«Иностранцы обещают русским ребятам первые раунды – а потом они нигде и никак». Агент из России добрался до НХЛ
Привез Капелло, воевал с профсоюзом, снимался в кино.
Все слышали об агенте Шуми Бабаеве, но не все понимают, в чем именно заключается его работа. Если следить только по громким заголовкам новостей, можно подумать, что основная его функция – спорить и ругаться: с клубами, в которые он пристроил своих клиентов, с профсоюзом игроков КХЛ, с североамериканскими агентами.
Без таких выступлений никуда, но сам он персонаж более глубокий, хоть и неоднозначный, а его работа – заметно объемнее и интереснее, чем простой пиар в медиа. В этом году Шуми Бабаев стал единственным российским агентом, который получил аккредитацию в НХЛ – теперь он может вести дела своих клиентов как в КХЛ, так и за океаном, не передавая их местным агентам. А клиентская база у него серьезная – более 50 игроков.
Мы не стали спрашивать его об откатах – он и так много раз отвечал на такие вопросы. Зато из этого интервью вы узнаете:
• почему сейчас у хоккеистов нет детства;
• как привез в Россию Капелло;
• как Бурдасов и Ткачев собирались в НХЛ, а оказались в СКА;
• почему Кузнецову нужно дать шанс;
• что случилось с Валерием Ничушкиным;
• как поссорился с профсоюзом КХЛ;
• как снялся в кино вместо Панкратова-Черного.
Взятки, дети, Капелло
– Как работать одновременно с десятками игроков?
– Не отвечу вам на этот вопрос: я не работаю, а занимаюсь любимым делом. Это же удовольствие – не чувствуешь никаких проблем. Как успеваю? Не всегда получается – приходится откладывать на другой день, где-то что-то могу забыть даже. У меня есть на то помощники, которые подскажут. Или наоборот – забудут подсказать.
– Что делаете сами, а что перекладываете на помощников?
– Все, что касается ведения переговоров с клубами, принятия важных решений, общения с игроками, которым надо что-то отрегулировать в карьере или с кем-то из них поговорить пожестче – это я делаю сам.
А помощники следят за тем, как идет процесс адаптации хоккеистов, как они играют. Помогают мне в наборе игроков – скаутинг, сбор статистической информации. Ведут инстаграм, твиттер – у них тоже хватает работы.
– Сколько часов в день разговариваете по телефону?
– Если вы возьмете мой телефон, то увидите, что он – а он новый – в шоке. Каждый день по два раза подзаряжаю и примерно раз в год меняю.
– Три главных качества, которые должны быть у хоккейного агента?
– Первое – честность. Как бы ни было тяжело – ты обязан игроку говорить правду. Два – ты должен любить свою работу. Быть профессионалом – три: знать предмет работы. Нельзя просто прийти с улицы, не осознавая, что происходит вокруг, не врубаясь в психологию руководителей, игроков.
Вот три, хотя на самом деле их намного больше.
– Как уделять внимание 16-летним пацанам из МХЛ, если все лето заняты переговорами по новому контракту или поиском клуба для топ-игрока?
– 16-летние – это как раз к моим помощникам. Если только он в 16 уже не играет в КХЛ – тогда, конечно, ко мне.
Мне приносят информацию, обрабатываю ее, подсказываю, куда мы двигаемся – вот это я делаю. Но общаться с родителями – мне не хватит никакого времени. Меня жена из дома выгонит, и дочь забудет, как выгляжу.
– Но наверняка же звонят родители: «Возьмите ребенка»?
– Звонят, много звонят. И все рассказывают, какие у них хорошие дети. Не спорю с ними – ведь не знаю же их. Но, к сожалению, я не могу всем помочь. Сразу отправляю к помощникам: они мне соберут информацию, а я родителям скажу, будем мы работать или нет.
Если я замечу что-то в молодом игроке – то, конечно, возьму. Речь не только про видео, статистику – мне нужно увидеть, как он психологически выбирается из трудных ситуаций, готов ли он бороться в этой жизни за что-то или просто пришел в хоккей деньги зарабатывать.
– Самая странная просьба, которую приходилось слышать от родителей?
– Звонят: «Слушай, у меня есть завод. Я предлагаю тебе любую сумму, чтобы мой ребенок играл в сборной». И потом начал сыпать цифрами: 100 тысяч, 150, 200.
