Яков Рылов: «Прозвище Крикунову придумали Марков и Афиногенов»

До Крикунова был Воробьев

– Как вы попали в «Динамо»?

– Я сначала приезжал на просмотр в конце сезона-2003/04, когда команда играла в плей-офф против Омска. Только приехал, начал тренироваться, как увольняют Зинэтулу Билялетдинова. Все эти изменения, знаете… Неизвестно ведь, какие требования у нового специалиста. Но Владимир Крикунов, назначенный вместо Билялетдинова, взял меня в первую команду. Я прошел с клубом предсезонную подготовку и отыграл весь чемпионат.

– Но приглашал вас Билялетдинов?

– Нет, вообще никто не приглашал. Меня привезли в команду с помощью Александра Мальцева, точнее его брата Сергея. Да вообще там запутанная история.

– Слушаю.

– Из Кирово-Чепецка мне нужно было уезжать в любом случае. Делать там было нечего уже. И вот Сергей Мальцев предложил мне попробовать в «Динамо». «Поедешь?» – еще интересуется. «Конечно, поеду», – отвечаю. У меня-то вообще мечта с детства была выступать за «Динамо». Вот приехал на просмотр и остался. Все было нормально. Просто в Кирово-Чепецке мне играть не давали, а до этого требовали за меня большие деньги.

– Трудно переезжать в новую команду, да сразу на такой уровень.

– Никаких особых проблем не было. Сначала покатался с юниорами, затем со второй командой. А когда вторую распустили, меня перевели в первую. Я даже ездил на товарищеские матчи в Киев против сборной Украины.

– Всем известно, что Владимир Крикунов с теплотой относится к Кирово-Чепецку. Это вам помогло?

– Кстати, то, что я из этого города, он узнал только перед самым чемпионатом. Удивился еще, помню.

– Это была ваша первая попытка уехать в суперлигу?

– Нет. За год до этого побывал в тольяттинской «Ладе», но что-то не приглянулся Петру Воробьеву. Вот там, кстати, нагрузки были еще те. Час играли «один в один». До кровати доползал. Хотя… Знаете, в моем родном городе лед появлялся достаточно поздно. И до сезона мы постоянно занимались на земле. Подготовили к любым неожиданностям.

– Известно, что в Кирово-Чепецке до сих пор строят арену, по-моему, последние лет десять. Понятно, что вы тренировались на открытом льду. Появились какие-то специфические привычки? Вот, например, пензенские воспитанники с детства знают, что на синей линии надо страховать шайбу ногой – в Пензе кочки.

– А у нас сетки за воротами не было. И по борту надо было выкидывать аккуратно, чтобы шайба не вылетела из площадки. Научился здорово.

– Напугайте нас страшными предсезонными нагрузками от Владимира Крикунова.

– Это сейчас все знают про его знаменитую подготовку. Но я-то приехал из Кирово-Чепецка, совсем ничего не знал. Вот абсолютно никаких разговоров на эту тему не ходило. Не забывайте, что я ни с кем и знаком-то не был.

– И как нагрузки?

– Помню, вывесили тесты, которые мы должны были сдать. Вижу, а там надо 120 килограммов отжимать. А я-то никогда в таком возрасте столько не поднимал. Вот и понял, что будет нечто серьезное.

– И как выдержали?

– Вы не поверите, но я все прошел достаточно легко. Просто вообще на одном дыхании. Если бы мне рассказали про жестокость тренировок Крикунова, то я бы не поверил. Конечно, сначала на баллонах было трудно, но потом привык.

– Некоторых игроков во время сборов рвало, другие плакали – сил не оставалось. Это, может быть, не в том сезоне случалось, но точно у Крикунова.

– У меня вообще никаких стрессов не было. Выдержал все с необыкновенной легкостью.

– А кого катали на баллонах?

– Мне всегда Саша Степанов попадался. Тоже проблема. Я-то в то время легкий был – по-моему, килограммов 70. А он – около сотни.

«Грабовского забыли!»

– С кем из команды сразу сложились приятельские отношения?

– Если я скажу, что со всеми – это будет банально, но правдой. Точно говорю, команда была необыкновенно дружной. У меня не было проблем и с ветеранами типа Алексея Трощинского или Алексея Чупина. Ближе, наверное, сошелся с Артемом Чубаровым, он, как и я, жил на базе. Постоянно с ним в Москву выезжали ужинать, в кино. Но еще раз отмечу, что и со всеми остальными никаких проблем не возникало. Знаете, как бывает. Тебе кто-то крикнет: «Эй, молодой, иди шайбы собирай». Все равно же не очень приятно. Но в «Динамо» ничего подобного. Там и на предсезонке, кажется, всего одна драка была только. Влад Бульин что-то с Андреем Скопинцевым не поделил.

