Владимир Самохин. Гладиатор красно-белой пресс-службы
За скромным нравом и очень спокойным поведением скрывается настоящий фонтан эмоций, искрометного сарказма и юмора, доброжелательности, интеллигентности и неиссякаемого жизнелюбия. За костюмом с маленьким спартаковским ромбом на кармане, находится очень сильный и важный для хоккейного московского "Спартака" человек. Те, кто его не знает, знакомьтесь - Владимир Самохин - Руководитель пресс-службы ХК "Спартак" (Москва).
- Обычно перед интервью нужно много лазить по глобальной сети, искать информацию о человеке, от которого хочешь получить какой-нибудь отзыв или отклик. Как получилось, что вы попали в «Спартак» и с какого года работаете?
- Два года назад был юбилей - ровно 20 лет творческой деятельности. Можно было сольный концерт проводить. Родился в Твери, окончил филологический факультет в местном университете. В дипломе написано «Преподаватель русского языка и литературы». Даже в школе проработал несколько лет, так что я учился… на того, на кого надо учился. Потом меня пригласили на местное телевидение. Пару лет вёл какие-то развлекательные программы. Если их сейчас пересмотреть, то, наверное, кроме улыбки, они ничего вызвать не смогут. Это было телевидение «на коленке». Затем с друзьями решили делать спортивную программу, и я хочу сказать без ложной скромности, что за несколько лет мы её раскрутили до очень приличного уровня. С нами сотрудничали все профессиональные клубы (на тот момент они в области ещё были), все федерации, спорткомитеты… Это была, по сути, частная студия, и мы делали «под ключ» программу для местного телеканала. Меня знали все, кто интересовался спортом, потому что мы показывали всё - от футбола до художественной гимнастики. Параллельно работал пресс-атташе футбольного клуба в Вышнем Волочке, который играл тогда во 2-м дивизионе.
В 2004 году в Твери начал играть клуб, который вскоре прогремел на всю страну - ХК МВД. В клубе искали пресс-атташе, и я предложил свои услуги. Команда отыграла полтора года, и в конце декабря 2005 года клуб перебазировался в Подольск. Параллельно в Балашихе началось строительство дворца спорта для ХК МВД. Получилось, что мне нужно было выбирать - оставаться в Твери и продолжать делать любимую спортивную программу или уезжать вместе с командой в Подольск. К тому времени программа на телевидении уже выходила, получается, 8 лет, и я понял, что надо в жизни что-то попробовать новое. Это был дико тяжёлый для меня выбор, потому что у нас уже была прекрасная команда, в которой я работал, и оставить это в одночасье было очень-очень сложно… В общем, шаг был непростой. Более того, уезжая с ХК МВД в Подольск, я и в деньгах потерял, потому что благодаря своей программе, мы, в общем, вышли уже на такой уровень, когда могли и сами телевизионную технику покупать, и сами планировать командировки, чтобы снимать спортивные сюжеты, и обустраивать свой быт. Но из Твери я тогда уехал. Так, собственно, началась моя хоккейная командировка, которая продолжается 15 лет.
В 2010 году ХК МВД играл в финале Кубка Гагарина, после чего произошло объединение с «Динамо». Сезон отработал в «Динамо», а потом в силу разных причин ушёл в пресс-службу КХЛ, где в тот момент работали близкие мне люди - Лёша Лапутин, Марат Сафин, который сейчас трудится пресс-атташе сборной, культовый фотограф Владимир Николаевич Беззубов… В КХЛ работал 4 года, и вспоминаю их как одни из самых счастливых в жизни. У нас вместе с Никитой Бережковым, Олегом Винокуровым, Юрой Кузьминым, нашими руководителями Аней Чимирис и Сергеем Новиковым была абсолютно сумасшедшая команда, где мы понимали друг друга с полуслова, любили друг друга. В общем, это был сплошной кайф. В 2015 году, когда в КХЛ пришла новая команда Дмитрия Чернышенко, мы, каждый для себя, решили, что в том коллективе нам вряд ли найдётся место. Хотя мне предлагали остаться. И так получилось, что возродился «Спартак», куда тоже пришла новая команда. Так я оказался здесь. Вот и вся история.
- Исходя из вашего повествования, возникает отдельный вопрос: вы, получается, застали в Твери взлёт Ильи Ковальчука. Тот самый момент, когда он был в переходной стадии из тверского ТХК в «Спартак».
- Конечно. Я хорошо знаком с его семьёй, знаком был с его папой, которого, к сожалению, давно нет в живых. Он возглавлял в Твери детско-юношескую школу по гребле. Помню момент, когда родители провожали Илью в НХЛ, я брал у Валерия Николаевича интервью. У него тряслись руки, дрожал голос, потому что родители очень волновались: как отпустить сына за несколько тысяч километров, получится у него, не получится? И, конечно, я хорошо знаю Илью. Не могу сказать, что мы общаемся, но по-прежнему всегда здороваемся, можем о чём-то вспомнить, немножко поговорить. Когда-то я делал в Твери большой фильм про Илью, о том, как сложился его первый сезон в НХЛ. Родители мне присылали записи матчей на кассетах VHS. Здесь же ничего невозможно было найти. Мы сделали, как мне кажется, хороший фильм, потому что родители благодарили, сам Илья, помню, благодарил за это кино. Так что… да, Тверь и Илья Ковальчук - это почти синонимы.
- Илья не собирается заканчивать карьеру, но в «Лос-Анджелесе» дела у него совершенно не ладятся. В «Спартаке» есть какие-то мысли по этому поводу, т.е. рассматривается ли Илья Ковальчук как возможный кандидат на пополнение состава?
- Андрей, ну, это же совсем не ко мне вопрос. Это к Алексею Юрьевичу Жамнову.
- Ну, я имею в виду кулуарное что-то, может быть…
- Правда, я не готов это обсуждать, потому что это вопрос нашего спортивного департамента. Наверное, это была бы красивая история примерно, как у Павла Дацюка, который вернулся в Екатеринбург. Правда, в начале сезона его столько критиковали… Илья сам хозяин своей судьбы, и, по моим ощущениям, он не захочет возвращаться в Россию… Он - свободный человек, сам определяет, как ему жить, поэтому трудно даже что-то ответить.
