«Бросить не может. Отдать не может. Кататься не умеет. Что за ######?!». Как поднять Кубок Стэнли, если сыграл 4 матча плей-офф за карьеру
От редакции Sports.ru: вы находитесь в блоге Hockey Books, который полностью перевел две огненных автобиографии – Фила Эспозито и Шона Эйври, очень умную книгу про хоккейную аналитику, а сейчас переводит издание о молодежном хоккее с кучей интересных историй. И при этом блог готов к экспериментам. Поддержите авторов плюсами, подписками и комментариями, чтобы крутые переводы чаще появлялись на Трибуне и в вашей ленте.
Стенограмма интервью Райана Кэллахана в подкасте Spittin’ Chiclets зашла вам очень хорошо, поэтому по возможности буду делать подобное и дальше. Но не могу вам обещать подобные материалы каждую неделю – на одну такую расшифровку у меня уходит полтора-два дня, что со своим рабочим графиком я далеко не всегда могу себе позволить.
Сегодня будет большое интервью с игроком, про которого большинство мало что знает – даже то, что он провел в НХЛ более 800 матчей. История Криса Торберна зацепила меня прежде всего тем, что она наглядно показывает, с какими трудностями сталкиваются хоккеисты при переходе с молодежного уровня на взрослый и на какие жертвы им приходится идти. Финал у этой истории поистине сказочный.
К тому же здесь много историй из OHL, что прекрасно дополняет публикации книжки про молодежный хоккей в Канаде, которую мы по главам выкладываем каждую неделю.
В тексте упоминается детский турнир в Квебеке 1997 года, где участвовала российская команда. Речь идет про московский «Спартак», в составе которого были Илья Ковальчук и Тимофей Шишканов. Мне не удалось оперативно разузнать у них подробности тех событий, но, может быть, чуть позже это все же произойдет – и тогда я добавлю в текст. Рассказы Райана Уитни о том турнире выглядят сильно преувеличенными, но, как я люблю говорить, давайте уважать жанр байки :)
Напоминаю, что если вам нужны автобиографии Шона и Фила в формате EPUB, то напишите мне здесь – в личку на Sports.ru. Электронная версия книжки про аналитику пока не готова.
Если хочется помочь проекту материально, то внизу есть номер нашей карты.
Слово Полу «Бизу» Биссоннетту, Райану «Уиту» Уитни и РА (Rear Admiral или Контр-Адмирал – это прозвище Брайана Макгонагала, со-ведущего подкаста).
Дальше километры букв. Читайте на свой страх и риск.
РА: С удовольствием приветствую следующего гостя нашей передачи. Этого жесткого правого крайнего выбрали во втором раунде на драфте 2001 года. В итоге он сыграл более 800 матчей в НХЛ за четыре клуба. Большую часть карьеры провел в «Атланте», после чего перешел в «Виннипег», а завершил ее в «Сент-Луисе», подняв над головой Кубок Стэнли в Бостоне. В июне он объявил о завершении карьеры после 16 сезонов в профессиональном хоккее.
Спасибо, что согласился принять участие в подкасте Spittin’ Chiclets, Крис Торберн. Как ты там на пенсии, старина?
– Привет, ребят! Спасибо, что пригласили. У меня все хорошо, хоть и непривычно, понятное дело. У меня те же проблемы, что и у всех во время пандемии. Есть от чего с ума сойти, но, в целом, хорошо.
Биз: Жесткий крайний… Подколы без раскачки понеслись (Биз обыгрывает прилагательное «hard-nosed», использованное РА в значении «жесткий, неуступчивый», намекая на сломанный нос Торберна – прим. пер.).
– Без палева вклинил.
Биз: Так, ладно. Крис Торберн, мы с тобой в молодежке вместе играли. Я тебе тут набрал договориться об интервью, и мы минут 20-30 протрещали. Каких мы только историй с тобой не вспомнили… Длинный разговор получится. Давай только сразу определимся по уровню грязи, а то ты же ведь теперь семейный человек…
– Я маме вчера эсэмэску скинул. Сказал, что участвую в подкасте и, возможно, буду много материться. Она мне в ответ прислала несколько эмодзи. А потом говорит: «Так ты же в «Норт-Бэй» вообще не матерился!». Я ей отвечаю: «Ма, так это было два с половиной десятка лет назад (Торберн и Биз вместе выступали за «Норт-Бэй» в OHL в начале 2000-х, после чего команда переехала в Сагино – прим. пер.).
Уит: Погоди, ты что, не матерился в молодежке?
Биз: Я ему так и сказал перед записью – он Шейн Доун молодежного хоккея!
– Чего-чего? Я даже не понимаю, о чем ты!
Биз: Да от тебя максимум можно было услышать «ешкин кот!».
– Так у меня брат до сих пор такой. Ему то ли 32, то ли 34 – и он вообще не матерится.
Уит: Вот поэтому ты в OHL аж за три команды поиграл. Тебя из одной в другую пинали: типа, уберите его отсюда – он даже не матерится!
– Во чудила!
Биз: На самом деле, он играл лишь за две команды. Одна из них просто переехала в другой город при нас. Мы переехали из Норт-Бэя в Сагино, Уит. Клуб продали прямо в разгаре моей молодежной карьеры. Я себя таким использованным почувствовал, Торби! Я получаю 50 баксов в неделю, а потом открываю газету и читаю, что клуб продали за миллионы долларов.
– Мутная история!
(Все смеются)
– Не, если серьезно, это ж сумасшедшая история. Меня продали в OHL из Норт-Бэя в Сагино, а потом еще раз уже в НХЛ – из Атланты в Виннипег. Так что когда клуб продали в Виннипег, я уже бывалым был. Мог прям пацанов вокруг себя собрать и сказать им: «Так, чуваки, короче, расклад бубей таков. Пакуем вещи, садимся в самолет и погнали». Сумасшедший опыт, ничего не скажешь.
Уит: Ты выходил на драфт OHL уже звездой или ты из тех, кто поздно раскрылся? Ты ж здоровый парень, но я не знаю, сразу ты таким вымахал или нет. Расскажи вообще о том, как пришел в «Норт-Бэй» и что этому предшествовало.
– Я все детство на выезды гонял (детский хоккей Канады делится на несколько подгрупп по уровню конкуренции, и далеко не все команды выбираются на соревнования за пределами своего города или даже района. Торберн подчеркивает, что играл на высоком уровне всю детскую карьеру – прим. пер.). А в Су это крутейший опыт (Су-Сент Мари – город на севере Онтарио, где родился Торберн – прим. пер.). В моем детстве в городе было полно талантливой молодежи.
Уит: Дэйлз же оттуда? (Тревор Дэйли – прим. пер.)
– Не совсем. Он вообще из Торонто, но попал в «Грейхаундс» (команда OHL в Су-Сент Мари – прим. пер.) через драфт. В общем, у нас в городе было полно талантливых ребят, а во мне бил ключом дух соперничества. На всех наших играх присутствовали скауты и агенты. У бати был друг, который устроился тренером в команду «Эллиот Лэйк Айс». Команда тогда выступала во втором дивизионе класса Junior A.
Так что вместо того, чтобы играть второй год в возрастной группе Bantam (для игроков от 13 до 14 лет – прим. пер.), я перебрался к нему в «Эллиот Лэйк». Там все было по высшему разряду. Тогда-то меня, в принципе, и заприметили, потому что я уже играл против 21-летних и все такое. В итоге меня задрафтовал «Норт-Бэй» (причем очень высоко – под шестым общим номером; первым на том же драфте ушел Джейсон Спецца, а Дэйли выбрали десятым – прим. пер.).
Не могу сказать, что я прям уйму очков набирал, но меня скорее считали продуктивным игроком, нежели боевитым.
Уит: Или жестким (Уит лишний раз обыгрывает шутку из начала выпуска – прим. пер.)
– Да, до этого еще надо было дорасти. В общем, как я уже и сказал, в молодежке я не набирал по куче очков в каждом матче, но все же был достаточно продуктивен. Затем меня выбрал «Баффало» во втором раунде.
Мой стиль игры поменялся, когда я уже в «Рочестер» перебрался. Рэнди Канниворт (капитан «Оттавы» в 90-х и позже главный тренер «Рочестера» – прим. пер.) дал мне один потрясающий совет. Он сказал, мол, у нас в системе есть Джейсон Поминвилл, Дерек Рой, Иржи Новотны, Пол Гостэд… Томас Ванек был на подходе… И вот он говорит: «Слушай, в «Баффало» полно талантливых ребят. Тебе не помешало бы драться почаще, ты ведь крупный парень-то». Качком меня назвать было нельзя, но ростом я выдался. В моем родном Су вообще полно мясистых мужиков. У нас выросло полно жестких игроков, которые именно на этом себе карьеру сделали. В общем, я поехал домой летом, стал с ними кататься и спрашивать что да как. Задавал вопросы по технике и тому подобное. Вернулся на следующий сезон – свой второй во взрослом хоккее – и выдал 17 драк или что-то в этом духе.
И вот тут надо сразу уточнить, чтобы вы не подумали, что я сразу всех укладывать начал. Нет, мне пришлось этому долго учиться.
Биз: Вот поэтому у тебя локоть на лице и вырос (Биз продолжает подкалывать Торберна насчет размера его носа – прим. пер.).
– Да уж. Пару раз мне знатно всекли, старик. Но я продолжал учиться. Было весело, ничего не скажешь.
Уит: Мы этот вопрос уже неоднократно многим задавали. Зачастую приходится менять свой игровой стиль, чтобы двигаться дальше. Многим, как и тебе, пришлось прибавлять в силовой борьбе и чаще драться. Ты сразу принял новую роль или расстроился? Типа: «Блииииин, а я думал, что буду в НХЛ на большинство выходить…». Как ты отнесся к этой информации, когда тебе ее только сообщили?
