Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 6

Первый год работы Лобановского в «Динамо» был сродни выражению Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил». На всех турнирных фронтах были достигнуты успехи: завоеваны золотые награды чемпионата, выигран Кубок Украины, победоносным шествием прошли украинцы по самым именитым стадионам Европы, убедила игра динамовцев в национальной команде во время отборочных матчей чемпионата мира и играх «плей-офф». В них они познали горечь поражения, как уже было сказано, далеко не по спортивным критериям.

Футбольная общественность страны ликовала. Лобановский был возведен в ранг национального кумира. Его возвращение в киевское «Динамо», прогрессивные методы работы принесли ощутимый результат.

Но был ли удовлетворен итогами годичного пребывания в родном городе сам Васильич? Скорее всего, частично. Абсолютизм и категоричность в оценках никогда не были ему присущи. В беседах с руководством клуба, с коллегами-единомышленниками, журналистами он ни разу не сказал, что команда приняла окончательный облик и достигла оптимального состояния. Как раз наоборот, он считал, что находится лишь в начальной фазе создания боеспособного игрового ансамбля. Поэтому часто повторял свое излюбленное:

— Мы закончили только один этап работы. Переходим к следующему. Предстоит еще очень многое сделать, и не стоит торопиться с выводами.

...Более сорока лет назад, а точнее — осенью 1961 года, когда шелест падающей листвы на киевских бульварах предвещал близкую зиму, один из футболистов киевского «Динамо», только-только впервые победившего в чемпионате СССР, произнес пророческую фразу:

— Отныне киевский клуб обречен только на завоевание первого места в турнирах любого ранга.

Произнес ли эти слова 22-летний Лобановский, сегодня с полной уверенностью не скажет никто. Однако то, что они стали девизом всей его тренерской деятельности на протяжении долгих тридцати двух лет, это — бесспорно.

Йожеф Сабо, вице-президент «Динамо», Киев:

— Валерий Лобановский в молодые и зрелые годы — антиподы. Когда он сам играл в «Динамо», «Черноморце», «Шахтере», то находил любую причину, дабы избежать на тренировках чрезмерных физических нагрузок. Он признавал только игровые упражнения, мог возиться с мячом день-деньской. Нашим любимым занятием на старой базе на Нивках была игра «2x2».

В таком противостоянии необходимо было проявлять индивидуальное мастерство, вооружиться отточенным дриблингом, уметь прикрывать мяч корпусом. Васильич в таких минитурнирах был признанным корифеем, часто выигрывал главные призы — пакетики с молоком и соком, которыми проигравшие потчевали своих победителей.

Другой нашей забавой было жонглирование мячом. Ребята в команде Вячеслава Дмитриевича Соловьева, а затем и Виктора Александровича Маслова подобрались техничные. Каждый был в состоянии удерживать мяч в воздухе по часу и более, пока ноги не становились ватными. Лобановский как-то установил свой личный рекорд в жонглировании, зафиксировав более семи тысяч касаний. Потом радовался, как ребенок.

У него в игроцкие годы ребячество просто-таки било ключом. Помню, купили мы свои первые автомобили «ГАЗ-21», с никелированным оленем на капоте. Васильич еще и на права-то не сдал, а уже лихачил по городу. Гаишники «охотились» за ним, но задержать его за езду без водительских корочек так и не успели. Но и с водительскими правами он причинял им не меньше головной боли — постоянно нарушал правила. Хорошо, что по линии МВД команду курировал кто-нибудь из заместителей министра. Иначе его «Волга» получила бы постоянную прописку на штраф-площадке.

После его ухода из «Динамо» мы виделись редко, но не менее двух раз в год, во время игр «Динамо» сначала с «Черноморцем», а потом с «Шахтером» — клубами, в которых он заканчивал карьеру игрока. В 1969 году он начал тренировать «Днепр». Из Днепропетровска доходили слухи, что «Лобан» гоняет ребят до седьмого пота. В это трудно было поверить: мы все знали его нелюбовь к тяжкому труду без мяча. В 1971 году, когда я выступал в «Заре», мы встретились весной на черноморском побережье Кавказа во время предсезонной подготовки. Вспомнили младые годы в киевском «Динамо», незабываемую «золотую осень» сезона-61. Затем я приблизился к интересующей меня теме:

— Говорят, у тебя в «Днепре» ребята чуть ли не плачут от нагрузок на тренировках. Ты ведь прежде говаривал: «Много должны бегать те, кто играть толком не научился»...

Он расхохотался:

— Я же молодой был и многого не понимал.

И добавил:

— Времена меняются, и мы вместе с ними. На голой технике можно выехать в цирке, но не на футбольном поле.

