Шон Эйвери. Свой путь
Шон Эйвери ушел. И ушел как-то непонятно и тихо. За одиннадцать лет карьеры в НХЛ с ним произошло бесчисленное множество всяческих событий. В его карьере было все. Но мало кто знает, что начинал он эту самую карьеру в Детройте, и что именно «Ред Уингс» открыли дорогу в заветную для него на тот момент НХЛ.
А все началось еще в далеком 1998 году. Восемнадцатилетний канадский парнишка откатывал третий год в ОХЛ, где уже успел заполучить статус жесткого игрока, который никому и никогда ничего не спускает с рук. Но в команде Эйвери этого не ценили и упорно ждали от него прогресса в плане результативности. И дождались. Сезон 1998-1999 стал для Шона супер-результативным и круто переломил карьеру канадца. А при желании можно даже сказать, что всего один матч изменил судьбу хоккеиста Эйвери.
На экваторе сезона «Оуэн Саунд Платерс» - тогдашняя команда Эйвери играла с «Кингстон Фронтенакс». Первая половина сезона выдалась для игрока очень удачной. В 28 матчах он набрал 45 очков, был лидером команды и считался уже не грубияном, а перспективным забивным нападающим. Ему пророчили звездное будущее, его называли будущим Бреттом Халлом, его любили болельщики. Эйвери очень быстро привык к этому. Тогда в нем и зародилась та звездная болезнь, что сопутствовала ему много лет. Но, тем не менее, в далеком 1999 году он еще хотел играть в хоккей, он любил играть в хоккей, его не заботили стычки, драки и провокации, он стремился к цели, которую поставил еще в детстве – попасть в НХЛ.
И тот матч с «Кингстоном» стал одним из ключевых на его пути. Эйвери набрал 6 очков (3+3) и лишний раз подтвердил статус отличного бомбардира, который в любой момент может взять игру в свои руки. За той игрой следил генеральный менеджер «Фронтенакс», который как раз искал именно такого игрока для своей команды. И уже через несколько дней Кингстон заполучил 18-летнего Эйвери. В новой команде он чувствовал себя не хуже. В оставшихся 33-х матчах Шон набрал 39 очков и прочно закрепился на ведущих ролях в новом коллективе. Его игра была старше его возраста, и как следствие он становился все заметнее и заметнее.
При хорошей игре в регулярке в плей-офф «Кингстон» дальше первого раунда ко всеобщему разочарованию болельщиков не прошел. Поэтому на каникулы Эйвери ушел в не самом хорошем настроении. Но летом 99-го его ждала сумасшедшая для любого незадрафтованного парня новость. Клуб НХЛ приглашает к себе на просмотр. Этим клубом был Детройт. Детройт, незадолго до этого выигравший два Кубка Стэнли подряд, и из-за этого летняя новость для Эйвери стала еще более ошеломительной. По окончании тренировочного лагеря Кен Холланд предлагает Эйвери контракт, и тот, не задумываясь, соглашается, правда сезон начинает в хоккейной лиге Онтарио.
В новом сезоне Эйвери как будто подменили. Нет, его результативность не падает, но стиль его игры становится гораздо агрессивнее. Стало больше драк с его участием, всяческих провокаций с его стороны. Его штрафное время перевалило за отметку в 200 минут. И это совсем не тренер так заставлял играть Эйвери, это Эйвери играл так, как хотел играть. Он, наконец, нашел свой стиль, при этом, не потеряв голевое чутье. Его «Кингстон» вновь неплохо выступил в регулярке и вновь провалил плей-офф, вылетев в первом раунде. И Шон, освободившись от оков ОХЛ, отправился в систему клуба «Детройт Ред Уингс». Первый сезон ожидаемо он начал в АХЛ в клубе «Цинциннати Майти Дакс», базирующемся в штате Огайо. Полтора года в АХЛ для Эйвери прошли довольно ровно. Он продолжал играть в свой хоккей, в первом же сезоне набрав 304 минуты штрафа. Он трудился и пытался принести пользу своей команде, потому что все еще хотел попасть в НХЛ.
И на второй год ему это удалось. В домашнем матче против Ванкувера, который состоялся 9 января 2002, Эйвери впервые вышел на энхаэловский лед и успел изрядно его «поплавить» в тот день. Характер Эйвери в совокупности с школой АХЛ и эйфорией от первого матча в лучшей лиге мира представлял из себя жгучую смесь. Как итог – драка.
Тренерскому штабу «Красных Крыльев» понравился и характер Эйвери, и напор, и желание. А сам игрок сразу усвоил, что с помощью жесткой игры, а особенно драк, успеха в НХЛ добиться намного легче, нежели с помощью голов. Поэтому после этого он стал играть на пределе своей жесткости, провел еще несколько драк и был замечен в провокациях.
Но благодаря своему еще не угасшему на тот момент таланту бомбардира Эйвери набирает очки, играя за Детройт.
После первого гола был Кубок Стэнли, который Эйвери за всю свою карьеру так и не завоевал официально, затем новый сезон и обмен в Лос-Анжелес. А уж там карьера Эйвери окончательно поехала по скандально-хоккейной дороге. Он все чаще и чаще стал посещать светские тусовки, общался в далеких от хоккея кругах, снимался в фотосессиях и шоу. Хоккеем он будто подпитывал свою популярность. И чтобы поскорее подняться на вершину известности, Эйвери использовал самый простой, но плодотворный способ в области хоккея - образ плохого парня. Ему даже не надо было ничего изображать. Он просто был таким, какой он есть на самом деле.
Далее был обмен в Рейнджерс, затем в Даллас, потом обратно в Нью-Йорк. И все это время Эйвери не покидали скандальные истории как на льду, так и вне его. То требования повысить зарплату, то "любезные" отношения с Мартином Бродором, то некорректные высказывания в адрес своих бывших девушек, а также других игроков лиги, и многое другое. Перечислять можно очень долго. В конце концов, Эйвери ушел, объяснив свой уход ограничениями в спорте и желанием развиваться в другом направлении.
Все молодые хоккеисты хотят играть в лучшей лиге, добиться успеха и стать знаменитыми, кто-то больше, кто-то меньше. И для достижения своей цели они выбирают определенный путь, по которому будут двигаться в дальнейшем. Шон Эйвери мог выбрать путь со множеством голов и передач, плей-офф и кубков, путь, по которому прошло много легендарных игроков. Но это было против его правил. Поэтому он пошел по своей дороге, отстаивая при этом свои права и расширяя границы лучшей лиги мира, о которой мечтал с детства.