– Так он сказал мне об этом еще летом на собрании – я шел в сезон уже с этим советом. И внял ему. На протяжении всей своей карьеры никогда не ныл по поводу того или иного шанса, который мне не дали. У меня был другой подход – помогите мне лучше советом, а я уж изо всех сил постараюсь извлечь из него максимум. До сих пор искренне считаю, что это был лучший совет в моей жизни – убежден, что именно он и помог мне попасть в НХЛ, а потом и сделать там себе имя.
Уит: После 800-то матчей.
– Типа того. Есть что вспомнить.
Уит: Забегу немного вперед. Когда мы с тобой пересеклись в «Питтсбурге» – и, кстати, Мишель Террьен был твоим фанатом…
– (смеется).
Уит: Да я серьезно. Я помню, думал тогда про тебя: «Блин, как же тяжело играть против этого здоровяка». Не обижайся, но я бы в жизни не подумал, что ты 800 матчей в лиге проведешь. Наверное, ты и сам так не думал.
– Да вот так оглядываешься назад, вспоминаешь время в фарме… Я ведь и закончил-то карьеру в фарме. Бóльшую часть последнего сезона я провел в «Сан-Антонио». В основе я был лишь на время плей-офф и последние две недели регулярки. Невольно задумываешься – а я ведь мог всю карьеру в фарме проторчать. Понимаете? Мне хочется верить, что здесь сыграли роль мое трудолюбие, настрой и прочие вещи, которые я могу контролировать. Благодаря им у меня появился шанс, а дальше уже все зависело от меня. Я старался извлекать максимум из каждой ситуации – будь то четыре минуты игрового времени или место в ведущих тройках. Несколько раз за карьеру передо мной открывались такие возможности, что я вообще не понимал, как оказался в этой ситуации. В общем, не знаю, почему, но в итоге все получилось отлично. Ты все правильно сказал: я бы в жизни не подумал, что сыграю 800 матчей в НХЛ. Само собой, я этим невероятно горжусь.
РА: Крис, давай еще глубже копнем. Ты ведь играл в Квебеке в 1997 году на международном детском турнире, верно?
– Так и есть. Мы проиграли русским.
РА: А вы там друг с другом пересекались? Может быть, какие-то воспоминания остались?
Уит: Погоди, а ты за кого там играл?
– За сборную Су. Но мне кажется, ты на год позже меня играл.
Уит: Не-не, я тоже 83-го. Меня просто после тебя выбрали на драфте, потому что я в колледже еще играл потом.
– А, точно.
Уит: Так вот про ту русскую команду. Мы, кстати, выиграли тот турнир…
(Все смеются)
– Реально что ли? Я и не знал.
Уит: …так вот у русских – и, мне кажется, я уже об этом говорил в каком-то выпуске – у них состав просто чумовой был, как и у «Компувэра», точнее «Литтл Сизарс». Не думаю, что в детском хоккее еще когда-либо была такая драка, как на том турнире. Там русские тренеры схлестнулись с мичиганскими. Я помню, как Эрик Уорнер кого-то просто в труху отмудохал. Это был лютый тип из Мичигана. Я даже не помню, кто в итоге матч выиграл – Мигичан или русские – но обе команды выперли нафиг потом оттуда. Возможно, поэтому «Кингс» и стали чемпионами. Наверное, надо было пораньше об этом упомянуть (Уитни выступал за команду «Саус Шор Кингс» – прим. пер.).
Райан Уитни – крайний справа в верхнем ряду (обратите внимание на уши)
– Слушай, а ведь их и правда дисквалифицировали. Я уж и забыл, а ты сказал – и я прям вспомнил. У русских тогда мощная команда была. Они нас вынесли 7:1 или как-то так.
Биз: Они как раз в этом возрасте в самом соку.
– Ну они здоровые были, это точно.
(Понимающе кивают головами)
Уит: Там один парень другого шлемом фигачил. Реально! У русского слетел шлем, и игрок «Литтл Сизарс» фигачил его шлемом. 14-летний я просто в ужасе был от происходящего.
Биз: Прикинь, смартфоны уже тогда бы изобрели? Ты только представь, что вся эта лютая #####, которую творили родители, попала бы на камеру.
Уит: Ах, какие бы у нас были видео…
– Вот это была бы жесть!
Уит: Кстати, что у тебя за родители? Твой отец был повернут на хоккее? Он сильно на тебя повлиял? Как у тебя вообще с ним складывались отношения в детстве?
– Да отлично все было. Он был строгим. Он тренировал меня пару лет – да и вообще всех своих детей. Он хороший тренер. Требовательный. Но в то же время многое знающий. Он поставил мне голову на место. Правильно указал на те моменты, над которыми мне надо было поработать, пусть даже я ему и не верил. Все-таки он твой батя – и хочется идти против его слов, и все вот это вот. Но он действительно дал мне несколько дельных советов и все возможности. У всех нас есть истории про тренировки рано утром и катки под открытым небом… Он поддерживал меня на протяжении всей карьеры. Он всегда был готов поддержать, когда надо, и пнуть по заднице, когда я двигался в неправильном, как ему казалось, направлении.
Биз: В Су тогда целое поколение игроков было, с которыми ты наверняка играл всю юность – Рико Фата, Дрю Фата, Коул Джерретт… я потом еще с Патриком Джерреттом играл в «Оуэн Саунде». Как ты думаешь, они повысили уровень игроков своего региона?
– Думаю, да. Не хочу сказать, что это породило соперничество между родителями, но в то же время ты же помнишь, как было в нашем детстве? Тебе по почте приходило приглашение в хоккейный лагерь – и ты думал, ехать или не ехать. Все лето шли различные молодежные турниры. Узнаешь от кого-то, что такой-то парень едет на такой-то турнир – значит и тебе надо обязательно туда ехать, чтобы засветиться.
Биз: Все верно.
– Я играл с Коулом Джерреттом и Дрю Фата. Они по детям просто разрывали, старик. Они были габаритными игроками с мощным щелчком. У них пубертатный период начался значительно раньше чем у всех остальных.
Биз: Да Фата просто уничтожал людей. И махался при этом будь здоров.
Уит: Террьен ненавидел его больше нас обоих, мне кажется (главный тренер «пингвинов» на тот момент Мишель Террьен – прим. пер.)
Биз: Он со мной в ECHL играл – вот как сильно Террьен его любил! Он сгноил его в ECHL!
– Блин, да он классным игроком был. Кстати, чувак, пригласи его на подкаст – отличный выпуск получится. Он тот еще персонаж. Я до сих пор с ним общаюсь. У него тоже все хорошо сейчас.
РА: Ты дебютировал в НХЛ в составе «Баффало». Понимаю, что ты сыграл за них всего два матча, но у тебя там интересная статистика – семь штрафных минут. С кем же у тебя был первый бой в НХЛ?
– Да ничего особенного. Ну то есть лично я считаю его жестким парнем – да и вы со мной, думаю, согласитесь. Это был Коди Маккормик. Совершенно неолдскульная история – не было такого, что я там вышел против какого-то именитого ветерана на закате карьеры. Я вышел против парня, с которым мы по фармам и молодежке встречались. И он выиграл тот бой – совершенно точно. В Колорадо дело было.
РА: А затем ты оказался в «Питтсбурге». Расстроился, что от тебя вот так избавились после выбора во втором раунде?
– Ты знаешь… да. Я себя тогда довольно погано чувствовал. Все-таки они меня задрафтовали, я работал с другими проспектами каждое лето, у меня завязались прекрасные отношения с некоторыми ребятами… Кстати, есть забавная история в тему. Я четвертый год в клубе – значит, уже на втором контракте. Теперь меня можно на драфт отказов выставлять. Вызывает меня к себе Дарси Регир (генеральный менеджер «Баффало» на тот момент – прим. пер.). Отцепляют последних игроков от состава как раз. Выбор был между мной и Дэнни Пайе. Решают, кого из нападающих оставить, да и стоит ли вообще оставлять нападающего.
Так вот, Дарси вызывает меня к себе в кабинет. Напротив меня сидит Линди Рафф (главный тренер «Баффало» на тот момент – прим. пер.). И Дарси такой говорит: «Торб, нас все устраивает, но жаль, что я не знал твоего потенциала до того, как выдал тебе подписной бонус». Я ничего не понимаю. Просто стою и смотрю на него. Линди уже с опущенной головой сидит. Не знаю, из-за меня он расстроился или еще что. Надеюсь, что из-за меня. А Дарси продолжает, типа, да, жаль, что я не понял твой потенциал, и что у нас ничего не получится. Лучше бы, говорит, я на твой подписной бонус лодку себе купил.
Биз: Вот это да!
– А потом говорит, типа, мы выставляем тебя на драфт отказов.
Биз: Офигеть!
Уит: Чувак, это удар ниже пояса.
Биз: Он это со смешком сказал или с каменным лицом?
– Все на полном серьезе.
Уит: Так смешок бы еще хуже все сделал.
– Наверное. В общем, говорю, хорошо, спасибо. А Линди, я же говорю, всю дорогу с опущенной головой сидел. Думаю: «Ну и #####». Выхожу из кабинета, и ребята на меня сразу: «Что он тебе сказал? Что он тебе сказал?». А я им говорю, блин, да вы не поверите! Короче, рассказал им все как было. История разлетелась. Мне ее потом в каждой команде вспоминали. Но, сказать по правде, для меня все обернулось в самую лучшую сторону. Линди говорит, типа, давай, приходи на тренировку, поработай, а там посмотрим. На следующий день ухожу со льда – и меня «Питтсбург» с драфта отказов забирает.
Мне вот что помогло – мы против «Питтсбурга» два раза на предсезонке играли в том году. И я носился как угорелый по площадке. Втыкался во всех подряд. Думаю, этим я их и впечатлил, и они дали мне шанс. Так и запустилась моя карьера в НХЛ по-настоящему.