Своего возвращения в «Динамо» он ждал долгих семь лет. Я знаю, ему несладко было на Востоке. Он не мог в той среде применить свои знания, да и чувствовал себя в Эмиратах и Кувейте чужаком. Такой теплой домашней атмосферы, как в Киеве, там и не могло быть. Основа отношений — холодный, жесткий контракт, который обязаны соблюдать обе стороны. Никакого общения с друзьями и понимания со стороны местных футбольных функционеров. Да и реализовать свой профессиональный потенциал в условиях жесткого диктата работодателей он попросту был не в состоянии. Васильичу всегда был необходим творческий простор, и он его получил только по возвращении домой. Ему хотелось доказать, что он не отстал, а по-прежнему шагает вровень с мировым футбольным процессом. И когда кто-то из пессимистов, увидев его, погрузневшего, утратившего былой блеск в глазах, говорил, что «Лобан» уже не тот, Васильич сердился: «Пусть они продолжают так считать. Я ведь и в самом деле изменился — стал более требовательным в работе. Футбол за шесть лет ушел вперед».

Он весьма болезненно реагировал на критику, и еще в советские времена обращался к людям, власть предержащим, с просьбой оградить его от укусов дилетантов. Кстати сказать, именно поэтому он очень неохотно посещал всевозможные «исполкомы», «бюро» и «пресс-конференции». Васильич предпочитал вести предметный разговор с профессионалами, а не диалог «глухого с немым».

Его помощь и поддержку в работе со сборной страны я ощущал ежедневно. Он умело сдерживал мои эмоции, бьющие порой через край — успокаивал, помогал найти верные решения. Никогда не навязывал своего мнения, убеждал, стал более терпимым к мнению оппонента.

Как по мне, его главный талант лежал в области психологии. Он умел так изложить свою позицию, точку зрения, что с ним все соглашались. Всегда соблюдал внешнее спокойствие. Его интонация в разговоре любого накала оставалась всегда ровной. Как-то я спросил Васильича, кто из политических деятелей прошлого ему импонирует более всего. Он ответил: «Уинстон Черчилль».

Я попросил его высказаться детальнее.

— Знаешь, Черчилль однажды заметил: «Мудрый политик должен уметь прогнозировать развитие и концовку любой политической ситуации...»

— Что же в этих словах тебя привлекло? Любой грамотный политик просто-таки обязан предвосхитить ситуацию, образно говоря, уметь вглядываться за горизонт.

— Конечно, конечно, — согласился Лобановский, — но я процитировал только первую часть высказывания легендарного премьер-министра Великобритании. Завершающая часть его такова: «...но если ситуация все же примет непредсказуемый оборот, необходимо всех убедить, что именно такую развязку мы предполагали еще в самом начале».

Лобановский был всесторонне одаренным человеком. Обладал житейской мудростью, постоянно постигал что-то новое. Однажды, войдя к нему в комнату на пятом этаже в здании динамовского лагеря в Конче-Заспе, застал его с книгой в руках:

— Что читаем на сон грядущий?

— Сочинения хитрого итальянца Никколы Маккиавелли, — ответил Лобановский.

Я пошутил:

— Что-то не припоминаю, кого он тренировал. В «Роме» работает Капелло, в «Милане» — Анчелотти, в «Ювентусе» — Липпи. А этот что, на периферии целину поднимает?

— Эта книга написана в XVI веке великим мыслителем из Флоренции. Ее держали возле себя самые выдающиеся и самые одиозные политические деятели: Маркс, Ленин, Бисмарк, Мао Цзедун, Черчилль, де Голль, Рузвельт, Горбачев...

— Это что, для общего развития?

— Не только, — Васильич поднял глаза. — Спортивный коллектив — это модель государства в миниатюре. В нем есть свои «президенты» и «министры», «прокуроры» и «адвокаты». Следовательно, законы управления, моделирования и мотивации должны иметь схожие рычаги. Тут есть над чем пораскинуть мозгами.

Голова у Васильича была светлая. И тренером он был незаурядным. Если хотите, мыслителем, новатором, ну и, конечно, психологом. И все это одновременно.

* * *

Все задуманное и спланированное Лобановским зимой 97-го к концу года приобрело реальные очертания. У него была слеплена команда, которую почитали и в своих и в чужих пределах. Эта команда не боялась никого. А вот ее побаивались. Но все же засевшая еще в далекие 70-е «заноза» не давала тренеру покоя: с советских времен наиболее неудобным месяцем для проведения официальных международных матчей, как и прежде, был первый весенний месяц — март.

Чемпионат СССР обычно стартовал в начале апреля. В марте команды высшей лиги на предсезонных сборах месили грязь на южных полях. Эту смесь из грязи и травы трудно было назвать футбольным газоном. И если в ноябре-декабре лучшие советские команды не уходили без борьбы побежденными в европейских турнирах, то в марте, не успев как следует восстановить физические кондиции и не имея должной игровой практики, они одна за другой, словно шары в лототроне, выскакивали из дальнейшей борьбы.