- Что случилось со спортивной программой в Твери после вашего отъезда?
- Несколько лет друзья продолжали её выпускать. Программа называлась «Спринт», выходила на телеканале «Пилот». Но потом, к сожалению, история эта закончилась. Могу совершенно искренне сказать, что все эти 8 лет, что там работал, я жил своей программой с утра до вечера, это был мой «ребёнок», я безумно любил всё то, что мы делали. Мне кажется, что мы действительно производили очень хороший, качественный продукт - по меркам провинциального телевидения, конечно. Мы показывали весь футбол, хоккей, другие виды спорта. Сейчас страшно вспоминать, в каких городах мы были, в каких гостиницах жили, какие были стадионы и дворцы спорта, на которых работали. Мы объездили пол-России, путешествуя за нашими командами, за тверскими спортсменами, поэтому абсолютно точно мне не стыдно за ту работу. Мой хороший друг Дима Герасимов сейчас один из немногих, кто ещё хоть как-то поддерживает спорт в Твери. Он работает как раз в пресс-службе двух динамовских команд, которые сейчас базируются в Твери. К большому сожалению, нынешним властям, как бы это помягче… спорт не интересен. От слова «совсем». Звон колоколов их радует, а звон мячей - нет.
- Да и сам город им не интересен…
- Да, это правда. В Твери нет футбола, нет взрослой хоккейной команды, стадион «Химик», тот самый знаменитый, на котором вырос я, на котором работала моя мама тренером по фигурному катанию больше 20 лет, на котором играли первые матчи с канадцами, много лет закрыт на замок. Мне, конечно, от этого дико больно, потому что в Твери живёт моя семья, и я не могу сказать, что с городом порвал все связи. Два года назад из жизни ушёл папа, но мама, к счастью, жива. В Твери живут дети и жена, поэтому я там по-прежнему бываю. И всё, что происходит со спортом, вы правильно сказали, всё, что с городом происходит, - это для меня очень тяжёлая тема. Возможно, если ты каждый день в Твери ходишь на работу и с работы домой, многие вещи уже не замечаешь - глаза свыклись. Но, приезжая в Тверь раз или два в месяц, я вижу, что город приходит в упадок. Фантастический город, построенный предками нашими в совершенно уникальном месте на слиянии трёх рек. Страшные фасады домов в центре, убит весь общественный транспорт, Речной вокзал разрушился несколько лет назад, и пока есть только слова о том, что надо его восстановить. Какие-то экспертизы якобы проводятся… Но по большому счёту ничего не происходит. Два года назад баннером затянули разрушенный вокзал, и от этого мне становится стыдно за Тверь ещё больше. Но баннер красивый, тут действительно постарались. И у меня, к большому сожалению, нет никакого оптимизма, я не верю в то, что в моём родном городе жить станет комфортнее.
- Вы упомянули, что работали в ХК МВД, когда он был в Балашихе, и туда пришёл Олег Знарок. Потом Олег Валерьевич Знарок был в «Динамо». Соответственно, появление Знарка в «Спартаке», видимо, случилось не просто так, и ваше мнение тоже учитывалось в этом вопросе?
- Нет, Андрей, вы всё-таки сильно переоцениваете мои возможности. Моё мнение в этом вопросе точно не учитывалось. Что совершенно логично и правильно. Алексей Жамнов этим вопросом занимался, он согласовывал кандидатуру с высшим руководством клуба. Да, Олега Валерьевича знаю со времён ХК МВД, мы с ним никогда не теряли связь, всегда тепло общались, обменивались СМС-ками, поздравляли друг друга с днём рождения… Для него первый год в ХК МВД был очень сложный, потому что всё-таки работа в сборной и в клубе - это две немного разные профессии, поэтому я видел, каким был непростым первый год. Я был в команде в том удивительном «серебряном» сезоне, когда ХК МВД стал главным открытием КХЛ, а, может, и продолжает оставаться до сих пор таким открытием вместе с «Атлантом», который тоже однажды играл в финале. Но к тому, что Олег оказался в «Спартаке», я определённо не имею никакого отношения.
- В сети выходят ваши заметки про хоккеистов прошлого, особенно запомнилась история про вратаря Виктора Дорощенко с какой-то жутко детективной историей его преследования. Материал вышел на сайте паба «Джон Донн», это известный паб, где иногда комментирует Василий Уткин. Вы до сих пор сотрудничаете? И когда мы увидим новые захватывающие материалы?
- Материал про Виктора Дорощенко мы делали в спартаковский журнал, который выходил ко дню рождения клуба. Конечно, фигура удивительная. Человек столько лет играл за «Спартак», потом уехал в Германию, пропал с радаров. Многие вообще не знали, где он, что с ним, жив ли он вообще. С моей стороны, это был просто профессиональный интерес - разыскать этого человека, рассказать о его судьбе, узнать, как он живёт сейчас. Я благодарен нашему руководству, которое эту идею поддержало. Надо поехать было в Германию - без проблем. Бери билет, бери гостиницу, езжай. Нелегко было найти контакты Виктора Антоновича, но, к счастью, сейчас при помощи социальных сетей можно отыскать практически любого человека в этом мире. Нашли, созвонились, он очень обрадовался, сказал: «Приезжайте!» Мы погостили в Германии с фотографом два или три дня, гуляли по Франкфурту с нашим легендарным вратарём, были у него дома, он нам рассказывал за столом миллион всяких историй. То, что попало в итоге в журнал, лишь малая часть. На диктофоне остались записи, которые я ещё даже не расшифровал. Совершенно поразительный рассказчик! Мы приехали с подарками, с формой, с шарфами, с клубной атрибутикой. Виктор Антонович был очень рад, тронут, уделил нам очень много времени. А потом ещё и прилетел в Москву на юбилей «Спартака», чтобы увидеть тех, с кем играл рядом. В общем, это такая красивая история получилась. А «Джон Донн»… Там работал мой друг Стас Гридасов. Ещё один уникальный человек, встретившийся на моём пути. Стас недавно выпустил книгу о саратовском хоккее, книгу, в которой обессмертил свой родной хоккей. Он бьётся головой о стену, пытаясь каким-то образом возродить хоккей, взывая к совести и памяти людей, от которых зависит это решение. Станислав увидел материал про Дорощенко и попросил его опубликовать. Разумеется, мы с удовольствием поделились.