Уит: Я играл в одном из тех предсезонных матчей. Помню, думал еще про себя: «Психопат какой-то. Жесткий тип». О, я опять «жесткий» сказал (шутка про «hard-nosed» продолжает жить – прим. пер.). О чем ты думал, когда тебя выставили на драфт отказов? Думал, что, мол, ничего страшного, кто-нибудь да заберет? Какой у тебя вообще настрой был?
– Да я тогда вообще не знал, чего ожидать. Я ж тогда совсем молодым был. Я никогда с таким раньше не сталкивался. Всегда думаешь и надеешься, что все сложится хорошо. Теперь же, после завершения карьеры и пройдя через это, я понимаю, что все запросто может выйти иначе. Там вполне все могло закончится печально. Я вполне мог бы потом никогда не выбраться из фарма. А тогда я был молод и глуп. Ветераны «Баффало» подходили ко мне, советовали смотреть на вещи позитивно и продолжать работать. А там, глядишь, кто-нибудь тебя заберет и даст шанс.
Уит: Помнишь свое первое собрание в «Питтсбурге»? Террьен же не мог не провести собрание с новичком команды. Ему же надо было ввести тебя в курсе дела.
Биз: Террьен говорит ему такой: «Слушай, а что за тема про лодку?».
(Все смеются)
– Да, что за лодку там Дарси себе купил? (смеется). А так я не помню первое собрание. Но я сразу понял, что Рэй Шеро (генеральный менеджер «Пингвинс» на тот момент – прим. пер.) был в полном порядке.
Биз: Это точно.
Уит: Классный мужик.
– Я помню, как он показал мне все вокруг, объяснил, как идут дела в команде. Причем не просто в первый день, а вообще постоянно. И это очень важно. Много же всего непонятного, о чем никто тебе не рассказывает. Ломаешь себе голову, а понять ничего не можешь. Однако он всегда держал меня в курсе последних событий, за что я был ему невероятно благодарен.
А про Террьена вот что скажу. Я отыграл 39 матчей подряд. А затем в команду на трансферном дедлайне пришли Жорж Ларак и Гэри Робертс. Стоило им появиться – как я вообще перестал проходить в состав, в общем-то.
Так вот вызывает меня к себе Террьен. Я рассказываю эти истории только потому, что сам сейчас нахожу их забавными. У меня волосы тогда длинные были. Стиль у меня такой был. Я-то думал, он меня позвал, чтобы сказать что-нибудь в духе: мол, чувак, ты молодец, у тебя правильный настрой, продолжай усердно работать. Будешь усердно работать – получишь шанс. В общем, я думал, у нас с ним примерно такой разговор будет.
Захожу в кабинет, мы садимся. Я спрашиваю, типа, как дела? А он выдает: «Хочешь быть рок-звездой, #####? Будь рок-звездой, #####, где-нибудь в другом месте. А если хочешь быть профессионалом, то иди и подстригись, #####!». А я ему что-то давай объяснять: мол, да я специально волосы отрастил, чтобы они дополняли размер моего носа. Он же просто: «Мне плевать. Пошел и подстригся!».
(Все смеются)
– Выхожу из кабинета и прямой наводкой иду ##### в парикмахерскую. Прихожу и говорю: «Мне бы подстричься». Девушка меня спрашивает: «Какой стиль вас интересует?». Я отвечаю, мол, понятия не имею. Давайте чтобы не ниже ушей. Покороче, в общем. Я с таким ######## [ужасом] на голове вышел – хуже не придумаешь. Каре какое-то сделали мне. Я еще, главное, помню иду в парикмахерскую, а мне Эрик Кэйрнс звонит и говорит: «Торбс, братан, не надо! Будь верен себе!». А ему говорю: «Блин, дружище, не могу. Мне надо».
И он после этого меня только на одну игру поставил. Ну и я решил, что ##### все. Буду с длинными ходить.
Уит: (со смехом) И правильно. Тебя на следующий день еще стебали по-моему. Типа, эй, Торби! К прическе суп бесплатно прилагался? У тебя будто химзавивка какая-то была. Я даже описать это не могу.
Биз: Прическа Патрика Махоумса до Патрика Махоумса (квортербэк «Канзаса» в NFL, чемпион и MVP 54-го Супербоула – прим. пер.).
– И не говори. Она состригла ту часть, которая выпрямляла мне волосы, а они так сразу – пуф! Ходил потом с дошираком на голове и думал: «Вот же блин».
Уит: А веселая команда-то тогда была.
– Банда прям.
Уит: Да, банда. Кросби еще, наверное, самый чумовой сезон в карьере выдал.
– Второй год в лиге, да.
Уит: Ага, он еще Харт Трофи взял. Хорошая команда была. Сплоченная. А потом ты еще пришел. Пацаны от тебя в восторге были. Помнишь что-нибудь про Гэри Робертса? Помнишь эту машину?
– Блин, я помню, что он заставил клуб сменить вкус воды или точнее ее марку в самолете. Мы пили Dasani или не помню уж что тогда, а он заставлял поменять ее на Fiji.
Уит: (демонстрирует бутылку Fiji)
Биз: Все правильно. Ионизированная вода. Это прям его тема.
– Он сейчас на какую-то итальянскую воду, вроде, перешел.
Уит: (кивает головой) Он постоянно ее меняет.
– Но что тут скажешь плохого про Робса? Он долго и здорово играл. Он как раз был одним из тех, кто всегда подходил ко мне и разговаривал, когда меня подолгу в состав не ставили. Они постоянно с Джонни ЛеКлером ко мне подходили и говорили, мол, Торбс, продолжай в том же духе, у тебя все получится. Помогали сохранять правильный настрой. Любая помощь важна, отвечаю. Думаю, это в итоге повлияло на то, каким я сам стал ветераном, знаете? Замечу, что у кого-то дела идут неважно – подойду, обниму и постараюсь помочь ему выбраться из этой ямы.
Биз: После того разговора с Террьеном, когда ты вернулся на следующий день с новой прической, у вас был какой-то диалог? Он так и продолжил тебя подкалывать? Он тебя вообще не отпускал с этой темой пока ты был в команде?
Уит: (изображая Террьена) Надо было покороче.
– Уит, не знаю, помнишь ты или нет, но вскоре после этой истории со стрижкой как-то после матча мы пошли в Diesel (клуб в Питтсбурге – прим. пер.).
Биз: (смотрит в сторону) Слыхал о таком.
– Это еще на Новый Год было. Я пошел с девушкой – теперь уже моей женой – и мы тусили часов до четырех утра. Помнишь ди-джея Н?
Уит: Ага (кивает).
– Был такой ди-джей в Diesel. В общем, он нас домой и повез в итоге. А чтобы заехать на территорию нашего жилого комплекса, надо открыть ворота. И мы не можем их открыть, потому что никак не можем вспомнить код. Короче, моя девушка и ди-джей Н берут меня под руки с обеих сторон – девушка с правой, он с левой – и тащат меня домой. А у меня ноги по земле прям волочатся. Причем в Питтсбурге местность же холмистая еще.
На следующий день у нас еще и тренировка – в 11 или что-то в таком духе. Я встал около девяти и поехал на каток – все еще в коматозе. Я еще и молодой, поэтому сильно переживаю. У меня прям паника! Короче, выхожу на лед и начинаю спотыкаться на ровном месте. А мы еще атаки сходу отрабатываем. И я давай ##### шайбу отдавать на человека, стоящего без движения на борту. Начинаются бросковые упражнения – у меня шайба на шесть метров выше ворот летит #####. Встаю, в общем, обратно в очередь. Ну и тут сам виноват – встал прям рядом с Террьеном. И он смотрит на меня такой и говорит: «Бросить не может. Отдать не может. Кататься не умеет. Что за ######?!».
И тут ты ко мне подкатываешь и слегка так локтем в грудь толкаешь. А я будто на банановой кожуре стоял. Сразу – плюх на спину! Приземлился на нижнюю часть шеи. Чуть позвоночник не сломал! И думаю: «Блин, да что я творю вообще?».
(Истерика)
Уит: Да Террьен меня просто попросил пожестче действовать на тренировке. И я такой сразу – а поеду-ка я к Торби. Вон он, бухой в слюни стоит!
– (смеется) Я вообще равновесие держать не мог. Ты меня толкнул-то совсем чуть – а у меня все равно что земля из-под ног ушла.
Биз: Первый раз спотыкнулся – и все. Тревога внутри тут же подскочила! Как только это произошло – тушите свет. Дальше будет только хуже. Это уже непоправимая ситуация.
– И не говори. Но это тоже часть моей жизни. Все эти истории – даже те, которыми я сегодня тут делюсь – сделали меня тем, кто я сейчас. За это я их и ценю. Террьен сильно на меня давил, но я искренне уверен в том, что он меня уважал. Блин, он давал мне шансы. Он меня как-то в тройку к Сиду и Джино поставил (Кросби и Малкину – прим. пер.). Круто же! Я так свой первый гол и забил.
Уит: Я всегда говорил, что он старой закалки. Злой ######. Но он реально хороший тренер, что тут скажешь.
– Именно.
Уит: Он мог очень многое выжать из своих команд. Поставишь его руководить – и команда играет лучше. Потом, правда, порой этот эффект развеивался. Но в самом начале результаты всегда впечатляли.
Биз: Ага. Вот только далеко на этом не уедешь. Разве что в младших лигах, где можно стать настоящим сержантом-инструктором по строевой подготовке – там такое любят.
Уит: А руководишь ты теми, кто мечтает попасть в НХЛ и готов ради этого терпеть словесные и психологические измывательства. Каждый. Божий. День.
Биз: Со стороны болельщиков.
(Все смеются)
– Да просто время было вообще такое. Все тренеры так себя вели.
Биз: Да уж.
– Я играл у пяти тренеров. И они по большей части такими и были. Строгие, жесткие… А сейчас все иначе. Тренерам пришлось эволюционировать. Потому что, мне кажется, молодые ребята сейчас значительно более ранимые. К ним нужен совсем другой подход. И это нормально.
