Им ничего нельзя до свадьбы, а ее разрешат лишь после карьеры. Праздники и будни наших стратегических партнерш из КНДР
В Москве произошли два взаимосвязанных события: там решили не транслировать Олимпиаду и приняли женскую футбольную сборную КНДР. Первое, простите, комментировать нет сил, зато выложу одну главу из своей книжки про Северную Корею. Я же занимался трансферами не только футболистов, но и девочек, и мне есть что рассказать как о женском футболе этой страны, так и о взаимоотношениях между полами вообще.
Я еще, может, когда-нибудь где-то и издам ее хотя бы для друзей, эту книгу...
... Вскоре после появления в Самаре северокорейских футболистов в России состоялся чемпионат мира по футболу среди девушек, И его выиграла сборная КНДР. Причем — в блестящем стиле!
Существует довольно много звучных прилагательных, предваряющих слово «футбол». Эдуард Малофеев, например, придумал ему в свое время определение «искренний», Рууд Гуллит — «сексуальный». Тому, во что играли тогда девчонки из КНДР, на мой взгляд, лучше всего подходит такой эпитет: беззаветный футбол. Они загнали за Можай своим прессингом всех — не забыть финал с китаянками, когда под непрекращающимся дождем будущие триумфаторши буквально втоптали в газон своих соперниц, и, даже ведя со счетом 5:0, до самого конца носились по полю так, словно бы еще совсем ничего не решено!
Вскоре мне позвонили из женского подмосковного клуба «Россиянка» и предложили посотрудничать на предмет приглашения в эту команду игроков из КНДР. В скором времени в Самаре играл подмосковный «Сатурн», и по мою душу в его чартере прилетел тогдашний президент «Россиянки» Олег Шляпин. Для того, чтобы обо всем договориться и наметить план действий, нам хватило сорока минут…
Поскольку дорожка была проторенной, подготовка к новому Визиту Футбольной Дружбы прошла без сучка и без задоринки. Переговоры облегчило еще и то обстоятельство, что «Россиянку» спонсировала организация под названием «Боевое Братство», близкая тогдашнему подстоличному генерал-губернатору Громову. Подозреваю, что всех масштабов этой могущественнейшей структуры я так и не осознал, но особо и не рвался, честно говоря. Потому что довольно быстро почувствовал: это такая организация, о которой чем меньше знаешь, тем безмятежнее спишь. Для меня главным было другое: «Боевое Братство» стало очень удобным аргументом для переговоров, поскольку объяснить северным корейцам, что команду поддерживают люди, всю свою жизнь сражавшиеся с мировым злом, труда не составило. И «Россиянка» стала для КНДР столь же родной, близкой и понятной, как и «Крылья Советов».
Разумеется, мы сделали все, чтобы соответствовать. Руководителем делегации стал полковник в отставке, прямого отношения к «Россиянке» и к футболу не имеющий, но зато из «Братства» и с орденами. Ну, и подарок Великому Вождю подготовили знатный и знаковый — фигурку такого пламенного всадника, готового доскакать до полной и самой окончательной победы... сами знаете, над кем. Думаю, политически подкованная публика уже и сама готова произнести за нас все те правильные слова, которые были сказаны во время новой встречи с одним из руководителей Министерства Спорта КНДР.
В Пхеньян мы опять летели через Пекин. Аэрофлот, в лучших традициях, объединил два рейса в один, да еще и задержал вылет, что сделало стыковку весьма проблематичной. Но в аэропорту китайской столицы прямо у выхода из самолета стояли два человека со значками Ким Ир Сена у сердца и плакатами с нашими именами в руках. Вы не поверите, но, увидев их, я испытал такое чувство, словно встретился с родственниками. А когда они какими-то хитрыми путями, минуя транзитную толчею, провели нас в свой самолет, и я увидел стюардесс в знакомой униформе и с привычно каменными лицами, то и вовсе ощутил себя как дома.
И все завертелось по уже знакомому сценарию. Все самые классные, если говорить о футболе, девчонки КНДР играли только для нас с утра до вечера. Причем мы любовались ими на одном из главных стадионов страны — имени Ким Ир Сена. Вообще, в Пхеньяне две громадные арены — эта, и еще Стадион Первого Мая, который является самым большим в мире и вмещает, по разным оценкам, от 130 до 150 тысяч человек. Там мне тоже довелось побывать, причем не на футболе. Если вы не знаете, что такое Ариран, настоятельно советую найти на Ютубе данное мегазрелище и хотя бы один раз его посмотреть.