- Чья идея заманивать на игры красивых и противоречивых девушек типа Юлии Ушаковой, Ульяны Тригубчак, Софьи Гудим? Насколько можно проследить в ваших интервью, клуб пытается взять болельщиков красотой и сексуальной подоплёкой.
- Мы с вами разговариваем в клубном офисе, где мы друг с другом рядом: пресс-служба, маркетинг, билетный отдел… В современном мире, если ты будешь сидеть на попе ровно, к тебе не придёт болельщик, ты не сможешь заполнить арену. Спортивные результаты «Спартака» в последние годы оставляли желать лучшего. Если бы «Спартак» каждый сезон претендовал на кубок Гагарина, наверное, можно было бы обойтись без мощного маркетинга - люди бы и так ходили посмотреть на то, как команда выносит всех подряд. Но, к сожалению, трофеями пока похвастаться не можем, и поэтому, конечно, придумываем какие-то вещи, которые могут привлечь людей на трибуны. Юлия Ушакова, она ведь тоже совершенно удивительная дама: эмоциональная, яркая, непосредственная. Мужики так устроены - они к таким женщинам тянутся.
- Человек – профессионал. Журфак – образование.
- Да, у неё яркие сюжеты для YouTube. Та история с сексизмом, помните? Она и англичан даже зацепила. Всё, кроме некролога, работает абсолютно точно на клуб, на его популярность, на то, чтобы люди приходили на хоккей. Летом вдруг начались разговоры о том, что «Трактор» прекратил сотрудничество с Софьей Гудим, эффектной девушкой, которая общалась с игроками в микст-зоне. Мы сидим, думаем: «Давайте мы её пригласим, пусть она поработает на матче «Спартак» - «Трактор». Сработало ли это? Конечно, ведь об этом почти все написали. Кого-то зацепило? Да, совершенно точно кого-то зацепило. Поэтому, мне кажется, такие вещи обязательно надо делать, потому что… Банальность скажу: в Москве огромная конкуренция у хоккея - и футбол, и баскетбол, и концерты, и всё, что угодно. За болельщиков надо бороться. А чтобы за них бороться, надо как-то мозги включать.
- Следующий вопрос, он, естественно, вытекает из предыдущего: была несколько лет назад идея приглашения в клуб Андрея Малахова, когда его попросили с Первого канала. Почему он не пришёл?
- Андрей, ну, мы и не рассчитывали на то, что Малахов всё бросит и скажет: «Ну, давайте, я у вас ведущим поработаю. Когда оформляться?» Нет, конечно, опять мы просто хотели себя повеселить немножко, народ окружающий повеселить, хотели, чтобы вместе с фамилией Малахова, какое-то время, пусть небольшое, находилось бы название нашего клуба. Понятно, что если пишут о Малахове, пишут уже в неспортивных СМИ. Постарались сработать на ту аудиторию, которая не интересуется хоккеем. «Малахов! «Спартак»! Почему? Зачем?» Мы не исключаем того, что кто-то, в том числе, сопоставив такие истории, как «Спартак» и Малахов, решил прийти на хоккей.
- История похожа на «Моуринью-Авангард».
- Наверное, да. Только мне кажется, что Моуринью… всё-таки не совсем бесплатно оказался в Балашихе. История с Малаховым нам не стоила ни копейки. Да, Малахов ушёл с Первого канала. Ну, приходи к нам! Мы ходим по земле ногами, никаких иллюзий не строили. Мы не ждали, что вдруг раздастся звонок, и Андрей радостно произнесёт: «Да-да-да, я прочитал ваше сообщение, бегу». Самое главное, что, чем больше о клубе говорят, тем лучше.
- Перед началом нынешнего сезона вы и Артём Батрак делали очень интересные, увлекательные подкасты. Идея рухнула или будут какие-то продолжение?
- Нет, мы продолжаем это делать, потому что подкаст, понятно, современный формат, востребованный аудиторией. Летом объявили в соцсетях конкурс среди болельщиков на лучшее название. Прислали вариант, который нам понравился - «Будни арендатора». Мне кажется, что в этом есть какая-то самоирония. Может быть, подкаст выходит не так часто, как хотелось бы, но мы стараемся сохранять периодичность, стараемся, чтобы в этих подкастах были и тренеры наши, и хоккеисты, чтобы болельщики смогли узнавать информацию изнутри. Поэтому, нет, мы продолжаем.
- Скажите, не так давно, точнее, можно сказать, уже давно в нынешних реалиях вышла статья про Сергея Гимаева, где, в том числе, упоминается история о том, как на родине отца Сергея Наильевича, в башкирском городе Туймазы, коллеги-журналисты участвовали вместе с вами в том, чтобы выбить постройку там хоккейного дворца.
- История была немного другая. Дворец там был. Но начать надо издалека. Однажды Наилич комментировал в Уфе хоккей, к нему подошёл - ну как подошёл? Перелез через перила в комментаторскую - директор дворца из Туймазов и сказал: «Сергей Наильевич, я вот такой-то такой-то, в Туймазах есть дворец спорта, вы не хотели бы туда приехать, ведь это родина вашего папы?» И Сергей Наильевич на следующий день после этого разговора взял и поехал в Туймазы. Приехал в родное село папы, потом зашёл в местный дворец спорта. В Туймазах живут и работают наши хорошие друзья, у них есть свой серьёзный бизнес - мясокомбинат САВА, получивший название по первым буквам имён четырёх основателей. Ребята прошли очень серьёзную жизненную школу, больше 20 лет пронесли эту дружбу, вывели это предприятие на совершенно фантастические масштабы. Мы были на комбинате несколько раз. Чисто, аккуратно, красиво, современно. Практически весь город там работает, в какой-то момент они были чуть ли не пятым предприятием в стране по объёмам мясной продукции. Сергей Наильевич иногда играл с нами за команду журналистов «Российская пресса», и один раз вместе мы успели приехать на турнир в Туймазы. Наилич ушёл в марте 2017 года. Наши друзья в Туймазах сказали: «Надо сделать, чтобы дворец носил имя Сергея Гимаева». Хорошо, но у нас в стране есть законы, по которым называть какие-то улицы или объекты инфраструктуры именем ушедшего из жизни человека можно только через 10 лет после смерти.