Биз: Согласен. Я вот хотел поговорить про Беруби (главный тренер «Сент-Луиса» – прим. пер.). Невероятно, конечно, как тебя судьба закинула в эту команду. Как там вообще все было? Ты заканчивал год в АХЛ или тебя обменяли на дедлайне?
– Там было так. У обеих команд оставалось по 2-3 игры в регулярке. У «Сан-Антонио» даже побольше было, потому что там регулярка дольше идет. В общем, за две недели до конца меня подняли. Не знаю, уж какие у них на то были причины, но я им всегда буду за это благодарен. Потому что если меня не поднимали до конца регулярки – то мне не полагалась страховка НХЛ на плей-офф. Так что если б меня подняли в качестве «черного туза» (так называют игроков, привлеченных в основу на время плей-офф после того, как они закончили выступление за клубы в младших лигах – прим. пер.) после регулярки, то на меня страховка НХЛ на распространялась бы. Ну а лучше страховки НХЛ, как мы все прекрасно знаем, ничего не бывает. Для моей семьи она очень полезна. Арми (генеральный менеджер «Сент-Луиса» Даг Армстронг – прим. пер.) прекрасно это понимал и специально поднял меня до конца регулярки, чтобы я мог пользоваться страховкой все лето, а потом подать на COBRA (англ. Consolidated Omnibus Budget Reconciliation Act (COBRA) – тип медицинской страховки, которая покрывает ее обладателя и зависимых от него членов семьи в случае потери работы и сокращения рабочих часов – прим. пер.). Ну то есть лучше не придумаешь.
Биз: Офигеть.
– Да. Так что там cложная история. Так меня и подняли за две недели до конца регулярки.
Биз: Я сегодня с Оттером разговаривал (Стив Отт – помощник главного тренера «Сент-Луиса» – прим. пер.) и он сказал, что твой вклад в победу был не меньше остальных…
Уит: Ну не знаю…
– (смеется).
Уит: Прости, чувак.
– Да не, все нормально.
Биз: РА тут обратил внимание – ты же четвертым или пятым был, кому передали кубок после победы в последнем матче?
– Да. И это круто было, потому что мне его передал Александр Стин. Ну вы же знаете Стинера?
Биз: Конечно.
– А, ну да, действительно. Можете его тоже пригласить, кстати. Офигенный парень. Он мне кубок и передал. Нереально круто было. Но в этом и Давид Перрон сыграл свою роль. Потому что он меня сзади подталкивал вперед. Я ему говорю: «ДП, да хватит уже! И до меня дойдет очередь!». А он толкает и толкает. Он еще после завтрака мне сказал: «Торбс, готовься, братан. Сегодня ты выиграешь кубок». Я ему говорю: «Удачи, старик! Просто играй в свой хоккей!».
Биз: У меня аж мурашки побежали.
– В общем, мы выиграли. Собираемся вокруг кубка. Пьетро передал его Боу (Алекс Пьетрэнджело и Джей Боумистер – прим. пер.). Тут меня находит ДП и начинает подталкивать к кубку. А я обе стопы во внутреннюю сторону выворачиваю, чтобы затормозить…
Биз: (смеется)
Уит: Ай да техника! (Snow Plow Stop, про который говорит выше Торберн, является одним из самых базовых элементов катания – прим. пер.)
– Я ему говорю: «ДП, да прекрати ты уже!». Прикиньте, в федеральном эфире показали бы как я торможу, выворачивая стопы внутрь? Так что, ДП, старик, спасибо тебе. В общем, он толкнул меня в сторону Стинера, а тот передал мне кубок. И это… ну это ###### круто было.
Биз: А потом снова на банановой кожуре подскользнулся.
(Все смеются)
Биз: Прикиньте? Я бы ###### как нервничал. Особенно если бы на лед в матче не выходил. Ты нервничал поди немного?
– Ну конечно. Я же не по полной программе был экипирован. Надо же было живо переодеться в раздевалке и выйти на лед. Так что у меня шнурки некрепко завязаны, эластичных пластырей нигде нет… На расслабоне немного, в общем. Ну а потом берешь кубок, и тут же получаешь заряд адреналина. Он пипец какой тяжелый по ощущениям был! Хотелось бы подержать его сейчас, просто чтобы разницу почувствовать. Потому что по воспоминаниям он был ###### каким тяжелым. Потому что у меня руки онемели из-за адреналина, понимаете?
Биз: Еще бы.
Уит: Какое же охрененное завершение карьеры. Для тебя же это просто сказка. Смотришь на эту развязку и понимаешь, что ее специально лучше не придумаешь. Когда ты находился с командой во время плей-офф, был ли какой-то момент, когда ты запаниковал? Потому что серия против «Далласа» выдалась совсем непростой, например, да и вообще несколько раз казалось, что «Сент-Луис» не дойдет до кубка.
– Да даже серия против «Виннипега» была тяжелой.
Уит: Да.
– Нам удалось забросить несколько важных шайб. Тот же гол Шворци (Джейден Шварц – прим. пер.) в пятом, кажется, матче. Не помню уже точно. Боузи (Тайлер Бозак – прим. пер.) сделал поперечную верхом – и он слету ее вогнал в сетку. Это был очень важный гол. Серия с «Далласом» вообще до семи матчей дошла, и там Пэтти (Патрик Марун – прим. пер.) – местный пацан – во втором овертайме забросил победную. Потом я уже невольно начинал задумываться, что это на сказку все похоже. Тяжелая серия была. И это я с трибуны смотрел, напоминаю. Так что мне только кажется, что это была тяжелая серия…
Уит: Что еще более волнительно.
Биз: Да.
– Согласен. Да и с «Бостоном» серия прошла как на качелях. С ума сойти можно было. У меня же за всю карьеру вообще всего четыре матча в плей-офф, понимаете? Так что все, что дальше первого раунда – я один серию с «Питтсбургом» провел против «Оттавы»…
Уит: Нас тогда в клочья разорвали.
– (смеется) Да уж. Нас еще жестче «Анахайм» вынес, когда я в «Виннипеге» был. Всухую в четырех проиграли. Короче, все, что дальше первого раунда, было для меня в новинку. За пределами площадки вообще полный дурдом творится.
Биз: И не говори.
– Пресса, подход к игрокам… Да вообще все – это невероятный опыт, братан. И я должен сказать следующее. Все игроки того «Сент-Луиса» относились и ко мне, и к «черным тузам», и вообще ко всем, кто не играл, просто невероятно. Они сделали так, что мы чувствовали себя частью команды. Я так им за это благодарен. И когда Оттер говорит, что я внес свою лепту… Я рад, что они позволили мне разделить с ними ту победу. Это потрясающий опыт от и до.
Биз: Я порой задаю два вопроса в одном. Я уже упоминал сегодня Беруби, у которого тоже неуступчивость в крови. Но мне кажется, что ему толком и не надо было ничего говорить тогда. Его ведь и так трындец как побаивались.
– Расскажу про Тарасенко. Когда Вождь (прозвище Беруби, который по крови относится к одному из коренных народов Канады – прим. пер.) только пришел в команду, Тарасенко толком ничего про него не знал. Не помню, кто уже это ему сказал… Стинер, что ли? Могу ошибаться. В общем, ему говорят: «Забей «Крэйг Беруби» в YouTube». Он забил и такой: «##### себе! Да он серьезный мужик!». И мы ему такие: «Ага. С ним шутки плохи».
Биз: А он еще на Хитча гнал! (бывшего тренера «Сент-Луиса» Кена Хитчкока – прим. пер.)
(Все смеются)
– Но по нему же так сразу и не скажешь, старик. Он отлично умеет себя поставить. И, да, ему много говорить не приходится. Все знают, чего от него ждать. Я почти не знаю его как главного тренера, но когда он работал помощником, не было ничего круче вернуться на лавку после драки, где тебя Вождь похлопает по плечу и скажет: «Молодчик, Торбс». Учитывая его жизненный путь и достижения, услышать подобные слова от него… ну это что-то с чем-то. А когда я был в фарме, он мне обязательно раз в месяц или даже неделю писал. Типа, «Торбс, как дела? Как семья?».
Биз: Ничего себе.
– Он потрясающий мужик. Отвечаю. Да и вообще там в клубе прекрасные люди работают.
РА: Как тебе Райан О’Райлли на льду и за его пределами? Понимаю, что все в лиге и так знали, что он классный игрок, но в том плей-офф он заявил о себе по полной программе.
– Сплошное удовольствие смотреть, как он играет. Он невероятные вещи порой вытворяет. Но это логично, потому что он пашет будь здоров. Я-то запасной. Я же знаю, что я не играю. Поэтому мне лишь бы со льда поскорее уйти. Но нельзя же уйти со льда, когда лучший игрок команды продолжает делать упражнения на технику и вообще на лишний час после окончания часовой тренировки остается. Стоишь и думаешь про себя: «Твою же мать! Чувак, ну давай еще пять минут и расходимся. Да пошли же уже! Хватит! Прекрати!». А потом я так подумал… Я ведь так и научиться чему-то могу. Глядишь, после завершения карьеры пригодится. Подсмотрю у него какие-нибудь упражнения. Потому что они же у него все на развитие техники. Так что было классно видеть его в деле. Причем не только в играх, но и как он к ним готовится. Ничего удивительного в том, что он стал феноменальным хоккеистом и, возможно, вообще лучшим нападающим оборонительного плана.
Уит: Нормально мы так прыгаем с тему на тему. Как правило, это означает, что мы нормально зависаем.
– Будто кофе попить собрались.
Биз: Уит, мы его даже не спросили еще про мой первый сезон в молодежке. Я общался с девушкой, которая жила напротив моей приемной семьи. С миленькой такой. Я тогда еще девственником был.
– (смеется).
