14 мин.

Виктория Азаренко: «У меня русская душа»

275

Виктория Азаренко – одна из самых талантливых представительниц молодого поколения теннисисток, которая в двадцать один год добилась уже больших успехов. В интервью журналу «Tennis Magazine» Вика рассказала о детстве, о новом поколении в теннисе, о прошедшем сезоне и планах на будущее. Перевод этой беседы с Викторией – в новом выпуске блога «Теннис Online».

 

Виктория, первый вопрос о твоём самочувствии – как прошло восстановление после US Open, где ты покинула корт на коляске после нескольких геймов матча второго круга?

Сейчас всё в порядке, все проблемы позади. В матче против Дулко я чувствовала себя очень странно, как будто меня оглушили. Во время разминки перед матчем я упала и ударилась головой о корт. Сначала у меня вообще заболел локоть, но времени на то, чтобы проверить, всё ли в порядке, не было – нужно было выходить на матч. Обследование, которое мне провели после матча, показало, что у меня небольшое сотрясение мозга, но волноваться не о чем. Уже через пару недель я полностью восстановилась.

Наверное, особенно обидно, что эта неприятность произошла именно в тот момент, когда твои дела только-только начали налаживаться?

Да, прошедшее лето было для меня удачным (Виктория завоевала свой первый титул в сезоне на турнире в Стэнфорде, в финале которого одержала победу над Марией Шараповой со счётом 6:4 6:1). Я очень хотела сыграть на US Open и была хорошо готова к турниру, я чувствовала, что нашла свою игру после неудач и травм, которые преследовали меня ещё с грунтового сезона (Азаренко снималась из-за травм с матчей на турнирах в Марбелье, Чарльстоне и Мадриде). Травмы были не очень серьёзные, но из-за них я не могла нормально тренироваться, естественно, о хороших результатах не могло быть и речи. Пожалуй, этот период был одним из самых непростых в моей карьере. Самое неприятное, что ты с этим ничего поделать не можешь – нужно просто дать телу отдохнуть и ждать своего часа. Но я не сомневалась, что смогу пройти через это.

Несмотря на взлёты и падения, ты по-прежнему входишь в число молодых теннисисток, которые достигли больших успехов в последнее время и которые, по сути, являются будущим женского тенниса. Готова ли ты в ближайшее время преодолеть последние барьеры на пути к вершине?

Посмотрим! Прошедший сезон вообще стал для меня особенным – я начала работать с новой командой, с новым тренером – Сэмом Сумиком, кроме того, определённые изменения произошли с моей игрой и вообще жизнью в целом. 2010-й год останется в моей памяти началом нового этапа в моей карьере. С тем опытом, который я получила за прошедшее время, мне гораздо проще играть в туре. Хотя есть и сложности – я уже не так беззаботна, как раньше, я вхожу в число лучших теннисисток мира, и в каждом матче я встречаюсь с девчонками, которые очень хотят меня обыграть. Но, в целом, я узнала много нового за прошедший сезон.

Ты отметила, что в твоей игре в последнее время произошли изменения. В чём они заключаются?

Конечно, я не менялась кардинально. Фундамент моей игры не претерпел изменений, но я стараюсь каждый раз добавлять в свою игру что-то новое, привносить разнообразие. Я пробую улучшать свою игру со всех сторон. Я всё ещё считаю себя только формирующимся игроком. Изменения произошли и в моей голове – я стала более позитивной на корте, я наслаждаюсь жизнью в туре.

Откуда ты черпаешь этот позитив? Возможно, это связано с какими-то переменами в твоей жизни?

Просто я работаю с людьми, которые наполняют мою жизнь положительной энергией, которая, как мне кажется, даёт мне определённый заряд во время игры.

Ты сказала, что начала новый год с новой командой. С чем связаны эти перемены?

Это длинная история, вам потребовалось бы много страниц для того, чтобы всё описать. Я рассталась с Антонио ванн Грихеном в конце 2009 года, из-за того, что кое-что в нашем сотрудничестве пошло не так, как было нужно. Но я не буду об этом распространяться, это наши с ним дела. Но ничего страшного не случилось, просто у нас не получилось работать вместе. Сэм как раз был свободен, мы с ним не раз пересекались и у нас были хорошие взаимоотношения. Мы решили попробовать поработать вместе и продолжаем сотрудничать до сих пор.

