9 мин.

Наследие Лэнни МакДональда

Ленни МакДональд

24 ноября 1981 года, очередная ночь ужасающего мучения для Лэнни МакДональда и «Колорадо Рокис». «Флэймс» растерзали их 9:2, а на следующий вечер их ждал Виннипег. Полный желания сыграть перед своей семьей и друзьями самый известный сын Альберты вернулся на лед после 3-х недель лечения вывиха плеча. 

«Я забил пару голов той ночью, - МакДональд вспоминает 35 лет спустя уже в кресле руководителя Зала Славы в Торонто. - Но было скверно. Я имею в виду… скверно. Мы проиграли где-то 9 игр подряд»

«После игры я шел к машине вместе с мамой и папой и столкнулся с Пьером Паже (ассистент тренера) и Элом МакНилом (главный тренер). Они поприветствовали моих родителей. И я никогда не забуду: Эл затем повернулся ко мне и с легкой улыбкой сказал: «Тяжелая ночь. Но держись, парень. Никогда не знаешь, когда все изменится»»

«Как в тумане, я не мог сложить «2 плюс 2» до и после того, как обмен случился»

В Виннипеге рано утром уже перед тем как сесть в автобус до отеля команды МакДональд заметил сотрудника «Air Canada», передавшего записку от помощника тренера «Рокис» Маршала Джонстона. Билли МакМилан, генеральный менеджер «Колорадо Рокис», задержался, чтобы уладить какие-то дела. Такое не часто случается.

«Маршалл подошел и сказал: «Ленни, нам надо поговорить. Ты возвращаешься в Калгари»»

«Моя первая мысль была о маме и папе, все ли хорошо с ними. А он сказал: «Нет, нет, ты не понял. Ты возвращаешься в Калгари». И я сказал: «Хорошо. С чего бы это?»»

«Меня обменяли. Я называл Маршалла самыми разными словами. Теми, что не стоит никого называть. Потому что первое, что ты думаешь - я им больше не нужен, они думают, что я проблема. Не приходит на ум, по крайней мере сразу, что ты нужен кому-то еще. Но Раммер (Роб Рэмэдж) и (Майк) Китчен и ребята стояли вокруг и смотрели на меня как на ненормального, выкрикивая: «Лэнни просто сядь на самолет»»

«В любом случае все сложилось чертовски здорово»

Макдональд

Джо Маллен (слева), Лэнни МакДональд, Джо Ньюиндайк (справа)

Все эти истории давно стали местной легендой: действующий рекорд - 66 голов в сезоне 1982-83, карьерные 500 голов, 1000 очков, когда казалось что ему не хватит времени. Каждое мгновение той поры, когда он помогал благотворительным организациям в городе. Эти улыбки. Эти рукопожатия.

«Это было идеально»

Невеличайший в истории. Но однозначно величайший символ. Самый любимый игрок. Вдохновляющий пример.

Человек, совершивший сделку 25 ноября 1981-го, который заполучил МакДональда в Калгари, трейдер Клифф Флетчер, без сомнения, и неважно на каком именно месте, должен быть в Зале славы менеджеров.

«Из всех обменов, что я провел, этот имел наибольшее влияние»

А ведь это человек, который произнес фразу «давай договоримся» чаще, чем Монти Холл, он купил среди прочих Джо Маллена, Брэда МакКримона, Джона Тонелли и Дага Гилмора в «Сэддлдоум».

«Я знал, - говорит Флетчер, - что Колорадо хотел перемен в ядре команды, и знал, что нам нужен Лэнни, но я никогда не был реально уверен, что это может произойти. Я был очень близок заполучить его, еще когда он играл в Торонто. Тогда сделка почти была завершена, но когда Лэнни забил 3 гола в 2 играх, Торонто отказался от сделки»

«Говоря о перспективах Калгари, мы смотрели в 180 милях отсюда вдоль дороги на возникающую сокрушительную силу в Эдмонтоне. На эту отличную молодую команду, которая не могла ничего, кроме как становится все лучше и лучше. Как, черт возьми, мы собирались конкурировать?»