Биз: Мы с командой что ли где-то тусили. И тут – на тебе! Как ты думаешь, кто выкатывает на Denali Джеффа Дойла? Вот этот парень! (показывает на Торберна) А с ним та самая девушка, на которой я жениться думал! И он наверняка ее трахал! Не, я тогда вообще не умел телок клеить – признаю. И все еще был девственником. Так вот, ### буду, где-то недели через три – потому что сезон уже закончился, и я уже домой уехал – я потерял девственность. Потому что ты у меня девушку увел!
– Не благодари, Биз!
Уит: Молодчик! Торби тренера просто врубил. Решил завести тебя!
– Да-да! Давай, чувак, хватит стесняться!
Биз: Ну давай по чесноку: жгучая девчонка же была?
– Настоящий огонь, братан.
(Все смеются)
– Меня вот что удивляет. Нас в школе ненавидели.
Уит: Знакомо.
– Потому что мы приезжали на полгода. Девчонки обращали внимание на новеньких. А все остальные нас не переносили. А вокруг Биза постоянно куча девушек – да и парней тоже.
Уит: Узник френдзоны!
– (улыбается) Так и было. Он всегда со всеми общался. У него и хоккейные, и нехоккейные друзья были.
Биз: Я так и получил фальшивое удостоверение личности через Расса Мойерса. Сдружился с кем надо, а тут у него девушка уже в старших классах училась. И она мне говорит, типа, слушай, а ты очень похож на моего парня. Мне тогда 16 лет было. Я так и попал в Fannies (англ. ‘Попки’ – название стриптиз-клуба, о котором Биз не так давно рассказывал в подкасте – прим. пер.).
– Fannies! Вот это было местечко, чувак! Но погоди… часто ли ты пользовался этим фальшивым удостоверением личности? Ты же ведь не пил тогда.
Биз: Ровно один раз. Как раз чтобы попасть в Fannies, прямо перед отъездом. А через пару недель лишился девственности, потому что ты выбесил меня тем, что УВЕЛ МОЮ ДЕВУШКУ, СУКА!
– (смеется) Да ну тебя! Мы просто общались. У меня тоже тогда ни с кем ничего не было. Эх, чувак… Прикольное время было.
Биз: (берет в руки стопку бумажек) У меня список на миллион историй из Норт-Бэя. У нас там очень странная команда была… Что ты там хотел, Уит?
Уит: У вас был комендантский час? Дома обзванивали с проверкой? Или, типа, как на Диком Западе все было?
Биз: Был.
– Да, братан, звонили после комендантского часа домой и проверяли. Я помню, пытался выжать максимум из лишнего часа в день, когда часы переводили. Мы в итоге набухались. И нас спалили – мало того, что мы нарушили комендантский час, так еще и набухались. Майк Келли (главный тренер «Норт-Бэя» на тот момент – прим. пер.) стал вечером всех обзванивать, а нас не было дома. Он меня потом в состав не включил. К нам «Плимут» приехал со Стивеном Уайссом. Важный матч был, потому что там вот-вот сборы перед МЧМ начинались. Так что на игру скауты пришли – и его должны были на сборы как раз пригласить. И, прикинь, старик, Майк Келли вывел меня из состава. Меня и еще пару ребят.
Биз: Слушай, ну он тоже жестким тренером был. Уит, у меня тут еще заготовка есть. Помнишь, нас два раза по полной программе челнок заставили бегать? Один раз после Супербоула, а другой после первого матча сезона…
– Против «Бэрри»! Точно!
Биз: Нас разнесли 7:0. А на следующий день нам устроили тренировку уровня спецназа ВМС.
– Ты вообще помнишь, что там было? Это же ЖЕЕЕЕСТЬ! Ты расскажешь или я?
Биз: Давай ты рассказывай. А я потом добавлю.
– Ну ты помогай мне местами, я сам не все подробности помню.
Биз: Да, и кстати! Я в заявку на тот матч не попал. Так что пошли вы #####, мудаки, с таким уровнем игры!
– Так я по-моему с +1 закончил.
Уит: При поражении 0:7.
(Все смеются)
– Короче. Мы вернулись из Бэрри, уж не помню, где-то часа в два ночи (расстояние между городами составляет 250 км – прим. пер.). Разгружаем баулы, оставляем форму на арене… Во сколько тренировка была? В 7-8?
Биз: В шесть утра надо было полностью готовым.
– Полностью готовым? Блин, да у нас же форма даже не успела высохнуть. На ней даже иней образовался немного из-за холода, потому что все баулы внизу лежали. И мы в этом вышли на лед. А никто ж ведь еще не знает чего ожидать. К нам подходит помощник главного… Марк Фрэнч же?
Биз: Он самый.
– Он зашел в раздевалку и сказал, что ждет всех на льду через десять минут. Выходим – и давай херачить челноки эти ###### где-то час. Правильно?
Биз: Угу.
– Снимаем форму – дальше тренировка на земле. Потом нам говорят обратно на лед выходить. Мы снова переодеваемся и выходим на площадку. И так весь день – лед, земля, лед, земля. До трех дня нас так гоняли?
Биз: У нас было четыре тренировки на льду и, кажется, когда мы вышли на землю в четвертый раз, уже начались замены. Никогда не забуду как Джефф Плэтт звонил своему агенту потом и орал: «Это измывательство!!!».
(Все смеются)
Биз: Мне кажется, что Майк Келли его в натуре на дух не переносил после этого. Но нас тогда реально заставляли выполнять какие-то упражнения из военной подготовки до трех часов. Мы даже перекусить толком не успели. Если кому-то это вообще удалось. И это после первого матча сезона! А потом такая же история была с Супербоулом. Нам не разрешили смотреть игру, потому что нас «Миссиссага» раком поставила.
– Вот этого я уже не помню. Зато помню другое. Помнишь челноки сразу после матча?
Биз: А, да-да-да. Один раз такое было.
– Мы сыграли какой-то матч – и он такой: типа, не, вы слабо отработали. Ну-ка, пацаны, надели форму обратно – и на лед! Надели, вышли. А там еще болельщики какие-то остались на трибунах. Сидели, #####, смотрели, как мы челнок бегаем.
Биз: Это разве не безумие?
– Да ладно, весело было.
Уит: Это уже прожженные хоккейные болельщики. Такие только в молодежке есть.
– Главное, во время матча они нас освистывали, а когда мы челноки эти ###### бегали, они аплодировали. Вот что смешно.
Уит: Бедный Джефф Плэтт. Он думал, что это жестокое обращение. Он и не знал, что 12 лет в КХЛ играть будет. Он тогда даже не представлял, что такое настоящие сборы. Наверняка вспоминает прошлое и думает: «Эх, сейчас бы в Норт-Бэй!».
Биз: Точно. Там началась его подготовка к русским сборам!
Я вот еще что помню: ребята постарше воевали друг с другом яйцами. Садились в машину, брали с собой яйца, ехали и обкидывали ими машины друг друга. И одного из них загнали в угол за магазином 7-Eleven. Кто же это был-то… Загнал его Арми (нападающий Райн Армстронг – прим. пер.). А у того яйца закончились. И тогда он схватился за пакет, который стоял у помойки, и швырнул его. Там дверь машины была открыта, пакет за нее зацепился, порвался и содержимое вылетело наружу. А там рыбьи кишки были! Гнилые притом! И все это по машине Арми разлетелось. От его машины весь год потом жутко воняло. Он специальных людей нанимал, чтобы они ее почистили – ничего не помогало. Гнилыми рыбьими кишками как пасло – так и продолжало.
– Помню-помню такое.
Биз: Это было одним из моих первых впечатлений в профессиональном хоккее.
– А не Джефф Лэгг это был? Лэггер же это был, по-моему. Его, кажется, загнали в угол – и он кинул этот пакет. Он или Питер Велтман. И таких историй было не счесть. Такое ощущение, что мы что хотели, то и творили. Мы играли в хоккей, и при этом все в команде ладили. И отлично время вместе проводили. Особенно молодые ребята – тот же ты, например. У меня так и в НХЛ потом было. Мне всегда попадались классные ветераны, которые показывали что да как. Никто никого никогда не оскорблял.
Биз: (ухмыляется) Если не считать Адама Фабиано и тот случай у школы.
– (улыбается) Ну да.
Биз: Над ним прикольнулись в моем дебютном сезоне. Мы всей командой должны были надеть старую форму женской сборной школы по волейболу. Так что стоим мы там в коротеньких шортах… Впрочем, лучше сам расскажи.
– Короче, Фэбс… Я, кстати, с ним общался немного еще потом, когда за «Виннипег» играл. Так вот он, как и все мы, проходил тогда через пубертатный период. И у него угри на лице выступили. Причем так серьезно. И в команде его с этим вообще не отпускали. Так вот он надел эту волейбольную форму, и его заставили залезть на сцену и процитировать оттуда текст рекламы про угри. То есть он стоял там и говорил что-то в духе: «Я объелся шоколада и не умылся». Ему всю рекламу пришлось процитировать! Но он, кстати, нормально к этому отнесся, без обиды.
Биз: Вообще без обиды.
– Жалко, конечно, его было из-за этих угрей. Но он потом от них избавился. С ним все нормально сейчас.
РА: Устрой вы такую ##### сейчас – скандал был бы.
– Да уж.
РА: Крис, я хочу поговорить про крупное событие в твоей карьере – про то, как «Питтсбург» обменял тебя в «Атланту», где ты провел следующие десять лет. Сначала в Атланте четыре года, а потом еще шесть лет в Виннипег после переезда. Кстати, тебя обменяли на драфт-пик в третьем раунде. Ты знаешь, на кого его в итоге потратили?
– (с улыбкой) Роберт Бортуццо.
РА: Знаешь все-таки! Разве это не поразительно?