Мы загорелись, мы в своей журналисткой команде восприняли это как дань памяти нашему любимому другу. Подключили всех, кого могли - Александра Якушева, Владислава Третьяка. Дошли до Президента Башкирии… В общем, всех забросали письмами-просьбами: «Давайте не будем ждать 10 лет, давайте сделаем так, чтобы память о Сергее Наильевиче была увековечена вот сейчас». И мы гордимся тем, что за несколько месяцев смогли сделать то, на что иногда у людей уходит много-много лет. Мы каждый год в начале июня летаем в Туймазы. Дворец носит имя Наилича, в прошлом году появился небольшой музей, куда семья передала личные вещи. Каждый год с нами ездит Сергей Гимаев-младший, очень порядочный, интеллигентный, замечательный парень, большой наш друг, с которым постоянно общаемся. У него есть форма «Роспрессы», как только заканчивается сезон в КХЛ, он с нами всегда ездит в поездки, если позволяет время. Сергей часто отпуск проводит в Италии, но в начале июня оттуда срывается, чтобы провести несколько дней в Туймазах: мастер-классы, игра в хоккей, выступления перед детьми и местными журналистами. Поэтому Туймазы - это одна из самых наших любимых точек на карте, мы туда с огромным удовольствием едем, потому что, ещё раз повторю, там наши друзья, там люди, которые вот таким образом признались Наиличу в любви. Ни в Москве, ни в каком другом большом городе не удалось бы сделать это так быстро, как в Туймазах. Конечно, комок к горлу. Сколько уже прошло времени после ухода Наилича, но это не заживающая рана, абсолютно.
- Давайте разрядим или, наоборот, напряжём обстановку: расскажите, почему вы так напряжены во время пресс-конференции?
- Я, честно говоря, не замечаю этого. Но, наверное, единственное объяснение будет таким: я, к сожалению, за столько лет, сколько работаю, не научился смотреть хоккей спокойно. Пропускаю через себя. Это было и в ХК МВД, и в «Динамо», и в «Спартаке». Жутко переживаю, как команда сыграет, что сегодня будет на льду. Сердце ломится из груди наружу. Не знаю, вроде бы, уже давно в этой профессии, больше 1000 матчей, на которых работал, и, наверное, надо к этому как-нибудь попроще относиться. Но не получается, поэтому то, что вы видите на пресс-конференции… Это отголоски тех переживаний, я ещё по-прежнему в игре. Пресс-конференция начинается минут через 20-25 после окончания матча, я к этому времени ещё не успеваю регенерировать. Надо меняться.
- Нет, не надо. Бывает такое, что журналист какой-нибудь прям откровенно раздражает или своим вопросом, или присутствием в поле зрения, или просто поведением на пресс-конференции или микс-зонах?
- Ну, прямо так, чтобы раздражает? Я так устроен, что в принципе люблю людей, поэтому слово «раздражение» по отношению к людям у меня практически никогда не бывает. Есть ряд журналистов, которые настроены на негатив, которые приходят на хоккей и ищут здесь какие-нибудь дурацкие истории. В принципе их не так много, хотя в последние годы появляются молодые люди без хорошего образования и воспитания и вообще, как мне кажется, в этой профессии оказавшиеся случайно. Но раздражения точно нет. Мне кажется, у меня со всеми, кто в нашей профессии, ровные, хорошие отношения. Кого-то из журналистов я совершенно точно могу назвать друзьями, потому что мы общаемся и за пределами дворцов спорта. С кем-то в «Росспрессе» в хоккей играем, а «Росспресса» - могу совершенно искренне сказать - уже команда-семья. В семье же принято дружить и любить друг друга. Что мы и делаем. Поэтому - нет, раздражения нет. Но иногда оно может подспудно появиться из-за того, что на пресс-конференции люди задают непрофессиональные вопросы: «а почему у вас этот человек в конце игры удалился?», а удалили на самом деле совершенно другого игрока. И думаешь: «Надо же, наверное, немножко хоккей посмотреть? И прежде, чем сформулировать вопрос, может всё-таки его как-то в голове прокрутить?» Это КХЛ, перед тобой тренеры, многие из которых действительно в этой жизни многое выиграли. Ну, не надо глупых вопросов задавать. Плюс меня не то что раздражают, но какие-то вещи удивляют.
В прошлом году Каспарс Даугавиньш травмировался в матче со СКА. Игорь Шестёркин клюшкой сыграл в ноги, Каспарс на огромной скорости в борт врезался… Носилки, врачи, его унесли в подтрибунное помещение, в комнату, где базируются врачи скорой помощи. Тут же прибегают с ложи прессы журналисты, стоят, ждут, чем это всё закончится. Там идёт плей-офф, но им этот хоккей по барабану. Они ждут, Каспарса выносят на носилках, несут в машину скорой помощи. Они идут с носилками рядом, с включенным телефоном, всё это передают в свои соцсети со словами «вот, смотрите, игрока «Спартака» выносят с арены». Каспарс тогда был в тяжёлом состоянии, если вы помните, с трибуны это вообще страшно выглядело. Казалось, что с человеком действительно произошла трагедия. А люди стоят у кабинета скорой помощи с телефонами и ждут, когда хоккеиста понесут в карету. Может, я уже просто каких-то вещей, простите за это слово, не «отдупляю»?