– А кто шайбы собирал?

– Я и Саша Овечкин. За это же молодые игроки отвечают. Никто никогда не понукал, да я и сам понимал, что это моя обязанность. Но и ветераны помогали. Паша Дацюк, например, мог баул с вещами вынести на выезде. В общем, никакого давления, никакой дедовщины не было.

– Это был локаутный сезон. Наверное, хоккеисты, выступавшие в России, немного нервничали, что скоро их места займут те, кто играет за океаном?

– Я ничего подобного не замечал. Тогда, помню, в начале сезона у нас много травмированных было. И четвертое звено состояло исключительно из молодых. Играли много. Конечно, в каких-то напряженных матчах тренер переходил на игру в три звена, но все равно практики было достаточно.

– Все тогда желали неудач казанскому «Ак Барсу» с его стомиллионным бюджетом. В «Динамо» это обсуждалось?

– Немного. Удивлялись, конечно. Типа, ничего там люди собираются. Зато «Ак Барс» было очень приятно обыгрывать.

– В то время у Крикунова появилось прозвище Мужик?

– Да, но я не хотел бы говорить, кто его придумал.

– Почему? Владимир Васильевич им доволен.

– Доволен? Тогда скажу. Это Андрей Марков и Максим Афиногенов придумали. Я не знаю, почему это произошло, когда именно. Но точно пошло от них. Эти парни вообще зажигали по полной.

– А что такое?

– Однажды Макс Афиногенов сделал неудачный пас, а Крикунов ему в сердцах говорит: «Ты что, слепой что ли?» И вот на следующий день разбор матча, все собираются в комнате. Максим садится на первый ряд и надевает очки с мощнейшими линзами. Знаете, бывают такие, когда глаза увеличиваются во много раз. Заходит Крикунов смотрит и начинает смеяться. Нормально отреагировал.

– Еще были случаи?

– Помните, тогда ходили разговоры, что вот-вот в команде окажется Михаил Грабовский из «Нефтехимика»? То он сейчас должен приехать, то после окончания сезона. И вот однажды на раскатке Марков и Афиногенов вышли в майках, а на спинах написано «Грабовский». Да и из Нижнекамска мы весело уезжали.

– А там что?

– Собираемся в автобусе, вещи загрузили, уселись. Тренеры спрашивают: «Все на месте?». Молчание. Ну, значит, все на месте. Только тронулись страшный крик: «Стой». Автобус резко тормозит. «Грабовского забыли», – кричит кто-то из наших хоккеистов.

– Марков и Афиногенов – главные весельчаки были?

– Да. Но в раздевалке могли зажечь и Павел Дацюк, и Алексей Трощинский, и Виталий Еремеев.

– Ваш вратарь всегда такой спокойный?

– Вот именно со своим спокойствием иногда скажет так, что вся раздевалка хохочет. У Трощинского миллион историй всяких было, он их постоянно рассказывал. А про Пашу Дацюка и говорить нечего. Правда, я вот так ни одной шутки его вспомнить не могу. Просто помню, что с ним всегда было весело.

Ученик Бульина

– В команде тогда играл  Владислав Бульин. Он в те времена был в расцвете сил.

– Мы же с ним выходили в одной паре какое-то время. Могу сказать о нем только хорошее. Драться нас с Овечкиным учил.

– Вы у Бульина выигрывали?

– Так Влад постоянно поддавался. Но вообще эти драки были, конечно, условные. Скорее захваты отрабатывали, боролись. Он показывал, как надо держать соперника, как ставить ноги. Но сразиться с ним по-настоящему я бы в те времена не хотел. Да и сейчас особого желания нет.

– Но Овечкина побеждали?

– Там либо на равных, либо Саша сильнее оказывался.

– Те хоккеисты, что работали с Крикуновым, отмечают, что он никогда не строил интриг.

– Это – правда. Он мог напихать, сделать это достаточно зло. Но всегда в открытую. Не будет держать что-то за душой, а потом портить тебе жизнь. Если ему не нравилось что-то – говорил сразу.

– А хвалил?

– Не так уж и часто. Мог на тренировке подъехать, сказать пару приятных слов.

– А ругал?

– В том сезоне – нет. А вот через пару лет доставалось от него.

