Я перевел автобиографию Нэтана Чена – вот как это было
Новые вызовы.
От редакции: Артем Прожога – лингвист-переводчик, журналист и блогер «Трибуны», который много пишет об испанском и бельгийском футболе. Но вот книги он переводил совсем не связанные со спортом – например, философско-культурологическое исследование «Взлет и падение Адама и Евы» Стивена Гринблатта и разоблачение мифов о цитатах известных людей «Они этого не говорили» от журналиста Гарсона О’Тула.
А в последний год Артем наконец-то работал над спортивной книгой – автобиографией американского фигуриста-одиночника Нэтана Чена, двукратного олимпийского чемпиона и трехкратного чемпиона мира (далее в тексте используется написание Нейтан).
В чем сложности перевода фигурных терминов? Что пришлось узнать о фигурном катании человеку, который никогда им не интересовался? Кому стоит прочитать эту автобиографию?
Слово Артему.
***
В конце прошлого года издательство АСТ выпустило в моем переводе автобиографию американского фигуриста Нейтана Чена «К мечте прыжок за прыжком».
Я никогда прежде не переводил книги о спорте. Занимался только научно-популярной литературой: это прекрасно, но манили новые вызовы. Когда обсуждали в интервью на Спортсе’’ мой предыдущий перевод («Взлет и падение Адама и Евы»), сказал, что хочу наконец-то получить книгу о спорте – и уже в следующем месяце мне дали Чена.
Поначалу волновался: все-таки я не знаток фигурного катания, а публика там очень взыскательная. Но вскоре решился. Во-первых, пришел к выводу, что не будет чересчур глубокого погружения, ведь книга рассчитана на широкую аудиторию. Во-вторых, я ко всем проектам подхожу максимально ответственно, да и выпускаю переводы не в одиночку, их вычитывают коллеги-редакторы. Волков бояться – в лес не ходить.
Ну и немного странно переживать из-за автобиографии фигуриста после книги доктора философии и профессора гуманитарных наук, где переплетаются религия, история, литература и изобразительное искусство – уж извини, Нейтан.
Правильно перевести термины – недостаточно, пришлось вживаться в образ Чена
Основные трудности были связаны с терминологией, которой я до этого проекта не владел.
Но, вообще, запомнить требовалось не так уж много. Шесть базовых прыжков (тулуп, флип, лутц, сальхов, аксель и риттбергер) мне уже были знакомы, а русское название с английским не совпадает только у одного – риттбергера. Он loop, то есть «петля». Отсюда, кстати, и toe loop – с меховой шубой он никак не связан.
Узнал про каскады и прочие компоненты в судейском протоколе. Вскоре приноровился читать 4Lz + 3T, а потом и, скажем, FCCoSp4. Дело техники, все с чего-то начинали.
Существует уже устоявшаяся система терминов. Есть хорошие образы: основной шаг назвали елочкой, потому что на льду остается похожий след, а вращение стоя – винтом. Некоторые термины просто передаются транскрипцией. Пишешь, что спортсмен допустил степ-аут – и свои понимают, что он подставил вторую ногу при приземлении, потому что перекрутил или недокрутил прыжок и потерял равновесие. Кисс-энд-край (просто КиК для тех, кто преисполнился) – это вообще гениально, по-моему. И тоже образность замечательная. Я на такое обращаю внимание.
Некоторые задачи мы с редактором решали с опорой на суть, а не на форму. Например, сестры Нейтана участвовали в церемонии открытия ОИ-2002 как Children of Light – «дети света». У нас они «огоньки». Это перекликается с девизом тех Игр: Light the Fire Within, то есть «Зажги огонь внутри». И все легло: «Задумка шоу была в том, что ребенок, заблудившийся из-за снежной бури, сумел найти дорогу благодаря фонарю и внутренней силе, побеждающей страхи. И он поделился этим огнем с сотнями других детей».
Еще была парочка непростых медицинских моментов: например, когда Нейтану диагностировали синдром бедренно-вертлужного соударения (он же фемороацетабулярный импинджмент) или назначили инъекции богатой тромбоцитами плазмы (PRP-терапия).
Травмы – вообще отдельная история: там, где Чен коротко пишет I popped my ASIS, нам пришлось писать про «отрывной перелом передней верхней ости подвздошной кости». Есть разница. Считаю, что справился со всем неплохо, но пусть фанаты фигурного катания судят. Ну и врачи тоже.
Лично для меня главный вызов заключался в другом. Я впервые переводил не только книгу о спорте, но и автобиографию. Мне доводилось работать с повествованием от первого лица, но не в таких объемах. Здесь герой рассказывает устами переводчика о себе. Это необычный опыт, чем-то, возможно, похожий на актерский. И я тоже много наблюдал за тем, кого мне нужно «сыграть», чтобы «вжиться в роль»: смотрел видео, интервью.
Задача оказалась не такой уж сложной, потому что мы с Нейтаном, как мне показалось, похожи. Дело не только в молодом возрасте, но и в воспитании с трудовой этикой. На нас обоих сильно повлияли мамы – чрезвычайно требовательные, но в то же время предельно самоотверженные. В общем, я проникся.
Самый мощный фрагмент – из главы, в которой Чен меняет программу
В главе «Новые вызовы» (случайности неслучайны) Нейтан рассказывает, как они с Ше-Линн Бурн и Мари-Франс Дюбрей подбирали композиции для новых программ. После динамичной и дерзкой Caravan Ше-Линн предложила Чену медленную La Bohème Шарля Азнавура.