Я отвечаю: «Ребят, я зарабатываю свои 5% от контракта – мне больше не надо. Если ваш сын будет достоин играть в сборной – он и так туда пробьется».
– Как разглядеть в простом пацане талант?
– Вот это самое сложное. Современный хоккей совершенно не тот, что раньше. У меня был игрок – Евгений Давыдов, первый, с кем я подписал контракт. Его взяли с улицы в школу «Трактора» в 9 лет – в итоге он стал олимпийским чемпионом, чемпионом мира, победителем Игр доброй воли. Вырос в сильного и хорошего игрока, его все знают и помнят.
А сейчас смотрю на детей своих друзей – например, Жени Артюхина, у которого сын начал кататься: они водят их 12 раз в неделю на двухчасовые тренировки. Задумайтесь, что это такое! Что с этим ребенком будет в 12-13 лет?! Он возненавидит хоккей!
Кроме того, они теперь попадают в хоккей не с улицы, где раньше воспитывался характер. На улице некому было плакаться, что его не ставят в состав – там решает двор. Будешь ты играть или нет – решают сами пацаны. Ты им не скажешь: «Дайте я поиграю». Услышишь: «Посиди там, молодой еще». Через это молодежь уже не проходит.
Они занимаются этим хоккеем и больше в жизни ничего не знают. Не успевают походить на плавание, шахматами позаниматься, в резиночки с девочками поиграть, в пионербол, в любую другую игру – у них нет на это времени. А почему так? Мне отвечают родители: «Понимаешь, если я буду водить своего сына четыре раза в неделю, как в Америке, то получится, он будет отставать, и тренер его уберет».
У нас, к сожалению, тренеры могут поставить диагноз уже шестилетнему игроку: перспективный он или нет. Я видел это своими глазами, разговариваю с тренером: «Как ты можешь в 7-8-9-10 лет выгонять ребят?». Они же сами уже заканчивают в 15 лет с хоккеем. Где тот предел, когда можно сказать ребенку – талантливый он или нет? Ведь многие раскрываются позже. Тот же Давыдов пришел в хоккей в 9 лет – получается, по нынешней схеме он в 6 лет уже мог закончить.
Если в 7 лет выходишь на лед не поиграть в удовольствие, как во всем мире, а тебя учат, как выводить шайбу из зоны, объясняют закаты-раскаты, хотя ты этого еще не понимаешь, то наш хоккей ни до чего не дойдет. У нас игроков такого уровня уже и так нет. Мы теряем игроков – как раз из-за того, что у нас нет этой улицы.
Хорошо, наш президент взял курс на то, чтобы сделать спортивную страну, построить много катков, стадионов. Сейчас будет ситуация, когда дети, которые не попали к тренерам, отбирающим перспективных-неперспективных, смогут показать себя в чем-то другом, а потом этот ребенок придет в 9 лет и окажется лучше, чем все, которые набраны по блату и остальным принципам.
– Это происходит, потому что наши детские тренеры заряжены на результат?
– С самого первого дня. А знаете почему? Не потому что руководитель клуба сказал: «Тебе надо выиграть». Просто сам тренер хочет доказать – уже с 6-7-летними быть первым. Не понимает, что с таким подходом останется один, а они закончат с хоккеем.
Ты не можешь лишить ребенка детства, когда вокруг столько всего. Он может сейчас даже в компьютерную игру рубиться – NHL или FIFA (понятно, что не нужно детям прям много играть) – и будет развиваться: понимать и видеть наглядно, как эти схемы работают, изучить хотя бы чего-то. Но сейчас у детей и на это нет времени.
– Существует ли между агентами «пакт о ненападении»: ну, например, что нельзя уводить игроков друг у друга?
– Есть агенты, по отношению к которым я могу сказать своим ребятам: «Фас, забираем у них». Но только потому что они неправильно начинают себя вести. А вообще в бизнесе существуют определенные категории агентов, у которых лучше игроков не брать, потому что если мы разозлимся, то кому-то несдобровать.
Просто так ни у кого воровать не буду – у меня в основном игроки, которых я ращу: они приходят в 16-17 лет, и я их поднимаю. Вы не назовете 26-27-летнего игрока с контрактом 100 млн рублей, которого я бы своровал. Конечно, было бы неплохо, но я к такому не привык.