- Это новомодное слово «хайп». Мне кажется, из этого вытекает два звенья одной цепи. Приглашение Малахова и взять поснимать на телефон Каспарса Даугавиньша, когда он в бессознательном состоянии был. Какой-то инфоповод был.
- Мне кажется, что всё-таки не совсем корректно сравнивать приглашение Малахова и…
- Я имею в виду, что люди пытаются сделать что-то «бомбовое». Видимо, их либо соцсети или, возможно, сайт, на который они работают, требуют от них нечто…
- Думаю, что какие-то границы переступать неправильно. Одно дело, пригласить Малахова и со всеми посмеяться над этой историей, а, с другой, ты уже какие-то рамки приличия переходишь, в прямой эфир транслируя, как игрока несут в скорую помощь. У человека есть семья. Жена это видит, люди должны представлять её состояние или нет? Близкого человека выносят на носилках с хоккейного матча, он не подаёт признаков жизни. Вот как? Такие вещи, к сожалению, происходят, но, если вы спрашиваете о раздражении, то это, конечно, не раздражение, но для меня это непонятно.
- За время вашей работы в «Спартаке» было много тренеров с замечательной карьерой: Герман Титов, Игорь Уланов, Олег Знарок, Вадим Епанчинцев, Алексей Жамнов, в том числе, в прошлом году. Тяжело ли вообще работать с тренерами, что они из себя представляют и как быть в те моменты, когда у них совершенно нет настроения?
- Да, это люди, состоявшиеся в хоккее, к каждому из них я испытывал и испытываю огромное уважение. Но, во-первых, моя работа подразумевает всё-таки стрессоустойчивость. Во-вторых, понимаю, в какие моменты лучше к тренерам не подходить. Лучше взять паузу и какой-нибудь разговор, какую-то просьбу об интервью отложить, скажем, на утро, когда эмоции от игры улягутся. Скажем, Вадим Епанчинцев и Герман Титов - достаточно спокойные люди. А Олег Знарок по темпераменту совсем другой. Это абсолютно харизматичный человек. Надо просто смотреть, когда и что можно сделать. Понимаю, насколько у них тяжёлая, нервная работа, и, если уж я через себя всю игру пропускаю и меня потряхивает периодически, то у них во время матчей всё это в квадрате. Стараюсь со всеми общий язык находить. Мне кажется, что в любой ситуации, в какой бы ты ни оказался, самое важное - просто оставаться человеком. Это самое главное.
- Иной раз создаётся впечатление, что вам хочется поскорее завершить пресс-конференцию.
- Возможно и так, потому что я всё-таки ставлю себя на место тренеров в эти моменты и, если вижу, что они устали и уже не скажут новых подробностей, то лучше завершить общение.
- Это не праздный вопрос, просто пару раз я наблюдал ваши пикировки с Павлом Лысенковым, когда он что-то хотел спросить, а вы…
- Мне кажется, что после матча разговаривать на пресс-конференции за жизнь - это неправильно. И это не к Павлу претензия, он как раз профессионал. Пресс-конференция существует для того, чтобы обсудить, что сейчас происходило на площадке. Три периода закончились, давайте обсудим тот момент, этот момент, почему этот играл, этот не играл, как тренер оценивает большинство и меньшинство и т.д. Спрашивать у тренера, который только что вышел со льда, у которого внутри ещё всё кипит, всё горит: «А что у вас будет на новогоднем столе?» - это, мне кажется, не очень корректные вопросы. Я должен быть модератором на пресс-конференции, стараюсь, чтобы вопросы действительно были конкретны и относились к тому, что сейчас мы только что увидели на льду. Поэтому все эти разговоры за жизнь… Или ты подходишь к тренеру, и он готов с тобой эксклюзивно пообщаться в микст-зоне, а если не готов, то давайте мы лучше обсудим игру, а всё остальное отложим на потом.
- С вашим приходом в «Спартак» очень сильно выросла посещаемость игр команды, она даже нарастает сейчас.Как это вам удаётся?
- Не с моим, а с появлением новой команды сотрудников.
- Ну, они как-то совпали, наверное.
- Новая команда пришла в 15 году. Появился очень сильный маркетинг. Наш генеральный директор Андрей Евгеньевич Верёвко - очень современный, подвижный человек, который откликается на все новые веяния, на все современные форматы, человек, у которого светлая голова и с которым можно даже кажущиеся на первый взгляд безумные вещи легко обсудить. Мы с самого начала, когда только пришли в клуб, для себя решили, что 1000 или 1500 человек, которые ходили на «Спартак», - это стыдно. На команду с такой историей, с таким бэкграундом, на команду, у которой на самом деле сотни тысяч болельщиков по всей стране, собирать дома по тысяче, по полторы - некрасиво. Решили, что разобьёмся в лепёшку, но сделаем так, чтобы на «Спартаке» трибуны были заполнены, причём желательно по такой североамериканской модели, когда люди приходят не зависимо от того, как команда играет. В Северной Америке, по моим ощущениям, очень много людей приходит, даже не зная, на каком месте в таблице находится сейчас команда. Они хотят провести время с семьёй, посмотреть шоу, посмотреть хоккей, выпить кружку пива, съесть несколько сосисок и просто здорово провести выходной день или время после работы. Мы стараемся то же самое сейчас сделать, чтобы народ приходил, не сильно обращая внимания на то, как играет команда. Стараемся приучить людей к тому, что на матчах «Спартака» интересно, весело, здесь хорошая арена, до неё легко добраться, вы можете недалеко поставить автомобиль, можете на арене перекусить, отвести ребёнка в детскую комнату, сами классно проведёте три часа. Стараемся что-то придумывать, стараемся, чтобы на каждом матче были бы какие-то свои фишки. Придумали в своё время ретро-матчи, мне кажется, в точку попали с ними, и сейчас - а мы с вами говорим за месяц до начала ретро-матча - у меня разрывается телефон: «Вы собираетесь продавать билеты на ретро-матч или нет?» Как только себе где-то внутри скажешь, что всё хорошо, можно уже по течению плыть, то тебя сразу же на берег выкинет - и всё. Поэтому здесь важно не останавливаться. Ещё раз повторюсь, что у хоккея мощнейшая конкуренция в Москве. Одно дело - в Новосибирске народ на хоккей заманить, где один клуб, и все там будут по нему сходить с ума, как бы он ни играл, и другое дело - в Москве.