Изначально это был корейский фольклорный праздник с уходящими в глубину веков традициями. Но в КНДР его наполнили таким содержанием и развили до таких масштабов, что превратили в нечто совершенно нереальное. Сейчас Ариран — наверное, самое величественное, фантастическое и патриотическое представлении на планете Земля. Больше ста тысяч участников, невероятно яркие краски, множество самых разнообразных эффектов. Три трибуны стадиона – двухъярусные, а одна – сплошная. И она превращается во время Арирана в громадное живое табло, которое работает лучше любого электронного. Как ни пытался запечатлеть момент смены картинок, так и не сумел – это происходит мгновенно. Никого не хочу обидеть, но то, над чем весь мир умилялся в олимпийских Лужниках – по сравнению с этим безумием не более, чем поселковая самодеятельность. Какие только картины не появляются на этом табло, какие сюжеты не разыгрываются! Портреты товарищей Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, батальные сцены, сюжеты из мирной созидательной жизни корейского народа. И все прописано и выверено до мельчайших деталей — словно на трибуне находятся не десятки тысяч живых людей, а некий единый механизм, работающий без малейших сбоев. Не менее фантастические вещи происходят в это же время на поле стадиона и в вечернем пхеньянском небе. Можно не сомневаться: если когда-нибудь Корейская Народно-Демократическая Республика перестанет существовать в своем нынешнем виде, ничего подобного уже никогда и нигде не воспроизведут.
… Во всех источниках указано, что стадион имени Ким Ир Сена вмещает 50 000 человек. Но я ответственно заявляю: его вместимость намного больше - хорошо, если не в два раза. Это вообще очень серьезная арена — неспроста именно здесь со мной произошла одна замечательная история, которая, думаю, лучше всего свидетельствует о том, в какую же святая святых мы были допущены.
На пустом стадионе мы смотрели футбол из ВИП-ложи. Оттуда а апартаменты для почетных гостей вела огромная дверь из тонированного стекла и какого-то очень благородного дерева. И вот, когда стадион залило солнце, в этом стекле очень красиво отражалось все величественное сооружение. Не сделать на свою мыльницу такой снимок я не мог. Однако стадион только казался пустым: уже через минуту ко мне подошел какой-то человек и настойчиво попросил удалить снимок. Как назло, никого из сопровождавших рядом не было, а лезть в бутылку я не стал. Шедевр был утерян безвозвратно. Потом, когда рассказал им эту историю, они долго извинялись. Мол, вы понимаете, во время матчей нашей сборной через эту дверь проходят высокопоставленные товарищи и даже – представляете – сам, сам товарищ Ким Чен Ир! Конечно, мы понимаем, что, скорее всего, у вас не было никаких дурных намерений, но вы же наверняка знаете, сколько врагов у нашей родины и какое внимание мы вынуждены уделять вопросам безопасности...
Разумеется, я настолько глубоко проникся этими соображениями, что уже просто не мог не сделать такой снимок еще раз, уже украдкой. Вот только подлые марионеточные тучи заслонили лучезарное сонгунское солнышко и и сделали снимок по-южнокорейски серым и унылым...
Да и вообще, стадион имени Ким Ир Сена — это довольно хмурое сооружение, полностью соответствующее нашим представлениям о соц. строительстве. Фасад, украшенный огромным панно с изображением местных физкультурников, помпезные пустые подтрибунные помещения, серые однотонные сиденья.
Что еще запомнилось — так это громадные ложи, несколько контрастирующие с такими понятиями как «равенство» и «братство». И отсутствие душевых, этим понятиям как раз не противоречащее. Разумеется, где-то на стадионе они были наверняка, но Визит Футбольной Дружбы не стал тем основанием, чтобы душевые заработали. Девчонки играли в довольно прохладную погоду, но после матчей одевали верхнюю одежду прямо на игровую форму, уходили в автобусы и отправлялись на очередной карантин. Особенно эффектно выглядели армейские команды: футболистки покидали стадион в шинелях, наброшенных на игровые майки.
… У нас было довольно много общения с местными тренерами и функционерами. Ничего особо интересного они, правда, не рассказали. Например, так и остался без ответа мой вопрос о том, как часто и в каких случаях стоит бить футболисток, если они попадут в российский клуб. Разумеется, рукоприкладством заниматься никто не собирался, было просто интересно, как обстоит с этим дело в КНДР.
Я абсолютно точно знаю о существовании такой практики в клубах Южной Кореи — об этом не раз рассказывали сами наши игроки, выступавшие за клубы прогнившего марионеточного государства. Их, правда, сия чаша обходила стороной, но свидетелями всяких жутких сцен в раздевалке они становились не раз. Не сомневаюсь, что на Севере этот метод воспитания получил еще большее развитие. Но делиться опытом товарищи не захотели. Зато охотно поделились своими соображениями на другую животрепещущую тему: «Северокорейский женский футбол и секс».
Сидели как-то раз, говорили о лучезарном будущем корейских футболисток в славном российском клубе, и вдруг зашла речь об интимном.