Так было вплоть до 1972 года: март оставался настоящим камнем преткновения, о который разбивались мечты о завоевании европейских кубков. Первым этот барьер в 1972 году преодолело московское «Динамо». В 1/4 финала Кубка кубков москвичи получили в соперники югославскую «Црвену Звезду». Матч в Белграде гости выиграли — 2:1. Ответная игра состоялась в Ташкенте (март в Москве — месяц не футбольный), и принесла ничью — 1:1. В апреле российские динамовцы дважды разошлись миром со своими берлинскими одноклубниками с неизменным счетом — 1:1. И вновь «домашним» полем москвичей были не столичные «Лужники» или стадион «Динамо», а арена львовской «Дружбы». Метко пробитые послематчевые пенальти вывели подопечных Константина Бескова в финал, где на «Ноу Камп» они в драматической по своей коллизии встрече уступили Шотландскому «Глазго Рейнджере» — 2:3.

Киевляне в турнире Кубка кубков добивались искомого в 1975 и 1986 годах, когда привозили Почетный трофей в город на Днепре. Ничуть не умаляя заслуг Лобановского и его звездных питомцев, все же замечу: оба раза в четвертьфиналах, проходивших в злополучном марте, на их пути стояли не самые маститые соперники. В первом случае — турецкий «Бурсаспор» (1:0, 2:0). Во втором — австрийский «Рапид» (4:1, 5:1). Пусть убедительные победы киевлян в этих поединках не введут в заблуждение тех, кто подзабыл «дела давно минувших дней». Лобановский целенаправленно готовил «Динамо» к матчам 1/4 финала Кубка кубков, понимая, что к полуфинальным играм его команда обретет оптимальный вид. В апреле 1975 года украинцы уверенно переиграли «ПСВ» с серебряными призерами чемпионата мира-74 в его составе — братьями Вилли и Рене Керкхоффами — 3:0, 1:2. А спустя 11 лет легко прошли пражскую «Дуклу» — 3:0, 1:1.

В марте 1998 года в 1/4 финала «Динамо» ожидал соперник совершенно иной категории — туринский «Ювентус» во главе с одним из лучших тренеров в итальянской серии «А» Марчелло Липпи. Пусть простят меня за сравнение, но «Бурсаспор» и «Дукла» на фоне громадной глыбы по прозвищу «старая синьора» кажутся всего лишь утоптанными курганами. Мартовское знакомство с ней, по мнению даже неисцелимых оптимистов, не сулило динамовцам ничего хорошего. Такая махина по зубам очень немногим.

Лобановский не был бы самим собою, если бы рассуждал именно так. Отдав «кесарю — кесарево», отметив игровую мощь «черно-белых» и высказав комплименты в адрес своего итальянского коллеги, он как-то буднично принялся готовить «Динамо» к двухраундовой серии на туринском «Стадио делле Алпи» и киевском НСК «Олимпийский».

Предсезонная подготовка-98 проходила по облику и подобию предыдущих. Начали с двухдневного турнира по мини-футболу на теннисных кортах. Потом — аэробика, плавание, кроссы, выезд в Руйт, контрольные матчи. Правда, нагрузки стали интенсивнее, а требования к игрокам более жесткими — на плавную раскачку не оставалось времени.

Но прежде чем вступить в сезон грядущий, необходимо было залечить раны, полученные на протяжении уходящего года. Медперсонал «Динамо» — Игорь Малюта, Павел Швыдкий, Валерий Евлантьев и Виктор Берковский — весь декабрь работали не покладая рук, восстанавливая физические и психологические кондиции ребят, не ударивших в грязь лицом в матчах с лучшими клубами континента.

Первый этап подготовки венчал все тот же турнир «Кубок Содружества» в Москве. На сей раз Лобановский готовил к нему команду в несколько ином ключе. Учебно-тренировочный процесс напоминал форсаж двигателя.

Лобановский предупреждал: специфика работы в межсезонье-98 может впоследствии привести к некоторому спаду в игре команды в апреле-мае. Но третьего дано не было: 4 марта бело-голубой ансамбль должен был выйти на «Стадио делле Алпи» свежим, как мартовский подснежник.

Вновь, как и год назад, в заключительном матче турнира в Москве сошлись давние знакомые — «Динамо» (Киев) и «Спартак» (Москва). Российское телевидение транслировало этот поединок на все постсоветское пространство. С легкой руки журналистов, встречу нарекли «зимним финалом СНГ».

Встреча выдалась и зрелищной, и зрелой. В очередной раз столкнулись две самобытные игровые школы: спартаковская — с ее витиеватым розыгрышем мяча, каскадом «стенок» и «стеночек»; и динамовская — острокомбинационная, искрящаяся мгновенными переходами от обороны к атаке, проникающими выходами из глубины, Чередованием усыпляющих временных отрезков с «взрывными» фланговыми забеганиями, игрой на опережение в штрафной площади соперника Такой футбол вьюжным февральским вечером согревал души миллионов болельщиков, истосковавшихся по технико-тактическим «деликатесам».

Единственный мяч, побывавший в воротах москвичей и ставший победным, провел новобранец киевского «Динамо» Каха Каладзе. В Киев 19-летний Кахабер перебрался из Тбилиси, где не по годам рано закрепился в основном составе местного «Динамо». Новичок оставлял приятное впечатление прежде всего тем, что, как точно выразился мой сосед по трибуне, «у парня душа бойца».

