10 мин.

Александр Фролов: «Эйври называл соперников «черными обезьянами»

296

Быков и постоянство

– Как получилось, что вы успели сыграть почти за все профессиональные команды Москвы?

– Я начинал в школе «Спартака», но там пришлось трудно, начались тяжелые времена, и я уехал в Ярославль. Потом вернулся в Москву, пару лет поиграл в «Крыльях». Затем уехал в НХЛ, а во время локаута перешел в ЦСКА. Переход в «Динамо» перед дэдлайном – практически не мое желание, у армейцев почти не оставалось шансов попасть в плей-офф на тот момент, а «Динамо» хотело выиграть медали. Руководства договорились, да и я был не прочь побороться за титул. Я же знал, что это – до конца сезона, а тут есть возможность поиграть в плей-офф, побороться и получить кубок. Получилось! Так что о переходе не жалею.

– Быков и Захаркин тогда были другими? Между, скажем, локаутным сезоном и чемпионатом Мира в Берне была большая разница?

– Что-то было, ведь тогда они только начинали, это был первый год их тренерской карьеры. Быков только приехал из Швейцарии. Конечно, что-то было и для него вновь, и для нас. А в 2009 году Вячеслав Аркадьевич уже больше освоился, набрался опыта через работу с командами и со сборной. Так что изменения, конечно, были. Но отношение к игрокам не изменилось.

– К назначению Билялетдинова на пост тренера сборной как отнеслись?

– Это нормальное явление. Тренеры меняются, руководящий состав меняется. Что я могу тут добавить? Удачи ему, надеюсь, что все получится.

Неглупый парень Шон Эйври

– Когда вы попали в «Лос-Анджелес», там было много чехословацких игроков, известных по игре в России: Роса, Беднарж…

– Когда я первый раз приехал в расположение «Кингс», в тренировочном лагере у нас было 11 или 12 ребят из Чехии и Словакии! Многие остались в первой команде, кто-то не пробился, но у нас тогда была практически чехословацская сборная. Много ребят было оттуда: Мартин Страка, Томаш Жижка, Роман Чехманек, Ярослав Модры…. Можно долго перечислять. Зигмунд Палффи с Любомиром Вишневски играли вместе…

– Один сезон Вишневски даже стал лучшим бомбардиром команды.

– Да, ведь он – очень хороший защитник атакующего плана, они с Зиги в большинстве играли, оба – словаки, у них отличная связка была, очень хорошо получалось.

– С кем-нибудь из чехов, игравших впоследствии за «Авангард», связывались, советовались при переходе?

– Нет, ведь мы уже давно «потерялись». Это было почти 10 лет назад, я только в Лос-Анджелес приехал, а они как раз уехали после тренинг-кэмпа. Мы особо и не общались. Встречаемся иногда на каких-то интернациональных турнирах, общаемся там, но более глобально связь не поддерживаем.

– Вы играли с Эйври в «Кингс» и «Рейнджерс», а в одном интервью назвали своим другом.

– Да, мы дружим и хорошо общаемся. Просто, может быть, не так часто получается это делать, когда разделяет океан, а живете вы на разных континентах.

– Почему все его ненавидят?

– Его, наверное, не столько ненавидят… (пауза). У него амплуа специфическое, Шон – достаточно своеобразный человек, и он любит делать, скажем так, экстравагантные вещи. Нередко – на грани фола. Кстати, очень не глупый парень. К тому же, сейчас Эйври стал спокойнее, умнее. Раньше его периодически захлестывали эмоции, он мог делать какие-то глупости. Вспоминать каждую его выходку…. У него постоянно что-то случается, это же часть его работы. Эйври нужно, чтобы о нем говорили. Ему это очень нравится, Шон это любит, в центре внимания он себя чувствует, как дома. Называет иногда соперников «черными обезьянами»… Много всяких вещей он делал, все не запомнишь, рассказывать долго можно, надо отдельно говорить про его выходки.

– Он даже ведет колонку про моду в нью-йоркском журнале.

– Да, было такое. Я, правда, не помню, что за журнал, но Шон любит модно одеваться. Но главный по этой части – Лундквист. Всегда следит за одеждой, за модой, выходит на показы, на шоу, все время стильно одевается: бабочка, рубашка (смеется).

– На заре карьеры за ваш клуб играли Джордж Паррос, потом – Райтис Ивананс. Чем-то отличается их поведение в раздевалке от всех игроков?