— Вот об этом вы точно можете не беспокоиться, — совершенно равнодушным голосом сказал один из местных тренеров. — Дело в том, что, по нашим обычаям, они ничего не могут позволить себе до свадьбы. Но разрешение на свадьбу они получат только после того, как их карьера будет завершена.
Я так и не смог вызнать, что за инстанция уполномочена решать вопросы такого плана. Но в который уже раз убедился в том, что захватывающая северокорейская действительность содержит массу шокирующих деталей, скрытых от посторонних глаз. Думаю, если кто-нибудь сможет сложить из них правдивую мозаику, слегка померкнет даже Джордж Оруэлл. Представляете, каким мог бы быть рассказ об одном дне северокорейского Ивана Денисовича, пусть он даже и находился бы на свободе?
Возвращаясь же к нашей теме, могу сказать, что в National Training Center мужские и женские команды живут на бесконечных карантинах в одном корпусе. Но у меня нет сомнений, что их пути в этом здании не пересекаются. Пхеньян — он, знаете ли, не Воронеж, где в свое время женская «Энергия» и мужской «Факел» жили под одной крышей, и подробности знали везде вплоть до второй лиги. Что скрывать, наши футболистки в массе своей никак не являются предметом вожделения. Но в те времена, о которых идет речь, мастера кожаного мяча столько пили…
Сомневаюсь, что несчастные северокорейские футболистки знают о существовании одного греческого острова, на котором им могло бы быть не скучно друг с другом. Ведь как ни крути, а этим барышням слишком часто и настойчиво напоминают, что их истинное предназначение заключается совершенно в другом. В те времена, когда злобные силы агрессии все сильнее протягивают свои похотливые щупальца к непорочному телу Революции, ее защитникам, полузащитникам и форвардам обоих полов не до утех.
Конечно, не поручусь, что Партия одерживает совсем уж безоговорочную победу над Природой, но в том, что данный чудовищный матч проходит, в лучшем случае, с переменным успехом, даже не сомневаюсь.
Сложновато там «с этим делом», что уж скрывать. В этом мы убедились еще во время предыдущего Визита, когда активный и темпераментный видеооператор Вадик с первого же дня начал просить переводчика Кима подогнать ему женщину. Я ни на секунду не сомневался: ему здесь ничекгошеньки не обломится ни за что на свете. Но Ким в ответ на каждое напоминание утвердительно кивал головой, причем с каждым разом – все более и более проникновенно. «Вы же заплатите?» — при этом каждый раз уточнял он с видом сутенера с острова Борнео. «Да-да, конечно», — взволнованно отвечал Вадик, который уже получил к этому времени прозвище Член Делегации.. Мы уже начали делать ставки...
И вот в последний вечер гид вполголоса сказал: «Вообще-то нам не полагается оказывать гостям услуги такого рода, поскольку у них и так есть широкий выбор, куда они могут потратить деньги. Но я все же решил сделать для вас исключение». И, открыв сумку, достал несколько упаковок великолепного – не преувеличиваю! – северокорейского женьшеня.
Наверное, наш смех был слышен даже в Сеуле. Ким, разумеется, сделал вид, будто он ничего не понял. Но я все-таки думаю, что это был не более, чем элегантный уход от острого вопроса, которыми иностранцы буквально засыпают сопровождающих их товарищей. Самый техничный финт за все время, проведенное мной в КНДР.
Та ночь, как и все предыдущие и последующие, прошла, если пользоваться местной лексикой – в теплых объятиях товарища Ким Чен Ира. Иными словами, по-социалистически спокойно. Правда, еще один раз мы были как никогда близки к запретному плоду прямо в отеле, где неожиданно наткнулись на массажный салон, где у входа на ценнике, помимо прочих и привычных видов услуг, значилось и кое-что любопытное: «special kind of massage». Цена, надо сказать, одновременно насторожила и заинтересовала – если все остальное стоило копейки, то в этой строке стояла цифра 132. И значок «евро».
Эта информация наверняка еще нескоро пригодится гостям КНДР и ее образцовой столицы, но мало ли что – возьмите на заметку: «проститутка» на бесконечно чуждом корейском языке звучит довольно симпатично – «кисэн». Не знаю, договаривался ли кто-нибудь за все время существования древнейшей профессии хоть с одной шлюхой, путой, садар эм (это по-монгольски, если вы не в курсе) или вот еще кисэн именно на 132 евро. Но идея вдохновила на подвиги, и мы с приятелем ткнули именно в эту строчку прейскуранта...
И тут произошло неожиданное. Человечек за стойкой как-то очень нехорошо захихикал – даже не ожидал, что у корейца может быть настолько понятная интонация – и скрылся в недрах салона, закрыв за собой дверь на ключ. Мы прождали его минут двадцать, но он так и не появился. До сих пор интересно, какой же такой секрет скрыла от нас Северная Корея на сей раз.