«Мы отказались от Бобби МакМиллана, который провел пару превосходных лет за нас, и от Дона Левера. Хорошие игроки. Но возвращение Лэнни домой в Калгари мгновенно принесло солидность франшизе, которая отчаянно нуждалась в изменениях, чтобы навязать борьбу команде на севере»

«В минуту - нет, в миг - когда он вошел в раздевалку, все изменилось»

МакДональд был уже проверенный мастер, обретший известность в Торонто вместе с другом Дэрилом Ситтлером - 3 сезона подряд с 40+ голами. Потом он застрял в глупом шоу под названием «Роки Хоккей».

После обмена связь между обществом и личностью очень быстро стала ближе.

«Почему дела пошли так хорошо, так быстро? Много причин. Новая команда, второй год. Так что народ в Калгари был в огромном восторге от «Флэймс». Ведь НХЛ теперь в их городе. Затем случится обмен-возврат блудного сына домой. После возвращения я был вовлечен в телемарафон связанный с Олимпийскими Играми»

«Ты делаешь то, что связывает тебя с людьми. Не по какой-либо там причине, а потому что ты хочешь помочь что-то изменить. Люди реально ценят такое. Надеюсь, они ценят и то, как я играл. Я любил забивать голы, но также я любил сбить с ног пару ребят»

Ну и, конечно, усы. Как торговая марка. Спарки Лайл как вдохновитель.

Спарки Лайл

«Он играл за «Янкис» тогда. Я видел его усы, и мне нравились они. Отличные усы. Когда я рос, мне было интересно, смогу ли когда-нибудь отрастить такие же большие и густые усы, как у Спарки Лайла. Он был релиф-питчером, что означало, что ты не будешь видеть его все время. Но когда он появлялся, это было впечатляюще. И на пике он был силой, с которой нужно было считаться»

«Так я занялся этим на целое лето и подумал - выглядит довольно хорошо - по крайней мере, я так думал. Я отрастил их не для того, чтобы привлечь внимание. Это становится частью твоей жизни, твоей личности. Мечтал ли я когда-нибудь, что это соберет столько внимания? Нет, ни в жизни»

«Они больше не рыжие, но я их все равно не сбрею»

В первый полный сезон за «Флэймс» МакДональд шел на рекорд франшизы - 66 голов, что до сих пор лучше, чем второе место Гари Робертса с 53 голами в сезоне 1991-92. Тогда это было соперничество с Уэйном Грецки за лидерство. Перед перерывом на Матч Всех Звезд № 9 опережал № 99 на один гол.

«У нас было по 42 гола. Уэйн забил дважды ночью ранее нашей последней игры перед Матчем Всех Звезд. Мы играли с «Питтсбургом». И парни говорили: «Давай, Лэнни, хотя бы сравняйся с ним». Они подбадривали меня в той игре. У меня было около 20 бросков за игру. Мои руки устали»

«Я забил два за два периода. И вот! За две с половиной минуты до конца я забил снова и возглавил гонку снайперов на время Матча Всех Звезд»

«Возможно, это вывело Уэйна из себя. Он завершил сезон с 71 голом»

«До сих пор это довольно круто»

Прошли годы. «Флэймс» накопили таланты и подкрались еще ближе к самой вершине. Финал 1986-го с «Монреалем» после того, как наконец-то был сражен зверь под названием «Big Bad Oiler» во 2-м раунде, а затем первый Президентс Трофи в 1987-88.

А потом наступил 1989-й.

Сейчас вспоминают только неизменно включаемое во все клипы и бесконечно повторяемое - как опытный дядька - вернувшийся в состав после того, как оставался в запасе в 4-й и 5-й играх - принял диагональный пас от Джо Ньюиндайка и забросил шайбу мимо Патрика Руа, что вывело «Калгари» вперед 2:1 в решающей игре №6 на «Форум Монреаль», а затем развернулся и вскинул победно руки.