– Да, мы с ним загуглили эту тему, когда я в «Сент-Луис» перешел. Он тогда тоже еще не знал об этом. Классно, что ты вспомнил эту историю. Я и сам тогда не знал. Просто решил проверить. Круто было.
Уит: Да уж.
РА: Я тут посмотрел – «Атланта» 12 лет в лиге играла до переезда. А так и не скажешь, правда? Безусловно, город уже два раза потерял клуб НХЛ и третьего шанса у них, скорее всего, уже не будет. Как ты думаешь, в чем проблема? Ты там все-таки немало времени провел, тебе виднее изнутри.
– Да я не могу сказать, что что-то прям видел изнутри. Думаю, там по большей части вопросы к руководству. Сколько у нас там было владельцев? 16? Я помню, что какое-то дикое количество. Они между собой никогда договориться не могли. Потом поползли слухи о том, что клуб покинет город. Я продлил контракт зимой за год до переезда. Так что я уже тогда начал спрашивать: типа, что нас ждет дальше? А то разговоры разные ходили. Но ответов ни у кого не было. По крайней мере, нам никто ничего не говорил – ни мне, ни моему агенту.
Но я всю карьеру повторял себе: «Если кто-то гарантирует тебе деньги – даже, #####, не думай. Соглашайся!». Я подписал контракт, а в итоге мы переехали. Я вам так скажу. Как бы я ни любил «Виннипег», и несмотря на все феноменальные годы, которые я там провел… Я на митинги ходил, когда нас продали. Я ратовал за то, чтобы команда осталась в городе. Я наехал на Гэри Беттмэна на местном телеканале. Мне не хотелось никуда уезжать. Мне ведь и в Атланте нравилось, понимаешь? Я тогда ничего не знал ни про Виннипег, ни про то, как у меня там все сложится – хотя в этом плане все вышло шикарно. Я делал все возможное, чтобы команда осталась в Атланте. Ничего не вышло. Я не говорю, что я этому рад. Но в то же время в Виннипеге все было круто. Здорово играть на канадском рынке. Я был в восторге.
На тренировке «Атланты» с Александром Бурмистровым
Уит: Какие у тебя первые воспоминания про… никак не могу запомнить как его правильно произносить… Ковалчук или Ковáлчак? Ты как произносишь?
– Кóвалчак.
Уит: Точно. Он же тогда рок-звездой был. Когда ты пришел в команду, он, на мой взгляд, играл в лучший хоккей своей жизни.
– Чувак, у нас в команде играли Кови, Мариан Госса, Бобби Холик, Слава Козлов, Чели…
Уит: Савар?
– Не, он на год раньше ушел.
Биз: Челиос же там был, точно.
– Да, он карьеру там завершил как раз. Мэттью Шнайдер еще у нас играл. Там много классных ветеранов было. Для молодого игрока, вроде меня, было здорово там оказаться и начать впитывать все, как губка.
Но Кови… Старик, Кови – рок-звезда. Он просто хотел тусить с пацанами. Больше его ничего не интересовало. Он обожал проводить время с ребятами. Командные ужины – прям его тема была. Неважно, вся команда там или лишь горстка игроков – ему все равно. Главное – компания. Мне казалось, что это офигеть как круто. Потому что на тот момент я только и слышал про русских, что они держатся в стороне и общаются только между собой. Братан, я сильно заблуждался. Мне самому хотелось проводить с ним как можно больше времени. Мне нравилось общаться со всеми в команде, но он прям мега прикольный чувак был.
РА: Где ты был, когда Эвандер Кэйн отправил в нокаут Мэтта Кука – на льду или на лавке?
– На лавке. Я немного общаюсь с Кейнером, и он каждый раз вспоминает эту историю.
(Все смеются)
– Он до сих пор этим живет!
Биз: Я тебя тоже про Кэйна хотел кое-что спросить. История со спортивным костюмом при тебе была?
– В Ванкувере дело было, да.
Биз: Все уже знают, что там произошло? Или открыто об этом никто не рассказывал? (инцидент произошел в 2015 году; Кэйн, который, по слухам, не ладил с партнерами, не явился на утреннюю раскатку, а затем пришел на командное собрание в спортивном костюме, нарушив тем самым дресс-код. Сам Кэйн отрицал, что пришел в спортивном костюме, однако после этого форварда обменяли из «Виннипега» – прим. пер.)
– Да не, по-моему уже все знают. Его вещи кинули в душ. Это стало последней каплей. Он находился в своем родном городе и решил, что пора двигаться дальше. Так он и сделал. Вот и все. Больше тут нечего добавить.
(смеется после паузы)
Не, ну серьезно. Я не знаю что тут еще сказать. У меня больше нет никакой информации. Я сам тем утром удивился. Меня никто в подробности не посвящал. Я вообще был не в курсе. Я помню только, что мы сидели на собрании, а он вошел в спортивном костюме. А после тренировки он покинул команду. Вот и все.
Биз: Простите, что я в невеселую тему свернул.
РА: Да ничего страшного. Сейчас мы что-нибудь повеселее спросим. Ты ведь играл с Большим Бафом (Дастином Бафлином – прим. пер.). За столько лет-то историй должно было нормально накопиться.
– Мы с Большим Бафом на одной волне, отвечаю. Знаете, бывают командные ужины, бывает выберешься в клуб или бар... Но лично мне больше всего нравилось в номере тусить. Затаришься пивком, зовешь сколько только влезет ребят – сидишь, пьешь да историями делишься. Лучше не придумаешь! Сидишь и слушаешь кто откуда родом, как складывались их карьеры… Так вот Большой Баф тоже по этой теме был.
Как-то раз мы так в Ванкувере сидели. Я с собой машинку для стрижки взял в дорогу. Хотел бороду подровнять, #####. Сидим, в общем, с Бафом выпиваем. Пошли в ванну – он мне должен был подсказывать как стричь, потому что я с одной стороны не вижу ничего. У меня шею заклинило немного – повернуться не мог. Я ему и говорю: «Чувак, подскажи – нормально я состриг с этой стороны или еще надо?». А он такой: «Не-не, давай еще немного».
И тут я раз и – бззз! Он как давай хихикать! А хихиканье Бафа – это, #####, что-то с чем-то. Я говорю: «Че такое?». Смотрю на пол – а там просто клок моей бороды валяется. У меня тогда большая борода была. #####, пришлось, короче, бороду выравнивать и делать ее совсем короткой. «Да пошел ты #####, мудила ######! – говорю ему. – Пошел вон отсюда!». Ну, пободались немного, ничего страшного.
Или вот еще история про Бафа. Я Болтси (Эрик Болтон – прим. пер.) как раз говорил, что расскажу ее. Приехали мы в Питтсбург. Сидим в номере я, Баф, Бенни Игер и Болтси. У Болтси была фишка – так называемые «глупые деньги». Допустим, пойдем мы на ужин или еще куда-нибудь. Он организовывал сбор денег, а потом готов был любой наш каприз за них исполнить. И вот сидим мы в номере. Бенни Игер и Баф ему говорят: «А давай тебе голову налысо побреем?». А ему 33 года. У него трое детей тогда уже было.
Он говорит: «Позвоните Рону Хэйнси. Он ответственный за фонд». Мы звоним Ронни. Время где-то четыре утра. Говорим ему: «Але, Ронни?». Он отвечает: «Че надо?». Мы говорим: «Тут Болтси готов к глупым деньгам. Говорит, что за $1400 налысо побреется». И он такой: «Ща приду». Мы такие: «Ура! Он согласился!».
Короче, #####, Бенни Игер с Бафом уходят в ванную. Я остался на кровати сидеть. Я понимаю, что там у них происходит, но не смотрю. Побрили ему голову, в общем. Выходит Болтси, а у него, #####, на голове только щетина и осталась. «##### себе, Болтси, ты че творишь?!», – говорю ему. А эти ему кричат: «Болтс, ну-ка давай обратно! Мы бритву нашли!». Намылили ему башку, #####, короче, и ##### все оставшееся сбрили. А я ж говорю – ему то ли 33, то ли 34. Трое детей!
Садимся в автобус утром. И тут выходит Болтси, ##### (смеется). Не голова – а бильярдный шар! И идет на свое место. #####, вы бы видели, что там в автобусе творилось! Это было нечто! А потом мы на выезд в Торонто прилетели. И он выходит на раскатку без шлема. Братан, у него вся башка от холода красная была!
Уит: И наверняка в порезах! Его же наверняка коцнули пару раз.
– Да! У него тут и там туалетная бумага прилеплена была! Ну вот я и говорю – Баф всегда любил повеселиться. Я безумно рад, что мне посчастливилось с ним поиграть. Он умел разрядить обстановку.
Уит: Как бы тут получше выразиться… Я не хочу сказать, что он не расстраивался после поражений, но ведь, в целом, ему же плевать было, да? Ну то есть у меня есть ощущение, что он любил хоккей, но не до такой степени, чтобы прям убиваться после поражений. Все же видели, как он завершил карьеру – типа, ну, ладно, закончил и закончил. Я прав?
– Ну нет. Баф переживал за результат, братан.
Уит: Да я понимаю! Я просто выразился неправильно.
Биз: Он имеет в виду, что по сравнению с другими он легче относился к поражениям. Обычно же как? Музыку не включают, все ходят с угрюмыми лицами…
Уит: А для него жизнь на этом не заканчивалась.
– Ну в этом плане, да, он шире смотрел на вещи. Он всегда был на позитиве. Я вот, допустим, нервничал перед играми, а он подходил и, например, по уху меня щелкал или что-нить в таком духе. Просто чтобы отвлечь меня. Баф переживал за команду. Это просто иначе выражалось. Он на льду кучу полезного делал, братан. Просто с ума сойти. Посмотришь на него на раскатке – со смеху умрешь. Он выходил с утяжеляющим жилетом. И давай на месте прыгать – руки вместе, ноги врозь. Будто он в тренажерном зале каком-то. Уже сам ему говорю: «Завязывай! А то еще травму получишь!».
