Артур Ирбе: «Когда мы побеждали на чемпионате мира, я не поднимал глаза на советский флаг»

Знаменитый голкипер сборной Латвии, а ныне тренер вратарей «Вашингтона» Артур Ирбе вспомнил, как играл за сборную СССР, отметив, что в душе ненавидел советскую власть.

«Осенью 90-го сыграл за сборную СССР в товарищеских матчах в Чехии. А потом началось новое время. Рухнула Берлинская стена, и у нас в Латвии поднялось народное движение за независимость и отделение от СССР. И были баррикады… Недавно, 13 января, мы отмечали 20 лет со дня начала сопротивления в Вильнюсе, когда советские войска заняли телецентр. Тогда под танками погибло больше 10 человек…

В Латвии тоже начали строить баррикады. Безоружные люди защищали важные здания в Старой Риге – радио, телевидение, Госдуму. Меня поразили крестьяне, которые выставили свои тракторы и комбайны на пути у военной техники. Хоккеисты тоже туда ходили. У нас даже отменяли тренировки.

– Ходила вся команда?

– Отдельные ребята. Тогда в рижском «Динамо» играло где-то восемь латышей, а остальные были приезжими. Многие пришли в клуб, чтобы отслужить армию.

– Олег Знарок тогда играл?

– Да. Но на баррикадах его не помню. Он все-таки из Челябинска… Русские ребята иначе оценивали ту ситуацию. Как и латыши. Полвека наша страна жила в страхе. Люди были запуганы ГУЛАГом, многих вывезли из Латвии после 45-го. Я потерял обоих дедов на той войне. Мои родственники уехали за рубеж, когда началась национализация.

С детства помню, как в Риге на пятиэтажках было написано большими буквами: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». И портрет Ленина. Как в школе всех гоняли на демонстрации. Но я учился в хоккейном спецклассе и от этого увиливал.

– В 1991 году вас в сборную СССР звал Виктор Тихонов. Вы не откликнулись.

– Я гордился тем, что мог играть в советской сборной с такими мастерами. Помню, как впервые приехал в Новогорск и пошел на обед после первой тренировки. Стою с подносом, не знаю, куда сесть. Игорь Ларионов показывает столик: «Вот здесь свободно. Добро пожаловать!». К новичкам относились тепло. Но когда мы побеждали на чемпионате мира, я не поднимал глаза на советский флаг. Во время гимна смотрел в лед.

Гимн и флаг – это святыни.К ним нужно проявлять уважение. Плеваться или демонстративно кричать – последнее дело. В прошлом сезоне мы играли с «Монреалем» в гостях, и канадцы освистали американский гимн. Приехал «Монреаль» в Вашингтон – люди начали аплодировать канадскому символу. Это было красиво. Но я не смотрел на советский флаг. Это была моя форма протеста. И никто не скажет, что я не помогал сборной СССР.

На баррикадах в Риге меня спрашивали: «Артур, разваливается Советский Союз. Ты ведь не будешь играть за их сборную?» – «Конечно, я закончил». Тогда, в январе 91-го, я сделал свой выбор. Потом было много наездов со стороны Тихонова и боссов рижского «Динамо». Если клуб готовил чемпиона мира, то большую премию получали начальник команды, главный тренер, руководитель Госкомспорта Латвии… Человек 6–8 сидели на моей шее. Но я не собирался отступать. Если у тебя нет принципов, ты вертишься, как флюгер.

– Вы с тех пор не общались с Тихоновым?

– Формально пересекались на мероприятиях. Много не беседовали… Да, мне было бы интересно вспомнить то время. Тихонов был выдающимся тренером, со своими методами. Давал результат. Но, с другой стороны, вряд ли Виктор Васильевич захочет об этом говорить. Некоторые моменты будут для него болезненными. Я уверен, Тихонов и сейчас живет своим советским прошлым.

– Трудно найти большего патриота Латвии, чем вы. Почему не идете в политику?

– Меня не раз звали во власть. Но не хочу потерять самого себя. Политика – вязкое и скользкое дело. Есть линия партии. Ее нужно поддерживать. А я не привык ходить по линии. Я в ответе только перед своей совестью. И давно понял, что в жизни самое главное – свобода.

Когда у тебя есть деньги, ты можешь быть независимым. Наступают себе на горло те, у кого проблемы с финансами. Я к их числу не отношусь», – цитирует Ирбе «Советский спорт».