На послематчевой пресс-конференции Лобановский, отвечая на вопрос о потенциале грузинского парня, выразился более определенно:

— Каладзе, несмотря на юный возраст, быстро вписался в нашу игровую концепцию. Это универсальный игрок, умеющий в равной степени грамотно обороняться и остро атаковать. Ему пока не хватает турнирного опыта на международном уровне. Но это поправимо: зрелость, как известно, приходит с годами.

* * *

...Нет в Италии более любимого и одновременно ненавистного клуба, чем туринский «Ювентус», или «Юве», как его привыкли называть местные «тиффози». Ни «Милан», ни «Интер», ни «Рома», ни «Лацио» не имеют такой голосовой поддержки, как наряжающаяся вот уже более века во все то же полосатое облачение недряхлеющая «старая синьора». Возможно, именно сохранившаяся, несмотря на преклонные годы, игровая свежесть, помноженная на импульсивный нрав, и поныне привлекает к ней огромное количество почитателей. Их у «старой синьоры» что-то около десяти миллионов человек, раскиданных по всем континентам.

В Риме и Милане, в Болонье и Флоренции, в Неаполе и Палермо, в Бергамо и Вероне можно увидеть на фасадах вековых зданий сакраментальную надпись, нанесенную граффити: «Forza, Juve!» — «Вперед, Юве!» Такую надпись я видел даже на опорах моста-красавца Понте де Риалто в Венеции. Что удивительно, ту же надпись я обнаружил на боковой стене Дворца дожей, украшающего неповторимую Пьяцца Сан-Марко, куда после далеких странствий неизменно возвращался венецианский купец Марко Поло.

Турин не принадлежит к числу харизматичных итальянских городов. Он скорее напоминает австрийское или немецкое поселение. Здесь намного тише и спокойнее, чем в Риме или Неаполе. Но только не в тот день, когда под искрящимся куполом 70-тысячного «Стадио делле Алпи» торжественно объявляется выход «старой синьоры». За годы работы в футбольной журналистике мне приходилось бывать на самых великих спортивных аренах мира: английских «Уэмбли», «Олд Траффорд», «Энфилд Роуд», немецких — «Олимпиаштадион», «Бай Арена», «Вестфалленштадион», французском «Сен-Дени», испанских «Ноу Камп» и «Сантьяго Бернабеу», итальянских «Стадио Олимпико», «Джузеппе Меацца». По сравнению с «девятым валом» эмоционального шторма, Накатывающимся с трибун туринского стадиона, все остальное видится в лучшем случае легкой зыбью, едва касающейся поверхности океана.

...1 ноября 1897 года группа 14-17-летних Подростков из туринской школы Д'Азельо, присев на грубую скамью на улице Корсо Ре Умберто решила создать спортивный клуб, дабы принимать участие в официальных соревнованиях. Название клуба «Ювентус» возникло спонтанно и было связано прежде всего с юным возрастом «родителей» «старой синьоры». Первым президентом «Юве» стал Энрико Канфари — известный в Турине любитель «кальчо» и, что главное, щедрый меценат.

Кстати сказать, черно-белые цвета окончательно устоялись в игровом облике туринцев лишь в 1903 году. До этого они развлекали публику выступлениями в футболках розового цвета, за что их и прозвали «поросятами».

Первый профессиональный комплект формы был импортирован из Англии. А уже в 1905 году в финальном турнире, в котором также были представлены команды из Генуи и Милана, футболисты «Юве» не без помощи иностранных легионеров выиграли свое первое «скудетто» — звание чемпионов Италии. Но все это было мышиной возней по сравнению с яркими вехами, стоявшими на пути восхождения молодого клуба.

24 июля 1923 года доктор (не путать с врачом) Эдоардо Аньелли, сын основателя автомобильной компании «Фиат», был избран президентом «Ювентуса». На этом посту «доктор» сменил Корроадино Коррадини, поэта и публициста, написавшего первый гимн клуба, который звучал вплоть до 60-х годов.

В 1947 году Джованни Аньелли, сын Эдоардо, погибшего в авиакатастрофе, занял президентское кресло «Юве». В 1955 году он уступил его своему родному брату Умберто, подошедшему к переустройству всей клубной инфраструктуры с размахом сметливого промышленника. Энергичный Умберто приобрел целый ряд талантливых игроков, среди которых прежде всего необходимо отметить аргентинца Омара Сивори и валлийца Джона Чарльза. С их помощью в 1958 году «Юве» стал первой на Апеннинах командой, завоевавшей «скудетто» десять раз. В память о юбилейном достижении было решено декорировать левую грудь на футболке «старой синьоры» золотой звездой из парчовых ноток.