Забавно, что вы совершили такой «обмен» с Верой Звонарёвой – ты начала работать с её бывшим тренером, а она – с твоим.

Да, но это просто совпадение! Как бы там ни было, её сотрудничество с Антонио продлилось недолго.

Кстати, твоя команда ведь полностью французская?

Да, не только тренер, но и мой физиотерапевт, и специалист по физподготовке – французы. Я очень довольна, что эти люди помогают мне.

Наверное, благодаря им ты больше узнала о французской культуре?

Отчасти да. Теперь я наверное ем больше блюд французской кухни, чем раньше (улыбается). Ещё я пытаюсь немного говорить по-французски. Вот например: «Добрый день, меня зовут Виктория, как дела? До свидания». Ещё я могу сказать: «Быстрее!» – мой тренер по физподготовке всё время говорит это, когда мы занимаемся (смеётся)! Мне нравится французская культура. Но вот Париж я не люблю. Наверное это один из городов, которые мне нравятся меньше всего в мире. Сам по себе город замечательный, но все люди постоянно куда-то спешат.

Несмотря на то, что ты добилась неплохих результатов на «Ролан Гаррос», французская публика не очень хорошо с тобой знакома. Можешь кратко рассказать о себе?

Я родилась в Минске, столице Беларуси, мои родители и сейчас живут там вместе с моим братом, который старше меня на два года, он студент. Я начала играть в теннис там же в Минске, когда мне было около семи лет вместе с моей мамой, которая была тренером в одном из теннисных клубов. Она постоянно брала меня с собой на работу и в один прекрасный день дала мне ракетку и начала со мной играть. Игра захватила меня почти сразу и довольно скоро я захотела стать профессиональной теннисисткой. Я очень быстро прогрессировала и в конце концов встал вопрос о том, что мне нужно уехать, потому что не было игроков, которые соответствовали бы моему уровню, мне не с кем было тренироваться. Мне не очень хотелось уезжать, но так было нужно. В 14 лет я уехала из Беларуси в теннисную академию в Марбелье в Испании. Но дело там у меня не пошло и через девять месяцев я перебралась в США, в Скоттсдейл. Мне было тогда 15 лет.

В твоей жизни был один человек, который сыграл большую роль в твоём переезде в США – хоккеист Николай Хабибулин (Николай, который живёт и играет с США до сих пор – хороший друг матери Виктории, он приютил Вику в своём доме, когда она только переехала).

Да, он оказал мне неоценимую помощь как в жизни, так и в карьере. И не только в финансовом плане – для меня он был образцом для подражания. Я ему очень благодарна. Он был и будет одним из самых главных людей в моей жизни.

Ты до сих пор живёшь в Скоттсдейле?

Уже нет. На самом деле, я не могу точно сказать, где живу, потому что постоянно переезжаю с места на место. Сейчас я больше, чем раньше, провожу времени в Минске, потому что у меня там есть жильё. Но я по-прежнему очень часто бываю в США, например, во Флориде я проводила предсезонную подготовку. Ещё я нередко тренируюсь близ Индиан-Уэллса, в Калифорнии.

Ты впитала в себя две культуры – западную и восточную. Как ты думаешь, это как-то повлияло на твой характер?

Не думаю. Конечно, на мой образ жизни наложил отпечаток тот факт, что я много времени провожу в США. Там у меня дела, кроме того, есть некоторые вещи, которые есть в США, но их нет в Беларуси. Однако как человек за время жизни в США я не изменилась. У меня по-прежнему на сто процентов русская душа (улыбается).

Ты можешь объяснить, что это такое – русская душа?

О, это сложно! Даже лучшие умы не могли это объяснить. Быть русской, это значит иметь особый образ мыслей, но невозможно выразить словами, что это такое. В любом случае, различия в менталитете действительно очень велики.

А как ты могла бы охарактеризовать себя? Какая ты?