- «Три поросёнка», восход «Гладиаторов», Тюшникова, которая исполняет гимн, свежий проект с маленькой девочкой, который «СпартУля» называется. Кто генератор всех идей?
- Я уже раз говорил: мы все в офисе рядом, у кого-то такие вот спонтанные идеи возникают: «Давайте это попробуем, а давайте это попробуем…». Артём Батрак. Играл за «Спартак», выиграл кубок Харламова, закончил с хоккеем, оказался на телевидении. Ну, сам Бог, наверное, велел позвать его, чтобы он делал что-то для «Спартака», потому что человек носил красно-белую форму, сейчас оказался в другой стихии, стал одним из самых известных, популярных комментаторов. Да и фамилия с названием команды рифмуется просто идеально. Поэтому, конечно, увлекли его своей идеей. Началось с программы в YouTube, теперь Артём в нашей пресс-службе, и 10-го и 25-го числа каждого месяца он приходит на работу с особенно приподнятым настроением. В общем, это я к тому, нельзя сидеть на попе ровно, надо шевелиться.
- Скажите, идёт ли какой-нибудь обмен информацией между пресс-службами различных команд КХЛ, и бывает такое, что вас собирают на какие-нибудь семинары?
- Семинары каждый год проводятся. Это было ещё в те времена, когда я в пресс-службе КХЛ работал. Мы собирались или перед новым сезоном, или после окончания сезона. Последний такой семинар был в мае в Москве. Там различные темы поднимались, круглые столы, спикеры приходили, из футбольных клубов, в том числе. Все делились своим опытом. В WhatsApp есть группа, где собраны все пресс-атташе клубов, и ты всегда можешь задать вопрос своим коллегам или сотрудникам Лиги. Со многими ребятами знаком много лет. И среди пресс-атташе встречаются абсолютно уникальные люди. Лёша Мишуков, по-моему, работает в «Магнитке» уже лет 25. В принципе, человек заслуживает уже памятника какого-то в городе. Вот про «Металлург» чуть что говорят: «Величкин, Величкин!». Да какой к чёрту Величкин? Там Мишуков работает столько лет, что это вообще никому не снилось. Нет, появилось много новых ребят, которые стали пресс-атташе в клубах, но, к счастью, остались ещё аксакалы. Приезжаешь и обнимаешься как со старыми друзьями. Так что, конечно, мы общаемся. Регламент в последние годы сильно поменялся. Лет десять назад он был гораздо проще и спокойнее, а сейчас регламент по маркетингу и коммуникациям - это очень-очень много страниц, где всё прописано «от и до». Есть вещи, которые ты обязан сделать - послематчевое интервью, заход в раздевалки журналистов, интервью телевизионные - до игры, во время, после игры… Всё-всё прописано, и, конечно, за эти годы наша профессия очень сильно изменилась. Задач стало гораздо больше, чем раньше.
- Вы никогда не досиживаете до конца периодов во время матча. Это организационный момент или «фу, видеть не хочу их больше»?
- Нет, это организационный момент, потому что в конце периода надо двигаться в микст-зону. Телевизионщики берут интервью, в перерыве ты должен у корреспондента узнать, кто из игроков нужен, потом, когда ребята со льда выходят, надо хоккеиста остановить, отвести на интервью. Поэтому за пару минут до перерыва убегаю, да.
- Удалось подслушать, что коллеги называют вас «острый, ироничный, литературный». Хоть это может показаться нескромным, но как вы сами себя оцениваете со стороны?
- Мне кажется, что с чувством юмора у меня дела в целом обстоят неплохо. Я за это папе благодарен. Папа у меня был такой ироничный человек, он умел какие-то смешные вещи говорить с очень серьёзным лицом. Папа был обычным человеком с рабочей специальностью. И на каких-то семейных праздниках всегда мог «держать стол», говорить какие-то весёлые фразы, но при этом сохранять серьёзное выражение лица. Мы живём в России, и ироничный взгляд на вещи - это вообще самое главное качество. Если смотреть с серьёзным видом на то, что происходит, то, в принципе, можно сойти с ума. Мне кажется, ирония и самоирония, чувство юмора - это то, с чем просто нужно и можно жить в России. Без этого совсем никак…
- Несерьёзный вопрос: вы пробовали «Спартаковский борщ» в Тарасовке?
- Андрей, к своему стыду, я ни разу не был на футбольной базе «Спартака» в Тарасовке. Поэтому борщ не пробовал. Хотя мы каждый год думаем вместе с футбольной пресс-службой, что хорошо бы нам какую-нибудь тренировку совместную сделать, чтобы хоккеисты в Тарасовку приехали, а потом футболисты - в «Парк Легенд». Знаю, что многие футболисты могут на коньках выйти на лёд и не упасть. Но как-то по графику всё не совпадает, никак мы не можем пока это организовать.
- Что такое спартаковский дух? Как вы его поняли или… не поняли?
