Алиса Клейбанова: «Жесткая борьба на юниорском уровне— это хорошая подготовка к профессиональному туру»
- Алиса, спасибо, что смогла выкроить время в своем плотном графике. Я так понимаю, что ты сейчас на отдыхе.
� Да, только отдыхать в Москве я не могу, вот на днях приехала из Магнитогорска и сразу простудилась, так вот на меня влияет Москва, не лучшим образом.
- Большинство болельщиков узнало о тебе во время Australian Open-2009, я думаю, что стоит восполнить немало существующих пробелов и начать с самого начала. Как вообще возникла идея сделать из тебя теннисистку?
� Автором идеи была мама. Родители не планировали делать из меня звезду спорта, хотели вырастить спортивного ребенка. Данные у меня были неплохие, я была рослая, крепкая, так что меня отдали сразу в несколько видов спорта. Я занималась одновременно теннисом, плаванием, легкой атлетикой. А еще в художественную школу ходила. А через пару лет стало ясно, что мне нравится теннис, я стала обыгрывать своих ровесниц на первых же турнирах. Родители хотели выбрать именно то, что понравится мне. Тут все сложилось � у меня получалось, и была возможность.
- Бытует мнение, что у спортсменов практически не бывает детства, у тебя оно было?
� В общепринятом значении, наверное, нет. Но это то, чем приходится платить за достижение любого успеха. В любом виде спорта, как только ты начинаешь играть соревнования, ты начинаешь взрослеть. Нужно принимать решения, постоянная ответственность. В моем случае это пошло на пользу, и я не могу сказать, что что-то упустила. У меня есть друзья, я могу спокойно поехать отдохнуть. Нет ничего такого, что бы мне сейчас хотелось наверстать. Да, я не ходила в школу каждый день, не ходила на вечеринки и дискотеки, но я думаю, что тот опыт, который я приобрела к девятнадцати годам, он практически не доступен большинству обычных детей в этом возрасте. Я поездила по всему миру, я знаю языки, общаюсь с огромным количеством людей. Это очень важный опыт, и я думаю, что он компенсирует все возможные минусы.
- Очень часто, по крайней мере сейчас, основная задача «теннисных» родителей � это поиск денег и спонсоров. Как вы с этим справились?
� Дело в том, что тогда теннис не был таким «элитным» видом спорта. Сейчас очень здорово выросли цены на все, а тогда была возможность тренироваться, если не совсем бесплатно, то за какие-то минимальные деньги. К тому же мне помог человек с работы моего папы, он помогал оплачивать мои поездки. Сыграло свою роль и то, что я старалась уезжать за границу и там многие клубы приглашали меня тренироваться бесплатно. Я не жила там все время, но поскольку я достаточно рано начала ездить, то меня приглашали на турнир на неделю раньше, и я уже тренировалась на тех кортах. Платить приходилось разве что за жилье и перелеты. Мне было выгоднее ездить и тренироваться на турнирах, чем снимать корты здесь, платить тренерам, спаррингам.
- А наши спортивные чиновники, федерация?
� А что федерация? Финансово они помочь не могут, они не оплачивают поездки. Когда я начала играть за сборную, они стали оплачивать поездки на «Большие шлемы». Но все равно это не сравнимо с оплатой всего остального. Мне повезло еще и в том, что я была стипендиатом «Фонда Ельцина», это очень хорошее начинание, которое здорово помогало. Вообще это одна из главных проблем в нашем теннисе, детей талантливых очень много, но они не могут позволить себе оплачивать тренировки и поездки.
- Идеологом твоего светлого теннисного будущего была твоя мама, она сама ведь не связана со спортом?
� Да, она не была спортсменкой, но всю жизнь занималась спортом для поддержания формы. Мы сразу решили, что будет лучше, если она возьмет все в свои руки. Найти хорошего тренера очень сложно, и вряд ли кто-то может уделить ребенку столько внимания, сколько его родители. Она возила меня на все тренировки, приучала к серьезной работе, воспитывала характер. Естественно она и тренировала меня, ей пришлось изучить множество литературы. В этом вопросе нам помогли в Институте физкультуры Игорь Всеволодов и Семен Павлович Белиц-Гейман. Помощь была особенно важна в первые годы, когда нужно было ставить технику, а мама не могла знать каких-то нюансов, были только общие представления.
- А почему вы перестали работать вместе?
� Наш союз просуществовал почти десять лет, но в дальнейшем становится сложно работать с человеком, который сам не был профессионалом. Есть масса вопросов, ответы на которые нельзя узнать из книг, и тогда возникает проблема доверия. Тебе говорят что-то сделать, а ты не знаешь, можно ли это вообще сделать. Именно поэтому я очень рада, что сейчас работаю с тренером из тура, имевшим опыт сотрудничества с профессиональными игроками. Он знает, как спортсмен чувствует себя на корте, что он может сделать, он знает, как организовывать весь процесс.
- Твой юниорский этап карьеры получился достаточно успешным, ты была в тройке. - Я в четырнадцать лет завершила сезон третьей в мире в категории «до 18 лет» и именно в этот момент я начала работать с тренером. В юниорах у меня все складывалось удачно, я каждый год играла с соперниками на год или два старше меня. Мы все время старались забегать чуть-чуть вперед, чтобы набираться опыта и приобрести уверенность. Мне очень нравилось конкурировать со старшими игроками.