– Нет, обычные, нормальные ребята. Просто у них работа такая – иногда надо драться. В команде они из-за этого каким-то повышенным авторитетом не пользуются, там все равны, все нормально общаются.

– У Парроса тогда были усы?

– Нет, он уже в «Анахайме» начал это дело, в «Лос-Анджелесе» не было такого.

– Где вас застало известие про смерть Дерека Бугаарда?

– Я был в Москве в этот момент. Удивительно. Сложно было поверить, что такое произошло. Созванивался с нашими докторами, пытался понять – что же там, почему и как это случилось. У него была сложная травма, сотрясение мозга, долго пытался от нее восстановиться, практически весь сезон. Получалось с переменным успехом: то ему становилось получше, то похуже. Когда реабилитация от тяжелой травмы так долго длится – это всегда трудно. А что там получилось в итоге… Глупая, трагическая случайность.

Японские болельщики и чехарда с вратарями

– Кто в начале карьеры помогал освоиться?

– Все помогали, нельзя выделить кого-то одного, ребята в команде очень дружелюбно относились и старались помочь. В Лос-Анджелесе у меня очень быстро появились русскоязычные друзья, ведь там большая русская диаспора. Сейчас их очень много. Может быть, первые несколько месяцев было тяжело, потом – нормально.

– С кем жили в номере?

– Столько за это время поменялось соседей по номеру…. (пауза) Первый был Кристобаль Юэ, вратарь, а потом – очень много людей, всех не вспомнишь.

– После локаута в «Кингс» появился японский вратарь Фукуфуджи…

– Да, был такой (смеется). Появился он так же, как и все: задрафтовали, он приехал, подписал контракт. Фукуфуджи – молодой парень, прикольный такой. Это был первый японский вратарь за всю историю лиги. Когда он вышел на игру первый раз, у нас тогда была проблема с вратарями, Staples Center был забит японцами, был аншлаг. Они съехались, я не знаю, со всего мира, наверное. Не очень удачный получился дебют, он нервничал, мы проиграли. Но было весело.

– Почему долгое время в «Лос-Анджелесе» была чехарда с вратарями?

– Недавно там появился Куик, а до этого – не знаю. Не везло, наверное. Может, скауты, может, обстоятельства так сложились – сложно сказать. Я думаю, что не совсем правильная политика менеджеров. Например, тот же Юэ, с которым мы вместе начинали, очень хороший парень, кстати, он пару лет был вторым вратарем. В итоге его отдали, потом он очень здорово заиграл, и у него сложилась карьера в НХЛ. Но все было, и невезенье, и травмы.

Смешной Робитайл

– При вас завершал карьеру Люк Робитайл. Как он умудрялся в 40 лет забивать по 15 голов?

– В первый сезон он даже 20 забил – талант, что я могу сказать. Что интересно, у него проблемы с катанием – смешно было смотреть! Но он был уникальным, от природы умел забивать. Смотреть, когда такие люди рядом с тобой, как они ежедневно работают – это очень много тебе дает: их профессионализм, их желание играть, рабочая этика. Как они каждый день приходят с утра, неважно – откуда, неважно – во сколько мы прилетели, неважно – как мы сыграли – они все время с улыбкой, все время показывают своим примером, что нужно тренироваться, нужно становиться лучше – представьте, в 40 лет! Когда ты заслуженный, известный, тебе гарантировано место в зале славы НХЛ…. Очень интересно за всем этим наблюдать и тренироваться рядом с такими людьми.

– Это правильно, когда у человека всегда улыбка на лице?

– Думаю, что да. Нужно всегда быть позитивно настроенным, улыбка помогает во многом. Это не то же самое, что и быть несерьезным, нужно понимать, что это значит. Это не значит, что тебе на все наплевать.

– Олег Твердовский говорил, что в Америке у большинства улыбки – фальшивые.

– Да, я понимаю. Вы говорите об американцах в общем. Но улыбка – это не выражение лица. Это тот настрой, когда ты готов, ты хочешь помогать и не ходишь злой, огрызаешься на всех, а открыт для того, чтобы, скажем, помочь партнерам по команде, друзьям. Ты все время в хорошем настроении и приносишь окружающим такой заряд, что людям хочется работать вместо того, чтобы сидеть по углам и думать «когда же уйти побыстрее», закрыться у себя дома. Это не то же самое, что встретить на улице американца и (делает характерное выражение лица) «здрасьте».