Уважение между агентами есть – мы стараемся не трогать игроков друг у друга. Но сейчас такая ситуация, что у агентов есть куча-куча помощников, а потом в случае чего: «Это не я, это вот этот непонятный человек». И ищут оправдания.
– Бывают случаи, когда хоккейные агенты проникают в шоу-бизнес: Андрей Мухачев – концертный директор Полины Гагариной, в 80-х Серж Левин возил в Америку советских артистов. Вам предлагали зайти на эту территорию?
– Да, там и деньги совершенно другие – намного больше. Это так же, как мне предлагали зайти в футбол много раз. Я мог зайти.
– Вы же Капелло привозили?
– Я общался с ним и привозил его – хотя кто-то уверял, что это не я был. Но у меня – вся переписка с ним, я помогал в этом контракте; просто окончательный документ подписывал его сын и Элизабет, девушка из Англии. Но уговаривал его приехать в Россию на переговоры именно я – тогда еще был итальянский агент, ныне покойный, который свел меня с Фабио.
Помогал «Анжи» в свое время – там мог оказаться Уэсли Снейдер. И были еще разговоры по Рональдиньо. Но в футболе совсем другое – пока я не готов пойти в футбол, хотя не исключаю, что какими-то трансферами отмечусь – может, даже в ближайшее время, кто знает. А вот шоу-бизнес все же не моя тема, я туда не пойду.
– Но вы же в кино снимались?
– Там просто ситуация была: друг Максим Боев, режиссер, сказал, чтоб я к нему заехал – посмотрел, как они снимают. Мы давно договаривались, но тут он звонит: «Давай, подъезжай, у меня время есть». Я приехал, посмотрел. Он мне: «Иди переоденься» – «Дурак, что ли? Куда я пойду переодеваться? С ума сошел?» – «Давай-давай, иди» – «Я-то тут причем?» – «Надо срочно помочь, выручай».
Он договаривался, кажется, с Панкратовым-Черным на роль, но не получилось – решил поставить меня. А я не могу друзей не выручить, пришлось переодеваться.
Мне раньше говорили, что у меня типаж как из «Крестного отца», а тут надел судейскую мантию: отсудил как положено.
Потолок зарплат, аккредитация НХЛ
– Самый большой контракт, который выбили для своего игрока?
– 150 млн рублей за сезон.
– При реальном потолке зарплат в КХЛ такие контракты будет выбить сложнее?
– Думаю, нет. Поймите, что сейчас большинство клубов уже в потолке – команд, которые выходят за него, по минимуму.
Сложится такая ситуация: вам нужен топ-игрок – Шипачев, Кагарлицкий, Доус или кто-то еще – вам нужно заплатить ему деньги. Где вы их возьмете? Заберете у игроков третьего-четвертого-пятого звена, у хоккеистов, которые под составом. А у первого-второго звена вы ничего отщипывать не будете – иначе останетесь без них. Такие игроки не потеряют деньги, ужиматься будут все остальные. Мы ведь понимаем, что много игроков сейчас не заслуживают своих зарплат, но по каким-то причинам их получают.
– Вы прошли аккредитацию на право работать в НХЛ. Ваши бывшие клиенты, сотрудничающие сейчас, допустим, с Марком Гандлером, как Дмитрий Орлов, вернутся к вам, и вы будете вести их дела и за океаном?
– Нет, Орлов работает с Гандлером очень давно. Я ему помогал еще до этого, мы общались, дружим до сих пор. Я не могу подойти к нему и сказать: «Давай ты будешь работать со мной, мы с тобой друзья». Это ненормально.
У него все хорошо с Гандлером, они общаются, Марк давно на рынке. Да и при переходе ко мне еще неизвестно, будет ли лучше Орлову. Я ведь тоже должен показать себя с определенной стороны, что чего-то стою на том рынке, чтобы игроки ко мне пошли.
– Но игроки, которые дорастут до уровня НХЛ и уедут туда, останутся вашими клиентами?
– Да, я должен получить этот шанс. Я же помогал им здесь, почему они не захотят помочь мне там так же утвердиться и стать одним из ведущих агентов? Думаю, это взаимное и нормальное желание – потому что сегодня мы там, завтра мы вернемся обратно. Да и если они не захотят сотрудничать со мной, я ведь тоже тогда должен поменять их на других.
– Для хоккеистов НХЛ – это мечта. А что для агента значит возможность там работать?