В жизни я совсем не такая, как на корте. Я обычная девушка – люблю веселиться, гулять  с друзьями, говорить глупости. Я открытый человек. На корте я гораздо серьёзнее, более сконцентрирована на том, что делаю. Теннис – моя работа и я стараюсь выполнять эту работу как можно лучше. Я очень требовательна к себе.

Ты одна из лучших спортсменок Беларуси. Наверное, дома за твоей карьерой следят особенно пристально?

Да, про меня много пишут в прессе. Правда, не всегда мне нравится содержание этих статей (улыбается). Иногда людей интересуют только то, сколько я зарабатываю, а не спорт, которым я занимаюсь. Немало тех, кто критикует мою игру, мои решения, мои результаты. Но такие разговоры неизбежны, и я научилась с этим справляться.

Как ты думаешь, благодаря твоим успехам теннис в Беларуси начал развиваться активнее?

Мне кажется, что да. Когда я возвращаюсь домой, вижу, что строится немало кортов, дети играют в теннис. Конечно, это очень хорошо. Я пытаюсь принимать участие в этом – посещаю теннисные центры, провожу мастер-классы для детей и так далее. Развитие есть, но трудностей всё равно предостаточно. Теннис – дорогой вид спорта. В Беларуси есть множество талантливых детей, которые не могу позволить себе, например, обновлять экипировку и они уходят в другие виды спорта. Это печально.

Как ты думаешь, если бы ты осталась в Беларуси и не уехала в США, то смогла бы достичь того уровня игры, который есть у тебя сейчас?

Нет, думаю, что не смогла бы. Меня некому было тренировать, у меня не было бы столько спаррингов, сколько в США. На самом деле, у меня фактически не было выбора.

Покидать дом в таком возрасте сложно?

Да, это было очень непросто. Мне кажется, что после четырнадцати лет я слишком быстро повзрослела. Но когда ты знаешь, чего хочешь добиться, это облегчает жизнь. У меня была цель и я к ней шла, хотя знала, что придётся многим пожертвовать. Сегодня я ни о чём не сожалею.

Я радуюсь, когда возвращаюсь домой. Моя семья, мои друзья – все здесь. Хотя мои родители и путешествуют со мной иногда, но часто мы подолгу не видимся и они очень скучают.

Вернёмся к твоей карьере. До сегодняшнего дня ты ни разу не смогла преодолеть четвертьфинальный рубеж на турнирах Большого Шлема. Есть ли какое-то объяснение этому факту? Это какой-то внутренний барьер или просто так сложились обстоятельства?

Объяснение есть: каждый раз, когда я доходила до четвертьфинала на турнире Большого Шлема, мне приходилось играть с первой ракеткой мира (поправка: в 2009 году Серена Уильямс, обыгравшая Викторию в четвертьфинале «Уимблдона» была второй в рейтинге). В Австралии и на «Уимблдоне» я проигрывала Серене, на «Ролан Гаррос» – Динаре Сафиной. На «Australian Open» я была в одном шаге от полуфинала (Виктория вела в матче против Серены Уильямс со счётом 6:4 4:0, но проиграла). Думаю, это вопрос времени. С опытом и при условии, что я буду хорошо работать, я уверена, что смогу преодолеть и четвертьфинальную стадию.

На твой взгляд, твоей игры достаточно, чтобы добираться до заключительных кругов на турнирах Большого Шлема, или всё-таки чего-то не хватает?

Я бы не сказала, что мне чего-то не хватает. Но, конечно, совершенствоваться во всех возможных направлениях – это главное для меня. Совершенствоваться и как игрок, и как личность. С Сэмом мы работаем не над отдельными элементами, а над всей игрой в целом.

Ты являешься представительницей молодого поколения, которое движется вперёд, в сторону вершины, как, например, Возняцки, Радванска и другие. Некоторые считают, что ты, по сравнению со своими ровесницами, обладаешь наибольшим потенциалом, в первую очередь потому, что твои удары мощнее, чем у остальных. Что ты думаешь об этом?