А со стартовым вбрасыванием все менялось. Он превращался в махину. Умом это трудно понять. Я даже расстраивался из-за этого поначалу. Потому что я-то точно усердно работал и готовился к матчам. А Баф спокойно без этого обходился. И при этом в любой момент мог взять игру в свои руки и творить все, что ему заблагорассудится.
Крис Торберн проводит силовой против Никиты Сошникова
Биз: Быстренько еще один вопрос задам. Про «Сагино». Ты же там впервые в OHL капитаном стал?
– Так и было.
Биз: Причем в первый же год. А потом тебя обменяли в команду к… как его правильно? Стивен Уисс? (Биз немного напутал, Уайсса уже не было в «Плимуте», когда туда обменяли Торберна, хотя они оба 1983 года рождения – прим. пер.)
– Уайсс. Стивен Уайсс. Уайссер.
Биз: Расскажи о том сезоне и что для тебя значило стать капитаном команды OHL.
– Круто было, старик. Помню, как мне выдали сетку с литерой С. Прям офигенно круто было. Я до этого никогда не был капитаном. Там такая ответственность и столько обязанностей, про часть которых я вообще не знал. Я знал только то, что мне рассказывали другие капитаны – а они у меня были классные. Так что азы я знал, пожалуй. Я был очень рад и очень горд стать капитаном. Правда, я провел там всего полгода, а потом перешел в «Плимут». А не ты капитаном там стал на следующий год?
Биз: Либо еще до конца сезона, либо уже в следующем меня назначили. Ты ведь перешел, чтобы напоследок в плей-офф поиграть. Ты уже знал, что станешь профессионалом. Для тебя эта была первая смена клуба по сути. И ты поиграл там с рядом классных хоккеистов. С тем же Коулом Джерреттом.
– Верно. Коста Паписта, который у нас тогда был генеральным менеджером, вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Торбс, мы не попадаем в плей-офф. У тебя последний год в лиге. Тобой интересуются две команды. Выбирай любую. Я с обеими по обмену договорился уже. «Плимут» или «Китченер»?».
Я аж прибалдел. В детстве Коул Джерретт был одним из моих лучших друзей. Так что надо ехать в Плимут. К тому же до него рукой подать. Так и решил. Сел в машину. Наш пресс-атташе Праудер отвез меня в Плимут. У нас потом сумасшедший плей-офф выдался. В команде играли Чед ЛаРоуз, Коул Джерретт, Джеймс Висневски, Райан Рэмси – последний вообще разрывал в молодежке и тоже стал профессионалом. В общем, чумовой плей-офф был. Мы в итоге «Китченеру» проиграли в финале. «Китчнер» в том же году еще и Мемориальный Кубок выиграл.
Задним умом все же сильны, верно? Сидел и думал: «Твою же мать, не ту команду выбрал». Но несмотря на это, чувак, у нас тоже была классная команда. Отличный опыт. Со стороны Косты это был широкий жест. Классное время.
РА: Ты застал и дебютный сезон Патрика Лайне. Он тут недавно устроил драму и перешел в «Коламбус». Какое впечатление он на тебя произвел? Со стороны кажется, что он довольно уникальный парень.
– Он всегда очень напряженный. Он хочет хорошо играть и набирать помногу очков. Он считает, что может помочь команде, если будет забивать много голов и вообще много очков набирать. Лично я считаю, что он здорово улучшил свою игру в обороне за последние годы. И он этим гордится. Я с ним два года отыграл, и мы всегда вместе сидели. С таким пацаном одно удовольствие общаться. Он здорово разбирается в своем деле. Скажем, он посмотрел на мой загиб и посоветовал его поменять. А я ему говорю: «Пэтти, иди #####». Ну потому что мне хоть лопату дай – ничего не изменится.
(Все смеются)
– В общем, да, он невероятно вежливый парень еще. По крайней мере, я так считаю. Я слова дурного про Пэтти Лайне не могу сказать. Плюс у него чумовой талант.
Уит: Ты провел один сезон с одним из наших любимых героев интервью – Тимом Стэплтоном.
– Спалили!
Уит: Попался! Он таким же приколистом был, когда ты с ним играл? Или он тихоней был?
– Да не, он любил потусить. С ним всегда было очень весело. Он всегда был полон энтузиазма.
Уит: (улыбается) Это да. Что-что а повеселиться он любитель.
– Как его не любить? Мы со Стэйпсом знатно тусили. И учитывая его скромные габариты – он просто охрененным хоккеистом был. Скорость, бросок, неуступчивость – настоящий бультерьер, #####! Но и человек прекрасный. Таких партнеров ценишь.
Биз: Торби, чем теперь будешь заниматься? Есть желание остаться в хоккее? Может быть, пойдешь тренировать?
- Я бы с удовольствием вернулся в хоккей. Я же уже говорил, что закончил в фарм-клубе. В каком-то смысле закольцевался. Я начинал с фарма и закончил по сути там же. И там ничего не изменилось. Я горжусь тем, что молодежь рассчитывала на мою помощь, поскольку я был для них ветераном. А когда-то и я сам был на их месте. Мне нравится, когда молодые меня о чем-либо спрашивают. О чем угодно: «Как там в НХЛ?», «Как там кормят?», «Как мне лучше поступить?», «Можешь мне помочь?». Мне очень льстили такие моменты. Пусть даже сама ситуация и была дерьмовой, но с молодыми пацанами у меня отличные отношения сложились. С ними классно было общаться и играть в одной команде.
Поэтому я начал думать на эту тему. Но никак не могу нащупать конкретно то, что мне хочется. Ну то есть мне бы хотелось заниматься развитием игроков, но при этом также быть для них и наставником. Мне хочется, чтобы молодые игроки не стеснялись звонить мне по любому поводу – будь то после неудачной тренировки или игры, или по каким-то бытовым вопросам. Я не врач и не ученый, но мне кажется, что диалог имеет большое значение. По крайней мере, у человека должна быть такая возможность. У молодых должен быть такой человек.
Потому что ну кто им еще подскажет? Агент. Мне вот дико повезло с агентом – я работал со Стивом Бартлеттом. Он был выше всяких похвал – фактически член семьи. Но многие молодые подписываются с крупными компаниями, у которых по 50 клиентов. И когда они рассказывают им о своих проблемах, не думаю, что им уделяют должное внимание и дают дельные советы. А что если у них будет человек, которому они могут просто набрать и сказать: «Слушай, Торбс, мне надо с кем-то поговорить. Мне надо выговориться. Мне важен любой твой совет»? Мне кажется, что молодым именно этого и не хватает. Потому что сегодняшнее поколение более ранимое. А жизнь в хоккее короткая. И если у них будет кто-то, кто сможет им помочь преодолеть какие-то трудности и выйти на новый уровень – думаю, это будет в цене.
Биз: При этом у некоторых родителей вообще нет представления о том, как устроен хоккей. Может быть, они сами в детстве в хоккей не играли. Так что где их ребенок получит дельный совет? Некоторые по своей природе более стеснительны. Думаю, что Уит, конечно, не из застенчивых был в раздевалке. Я-то уж и подавно. Но даже если взять нас, то оглядываясь назад, понимаешь, какими наивными мы были. Просто потому, что мы слабо понимали, что происходит вокруг. Мы просто жили в каком-то сказочном мире.
Уит: В пузыре.
– Так и есть. В пузыре.
Биз: За нас все решали. График за тебя составили, спортивный костюм выдали… За тебя все сделали.
– Именно. Ты сам ничего не решаешь.
Уит: Ты все верно сказал. Мы втроем начали в АХЛ – и закончили там же. И когда переходишь в профессиональную лигу, то все равно офигеваешь. Ничего себе у вас тут! Да это же в разы лучше молодежки и студенческой лиги! Ты играешь с мужиками, пьешь пиво… Все по-другому. А потом попадаешь в НХЛ – и тебе вообще крышу сносит. Потом карьера движется к своему завершению, попадаешь обратно в АХЛ и думаешь: «Господи! Да это же в разы хуже! Все совершенно иначе!». И говоришь молодым: «Делайте все возможное, чтобы пробиться в НХЛ! Вы даже не представляете насколько жизнь сразу станет лучше!».
– В точку. В точку, братан. НХЛ – это…
Уит: Да вообще! Нет ничего лучше!
Биз: Это ######! Просто ######.
– Я бы там жил и жил. Это просто мечта.
Биз: Садишься в частный самолет. Взлетаешь. Тебе приносят еду.
Уит: Не желаете суши?
Биз: Ты спрашиваешь: «А можно мне Heineken?». И тебе его приносят. И суши вместе с ним. Перекусить всегда есть чем опять же.
Уит: Заселяешься в отель на выезде и думаешь: «Да я в жизни в таком отеле не жил! Вот это да!». И платить за него не надо!
– Кстати про отели. Извини, что перебил. Помнишь в «Питтсбурге» как-то раз… И не говори, #####, что ты тут не при чем! Я до сих пор не знаю, конкретно кто это провернул, хоть и догадываюсь. Я делил номер со Стаалзи – Джорданом Стаалом.
Уит: (покатываясь со смеху) Да ладно! Это был твой номер?!
– Короче, дело было так. Мой номер располагался на четвертом этаже. Захожу в лифт. Со мной никого не было. Я возвращался после совместного ужина с дружбаном, который за «Тампу» играл. Нажимаю кнопку – еду на четвертый этаж. А Стаалзи тоже где-то с друзьями время проводил как раз. Приезжаю на этаж. Открываются двери. И передо мной, #####, какой-то VIP номер. Кровати застелены. Гладильная доска стоит. Комод, #####. Телек. Приветственные письма от отеля, #####, на подушках лежат. Думаю: «###, чей это номер?».