В 1982 году шесть футболистов «Юве» вернулись с чемпионата мира в Испании триумфаторами: Дино Дзофф, Антонио Кабрини, Гаэтано Ширеа, Клаудио Джентиле, Марко Тарделгги и Паоло Росси. Паоло стал вторым в истории туринского клуба футболистом (после Омара Сивори), получившим «Золотой мяч» лучшего футболиста континента.

Вся Италия гордилась туринцем, вышедшим из тюрьмы за несколько месяцев до начала испанского чемпионата мира. Мой итальянский друг Ферручио Латини, ортодоксальный «ювенист», рассказывал, как возмущалась страна наглостью «коррумпированного правительства», заточившего за решетку красавчика Росси за какие-то мелкие шалости, связанные с неуплатой налогов.

— Ведь не упрячь эти бюрократы бедного мальчика в кутузку — он забил бы в Испании не шесть, а как минимум десять голов. Возможно, даже перекрыл бы рекорд француза Жюста Фонтена — 13 мячей, — установленный в 1958 году на чемпионате мира в Швеции, — итальянцы говорят о футболе, словно дети. Кроме тренеров, конечно.

В 1982 году «Юве» отпраздновал свое двадцатое «скудетто». А со следующего сезона в его чреве созрел талант несравненного Мишеля Платини. «В обнимку» с французом и наставником Джованни Траппатони «старая синьора» в 1985 году впервые примеряла еще одно «украшение» — чашу Кубка чемпионов. Понадобилось ровно 11 лет, чтобы этот трофей вновь получил годичную Прописку в автомобильной столице Италии. К Победе туринцев тогда привел Марчелло Липпи. Для украинцев, пожалуй, самым интересным эпизодом в биографии «Юве» останется появление в его полосатых рядах в сезоне 1988 года любимца Лобановского — Саши Заварова.

К 1/4 финала Лиги чемпионов «бьянконери» подошли в исключительно прекрасной форме, уверенно лидируя в серии «А». Миланский «Интер», пытавшийся настичь «старую синьору», не рассчитал сил на всю дистанцию чемпионата и думал только о том, как бы сохранить за собой второе место в итоговой таблице. Провинциальный «Удинезе», вскарабкавшийся на высокую «не по чину» третью позицию, желал того же — удержаться на ней.

«Юве» воспринимался явным фаворитом в своей паре. Европейские букмекеры принимали ставки в среднем из расчета 7:3 в пользу «бьянконери». Перед ответным поединком в Киеве биржа футбольных прогнозов выставила иное соотношение шансов — 6:4, но уже в пользу бело-голубых.

Наличие звезд в составе и на груди туринских мастеров «кальчо» обусловило их игровое преимущество в этой встрече. Играть с хозяевами, в чьих рядах блистали Зидан, Дель Пьерро, Индзаги, Давиде, Конте, Дешам, в «открытый» футбол означало бы для гостей полный крах. Лобановский, укрепив оборону, выманивал на половину поля «Динамо» максимальное количество туринцев. Не распечатав ворота Шовковского в первом тайме, хозяева после перерыва пошли вперед боевыми центуриями, оставив в центре поля Монтеро и Юлиано присматривать за Шевченко. Но голевой укол нанес не Шевченко и не Ребров — признанные динамовские снайперы. О своем бывшем игровом амплуа форварда на 57-й минуте напомнил Гусин, вогнавший мяч под перекладину ворот Перуцци — 0:1.

Итальянцы, которым нечего было терять, под улюлюканье своих «тиффози» в отчаянии бросились отыгрываться. Эго им удалось только на 70-й минуте встречи, когда неуловимо-неумолимый Филиппо Индзаги с близкого расстоянии «взорвал» стадион — 1:1.

По окончании матча украинские журналисты поспешили в «Mixed Zone» — «смешанную зону», где с нетерпением ожидали появления украинского и итальянского «маршалов от футбола» — Валерия Лобановского и Марчелло Липпи.

Лобановский, выплеснув порцию комплиментов в адрес своего коллеги, обратил внимание на неудобные для гостей сроки проведения матча такого накала:

— Наша команда в целом выполнила установку на игру, показав максимум того, чего от нее можно ожидать в начале марта. Столь сильный клуб, как «Ювентус», просто-таки обязан был у себя дома атаковать и добиться убедительного результата перед повторной встречей в Киеве. Я очень рад, что мы в этом ему помешали, — с улыбкой произнес Васильич, пожимая руку «дотторе Марчелло».

Седой, как лунь, туринец, почти весь матч не вынимавший изо рта сигарету, что выдавало его волнение, был недоволен действиями... киевского «Динамо».

— Они оборонялись всей командой, не помышляя о конструктивизме. Так сегодня играть в футбол нельзя, — распалялся седовласый Марчелло, готовившийся после матча в Киеве отпраздновать свое пятидесятилетие.

— Ну ладно, — смягчился Липпи, — всяк действует на поле так, как ему позволяет соперник. «Динамо» связало нас сегодня по рукам и ногам, но обещаю, в Киеве им это не удастся...

