Гендиректор «Лады» о конфликте с фанатами: «С фашистами мириться не собираюсь. У меня один дед погиб, другой инвалидом пришел с войны. Они должны обеспечить гигиену в своих рядах»

– Давайте [перейдем] к большому конфликту, который возник у вас с фанатским седьмым сектором. Поясните нам, пожалуйста, зачем нужно анкетирование болельщиков в этот сектор?

– Практически во всех клубах для того, чтобы купить абонемент даже не в фан-сектор, существует определенная анкета. Это и для удобства организации выездов и так далее. 

Но основным мотивом было то, о чем вы говорили, обсуждая происшествие недавнее, – «Спартак» и СКА. Где болельщики на своих форумах высказывали различные негативные мнения о действующей власти, об СВО, появлялись с фашистской свастикой в секторе.

Для того, чтобы проще было найти ребят, которые не прячась за ником за это должны отвечать персонально, а не клуб – как за своих болельщиков сейчас «Спартак» отвечает. Для этого анкетирование было введено.

Я болельщикам объяснял: «Ребята, то, что вы надеваете джерси клубные и заходите в седьмой сектор, вам не дает особых преимуществ. Наоборот, возлагает дополнительную ответственность – соответствовать правилам, потому что камеры в первую очередь на вас направлены. Если там человек машет рукой, а у него свастика фашистская на руке, клубу прилетает».

Но они меня не услышали. И потом вот эти все вещи, что нужно освистать губернатора – они призывы эти осуществляли. Я считаю, там от хоккея ничего нет, это просто попытка использования распиаренной болельщицкой площадки для дестабилизации обстановки.  Мы против этого, поэтому все было введено.

Кто не хочет подавать анкету в седьмой сектор – пожалуйста, смотрите в других секторах. 

– Я правильно понимаю, что этих болельщиков вы не пускаете в седьмой сектор, а они могут прийти на любой другой и продолжить делать то, что они делали?

– В другом секторе они этого не делают. Там же люди с детьми ходят. Выкрики в пьяном виде, сидеть и материться –  там этого никто не позволяет.

– Вы говорили о том, что там болельщики со свастикой. Я правильно понимаю, что вы нашли их и они наказаны за эти символы?

– Их нашли. Мы их передали в правоохранительные органы, там ими занимаются. Мы не следим за процессом. Человека нет в секторе.

– Но в любом случае это достаточно большая группа болельщиков «Лады», которая была вместе с командой огромное количество времени. У вас есть какие-то попытки найти общий язык?

– Их там небольшое количество. Там порядка 15-20 человек, которые постоянно пишущие, и там находились в первом-втором, может быть, третьем рядах. Но остальные – это люди, до 40 человек, которых нагоняли. Они распространяли билеты. Мы их раздавали бесплатно там, до 100-150 билетов.

Я с ними встречался дважды. Там до компромисса очень далеко, потому что люди приучены были властвовать, как они говорили, предыдущим руководством. У них были одни вопросы ко мне: «Почему вы уволили человека, который ответственен за болельщиков? По регламенту он должен быть».

Я его уволил, потому что он поехал в Нижнекамск в выходной день с болельщиками, выполняя свою трудовую функцию. Когда там зимой один из болельщиков упал на крыльце, разбил голову, приехала полиция. Руководство Нижнекамска пыталось выяснить: «А где у вас старший из болельщиков?»

А человек был абсолютно невменяемый, пьяный. Мне такой работник не нужен. Нужно было отчет им предоставить, почему я его уволил. В уставе нет из болельщиков никого, перед кем я бы должен был вот такой отчет держать.

Я уже не буду говорить о том, в каком состоянии они ездили на выезд. Чуть не избили водителя автобуса, заблевали его весь.  Я в «Ладе» с 1998 года, когда многие из них еще беззубым ртом пытались поймать сосок матери неудачно. Но таких болельщиков я не видел.

– Компромисс пока невозможен?

– С фашистами я мириться не собираюсь. У меня один дед погиб, другой инвалидом пришел с войны.

Нет. Если они такие самостоятельные, они должны обеспечить гигиену в своих рядах, – заявил генеральный директор «Лады» Александр Чеботарев.