– По игре что-то?

– Нет. Что-то ему моя личная жизнь не нравилась. Но я, честно говоря, не очень понимал, в чем дело.

«Забивайте, мистер Гавлат»

– Несмотря на серьезную конкуренцию в том чемпионате, «Динамо» достаточно ровно прошло плей-офф.

– Уверенности нам добавило то, что мы тура с седьмого, наверное, шли на первом месте и никому его не уступили.

– Так стремились стать в регулярке именно первыми?

– Так ведь Владимир Крикунов сразу сказал, что если мы будем идти на первом месте, то никакой базы для хоккеистов не будет. Меня это не касалось по двум причинам. Во-первых, я был молодым, а на них это правило не распространялось. Во-вторых, я и так жил на базе. Но все остальные собирались вместе в день матча. У нас даже утренняя раскатка в Лужниках была.

– А вы с кем в паре действовали?

– Поначалу вообще с Андреем Марковым. Затем немного с Бульиным выходил, но чаще всего с Сергеем Вышедкевичем.

– А кто в атаке с вами выходил?

– В плей-офф – Алексей Терещенко, Александр Фролов и Игорь Волков, а в регулярном чемпионате постоянного звена не было.

– Вы в том сезоне ни одной шайбы не забросили. Наверное, Крикунов особо и не волновался по этому поводу. Он не очень любит игроков обороны, которые лезут в бомбардиры.

– Да уж, никаких проблем из-за того, что я не участвовал в голевых атаках не было. Помню, постараюсь подключиться, приезжаю на скамейку, а Владимир Васильевич иронично спрашивает: «Ты что у нас атакующий защитник теперь?» Так что я вперед особо и не лез.

– А кто был самым странным хоккеистом команды?

– Для нас, игроков – никто. А для Крикунова это был Мартин Гавлат. Он у нас недолго был, но ему постоянно доставалось от тренера. Крикунов его постоянно «мистером» звал. У Мартина не очень получалось на площадке, и тренер всегда ему говорил: «Что, мистер Гавлат, перед вами тут должны все разъезжаться?» Дескать, забивайте, мистер Гавлат.

Клюшки Ягра и коньки Сушинского

– А кто красивее всех одевался?

– Саша Овечкин, конечно. Вечно в каких-то нарядах. Однажды пришел как рэпер из самых ужасных районов Гарлема. Нормально. Трощинский очень долго смеялся.

– Мне показалось, что вы назовете самым странным хоккеистом Сергея Самсонова, который внезапно заболел, причем жаловался на головные боли.

– Да, странная история. Он же после первого забега с баллонами заболел. Даже в госпиталь из-за этого попал.

– Вы его не поняли?

– Да мы вообще не в курсе были. Ушел и ушел с тренировки, мало ли что могло случиться. Многие не выдерживали. А потом узнаем, что он в Склифосовского лег. Кстати, лежал вместе с Николаем Караченцовым.

– В том сезоне заблистал Павел Роса, человек не слишком известный в России.

– Да я и сам обалдел. У него там, кажется, дублей семь было, какие-то рекорды постоянно бил. И я про него не знал. Да про кого я там вообще знал, приехав из Кирово-Чепецка?!

– Ягра-то наверняка знали?

– Да. И все мечтал жестко сыграть против него. Не помню, правда, получилось у меня или нет.

– Если уж продолжить тему Ягра, то признайтесь, кто украл его клюшки во время плей-офф? И кто испортил коньки Сушинскому?

– Ох… Лично мне кажется, что ничего подобного не было вообще. А после 0:11 еще не такое скажешь. Ну как мы могли пройти к их раздевалке? Там же все оцеплено было. Может быть, они сами украли у себя клюшки? А может быть, охранники постарались. Но точно не мы. Но вообще это нервы. Яромир ведь тогда после первого периода в раздевалку ушел. Сушинский – после второго.

– Вы хотели забросить именно больше десяти шайб?

– Нет, ничего такого, хотя уже после первого периода 6:0 было. Но мы не сбавляли.

– Вы стали лучшим новичком чемпионата. Что подарили?

– Про это вообще лучше не вспоминать. Ну ладно… Подарили мне путевку в Турцию на две недели, в четырехзведочный отель.

– Поехали?

– Нет. Родителям отдал. И пожалел потом, что заставил родителей поехать. Все было на редкость неудачно.

– Медаль-то где храните?

– Дома. Я же в Москве квартиру снимаю, так что специальной витрины для наград нет. Но где-то в вещах лежит.