Результат в Турине удовлетворял Лобановского. Ведь ни одной из команд, выступавших в группе B в предварительном турнире, не удалось унести с «альпийского стадиона» ноги без ироничной гримасы «старой синьоры». Она в очередной раз показала свой строптивый характер. Сначала голландскому «Фейеноорду» — 5:1, затем словацкому «Кошице» — 3:2, а напоследок нанесла единственное поражение «Манчестер юнайтед» — 1:0. Так что оснований для волнения у Марчелло Липпи перед вылетом в столицу Украины было более чем достаточно. Общаясь с журналистами в Киеве, Липпи не скрывал своих опасений по поводу предстоящего матча. Характеризуя киевское «Динамо», он не скупился на комплименты в адрес его тренера и футболистов, хотя вновь подчеркнул консервативность принципов их игры в Турине. Липпи признал, что киевлянам все же удалось расстроить наигранные тактические струны хозяев и оптимально использовать собственные голевые шансы.

— Мы сделали необходимые выводы и теперь знаем, как нужно играть против команды Лобановского. В своем багаже мы привезли «козырный туз», который, надеюсь, позволит нам вернуться домой в хорошем расположении духа, — откровенничал Липпи.

Как показал ход матча, этим «козырным тузом» оказался высочайший настрой и концентрация внимания всего «полосатого» ансамбля. Гости на сей раз не бросились оголтело на ворота Шовковского, а принялись за добротную перепасовку в центре поля. Динамовцы, следуя своей излюбленной тактике в поединках с матерыми соперниками, сжались, словно тугая пружина, готовая в любой момент распрямиться для контратаки. Как и в Турине, Лобановский запретил им действовать на поле с открытым забралом. Поэтому на предыгровой установке Васильич требовал соблюдения тактической дисциплины, компактности, плотных построений и... уважения к мастерству гостей:

— «Ювентус» умеет использовать самый минимальный шанс. В итальянском чемпионате форварды ошибок не прощают, — и, обращаясь к игрокам, охраняющим динамовскую цитадель — Головко, Ващуку, Гусину, Лужному, добавил: — Особенно опасен Индзаги при розыгрышах стандартных положений. Итальянец «взрывается» вмиг, отлично играет на опережение. Его нельзя выпускать из виду даже на доли секунды.

План на игру неукоснительно выполнялся динамовцами две трети игрового времени. Правда, до перерыва хозяева пропустили гол, не уследив за итальянским «фигаро» — Индзаги. Ребров восстановит статус-кво в начале второго тайма, после чего на поле минут десять шла позиционная борьба. Результат — 1:1 больше устраивал хозяев. Ведь пропусти они гол, то даже вероятная ничья — 2:2 была бы на руку гостям. Переведи киевляне матч в дополнительное время, когда голы на поле соперника утрачивают двойную ценность, кто знает, в каком бы настроении уезжала из столицы Украины «старая синьора». Впрочем, футбол не приемлет сослагательного наклонения. К сожалению, на поле случилось то, о чем неоднократно предупреждал Лобановский до игры: дважды неуловимый, словно ртуть, Индзаги хозяйничал во вратарской площадке «Динамо» после подач с угловой отметки, безжалостно поражая в упор ворота Шовковского. Под занавес блеснул изысканной техникой дель Пьеро, сыграв по-итальянски элегантно — 1:4.

Как ни странно, Лобановский не выглядел расстроенным после игры. Обращаясь на традиционной послематчевой пресс-конференции к представителям корпуса репортеров, он в присущей ему философской манере рассуждал о двухраундовом противостоянии лидеров украинского и итальянского футбола:

— Кто сказал, что «Динамо» непременно, да еще в марте, обязано обыгрывать такой клуб, как «Ювентус»? Разве чемпионаты Украины и Италии подлежат сравнению, а Зидан играет за «Динамо»? Вы, полагаю, знаете, в каких условиях и в какие сжатые сроки наша команда вела подготовку к матчам с одной из лучших команд мира. Считаю, что мы, учитывая приведенные мною обстоятельства, выступили нормально — не уступили «Ювентусу» в мотивации, организации игры, следованию принципам современного футбола. Уступили в другом — в реализации голевых моментов, концентрации, игровой практике, что вполне естественно. — Очевидно, вспомнив годы своей работы на Востоке, добавил: — Из кувшина может вытечь не больше того, что в нем есть. Думаю, команда Марчелло Липпи выступит в финале Лиги чемпионов в Амстердаме. Она достойна этого.

Далеко не все журналисты, находящиеся в зале, адекватно восприняли монолог Лобановского. Кое-кому померещилось, будто бы он ищет объяснения неудачно проведенному матчу. Прозвучало несколько вопросов дилетантского свойства, и я окончательно сделал для себя вывод, почему Васильич так не любит общаться с теми, кто, пропуская мимо ушей его профессиональные пояснения, все равно примеряет на себя наряд крыловского персонажа: «...да жаль, что не знаком ты с нашим петухом».