– Майк Кроуфорд таким точно не был.

– Да, он импульсивный товарищ, ругался. Я часто с этим сталкивался: и в России, и там. Майк был чем-то похож на Эйври, когда он заводился, ему тяжело было себя остановить. Он не такой плохой тренер, просто как человек он в какие-то моменты не мог себя сдерживать… Твердый его не любил, конечно (смеется).

– Он даже назвал Кроуфорда «микки-маусным» тренером.

– Были, возможно, свои причины на это. Есть тренеры лучше, есть тренеры хуже. Не мы их выбираем. Джон Торторелла тоже интересный – мог собрание начать за пять минут до начала. Если не успеваешь – тебя ждут большие проблемы.

– С игры мог снять?

– Думаю, что нет. При мне такого точно не было, может быть, раньше. Оштрафовать могли, да, но у нас особо никто не опаздывал. Или штраф, или наказание на льду какое-то, но на игры всегда ставил.

– Почему не удался сезон в «Рейнджерс»?

– Как-то ничего не шло, как должно быть. Мы должны были с Габи (Мариан Габорик – прим. авт.) играть, всю предсезонку у нас с ним очень здорово получалось. Но во втором же матче регулярного чемпионата он травмировался, потом Кристенсен, наш центр, через два или три дня тоже травму получил. А Торторелла – своеобразный тренер, не хотел разбивать те звенья, которые были до травм. Потом вроде бы Габи поправился, Друри вышел – была какая-то чехарда непонятная. Я мало играл, разговаривал с Джоном несколько раз. Он обещал, мол, сейчас-сейчас, ты не волнуйся, все наладится. Но потом уже из-за травмы не получилось, выбыл на шесть месяцев. Но я не скажу, что сезон не удался только из-за травм. Наверное, нужно было что-то по-другому делать, что-то не получалось, что-то не срасталось.

Американцы и география

– Когда переходили в «Авангард», состав смотрели?

– Я в принципе не рассматриваю составы. Я знаю каких-то ребят, встречались до этого, играли вместе в сборной. Просто «Авангард» – очень сильная команда, всегда, на протяжении многих лет, каждый год ребята бьются за медали, и я здесь был чуть-чуть во время локаута, перед тем, как уехать. А где, в каких звеньях играть – это больше рабочий процесс. Это тяжело предугадать: травмы, человеческий фактор, тренеры. Все должно сложиться вместе, предугадать сложно. Загадывать на то, как и с кем ты будешь играть – бессмысленно.

– В прошлом сезоне были переговоры со СКА и «Салаватом Юлаевым». Почему предпочли НХЛ?

– Я рассматривал варианты, но решил еще на год остаться в НХЛ, было несколько вариантов и здесь, и там. Но я был реально очень близок к тому, что бы вернуться еще год назад. За это время многое изменилось, предложения другие. «Авангард» в апреле на меня конкретно вышел, но были разговоры и год, и два назад. Да и не только с Омском возникали варианты. Но до этого я был под контрактами, было бесполезно разговаривать на этот счет, хотя, скрывать не буду, были очень выгодные предложения.

– Чем-то «Авангард» прославился в Северной Америке, был чем-то знаменит?

– Ягр здесь играл, об этом особенно в Нью-Йорке часто говорили, знают его. И «Авангард» теперь тоже знают как команду, где играет Ягр. А так – даже и не знаю, за океаном им тяжело следить за КХЛ, городов не знают, в географии не сильны, особенно в русской, Кроме Москвы и Санкт-Петербурга, наверное. Но интерес к КХЛ все больше и больше, много классных игроков, лига растет. Про КХЛ вопросы задают постоянно.

– А как же «отношения» «Витязя» и «Авангарда»?

– Слышал мельком.

– Готовы?

– Это хоккей, это игра (кивает).

– Омск – это все-таки не Нью-Йорк, не Лос-Анджелес, к мегаполисам его отнести трудно. Как будете проводить досуг?

– Он не маленький, больше миллиона жителей. Не Москва, конечно, не Лос-Анджелес. Но меня не сильно это пугает, здесь есть и друзья, и места, куда можно сходить и отдохнуть.

Нужна качественная косметика по привлекательным ценам? Советуем обратить внимание на предложения на странице Cosmasi.ru купоны.