«Меланхоличное настроение произведения в то время было болезненно актуальным для самой Ше. Годом ранее казахстанского фигуриста Дениса Тена убили при ограблении в его родном городе. Денис был потрясающим спортсменом, завоевавшим бронзу на Олимпийских играх в Сочи в 2014 году в одиночном разряде. Он занимался в Лейк-Эрроухед у Фрэнка Кэрролла, когда я только переехал в Калифорнию. Ше с Денисом были близки. Его гибель потрясла мир фигурного катания.
Идея смерти занимала особое место в сознании Ше-Линн, когда она разрабатывала короткую программу под La Bohème. Сентиментальность песни, где Азнавур с грустью вспоминает богемный образ жизни, который вели артисты в Париже, сочеталась с ее личным горем».
В этом эпизоде сочетаются внимание к деталям, размышления о смысле жизни, ностальгия, символизм – это все мне близко. Чен был готов рассказать на льду новую – более глубокую и эмоциональную историю.
«Мы много говорили о скоротечности жизни и о смысле песни. Текст – о том, что важно распознавать и ценить красоту, ведь она недолговечна. Азнавур возвращается на Монмартр и обнаруживает, что его любимые кафе и студии, где он когда-то рисовал, исчезли. Он тоскует по беззаботной молодости.
И хотя мы хотели построить номер не столько вокруг смерти, сколько вокруг тоски, настроение все равно было более мрачным, а тон – серьезным.
Установление этой связи и исследование противоречивых тем (с одной стороны, нужно ценить жизнь, с другой – принимать перемены и смерть как ее неотъемлемую часть) придали моей программе глубину. А лично я стал еще больше ценить окружающих, и это помогло мне лучше раскрыть персонажа. В фигурном катании среди прочего мне нравится возможность играть разные роли и показывать эмоции, которые ты сам можешь и не выражать. В случае с La Bohème было именно так».
Перевод правили прямо перед выпуском, чтобы успеть за изменениями правил
Мы с коллегами сопроводили текст некоторым количеством примечаний в сносках: они касаются не только фигурного катания, но и, например, истории Китая. Одна точно исчезла перед выходом книги.
Почему? Во второй главе Нейтан рассказывает, что фигуристка Эшли Кларк научила его делать сальто назад. У нас было примечание о том, что сальто запрещено в соревновательном фигурном катании с 1976 года. А в июне 2024-го, когда книга готовилась к выпуску, вдруг громыхнула новость, что фигуристам наконец разрешили исполнять сальто на официальных турнирах. Увидел на Спортсе’’ и тут же написал издательству – успел.
Некоторое время думали над локализацией названия (место для шуток про «Фигурную братву», да). Книга называется One Jump At a Time, то есть «Один прыжок за раз». Нейтан не раз подчеркивает важность постепенного развития: to take things one step at a time, to prepare one ingredient at a time… Но конкретная отсылка к оригинальному названию – в самом конце. Чен пишет: I’ll approach whatever comes next <...> the same way I always have <...>: one jump at a time. У нас: «Ко всему, что ждет меня дальше в фигурном катании или обычной жизни, я буду подходить точно так же, как и ко всем предыдущим задачам <...>. Я буду делать прыжок за прыжком».
Поэтому мы решили выпустить перевод в России под романтичным названием «К мечте прыжок за прыжком». Теперь уже могу раскрыть, что некоторое время приоритетным был вариант «Король квадов». Я предложил его с аргументами: «Слова примерно равные по длине и на одну букву начинаются – можно визуально поиграть. И прыжки тут. И запросы в основном по-прежнему на Чена ведут».
Был еще, естественно, «Ход коньком», но он заезженный – и прыжки отвалились, а это все-таки главное умение. В итоге мы все же сохранили и навык, и посыл о последовательности действий, убрав при этом прыгающих зараз. Каламбур «Ченпион» не предлагал – он просто слишком хорош, сами понимаете.
Стойкость Чена тронет даже тех, кто не следит за фигуркой
Нейтан подробно рассказывает, как с ранних лет шел к заветному олимпийскому золоту, преодолевая препятствия. «Когда первые Игры в карьере Чена обернулись провалом, фигурист не сдался, а извлек важные уроки, пересмотрев свой подход к спорту, и это привело его к триумфу в Пекине», – справедливо говорится в аннотации.
Через тернии к звездам – классика. Можно сказать, что это и правда вполне типичная спортивная автобиография. Но она все равно может оказаться приятной и полезной – и вовсе не обязательно быть фанатом фигурного катания. «Здесь есть что почерпнуть и фигуристам, и людям, не связанным со спортом», – опять же справедливо говорится в аннотации.
Мне кажется, в принципе интересно узнавать, как люди становятся олимпийскими чемпионами. Ведь каждый спортсмен делает это по-своему, хоть истории в чем-то перекликаются – например, всех олимпийцев точно объединяет колоссальная работа над собой. Конечная точка одна, а путей к ней великое множество, и двигаться по ним увлекательно.
Кроме того, книга учит ни в коем случае не сдаваться, несмотря на трудности и неудачи. Да, может, сюжет банален – пускай. Зато это жизнеутверждающая история со счастливым концом. Сегодня таких лучиков света хочется побольше. Думаю, далеко не только мне.
Фото: Gettyimages/David Ramos / Staff, Catherine Ivill / Staff, Richard Heathcote / Staff, Matthew Stockman / Staff, Justin Setterfield / Staff; East News/Darryl Dyck/The Canadian Press via AP