– Это очень приятные ощущения. Я был внутри, в командах: видел, как все устроено, вплоть до раздевалок, общался с генеральными менеджерами. Это другая планета.
– За дела иностранных игроков НХЛ будете браться? Помнится, вы представляли Атанасиу, когда обсуждался его возможный переезд в Россию.
– Если появится такая возможность, я не буду от нее отказываться. Допустим, Кевин Дэллман (бывший клиент Шуми Бабаева, сейчас – один из помощников – Sports.ru) будет работать с иностранцами в Канаде.
– В чем разница между агентским бизнесом у нас и в Северной Америке?
– Они разные. При этом мне не придется вникать в новую работу с нуля, просто буду дополнять свои знания. Мы каждый день учимся, каждый день новые ситуации – где-то знаю, как ее обойти, а где-то всегда придется придумывать что-то новое.
– Аккредитация в НХЛ у вас появилась совсем недавно. А раньше какой смысл был отправлять своих игроков за океан – это же прямая потеря агентских?
– Все российские агенты без аккредитации просто договариваются с иностранными, у которых она есть, и передают им своих игроков; деньги между агентами – пополам.
Сейчас у меня много звонков от иностранных агентов: «Давай мы заберем твоих игроков, а ты будешь сидеть дома, ничего не делать и получать половину». Я отвечаю: «Ребят, я не для того получал в НХЛ аккредитацию, чтобы к вам обращаться». Я взял консультанта за определенный процент от контракта игрока – это Рич Уинтер, известный агент, его клиентами были Гашек, Страка, Брызгалов и многие другие. Он уже знает этот рынок, он меня предостережет от неправильных шагов. Я не хочу заходить на новую территорию и накосячить, мне это не нужно. Поэтому я очень хорошо подготовился, мне будут помогать Ренат Мамашев и ребята, которые находятся там, за океаном.
Когда русских ребят забирают у наших агентов, им рассказывают такие небылицы, я просто в шоке. Парни уезжают, доверяют им, подписывают контракт – иностранные агенты при этом обещают первые раунды, а потом игроки нигде, ничего и никак. Их туда привозят, бросают, напоследок называют звездами, а их ставят в четвертое звено, и они не знают, как выкарабкиваться. Все – он там. Как его вытаскивать?!
Поэтому я лучше буду вести дела сам, я всегда говорю парням правду. Думаю, им будет легче работать со мной, чем с посредниками, с которыми непонятно, как все закончится.
Бурдасов, Кузнецов, Ничушкин
– Все лето Бурдасова отправляли в НХЛ, и со стороны это выглядело странно: «Вот-вот уедет, вот-вот подпишем». В итоге – неподготовленный просмотровый контракт в команде, которая вообще не знала, что с ним делать.
– На самом деле все не так. Не забывайте: все, что говорится там – не означает, что так и есть на самом деле. Это шоу, нужно помнить. Ничего неподготовленного у нас не было.
Мы готовились, были варианты. Были договоренности, что нам должны оставить место под потолком, а в некоторых командах просто физическое место в составе. Один из клубов ждал нас до последнего – к сожалению, там затянулся обмен, и его не провели до сих пор. Покидая «Эдмонтон», мы не думали возвращаться в КХЛ. Антон прилетел в Россию поставить американскую визу – мы ждали, что клуб, с которым были договоренности, проведет обмен, и Антон поедет туда. Но тут случился разговор с Романом Ротенбергом, который опять поломал все наши планы. И Антон решил остаться: «Я уже не поеду туда». С одной стороны, может быть, он прав: обмен до сих пор не произошел, нам пришлось бы все это время ждать. Сколько дней – непонятно. Потом он присоединился бы к команде, набирал форму – ему пришлось бы поехать в АХЛ, потом возвращаться. Кривая была бы, все было бы кривое.
Главной нашей задачей было уехать туда на просмотр: многие его не знали, а сейчас в курсе, кто такой Антон Бурдасов и что он может играть в НХЛ. Ситуация, в которую мы попали в «Эдмонтоне» – это был риск. Мы могли остаться, в финансовом плане там все было нормально, даже в варианте двустороннего контракта. Место в основе? Все равно попал бы – заняло бы время, но, повторюсь, это был риск. А двойной риск нам не нужен.
Поехали туда, чтоб нас видели три клуба. Это просмотровый контракт, никаких обязательств перед «Эдмонтоном» у нас не было, как и у него перед нами. Мы пошли на этот шаг, нам это было выгодно – в клубе это тоже понимали прекрасно. Те клубы, которые нас просматривали, звонили руководству «Эдмонтона», общались – у нас все было четко.