- Очень часто можно видеть, что в юниорском теннисе конкуренция между игроками, а вернее их родителями, приобретает ожесточенные формы, ты прошла через все это, какова атмосфера внутри этих турниров?
� В России очень серьезная конкуренция в детском теннисе, вряд ли где-то еще в мире есть такая же. Кортов мало, спонсоров еще меньше, за места в сборных битва. Естественно все это отражается на отношениях. И конечно, идет все это в первую очередь от родителей. Но все это, в комплексе, это то, через что нужно пройти. Именно так закаляется характер, только так можно доказать что ты лучший, что ты можешь на что-то претендовать. Это хорошая школа и если пройти через нее, то дальше будет уже проще.
- А во взрослом туре все иначе? Или просто больше дипломатии?
� Больше дипломатии, это первое. И второе � больше какого-то профессионального уважения. Понятно, что мы не дружим всем туром и не ходим все вместе в кино. Но мы все время вместе практически полжизни на одних турнирах, так что каждый занимается собой, но в тоже время старается уважать и товарищей по туру. В конце концов, нужно и пару играть с кем-то и тренироваться, так что без дипломатии никуда. Ну и разумеется, есть нормальные дружеские отношения с какими-то игроками.
- С кем в твоем случае?
� В первую очередь с нашими девочками, со сверстницами. Женя Родина моя лучшая подружка, с Катей Макаровой дружим, ну а кроме них с Моникой Никулеску, с ней мы часто играем пару. Ну и естественно Лена Дементьева, она тоже из ЦСКА, Аня Чакветадзе, Света Кузнецова� В общем все девочки из сборной, FedCup вообще очень сближает людей.
- Ты упомянула выступления в паре, а зачем они тебе? Это же отнимает силы, время. Не случайно практически никто из топ-игроков пару не играет.
� Я в последнее время тоже склоняются к тому, чтобы отойти от выступлений в паре. Играть пару всерьез все чаще не хватает времени, а твой партнер вправе рассчитывать на то, что ты будешь биться изо всех сил на корте. Пару можно играть на двухнедельных турнирах, где есть время на отдых. Я же сейчас ее играю в основном для количества матчей, для отработки каких-то элементов игры, которые я пока не готова использовать в одиночке.
- Ты успешно прошла юниорскую часть своей жизни, и настал момент перехода во взрослый тур, а это ведь не всем удается. Судя по всему, ты тоже не обошлась без потерь.
� Для меня это прошло не совсем гладко, у меня были и семейные проблемы, я не хотела бы говорить о них, но и были сложности связанные непосредственно с теннисом. Я как раз тогда перестала работать с мамой, мне был нужен тренер. Какое-то время мне помогал Андрей Олегович Кесарев из ЦСКА, мне предложили базу в Москве, но нужен был личный тренер. Мне было всего четырнадцать лет, я была вынуждена всем заниматься сама, и из-за отсутствия тренера в течение почти шести месяцев, все пошло на спад.
- Не было тогда мыслей все бросить?
� Нет, я слишком много сил уже потратила на это, но ситуация была острая, пришлось практически пробивать лбом стену.
- Ты проработала с Кесаревым почти два года, а затем началось сотрудничество с твоим нынешним наставником � Джулианом Веспаном. Найти хорошего тренера в женском туре непростая задача, откроешь секрет?
� Абсолютно случайно встретились, я тогда рассталась с Кесаревым, ему я кстати очень благодарна за всю работу. Я отработала три месяца сама в Москве, а затем нужно было ехать в Италию, играть двадцатипятитысячники на грунте, а у нас в это время тренироваться можно только в зале. Я посоветовалась с Алексеем Жуком, и он предложил клуб в Италии, у нас туда уже ездили несколько игроков, условия там приближенные к боевым, но главное, что есть корты и жилье. Там я и встретила Веспана, он работал в этом клубе. Он съездил со мной на несколько итальянских турниров, и мы решили поработать вместе. Все получилось как-то само собой.
- Его все устроило в твоей игре?
� Да, это и было одной из причин, почему мне так комфортно с ним работать. Тем более что проблем с техникой у меня не было еще с юниоров. Что-то шлифовали, но в основном доводили игру до автоматизма, плюс работали над тактикой.
- И сейчас ты тренируешься, скажем так, на два дома. По турнирам ты ездишь с Веспаном, а в Москве работаешь с Сергеем Пашковым, с ним в частности ты работала во время Кубка Федерации. Они друг к другу тебя не ревнуют?
� Нет, нормальное разделение труда. К тому же в Москве со мной работают те люди, которые не могут со мной ездить, врачи, физиотерапевты и т.д. Здесь мы работаем над физикой и техникой, подчищаем игру, а в Италии � над тактикой и непосредственно играем в теннис.
- Завершая организационную тему, кто кроме Веспана и Пашкова сейчас входит в твою команду?
� Еще есть Игорь Петрович и Петр Степанович Красновы � это отец и сын, с ними я занимаюсь физподготовкой, есть массажист, ну и папа очень помогает, он занимается финансами. Разумеется, есть и менеджер, занимающийся контрактами. Об «Уимблдоне» и Australian Open, о дебюте Алисы Клейбановой за сборную России в FedCup и многом другом читайте в продолжении интервью.
