Сорванное зеркало подбило судейство в «Ф-1»: ошибки при штрафе открывали любую гонку к пересмотру, а каждую машину – к снятию
Протест разбирали с Оксфордским словарем.
В ночь на 28 октября «Формула-1» переживала реально историческое и важнейшее слушание о штрафе Фернандо Алонсо, полученном после финиша на Гран-при США. №14 улетел в стену после аварии на 22-м круге, однако продолжил гонку, проехал 20 кругов с болтающимся зеркалом и на подбитом болиде, прорубился обратно в очки с 16-го места на 7-е, однако в процессе потерял-таки зеркало, а после клетчатого флага получил дополнительные 30 секунд за «небезопасную машину» – из-за того самого зеркала.
Вот так его сорвало при обгоне:
И вот так испанец заканчивал Гран-при:
Сразу после наказания «Альпин» подала протест, поскольку выяснились несколько феноменальных деталей:
«Хаас» не уложился в дедлайн по протестам на 24 минуты.
гоночная дирекция в принципе не сигнализировала команде об обязательстве чинить машину.
«Альпин» Алонсо прошел послегоночную проверку и признан легальным ровно тем же техническим делегатом ФИА Джо Бауэром, который час спустя на слушаниях признал машину «слишком опасной» – и, следовательно, неразрешенной к участию (иначе формальных оснований для штрафа и не появилось бы).
Слушания по протесту назначили на эту ночь – и Алонсо заявил в соцсетях, что «Формулу-1» ждет важный и исторический момент. Многие фанаты распяли его в комментариях за чрезмерный пафос. Пришлось уточнять – потенциально протест «Альпин» действительно имел важнейшее значение:
«Это решение определит будущее и покажет, движемся ли мы в верном направлении. Мне плевать на седьмое место, я не бьюсь за титул. Но если все так пойдет, мы откроем очень… Нам бы не стоило открывать эту коробку.
Прежде всего, сейчас правила написаны так, что нельзя протестовать против любых временных штрафов. Вообще это правильно, потому что нельзя опротестовать вообще любое решение – ровно это мне и хотелось бы видеть за рулем!
Но мы протестовали прежде всего потому, что протест «Хааса» подан за границами разрешенного временного отрезка, и были еще пара вещей: например, ФИА не показывала мне предупреждающий черно-оранжевый флаг.
Они сочли машину достаточно безопасной для продолжения гонки. Машина поступила в закрытый парк, прошла все проверки, заверена. И затем запоздалый протест. Именно поэтому, думаю, не может быть сомнений в том, что решение принято неправильно.
А если правильно, то для будущего в «Ф-1» открывается огромная проблема.
Думаю, 50-60-70% машин будут вынуждены сходить, если какой-то элемент окажется недостаточно хорошо закреплен, иначе болид засчитают небезопасным.
А еще возникает вопрос: если опоздать на 20 минут – это окей и можно протестовать, то нормально ли опоздать на месяц? Час – слишком поздно? 10 лет – слишком поздно? «Слишком поздно» – это вообще сколько?
По-моему, мы просто не можем себе такого позволить. Вот почему это такой важный день для спорта».
«Альпин» победила – но потребовался оксфордский словарь. И вскрытие самоуправства в ФИА
Первый протест команда Алонсо проиграла – с интересными формулировками вроде «Альпин» опоздала с подачей документа и не имела права подавать протест на решение стюардов».
«Если «Альпин» не согласна с решением стюардов, то надлежащие действия состояли бы в подаче апелляции в Международный апелляционный суд ФИА – для чего требовалось уведомить стюардов о намерении подать заявление в течение часа после принятия их решения», – говорится в заявлении ФИА. Однако у команды осталась возможность потребовать пересмотра решения стюардов в течение 14 дней после завершения Гран-при США в случае обнаружения новых и важных сведений. «Альпин» тут же воспользовалась этой возможностью – и вскрыла пару новых потрясающих моментов!
Выяснилось, что по ходу гонки «Хаас» сообщил дирекции о «невозможности» оформить протест в установленные сроки (в течение получаса после фиксации протокола) – поэтому стюарды расширили дедлайн подачи заявления. Однако спортивный директор «Альпин» Алан Пермейн со ссылкой на Оксфордский словарь отметил: слово «невозможно» задает высокую планку и обозначает полную невыполнимость чего-либо в указанные сроки, в то время как у «Хааса» все-таки оставалась возможность уложиться в дедлайн, если бы команда заполнила первую форму от руки, запустив процесс, а в дальнейшем уже добавила все остальные элементы. Именно поэтому стюарды не должны были менять дедлайн, а значит и принимать по его истечении протест.
Стюарды посчитали это весомым аргументом и согласились с доводами «Альпин», а потому отклонили первоначальный протест «Хааса» и вернули Алонсо 7-ю позицию.
Причем о расширении рамок до часа до запросу «Хааса» не было известно ровно до первого слушания, проигранного «Альпин» – то есть стюарды разрешили одной из команд расширить разрешенные правилам сроки и скрыли это от всех! Причем без веской причины (иначе протест и не удался) – и выглядело это как странный внезапный фаворитизм, ведь еще никому никогда такое не позволялось.