Он хорошо был готов, за 3,5 месяца не выехал за рубеж ни разу – был в пределах России: тренировался в Питере, приехал в Челябинск, тренировался два месяца в Москве и будь здоров как. Антон целенаправленно готовился туда – мы в любом случае собирались ехать. Да, получилась ситуация с визой. На просмотровый контракт мы тоже могли поехать раньше, но ждали готовый полноценный контракт. Поэтому получилась эта задержка – и в итоге взяли просмотровый, ожидая варианты.
– На какой контракт рассчитывали от «Эдмонтона»?
– Мы хотели получить контракт на год. Вариация сумм была в районе от 1,2 – 1,5 млн долларов.
– Ткачев тоже был готов к НХЛ?
– Конечно. И не меньше остальных – поверьте, он готовился тоже к НХЛ. Но у нас один человек опять все поломал, все наши планы Роман Борисович нарушил.
– Ткачев – воспитанник Омска, но в итоге права на него оказались в СКА. Кто виноват в том, что «Авангард» потерял такого игрока?
– Никто не виноват, просто в той ситуации Ткачев не нужен был Омску. Это же нормальный хоккейный бизнес. У нас знаете, в чем проблема возникает? Что вы, журналисты, начинаете говорить: «Кто виноват, что этот играет там, а этот – там». Но вы поймите, что есть команды с кучей игроков, сидящих на лавке. Из-за того, что вы потом будете говорить «Почему его отдали?», клубы и не отдают их. Игроков маринуют и через два года ребята закончат с хоккеем.
А в той ситуации руководители реально посмотрели и сказали: «Ребят, у нас нет места сейчас, давайте дадим парню шанс». Это не так, как сейчас в «Адмирале»: человек один воспитывает ребенка, у него нет контракта, ничего, а они его не отпускают. Другие клубы звонят: «Продайте!». «Нет», – отвечают. – «У нас личное с Шуми или еще с кем-то». Сводят счеты с игроком.
Это неправильно – это же бизнес, игроки должны перемещаться. Если здесь сегодня нет места, почему не отпустить? Возвращаясь к Ткачеву – почему он не может вернуться в Омск через какое-то время? Может – это тоже будет бизнес.
«Авангард» поступил правильно – дали парню шанс в карьере. Если б его не отпустили тогда – мы могли бы сейчас и не увидеть такого Ткачева.
– На вашем сайте среди друзей компании можно найти Евгения Кузнецова. Ситуация с кокаином – что это было?
– Как я знаю эту историю со своей стороны, это чистая случайность. Случайность и подстава.
Но знаете, в чем разница между Россией и другими странами? У нас сразу клеймо ставят, хотят засадить человека, оскорбить, унизить. А там пытаются помочь, определить, почему так случилось: «Давайте дадим человеку шанс, давайте ему все вместе поможем». Не заклеймим, не расстреляем, не на четыре года лишим хоккея, а просто поймем. В НХЛ на самом деле не дураки ведь: они провели собеседование – одно, второе, третье, запросили все отели, в которых он останавливался, всех людей, которые там были – целое расследование проводилось. И отстранили только на три игры. Разумное правильное решение: дали человеку шанс понять, доказать, что это случайность, либо просто его молодость – много факторов может быть. Человек может заблудиться, но ему укажешь на эту ошибку – «да, я был неправ», и исправится. У нас не дают этого шанса: все, ты виноват, ты ишак, козел, мы тебя хороним.
Ну это что – на четыре года оставить человека? Он кому-то этим навредил? Он нанес вред самому себе. Он что, улучшил этим результат? Что он сделал такого, за что его на четыре года наказали?
Да, можно говорить: плохой пример молодым. Но это наоборот – обратный пример: вот человек сделал – не делайте так, ребят. Каждый человек будет ошибаться. Жизнь – это ошибки: кто-то учится на своих, кто-то на чужих. Из этих ошибок жизнь состоит. Хоккей состоит из ошибок: судьи ошибаются – значит, мы должны их пылесосить только матом? Посмотрите, в НХЛ они тоже ошибаются. Игроки ошибаются – но посмотрите на «Витязь»: Кравец дал людям шанс, они играют, он не сажает никого за каждую ошибку. Вспомните «Адмирал» Андриевского: у него молодые все выросли. Почему? Он им доверял: «Ребята, я вас не посажу, если вы один раз ошибетесь». В НХЛ им доверяют.