Возвращаюсь обратно в лифт. Двери закрываются. Я опять жму на четвертый этаж. Двери снова открываются. Я выхожу в #### (шоке) просто! Потом смотрю – на подушках карточки от номера лежат. На одной написано «Стаал», на другой – «Торберн». И тут я подумал: «Да ладно #####!». Иду по коридору. Дохожу до своего номера. А там внутри нет ничего, кроме металлического каркаса кровати. А все остальное они вынесли и расставили прямо перед лифтом. Лучший розыгрыш моей жизни! Я до сих пор всем эту историю рассказываю. Оборжаться же!
Уит: Мы с Мэлоуном в буквальном смысле три часа на это убили. Там даже охрана приходила: «Что это вы тут делаете?». А мы им такие: «Да все нормально! Это наши друзья! Мы просто приколоться хотим!». Они, кстати, нормально к этому отнеслись. Я еще помню, мы такие, типа, ну все – готово! А Багзи (Райн Мэлоун – прим. пер.) такой: «Не-не! Погоди! Мы еще подставку под ноги забыли, она вместе с креслом шла!».
(Истерика)
Уит: Мы по-моему еще из ванной все вынесли!
– Да там и туалетная бумага была, и шторка душевая! Я говорю – это был лучший розыгрыш моей жизни. И я знал, что это вы с Багзи к этому руку приложили. Это было легендарно, братан.
Уит: Вместо того, чтобы ныть после первого сезона в НХЛ, типа «Господи, надо мной так издевались! Я ни за что так ни с кем не поступлю!», я сгорал от нетерпения над кем-нибудь так приколоться. Это как в том фильме, Биз, помнишь, где до тебя доходит очередь ракеткой первокурсника по заднице бить?
Биз: Точно! Мы как раз его вспоминали же на днях. РА, как этот фильм назывался?
РА: «Под кайфом и в смятении» (англ. Dazed and Confused – прим. пер.).
Биз: Молодчик. Он у нас эксперт по фильмам. РА, у тебя остались еще какие-то вопросы?
РА: Да не особо. Уже нет смысла к ним возвращаться. Мы и так человека уже час мучаем. Я разве что хочу уточнить для зрителей и слушателей – меня Гринелли об этом попросил – что мы не фильм Дэвида Финчера снимаем. Просто проблему с освещением надо было оперативно решить, поэтому картинка из кубышки Криса такая странная приходит.
– Я в фуре сижу просто!
Биз: Мы его пытать будем после съемок!
Уит: Да мы просто не хотели уточнять, что несмотря на хорошую карьеру, он нынче живет в фуре. Будем надеяться, что жизнь у него наладится. У меня есть вопрос напоследок. Кого из своих партнеров ты считаешь самым веселым? Выбор непростой, понимаю, чувак. Но его надо сделать.
Биз: Ты помнишь, что я творил в первый год?
– Биз, ты у меня точно в топ-70.
(Уит и РА смеются)
Биз: Да я даже не про приколы сейчас, а просто про выходки. Болельщики просто интересуются иногда. А я уже и сам не помню, что за ##### там творил.
– Помню, когда был капитаном – о чем мы тут только что вспоминали – я встречался с 19-летней девушкой. Точнее 21-летней. Мы уже в Америке играли. И она как раз уезжала. Она мне говорит: «Хочешь позвать в гости команду – можете в моей квартире собраться». Я аж прифигел. Конечно же, да! Она купила нам всем пива, принесла домой. Народ стал подтягиваться. И тут вдруг в дверь кто-то стучит, #####. Открываю дверь – а там Биз, #####. А в руке у Биза, #####, шесть банок газировки!
Уит: Во лошара!
– Я такой: «Ну ты и лох! Вали отсюда! Ты че творишь, чувак?!».
Биз: Так я до выпускного не пил.
– Он реально не пил.
Биз: Уит, я на выпускном впервые алкоголь попробовал. Что было дальше – уже история. Из-за тебя я стал алкоголиком и сексоголиком. Ну спасибо, Торби.
– От этого таблетки есть.
(Все смеются)
– А так два самых веселых чувака, с которыми я играл – это Эрик Болтон и Андре Руа по прозвищу «Уоззи». Уоззи ##### коры мочил.
Уит: Помнишь, какие он звуки издавал?
– Да вообще! А помнишь, что он в Тампе устроил? «Тампа» уходит в раздевалку с утренней раскатки в день игры. Он пошел в их раздевалку, сел на лавку и стал слушать речь Тортореллы. И он ему такой: «Уоззи! Какого ### ты тут делаешь?! А ну вали отсюда!».
(Все смеются)
– А через две недели они его к себе обменяли!
Биз: С ума сойти!
Уит: С ним было не соскучиться. Болтон – это вообще прикол. Он же на льду ужас вызывал. Я до усрачки его боялся. А потом с народом разговариваешь – и все такие: «Да ты что, за пределами площадки он вообще офигенный парень! Постоянно всех смешит».
– Да я говорю – про него куча историй есть. Как партнер по команде – он просто легенда. Так что их с Уоззи я бы и выделил. Плюс, надо уточнить, что я познакомился с ними, когда еще совсем молодым был, так что я над всем подряд смеялся. Но когда Уоззи и Болтс коры мочили – смеялись все.
Биз: Есть какая-то история про Уита из тех времен, что вы вместе играли, которая может понравиться болельщикам?
– Уит, помнишь как-то раз – Багзи, кажется, это был – тебе ботинок покрасили в синий и прибили к шкафчику #####?
Уит: (смеется) Ты две истории в одну смешал. Я же часто это рассказывал. Это же за год до тебя было… А, не! Точно! Ты прав, при тебе это было. Меня как не ставили в состав – так и продолжали не ставить! Короче, дело было в Нью-Йорке. Ужин новичков. Чуть ранее мы проиграли «Рейнджерс» 1:8. Террьен вызвал к себе 17 игроков после матча. Все стояли ждали своей очереди.
Биз: По одному вызывал что ли?
Уит: Все тет-а-тет. Каждый разговор не меньше пяти минут. 17 человек вызвал! Он знал, что мы тусить идем потом. Его это жутко бесило наверняка. В общем, я никак не могу найти свои ботинки. Спрашиваю, мол, никто не видел? А мне говорят: «А ты под полотенцем вон там посмотри, Уит». Так они их из балончика покрасили в ярко-синий цвет, а на носке черным написали «19».
А вторая история произошла в день последнего матча сезона. Мы играли дома против «Торонто». У нас с ними спаренные матчи были в конце регулярки. В плей-офф мы не попадали. Мы ужасно провели год. Подхожу к шкафчику ботинки забрать, смотрю – а из них гвозди торчат! Я тяну – они ни в какую. Пришлось надевать страшные сандали с лого «Питтсбурга» – нам их в клубе выдали. Надел костюм, сандали эти – и в самолет. Так меня еще и оштрафовали за это!
(Все смеются)
Уит: Но как мы уже сегодня и говорили, я б пошел на что угодно – лишь бы вернуться обратно. Можете мне хоть обе руки сломать. Любую цену заплатил бы – лишь бы вернуться назад и повторить все снова. Потому что мы не ценим то, что имеем, пока это не потеряем, блин.
Биз: Я бы отдал за это колени, но их так уже нет.
(Все смеются)
Уит: Торби, было весело. Спасибо тебе!
Биз: Братан, ты лучший!
Уит: Надеюсь у тебя все получится. Я очень рад слышать, что ты хочешь остаться в хоккее и помогать молодым игрокам. Ты сам через все это прошел. Рад, что у тебя все хорошо после завершения карьеры. Спасибо, что пришел к нам.
– Спасибо, что позвали, пацаны. Отлично поболтали. Здорово поговорить про хоккей и вспомнить прошлое. Потому что я вам так скажу, чуваки – это преимущественно счастливые воспоминания. Мне бы еще память получше, чтобы лучше все помнить. Я знаю, что некоторые записывали подобные истории на будущее. А я думал, что и так все запомню. И ##### [нет].
Биз: А как мы с тобой на тренировке-то подрались помнишь?
– Блин, чувак, вообще не помню. Ты же уже спрашивал. Я прям пытался вспомнить – и не смог.
Биз: У меня в том году три драки на тренировке было – с тобой, Стивом Диксом, который мне нос сломал…
– Вот с Дикси я помню драку, это да. Он тебе так нос расхерачил! Жесткий тип был.
Биз: Один из самых жестких партнеров в моей карьере, да. Торби, спасибо за этот разговор! Болельщики будут в восторге. Поздравляю тебя с завершением карьеры достойным сказки. Удачи в жизни после карьеры, дружище.
– Спасибо, парни! На связи!
Понравилось? Поддержи проект рублем! Наша карта – 4274 3200 3863 2371
Интервью Райана Кэллахана. «Мы выносим на клюшках Мадонну – и она говорит: «Ребят, закройте глаза, а то я без белья». Бывший игрок «Тампы» и «Рейнджерс» травит истории
Книга о молодежном хоккее Канады. «Если священник мыл руки – значит кого-то из детей отключили от аппарата жизнеобеспечения». Удивительная история Ника Робертсона (публикации только начались)
Книга «Хоккейная аналитика. Кардинально новый взгляд на игру». Хоккейная аналитика дает уникальный взгляд на игру и меняет ее. Но игроки, тренеры и менеджеры все равно в это не верят (и ссылки на все предыдущие)
Автобиография Фила Эспозито. «Вид на нудистский пляж? Отлично. Я там прямо в центре и встану». Последняя глава автобиографии Эспозито (и ссылки на все предыдущие)
Автобиография Шона Эйври. Закончил карьеру из-за Тортореллы, женился на супермодели и стал актером. Последняя глава книги Эйври (и ссылки на все предыдущие)
Фото: Gettyimages.ru/Jason Halstead, Bruce Bennett, Rick Stewart, Phillip MacCallum, Ethan Miller, Christian Petersen, Jamie Squire, Jim McIsaac
(Все смеются)
– А через две недели они его к себе обменяли!"