- Удивительная команда - «Спартак». Если сравнивать «Динамо», там всегда чувствовалось, что силовые структуры как-то незримо, но рядом присутствуют. В прошлом присутствовали зримо, а сейчас это уже просто какие-то отголоски… Я чувствовал, что есть годами заведённый порядок, который нельзя нарушать. Всё чётко спланировано - «от и до». А «Спартак»… За футбольный, наверное, не скажу, но в хоккейном… Здесь есть какой-то элемент… как бы высказаться цензурно, не знаю, лёгкого разгильдяйства, что ли. Наших хоккеистов прошлых лет спрашивают постоянно: «Ну, вас же и в ЦСКА звали, и в «Динамо» звали, а вы как-то выкрутились и остались в «Спартаке». Почему?» И они отвечают, что в «Спартаке» свободой всегда пахло, руки были развязаны. В ЦСКА, понятно, у тебя звёздочки на погонах, в «Динамо» - тоже самое, только кители другие, но везде - шаг влево, шаг вправо - побег. А вот в «Спартаке» - люди старшего поколения вспоминают - чувствовалось эта самая свобода. Хотя их тоже на базе запирали, сборы были по 2 с лишним месяца перед сезоном, они так же, как и игроки ЦСКА и «Динамо», семьи не видели по 9 месяцев в году. Но они всё равно чувствовали, что здесь как-то легче дышится, свободнее дышится. И, мне кажется, если говорить про спартаковский дух, то где-то рядом с этим надо что-то искать. Есть внутренняя свобода, прежде всего, ты себя в «Спартаке» чувствуешь непринуждённо. И вот этот момент какого-то разгильдяйства присутствует, и это то, что делает клуб таким популярным. Мне кажется, в советские времена люди это особенно остро ощущали: когда вокруг было много несвободы, они чувствовали, что в «Спартаке» что-то такое есть непривычное, и поэтому у команды всегда было столько болельщиков. Наверное, я так на ваш вопрос ответил бы.
- Как вы относитесь к мнению определённой части хоккейной аудитории, что «Спартак» - это фарм-клуб питерского СКА?
- Я сейчас должен сделать серьёзное лицо, надуть щёки и сказать: «Ну что вы? Это ни в коем случае не так и вообще не задавайте мне таких глупых вопросов». Но потом люди будут писать в комментариях: «А как же вы взяли Дыбленко, а потом раз - и у вас его уже забрали». Но назвать ли «Спартак» фарм-клубом в классическом понимании? Наш хоккей вообще так устроен, что слишком много бизнес-пересечений. И весь наш спорт в России - это ни для кого ни секрет - финансируется по большому счёту из одного большого кармана. Из государственного. Если мы вспомним последнюю серию плей-офф, где мы бились со СКА и были недалеки от сенсации, то я вам могу совершенно искренне сказать, что никто не звонил Алексею Юрьевичу Жамнову и не говорил: «Ты два раза в Питере выиграл, давай в Москве немножко хватку ослабь и прекращай самодеятельность свою. Ты же знаешь, что во второй раунд должен СКА пройти». Таких разговоров не было даже близко. И мы рубились со СКА так, как могли на тот момент, игроки и тренеры достали из себя всё в это дни мартовские. Как говорят в хоккее, «из трусов выпрыгнули». Но, к сожалению, ресурсов человеческих на то, чтобы выиграть у СКА четыре матча, у нас не хватило. С этой точки зрения, ну какой мы фарм-клуб? Мы старались, рубились, мы делали всё возможное, чтобы, в том числе, и эти разговоры пресечь.
- Скажите, взаимодействие хоккейного и футбольного «Спартака». Недавно была акция – Максименко делает вбрасывание на хоккее, Юлиус Гудачек на футболе. Именно вратари, почему-то так...
- Ребята из футбольного клуба позвонили и сказали: «У Саши Максименко есть желание выйти на лёд и сделать символическое вбрасывание, чтоб почувствовать атмосферу». Мы говорим: «Какие вопросы? Конечно, ради Бога». Мы организовали это за несколько секунд буквально, сделали Саше свитер хоккейный. Он приехал на игру с друзьями, вышел на лёд, сделал вбрасывание, почувствовал адреналин. Потом коллеги из футбольного клуба говорят: «Слушайте, а можно Гуду пригласить к нам сделать первый удар по мячу?» - «Конечно, можно». Идём к Гуде, тот моментально соглашается и оказывается на стадионе в Тушине. Тут всё просто. Ребята из футбольного клуба билеты нам дают для наших хоккеистов, для сотрудников, чтобы мы могли на футбол сходить. С нашей стороны - то же самое. Зелимхан Бакаев должен в ближайшие дни на хоккей прийти. Мы сделаем ложу, встретим, накормим, спать положим, если надо. Мы дружим, и хочу сказать, что в последние годы, мне кажется, очень тепло стало в отношениях между хоккеем и футболом, тем более болельщики у нас одни и те же.
- Вопрос по поводу «Гуда-шоу», вот этих знаменитых вещей: я от многих кулуарных журналистов слышал, что Гуда, т.е. Юлиус Гудачек, это прямо шоу-находка, и что поведение после игр - это отдельная часть, новая часть хоккея.
- Я могу сказать, что, конечно, для нашего клуба Гуда - это находка, конечно. Потому что он позитивный и яркий человек, с которым вообще нет никаких проблем, который с удовольствием откликается на всё, что ты ему предложишь. Он понимает, что хоккей - это уже шоу-бизнес, ты должен радовать тех людей, которые пришли и потратили свои деньги на билет. Пусть небольшие деньги. Гуда - человек, который абсолютно настроен на позитив, что бы ни происходило вокруг. Ещё раз с удовольствием повторю: яркий, хороший, добрый, воспитанный парень, который часть шоу сам придумывает, иногда обращается к нам с просьбой помочь что-то организовать. Проводили матчи в Мытищах, вывезли на лёд баскетбольное кольцо, потому что там «Химки» играют в Евролиге. Гуда с удовольствием несколько минут побросал мяч в кольцо. На картинге он катался в «Парке Легенд», потому что у нас один из партнёров как раз-таки эту тему развивает. Я думаю, что многие болельщики приходят на хоккей, чтобы на «Гуда-Шоу» посмотреть, в том числе. И пользуясь случаем, если Юлиус прочитает наш разговор (а нет, так я ему принесу распечатку), хочу поблагодарить его за то, что он откликается на все наши предложения, за то, что он правильный, воспитанный человек. Спасибо его родителям. Он знает, что его работа - не только ловить шайбы, а ещё и общаться с журналистами, общаться с болельщиками, делать всё, чтобы работать на клуб, в том числе, и с маркетинговой точки зрения…
- Т.е. он нетипичный вратарь, который замкнулся в себе…
- Наверное, не типичный, да.