Как правило, теряется в этом моменте то, что это был тяжелый сезон, на протяжением которого 36-летний игрок сражался. То попадал в заявку, то был вне ее. Соперничал за игровое время с большой группой игроков на правом фланге - Джо Маллен, Хокан Лооб, Марк Хантер и молодой Тео Флери.

«Я благодарен за это моему отцу, который брал меня с собой на ферму, чтобы осознать, что тяжелый труд и решительность помогут мне держаться, сделают меня крепче»

«Это были длинные дни, длинные ночи, когда ты не играл, оставаясь в запасе, но веря в то, что можешь помочь команде. Затем забить тот гол… Затем поднять Кубок Стэнли, спустя 16 лет… о, боже мой»

«Тысяча очков, 500 голов и кубок Стэнли в одном сезоне? Я бросаю вызов всем, кто смог бы повторить такой хет-трик»

Тот порыв чувств и гордости. Стоять на льду «Форума», видеть, как № 9 поднимает Кубок Стэнли, и Ньюиндайка, выросшего в Онтарио фанатом МакДональда, с прослезившимися глазами. Нигде в действительности не было преданного фаната «Флэймс», способного сдержать эмоции. Оставался единственный вопрос: что теперь?

«Мне было 36. Мое тело страдало. Не было ничего, что могло бы превзойти тот момент»

Пресс-конференция по поводу завершения карьеры была назначена в канун осени в южной Альберте - 28 августа, оттеняя более чем 3-х месячные празднования титула. В те ностальгические празднования левый крайний Колин Паттерсон вспомнил его первое знакомство с человеком, который стал ему близким другом.

«Как я мог забыть? Мой первый тренировочный лагерь. Соревнование по гольфу в команде. Я никого не знал. Я имею в виду, да кто я такой? Какой-то свободный агент из колледжа Кларксона. Никто не знал меня. Но кто первый парень, которого я встретил? Лэнни МакДональд. И он подошел ко мне и представился. Это многое значило»

«Так что теперь, если я вижу какого-то новичка на гольфе, я прямо подхожу к нему и представляюсь, чтобы ему было комфортнее, как дома. Если это не так уж сложно для МакДональда, то это несложно и для меня»

Это та суть, что дает Макдональду стойкое влияние. Талант украшенный человечностью - всегда беспроигрышное сочетание.

Сегодня семья МакДональдов проводит 3 месяца в Монтане, где они владеют 4 отелями, 4 месяца проводят в Торонто и 5 месяцев в Калгари. Также участвуют в пивоварном бизнесе в ЛэйкСайде.

Около 29 лет после завершения карьеры МакДональд все еще не может прогуливаться по улице, чтобы не быть кем-то узнанным. Его известность остается неизменной. Это, леди и джентельмены, называется харизма.

«Ты стараешься, усердно играешь. Стараешься быть хорошим примером. Я отдаю должное моей семье, моим партнерам по команде. Все эти люди поддерживают тебя быть смиренным, чтобы твоя голова была на месте, ведь ты пытаешься играть за правое дело»

«Я чувствую себя везунчиком. 11 лет назад меня пригласили в избирательную комиссию Зала Славы, а когда Пэт Куинн умер 2 года спустя, меня стали прочить в руководители. Кто бы мог представить ребенка выросшего в Ханне (Альберта) из тех, кто любит игру и ее историю, который станет руководителем избирательной комиссии Зала Славы?. Представьте…»

Игроки, даже великие среди них, стареют, уходят и блекнут. Но иконы - избранные - живут.

«Мне безусловно не о чем сожалеть. Волос уже почти нет, как я говорил, усы больше не рыжие, но жизнь была чертовски хороша»

Великая карьера, много друзей, чудесная семья, семь здоровых внуков.

«У меня есть много, за что быть благодарным. Я бы ничего не изменил»