», – подтверждает Прокопец.

Он подчеркивает, никаких других трактовок не бывает, а клубы и медиа используют слишком официальную формулировку из-за особенностей футбольного сленга в разных странах. В Европе принято говорить про «процент от перепродажи», в Латинской Америке по привычке употребляют «часть прав».

«Все как с фиксированной суммой выкупа: испано- и португалоговорящих странах говорят «клаусула», а во всех остальных – «buy-out». Сейчас на российском рынке много латиноамериканцев, все читают их новости и дословно переводят», – говорит Прокопец.

Зафиксировать % часто выгодно – и для покупателя, и для продавца. Еще это лайфхак для продажи игроков, которые заморозили контракты в России

Клубы много лет фиксируют процент от перепродажи в трансферных договорах.

Например, в 2013-м «Спартак» продал Маджида Уориса в «Трабзонспор» за 7 млн евро, но вписал себе еще 20% от будущего трансфера. ЦСКА внес этот пункт в сделку с «Монако» по Головину (правда, не раскрыл журналистам конкретный процент). «Локомотив» по такой же схеме отпустил Миранчука в «Аталанту» – в Москву придет 10% от трансфера, если итальянцы продадут Алексея дороже, чем купили.

Ситуация выгодна обеим сторонам. Покупатель получает дисконт за счет того, что обещает поделиться процентом со следующей продажи. Продавец может озолотиться в будущем – если его игрок прокачает себя и перейдет в следующий клуб за большие деньги.

Пример выгоды для покупателя – трансфер Николы Влашича. ЦСКА очень хотел приобрести хорвата, но не тянул запросы «Эвертона». Помогли Алишер Усманов и опция с перепродажей. Армейцы заплатили за Влашича около 16 млн евро и пообещали «Эвертону» 25% от следующего трансфера. Его провернули за 30 млн евро – так на Николе отлично заработали в том числе в Ливерпуле.

«Так всегда было: «Я плачу поменьше, но оставляю вам процент». С помощью этого находят компромиссы. «У нас есть миллион» – «Мало» – «А давайте миллион и процент?» – моделирует ситуацию переговоров Михаил Прокопец.

Пример выгоды для продавца – свежий переход Дениса Адамова в «Зенит». Адамов – воспитанник «Краснодара», но в главной команде не закрепился. Сафонов моложе и, как считали в клубе, сильнее. В 2021-м «Краснодар» отдал кипера второй команды в «Сочи», но на всякий случай закрепил за собой 25% от перепродажи. Итог: на днях Адамова за 750 тысяч евро купил «Зенит», а клуб Галицкого получит почти 200 тысяч.

В последние полтора года механизм процента от перепродажи в России используют чаще, чем до этого. Через него клубы РПЛ продают тех легионеров, которые заморозили контракты.

Возвращаться в Россию многие из них не хотят, но разорвать соглашения не могут. Спасением стал бы полноценный трансфер, но клуб из Европы или Латинской Америки часто не хочет платить полную стоимость за человека, который и так может выступать за него (приостановив контракт в России), но юридически принадлежит другому. Покупатели понимают свои преимущества и просят дисконт. Российские клубы соглашаются. Но с условием – зафиксировать процент от перепродажи.

По такой схеме «Динамо» продало Моро в «Болонью» (3 млн евро + 50% от перепродажи) и едва не пристроило Шиманького в «Фейеноорд» (голландцы давали 11 млн евро + 50%, но «Фенербахче» выложил сразу 14 млн), а «Зенит» отпустил Юри Альберто в «Коринтианс» (50% от перепродажи + права на Ренана и Ду Кейроса + аренда Ивана и Мантуана).

% бывает разный: от общей стоимости, от прибыли, пропорционально цене. Иногда % получает сам игрок

Самый частый вид процента – когда продавец получает долю от всей стоимости перепродажи. Так «Зенит» купил Страхиню Эраковича: заплатил «Црвене Звезде» 7 млн евро и зафиксировал за ней будущие 10%. Если из Питера игрок уйдет, например, за 20 млн, сербы получат 2 млн.

Отпуская Малкома в «Зенит» за 40 млн евро, «Барселона» вписала в договор 7,5% от разницы между покупкой и продажей (если, конечно, она оказалась бы положительной). «Зенит» продал бразильца за 60 млн евро – в Каталонию переведут 1,5 млн.

«Аталанта» накинет «Локо» за Миранчука 10% от будущей сделки, если она превысит 14,5 млн – именно столько итальянцы потратили на трансфер (хотя «Локо» получил меньше 10 млн – остальное ушло посредникам).

Случай «Кана» и Бека-Бека – самый запутанный. Трансфер в «Локо» в 2021-м обошелся Томасу Цорну в 6 млн евро. Позже выяснилось, что в договоре фигурировали и проценты с перепродажи. Опция активировалась, если Бека-Бека продавали за 12+ млн евро. И чем дороже – тем больший процент получал «Кан».

«Мы согласовали поэтапное повышение процента. Были установлены уровни в 5%, 10% и 12,5%», – рассказал президент французов Оливье Пике.

Летом 2022-го «Локо» продал Бека-Бека в «Ниццу» за 12 млн евро. На первый взгляд, «Кан» не получил ничего. Но в договоре с «Ниццей» предусмотрены бонусы. При хорошем выступлении футболиста москвичи получат еще 2-3 млн евро, а для «Кана» активируется опция с процентом.

Иногда процент от трансфера получает не только бывший клуб, но и сам футболист (все благодаря поправке ФИФА из 2019-го). Схема работает так же, как и с клубами: в контракт нужно вписать процент от собственной перепродажи или фиксированную сумму.

Год назад правилом воспользовался Хвича. Он легально получил больше 9 млн евро – 70% от суммы трансфера из «Динамо» Батуми в «Наполи». Вероятно, затем они отправились на счет агента (или не только его), но выяснить это невозможно.

Более свежий пример – Педро. Помимо 50% от перепродажи, которые «Зенит» переведет «Коринтиансу», 20% Питер отправит на баланс самого бразильца. В новостях об этом писали как о том, что у «Педро осталось 20% прав на себя».

«Опция называется sell on clause – она означает, что игрок или клуб получают часть от перепродажи, – комментирует Михаил Прокопец. – Даже в РПЛ полно игроков, у которых зафиксированы собственные 10%. Просто об этом никто не пишет».

Кто и сколько заработал на Хвиче? Расследование великой схемы

Фото: Darren Staples via imago-images.de, Panoramic/Keystone Press Agency, Edgar Breshchanov/Global Look Press; East News/Ettore Chiereguini / AGIF / AGIF via AFP; fc-zenit.ru