- Ну, они странные люди…
- Да, конечно, они со странностями. Нормальный же человек в ворота не встанет и не скажет: «Ребята, давайте посильнее мне шайбы кидайте. Желательно в голову». Ха-ха. Нет, Гуда немножко в этом плане отличается. Проиграли 3:9 ЦСКА, но он не спрячется в душевой, он пообщается с журналистами, попробует объяснить, почему сегодня 3:9, а не наоборот. Куда-то поехать в редакцию, на эфир, сняться в каком-то ролике для «Спартака»… Ты подходишь к нему и знаешь, что ответ будет «да». Поэтому, конечно же здорово, что Юлиус здесь, здорово, что он продлил контракт со «Спартаком». Ну и главное, что он - очень добротный вратарь, который поможет «Спартаку» в больших делах. Не знаю, словаки на последний чемпионат мира почему-то его не взяли, а мне кажется, что играй Юлиус, результат был бы немножко другой.
- В «Спартаке» сложилась тенденция на появление большого количества молодых хоккеистов, талантливых - Никишин, Котляревский, отчасти Цыплаков. Представители НХЛ обращаются к пресс-службе, чтобы за кем-то посмотреть, ну там, приехать, последить за игроком?
- Нет, в пресс-службу не обращаются. Я знаю, что периодически скауты к нам на матчи приходят, многие из них просто покупают билеты, садятся на центральную трибуну с блокнотами, что-то там записывают. А что касается появления новых игроков, то это система в клубе начинает просто выстраиваться таким правильным образом. Первые года два ушли на то, чтобы всё-таки вот эту систему выстроить. «Спартак» то умирал, то возрождался, и, конечно, систему работы, когда не знаешь, что будет завтра, невозможно было выстроить. Сейчас есть вертикаль, в Сокольниках открылось здание Академии в этом сезоне, есть молодёжная команда, в ВХЛ играет воскресенский «Химик», в Москве - основная команда. Мы знаем, что у клуба есть чёткий бюджет на год, ты можешь планировать свою деятельность, у клуба есть скауты, которые просматривают молодых игроков. Поэтому и молодёжь стала появляться. Мне кажется, с тем же Сашей Никишиным это действительно такая удача, Тренеры без диктофона говорят, что, если парень продолжит в таком же духе работать, как сейчас, то из него может получиться отличный защитник. Сейчас, правда, ему 18 лет, ещё рано о чём-то говорить в превосходной степени, но здорово, что молодёжь появляется, и Олег Валерьевич им доверяет. Саня чуть ли не по 12 минут за матч играет, хотя ещё понятно, что у парня нет какого-то огромного мастерства, но есть старание, есть желание закрепиться в «Спартаке». Человек выполняет то, что от него тренеры хотят. По большому счёту, Олег Валерьевич всегда требует, чтобы люди просто играли по той системе, которую он предлагает. Ну а то, что эта система жизнеспособна, мы все прекрасно знаем по его предыдущим командам.
- Последний вопрос, он такой абстрактный, его никто не любит: какой прогноз на сезон, учитывая нынешнюю серию побед?
- Я, естественно, с оптимизмом воспринял весной приход Олега Валерьевича, потому что понимаю, что у человека с такой харизмой, у человека с таким богатым послужным списком команды в принципе не могут отбывать на льду номер. В его командах не может быть равнодушных людей. И если нет равнодушных, а есть люди, которые выходят на лёд, готовые 60 или 65 минут пахать «от и до», то у тебя результат в любом случае будет. Конечно, Знарок из тех людей, которые очень любит тех ребят, с которыми работает. И когда он говорит о том, что они могут ему позвонить посреди ночи и попросить о помощи, и он придёт на помощь - это не пустые слова, совершенно точно. Он это говорит абсолютно искренне. Он действительно умеет в раздевалке выстраивать такую классную атмосферу… Не знаю, как это у него получается, не знаю, какими точно инструментами он пользуется, но, правда, пацаны потом идут за ним на лёд и грызутся с соперником. Они уверены, что за спиной у них стоит человек, который не продаст, не предаст, который сам живёт этой командой. Но сказать во всеуслышание, что мы в этом году покажем вот такой-то результаат, я не готов. Я вижу, что «Спартак» - другой. Вспомните игру с Минском - что ни гол, то красотища же ведь, правда? Может быть, мне объективно сложно сказать, но я смотрю гол, который Толя Никонцев забил - его на пустые ворота вывели - это в хоккее уже красота такая, незамутнённая. Вижу, что такие вещи стали получаться. Вижу, что люди под шайбу ложатся при первой же возможности, когда это необходимо. Саня Хохлачёв неудачно сыграл, Знарок посадил его на пару матчей, человек выходит и забивает две, показывая, что «ребята, я не согласен хоккей с трибуны смотреть, можно я всё-таки буду играть». И Олег тем самым даёт понять: «я посадил Хохлачёва, надо всем задуматься, что есть 60 минут, и их надо сыграть на максимуме». Вижу, что парни с удовольствием приходят на тренировку и не бегут домой сломя голову после окончания тренировки. Они хотят быть в раздевалке, общаются друг с другом… Примерно то же самое у нас в ХК МВД было, и то, что мы дошли до финала, до 7-го матча с «Ак Барсом» - это как раз из-за того, что была просто сумасшедшая атмосфера, все друг за друга были, как бы это банально ни звучало. Сейчас это начинает в «Спартаке» появляться. И когда в начале сентября я на некоторых ресурсах читал, что «да, мол, Знарок сдулся, Знарок уже не тот, «Спартак», посмотрите, он на 8-9-ом месте», «надо Знарка увольнять и ставить Назарова»… Ребята, полторы недели прошло с начала чемпионата, а некоторые из вас Знарка уже похоронили, выводы сделали, как будто апрель на дворе. Читаешь и думаешь: «С головой всё нормально?» Ну, не волшебник же Изумрудного города пришёл, человек же живой. Ему надо какое-то время. Но загадывать, чем же всё это закончится, я всё-таки не возьмусь.
Очень хорошо!
Построят стадик -- надо будет сходить.