А есть тренеры, которые боятся молодых: одна ошибка – все. Есть и другая крайность – с ветеранами, которые тоже еще могут поиграть в хоккей. Думаете, из одних молодых можно сделать команду? Нереально, если не будет ветеранов, никакой команды у вас не получится – кто-то этими молодыми должен руководить. Молодежь сейчас не такая простая.
– Нет ощущения, что три матча дисквалификации Кузнецов получил даже не за кокаин, а за вранье?
– Скорее всего, так и есть.
– Ничушкин и НХЛ. Что и когда сломалось?
– У меня был очень долгий разговор с Ничушкиным. Все выглядит совсем не так, как преподносится. У него была ситуация, когда он получил травму – вы можете проследить. Он получил травму, пытался быстрее вернуться на лед, вышел – причем, тренер давал ему играть – и получил травму повторную. Потом он выздоровел, вылечился до конца, вышел, играл, и после того как тренер где-то его чуть-чуть присадил, Валерий умудрился в порыве игры нахамить ему. Он потом извинился – это было еще в начале прошлого чемпионата. Но, к сожалению, было поздно: посмотрите, Ничушкин уже не играл выше четвертого звена. Да, там были пару смен с Радуловым – сыграл хорошо, были броски. Но в основном с кем играл Ничушкин: с двумя нападающими, которые не отрабатывали в обороне, а он за них отрабатывал.
Да, с одной стороны, он не забивает голы, но у него и нет такой возможности практически. Мы однобоко смотрим. Кто-то ему отдать должен, чтобы он забил. В НХЛ ты не возьмешь и не доедешь от своих ворот до чужих – это редкость.
– Сорокин прямо сейчас – уровень основы «Айлендерс»?
– Да.
– Он уедет туда следующим летом?
– А надо думать, честно говоря. «Айлендерс» взяли и подписали четырехлетний контракт на 20 миллионов с вратарем (Семеном Варламовым – Sports.ru) – и это не говорит о том, что они ждут Илью. Как не говорит о том, что они видят его первым вратарем. А Сорокин – это первый вратарь – уже не второй, он не хуже никого там. Если едет туда – должен быть первым вратарем!
А рассказывать сказки, что мы взяли русского вратаря, чтобы он тебе помог в будущем... Ну он ему поможет, чтобы Илья его потом выгнал из «Айлендерс», и этому вратарю байаут сделали (выкуп контракта – Sports.ru)? 5 млн второму вратарю в НХЛ никто не будет просто так платить. Это сказки, которые можно рассказывать другим, но я уже там – и мне эти сказки уже не расскажешь.
Проявлять интерес – это не значит звонить каждый день. Проявлять интерес – это показывать, какую вы ведете политику в дальнейшем. Если вы знаете, что у Сорокина заканчивается контракт в следующем году, то вы должны дать парню понять, что у нас тут тоже заканчивается, и он придет на равной основе конкурировать.
– Чему Сергея Шумакова научила поездка за океан?
– Думаю, характера добавила ему. Он начал сражаться, начал биться, пытаться не уступать. Надо на льду выживать, надо из каждой ситуации выжимать максимум. Не терять время на ненужное.
– Сергей Толчинский сыграл 4 матча в НХЛ, набирал очки. А сейчас периодически спускается в ВХЛ.
– Это ЦСКА, это ротация, это борьба за место в основе. И Сергей это переносит очень стойко, он готов к этому. И я его спрашивал: «Может, мне стоит заговорить, чтоб поменять тебя в другую команду?» – «Нет, я буду заниматься здесь».
– Найджел Доус и Кевин Дэллман – самые звездные ваши иностранные клиенты. Как удалось их заполучить?
– Еще Дастин Бойд. Я привозил сюда, если вы помните, в «Барыс» и Хедмана с Макдоной. Это рекомендации их североамериканских агентов, с которыми мы сотрудничаем, а иногда игроки просто доверяют и идут ко мне.
– Нынешний сезон – лучший для Жафярова в КХЛ?