В своих прогнозах на продвижение «старой синьоры» в заключительную фазу Лиги чемпионов 1997-98 Лобановский не промахнулся. В финальном матче на «Амстердам Арене» «Ювентус» бился с мадридским «Реалом». То был футбольный бой двух могучих клубов. Единственный результативный удар серба Миятовича принес победу испанцам.

* * *

Так уж течет жизнь тренера, словно река времени: турнир следует за турниром. В каждом необходимо взять максимальную игровую ноту — это уже суть подхода Лобановского к своим трудовым обязанностям. Поэтому он и снискал репутацию профессионала — аналитика, прагматика, практика.

В чемпионате Украины дела шли, как говорится, без сучка и задоринки. Донецкий «Шахтер», вечно второй, даже не пытался совершить рывок из-за спины «Динамо» и на финише отстал на пять очков. Вновь, как и год назад, Лобановский принимал поздравления по случаю завоевания Кубка Украины. Однако все это были достижения локального характера, сродни поговорке: «Первый парень на деревне...» Истинная сила клуба проверяется в соревнованиях иного уровня. То, чего реально стоит его, Лобановского, работа, можно апробировать только во встречах, относящихся к категории высшей сложности, — с итальянскими «Ювентусом» и «Лацио», немецкими «Баварией» и «Байером», испанскими «Реалом», «Депортиво», «Валенсией», «Барселоной», английскими «Манчестер Юнайтед», «Арсеналом», «Ливерпулем» — представителями футбольного «европарламента».

Летом 1998 года прошел чемпионат мира во Франции. Его итоги бурно обсуждались в мировой спортивной прессе. Лобановский, дотошно Штудировавший статьи о событиях июня-июля на стадионах во Франции, где-то отыскал высказывание аргентинца Хорхе Вальдано о том, что в Последнем чемпионате он ничего «новенького» не увидел. От слов аргентинца Лобановский, что называется, завелся:

— Все зависит от того, с какой целью команда приехала на чемпионат мира. Кто-то — наверняка набраться опыта, проверить свои силы, кто-то — приехал за Кубком мира. Если Вальдано не увидел ничего нового, то ему просто следует одеть очки, чтобы лучше рассмотреть, насколько изменился футбол: возросла коллективная скорость, мышление и передвижение, эволюционируют в разумных пределах универсализм, атлетизм. Ведущие команды мира располагают обширным арсеналом тактик. Не увидеть столь очевидные процессы может только слепец, — делился Лобановский со специалистами и журналистами.

Он очень высоко оценил выступление «трехцветных»:

— Это одновременно «сборная звезд» и команда-«звезда». Тренерам удалось объединить стержневой идеей таких ярких исполнителей, как Зидан, Пети, Тюрам, Виейра, Анри. Именно благодаря этому команда показала качественный футбол.

А если говорить о «новеньком», то в первую очередь это футбол без мяча! И в атаке, и в обороне французы восхищали своими коллективными маневрами. Организуя наступление, они запутывали соперника перемещениями по фронту и на флангах. У игрока, владеющего мячом, чаще всего Зидана или Виейры, было с десяток возможных продолжений. Другое дело, какое из них выбирали Зинедин или Патрик. Тут вопрос уже лежит в сфере творческой интуиции, сыгранности с форвардами, реализации созданного момента.

Не менее занимательно было отслеживать и построение оборонительных заслонов у французов. Потеряв мяч, они могли сразу включиться в прессинг на половине поля соперника, могли встречать его у центральной линии или откатиться ближе к своей штрафной площади. Все зависело от квалификации оппонента. Действия чемпионов мира в защите почти всегда были адекватны умению соперника строить атаку. И разве Анри, Гиварш, Зидан, Джоркаефф не действовали при обороне своих ворот как заправские защитники?

В финальном матче бразильцы уповали лишь на голую технику. А среди них были ребята, говорившие с мячом «на ты»: Кафу, Роберто Карлос, Дунга, Леонардо, Денилсон, Ривалдо, Бебето, Роналдо... Ну и кто оказался сильнее, если точнее, вел игру современными средствами? Будущее — за французской интерпретацией футбола. А кто не станет двигаться в русле эволюции, будет сметен на обочину. Таковы законы научно-технической диалектики, и от них никуда не деться, — резюмировал «футбольный академик» в динамовской тоге.

* * *

...Очередной старт международного клубного сезона, если верить приметам, сулил «Динамо» что-то феерическое. Как и год назад, бело-голубые стартовали в Киеве матчем с валлийским чемпионом «Барри Таун». Когда встреча заканчивается со счетом 8:0, то возникает вопрос: как «принц и нищий» могли оказаться за одним обеденным столом? Впрочем, в футболе встречается и не такое.