Во-первых, спасибо всем, кто так думает, я это ценю (улыбается). Потенциал – это одно. Но в финале лучше тот, кто лучше работает. Талант, конечно, важен. Но какова доля таланта в успехе спортсмена? Скажем, 10 или 20 процентов. Конечно лучше, когда он есть. Но если вы не слишком талантливы, это не значит, что вы обречены. В женском теннисе не так уж мало игроков, которые входят в число лучших, при этом не имеют огромного таланта. Главное – работа. Лично я усердно тружусь в любом случае, то же самое можно сказать и о Каролине и Агнешке, которых вы упомянули.

Эти девушки соперницы, однако при этом являются и хорошими подругами…

Да, это правда. Девушки нашего поколения очень хорошо друг к другу относятся. Например, Каро – моя очень близкая подруга. У нас нет нездорового соперничества. Я думаю, что мы заслуживает того места, которое занимаем и, когда я вижу, что результаты у Каролины лучше, чем у меня, я не завидую, у меня лишь появляется дополнительная мотивация, чтобы делать своё дело лучше.

Предыдущее поколение, представительницами которого являются сёстры Уильямс, Жюстин Энен и Ким Клийстерс очень сильно и до сих пор играет в туре. Как тебе кажется, сможет ли ваше поколение принять эту «эстафетную палочку» и вывести теннис на новый уровень?

В том, что касается игры, я не знаю. Думаю, 8-10 лет назад теннис отличался от того, что мы видим сейчас. В течение нескольких лет с этим поколением теннис изменился, стал более силовым. И мы уже вливались в эту струю. Мне кажется, наше поколение может принести больше позитива в теннис. Мы ближе друг другу, между нами нет ссор, мелких уколов на пресс-конференциях и неприязни. Для нас есть только игра и ничего кроме игры.

Неужели все друг с другом дружат?

Я не могу говорить за всех. Но то, что касается Каролины и меня, раз уж мы об этом говорили, то никаких проблем во взаимоотношениях у нас нет. Мы враги на корте, но друзья вне его. Нельзя смешивать эти чувства, нужно чётко отделять работу от того, что находится вне её.

Есть ли среди твоих сверстниц девушка, которую ты бы особенно боялась?

Нет. Нельзя бороться с кем-то, если ты его боишься. Страх порождает ещё больший страх. Нужно просто играть. В конце концов, ты ведь не умрёшь, даже если проиграешь.

В последние годы на верхних строчках женского рейтинга было немало перемен, многие девушки занимали первое место, а потом сходили с дистанции. Кто для тебя лучший игрок в мире лично для тебя?

Трудно сказать. Сразу несколько девушек в последнее время выделялись на фоне остальных, но тяжело выбрать одну. Сейчас очень сильное соперничество, в том числе и между новым и старым поколением, так что удерживаться на первом месте весь год сложнее, чем раньше. Но если нужно выбрать только одну из лучших, то я выберу Серену.

Некоторые отмечают, что то, как легко возвращаются в список лучших, например, Энен и Клийстерс, доказывает, что женский теннис по уровню далёк от мужского. Ты согласна с этим?

Если посмотреть внимательно, то можно заметить, что на турнирах Большого Шлема доминируют две-три теннисистки. Лучше ли эти девушки, чем остальные? Или же просто остальные игроки недостаточно высокого уровня? Это две разные стороны, с которых можно смотреть на эту проблему. Если говорить о сезоне целиком, то на большинстве турниров победить может любая. С моей точки зрения, для тенниса лучше, когда невозможно предсказать, кто выиграет. По крайней мере, это не скучно. А если одна или две теннисистки делят между собой все титулы, то пропадает интерес и напряжение.

Ты интересуешься историей тенниса?

Кумиром моего детства всегда была Штеффи Граф. Но я не из тех, кто постоянно просматривает старые матчи. Я и теннис, который показывают сейчас, смотрю нечасто, разве что матчи Федерера иногда. Прошлое – это прошлое.

А если подумать о будущем – чего бы ты хотела больше всего?

Самое главное – быть здоровой. Если ты здоров. То можешь сделать всё. Помимо этого, у меня обычные цели: стать первой и выиграть турниры Большого Шлема. Не знаю, на какой из них у меня больше всего шансов, вообще я хорошо играю на любом покрытии. Но у меня есть любимый турнир – Открытый чемпионат Австралии. Может быть, он и станет первым.

По материалам Tennis Magazine N 414