Потенциальные последствия для «Ф-1» – колоссальные: бесконечные сходы, возможность пересмотреть любой результат в истории
Вообще сама по себе победа «Альпин» – историческая: «пересмотровые» дела «по вновь вскрывшимся обстоятельствам» крайне редки в современной «Ф-1» и почти никогда не приводили к изменению официальных результатов гонки (а в ней Алонсо уже зафиксировали на 15-м и со штрафом). ФИА маниакально не любит признавать «результативные» ошибки (после которых нужно менять и переписывать протоколы) и обычно ищет любую самую формальную причину отклонить притязания. Именно поэтому в ход и пошли оксфордские словари. Победа «Альпин» – это событие класса «раз в пять-десять лет».
К тому же, огромное значение имели и возможные последствия штрафа: хоть в «Формуле-1» и не прецедентное судейство в течение Гран-при, но вот протесты и апелляции вполне учитывают принятые решения по похожим случаям в прошлом, потому все моменты со штрафом Алонсо потенциально могли быть использованы в будущем для запросов команд и все новых и новых протестов.
И что тогда мы бы получили?
Фактически с подтверждением штрафа ФИА легализовала бы возможность ретроспективно пересмотреть результат любой гонки в любой момент после финиша – исключительно по особому разрешению или желанию стюардов. Достаточно желания команды и пояснений «было невозможно уложиться в полчаса» – ведь «Хаас» так и не представил аргументов, почему именно невозможно (более того, даже подтвердил, что вполне мог бы подать письменную форму). «Мерседес» же укладывался с протестами после Гран-при Абу-Даби в 2021-м, и «Феррари» уложилась с протестами на Гран-при Монако этого года. В кейсе Гран-при США не просматривалось ограничений: хочется – берем и пересматриваем, не хочется – не берем и не пересматриваем.
Второй вопрос не менее серьезен: а какая машина вообще считается достаточно безопасной и кто должен это оценивать?
Если команда – то штраф оправдан, но как тогда машина в принципе прошла техническую проверку? А если технический делегат без протеста от соперников сам не определил, что конструкция выглядела небезопасно, как это должна была понять команда?
По такой логике выходило, что любое столкновение вне зависимости от степени серьезности должно заканчиваться сходом всех участников, поскольку чаще всего все машины получают хоть какие-то повреждения.
И даже не только участники – смотрите на болид Ландо Норриса после крэша Алонсо и Стролла, над его левым колесом:
Так и ехал до финиша все 33 круга:
Чем это не сход тогда? Потому что от «Макларена» ничего не отвалилось? Так и от машины Фернандо тогда 20 кругов ничего не отваливалось. И после срыва зеркала тоже уже ничего не отваливалось.
Однако похожий протест против поломанного антикрыла Серхио Переса на Гран-при США отклонили именно потому, что от его машины все отвалилось за 5 кругов и дальше опасности не было.
Тогда, выходит, дело касалось именно зеркал – ведь технический делегат Джо Бауэр отдельно выделил момент: «машина с одним зеркалом в принципе представляет опасность» (хотя за час до слушаний сам ее принял на проверках). Однако их никак не поправить и не прикрепить безопасным образом в боксах посреди гонки – здесь уже не помогут скотч, клейкая лента или любые другие крепящие средства. Выходило, теперь это будет автоматический сход или отставание на полкруга после долгой замены на обязательном пит-стопе.
А теперь представьте, если бы обломки от Стролла снесли бы Норрису зеркало, и он бы сошел вместо могучего прорыва на шестую позицию. Только из-за этого. При абсолютно исправной машине.
И такое непонимание возникло просто потому, что стюарды не пояснили, в чем же конкретно вопрос: зеркало болталось или оно в принципе отлетело? Если бы его просто сняли – можно ли было ехать дальше? По ремарке Бауэра – нет, так нельзя.
Стюарды в самом последнем вердикте сформулировали озабоченность «разрешением машине оставаться на треке с болтающимся и в конце концов отвалившимся зеркалом» – то есть вопрос по-прежнему немного повисает в воздухе и его еще потребуется уточнить.
Также стюарды отметили: президент ФИА должен инициировать пересмотр правила предупреждающего черно-оранжевого флага – и пересмотр моментально состоялся: именно команды обязали следить за состоянием болидов и защищать их безопасность в случае протестов соперников. Кейс с зеркалами тоже прояснили: от гонщика потребуется заезд в боксы только в случае болтания детали без причины в виде аварии или контакта – то есть из-за конструктивного брака.
Так что Алонсо был прав: день действительно выдался историческим – так быстро спорные вопросы в «Ф-1» еще не решали. И теперь без ретроспективных штрафов – команды заранее будут знать, на что идут.
В «Ф-1» флешбэки последней смертельной аварии: дождь и трактор рядом с мчащимся болидом (250 км/ч)
Фото: globallookpress.com/HOCH ZWEI, IMAGO/DPPI