– Если он продолжит так же работать и понимать, что каждый день и каждая игра – это новый вызов, то большая возможность сделать этот сезон лучшим в карьере. Но это и ответственность. Он сейчас несет на себе две функции: первая – он должен быть лидером команды, быть составной частью ее, а не эгоистом. Потому что результат все равно на первом месте – каждый игрок должен понимать, что сначала команда, а потом уже личное. И вот здесь ему надо понять, что должен успевать и там, и там – поднимать личные результаты тоже.
– Тяжелый вопрос. Самвел Мнацян – когда поняли, что уже не выкарабкается?
– Только после того, как сказали, что… Мне его отец написал сообщение, что душа Самвела улетела. Я утром должен был вылетать к нему – мы были с ним все время на переписке, созванивались. И тут я получил это сообщение. Был шок. Он боролся до последнего. Самвел – борец.
«Большой парень, сильный и честный». Каким мы запомним Самвела Мнацяна
Профсоюз, родственник, сборы
– Профсоюз игроков КХЛ. Зачем эта организация?
– Обогащать руководителя.
– Андрея Коваленко?
– Я фамилию не хочу называть, все знают, кто руководитель.
– Год назад Андрей Коваленко уверял, что профсоюз оказывал помощь вашим игрокам – «Адмирал», Рыспаев, Мамашев, Артюхин, и что вы сами консультировались с их юристами.
– В смысле? Я приходил сам в арбитраж, готовил все. Они мне помогали – это их обязанность, они за это получали деньги. Выполняли бумажную работу, а я полностью составлял план работы. И он сидел там, высказывался. Конечно, он говорил правду, он бывший хоккеист.
Я могу как хотите относиться к Андрею Коваленко как к руководителю профсоюза, но я с ним в очень хороших отношениях всегда был. Он один из лучших игроков, я очень хорошо к нему отношусь как к хоккеисту. И он меня просто расстроил своими человеческими качествами – я никогда не мог подумать, что у него такое в характере, и он может сказать людям: «Раз вы уходите из профсоюза – значит, вы не получите те деньги, которые вы туда вложили». Я против этого. У нас есть свобода выбора: если человек внес деньги в профсоюз – значит, они где-то лежат, где-то накапливаются проценты – вы это парню верните. Хорошо, 50 на 50 у вас положено. Верните! Вышел он из профсоюза или нет – это его личное дело. Если вы не умеете работать, не делаете игрокам ничего, никакой пользы от этого профсоюза нет, только выколачиваете деньги и отнимаете время своими собеседованиями одними и теми же, не отвечая ни на один вопрос конкретно – за что мои игроки должны платить?
Плохо, что другие агенты занимают позицию: они ждут, когда я полезу, а они уже спокойненько за мной: «Если Шуми получит по мозгам – мы здесь постоим подождем, а он прорвется – мы с ним!». Отличная политика!
– «У меня есть родственные связи с известным хоккеистом прошлых лет. Легендой советского хоккея», – ваша цитата. Фамилию так и не назвали. Может, пришло время раскрыть секрет?
– Не могу. Это будет некрасиво. Да, это правда все. Очень уважаемый хоккеист, очень уважаемый человек. До сих пор в хоккее работает. И на пользу хоккея. Женат на моей троюродной сестре.
– В сборной СССР играл?
– Пффф, еще как играл, капитаном сборной был.
– Капитаном? А мы почти провели прямую связь между Шуми Бабаевым и Владиславом Третьяком...
– Нет, не проведете никак.
– Вы говорили, что и сами играете в хоккей. На какой позиции? Как часто удается?
– Летом 4-5 раз в неделю в течение трех месяцев. За этот срок я выехал из Москвы два раза за три дня, а все остальное время с ребятами катался. Справа в атаке.
– В центре кто играл?
– Там по-разному, люди были очень приличные. Там весь КХЛ, поэтому состав такой был, нормальный, дрим-тим. Я и с Гусевым поиграл в одном звене, и с Ткачевым, и с Бурдасовым.
Предсезонку до сих пор прохожу вместе с игроками – в том числе и на земле. Но на землю один раз в неделю и там еще в зал. А остальные это делали каждые день: 5 раз в неделю: зал – лед – земля.
– Когда последний раз у вас был выходной, чтобы вы не подходили к телефону, а занимались только собой?
– Давно не было, не помню. У меня память хорошая, но вспомнить не могу.
Фото: instagram.com/shumi_agency; РИА Новости/Алексей Филиппов, Александр Кряжев; Gettyimages.ru/Patrick Smith