На ответный поединок киевская делегация отправилась в хорошем расположении духа. Городок Барри, что находится в 20-25 километрах от столицы Уэльса — Кардифф-сити, провинциальное местечко в сравнении с Лондоном, Ливерпулем или Манчестером. Жизнь здесь спокойна и беспечна. На центральной улице Куинн-стрит, Длиной что-то около полукилометра, примостились друг к дружке небольшие магазины, торгующие всякой всячиной. Рядышком находится Местная достопримечательность — старинный валлийский замок с высокими зубчатыми стенами. Внутри он окольцован изумрудными лужайками, по которым неспешно и с достоинством прогуливалась чета павлинов. За ней зорко следил яркого оперения петух-крепыш, брезгливо переступавший через крошки сдобы, которые ему время от времени подбрасывали посетители. Одним словом, провинциальная идиллия...

На местном стадионе я повстречал своих старых знакомых — двух полицейских, охранявших неизвестно от кого несколько верхних скамеек с надписью «Ложа прессы».

— Что, так вот год здесь и маетесь? — обратился я в шутку к валлийским «бобби».

— Служба у нас такая, — осклабился розовощекий полисмен. — Мы и через год будем стоять на этом же месте.

— А сколько же полицейских в Барри?

— Вполне достаточно — восемь; сержант да нас семеро.

— И справляетесь?

— А то как же, — подтянулся розовощекий. — Всех местных дебоширов поименно знаем.

Вся эта сценка очень походила на торжество местного значения в периферийном поселке. Меня так и подмывало начать репортаж о матче первого квалификационного раунда Лиги чемпионов «Барри Таун» (Уэльс) — «Динамо» (Киев, Украина) фразой: «Буквально за пять минут до выхода команд на поле в центральном круге паслись козы...» Ни мелкий, ни тем паче крупный рогатый скот сочной травкой здесь, конечно же, не питался. Возможно, полусельский уклад, окутавший маленький провинциальный городок, наталкивал на подобные мысли.

Гости в этом матче играли с хозяевами, если можно так выразиться, играючи — никуда не спешили и даже позволили местным «футболлерам» отметиться точным ударом в площадь динамовских ворот. Это вызвало неописуемый восторг на трибунах и враз утроило бдительность стоявших за нашими спинами полицейских. Они моментально расчехлили свои рации и стали с серьезным видом с кем-то переговариваться. Возможно, даже со своими женами, слышавшими шум и крики и наконец-то осознавшими, как нелегко приходится их мужьям на службе Ее Величеству.

Капитан «Барри Таун» Гарри Барнетт, с чьей передачи был забит мяч в ворота украинцев, напомнил мне петуха, выхаживавшего по замковой лужайке. Футболисты валлийского клуба по окончании матча затея™ с гостями, словно в пору натурального хозяйства, обмен верхними аксессуарами игровой формы, а затем, приняв душ, охотились за автографами Шевченко, Реброва, Ващука, Нужного. На выходе со стадиона я столкнулся с Гарри Барнеттом и спросил, как он смотрит на то, чтобы и в следующем году бело-голубые вновь приехали в его славный городок. Вместо ответа веснушчатый Гарри обхватил в испуге голову руками и рванул с места за очередным автографом. Кто бы мог подумать, что динамовский снаряд дважды кряду попадет в ту же валлийскую воронку...

Насколько сложно было преодолеть пражский барьер, читателю уже известно. Напомню: «Спарта» капитулировала в повторном матче только после выполнения серии пенальти. А спустя несколько дней стало известно: соперниками «Динамо» в группе Е будут французский «Ланс», английский «Арсенал» и греческий , «Панатинаикос».

В Афины, где «Динамо» проводило свой первый матч, мы прилетели из бархатистого золота киевской осени в сорокаградусную жару. Ознакомившись с главными достопримечательностями древнеэллинской и нынешней столицы Греции, запечатлев свои лики у подножия Акрополя и приведенного в идеальное состояние древнего олимпийского стадиона, мы отправились на арену «АЕК», так как на 75-тысячной клубной арене «Панатинаикоса» «Спирос Луис» в день матча выступал британский ансамбль «Роллинг Стоунз».

Ложа прессы, где рассадили украинских журналистов, напоминала разогретую сауну. Но и отсюда за 10 минут до начала матча нам предложили убраться и наблюдать за перипетиями встречи чуть ли не из курятника. Пресс-служба греческого клуба не снабдила своих коллег обязательными для турнира Лиги чемпионов папками с информацией. Забыли хозяева и открыть пресс-бар, где обычно потчуют сэндвичами, кофе и прохладительными напитками.

Мы указали грекам на особенности местного гостеприимства, пригрозив, что если нам не создадут нормальные условия для работы, то об этом придется проинформировать соответствующие инстанции УЕФА. Это подействовало: через несколько минут представители клуба «исправились». Претензий к ним больше не было.

К сожалению, этого не скажешь о греческих болельщиках. Их хамство не иссякало все девяносто минут игры: в сектор, в котором разместилась сотня болельщиков «Динамо», летели тяжелые монеты достоинством в 100 и 200 драхм. Только после вмешательства полиции местные кликуши несколько утихомирились. Мы покидали стадион «АЕК» где-то через сорок минут после окончания матча. К такому решению пришла местная полиция в целях нашей же безопасности. Несколько десятков рослых спецназовцев, вооруженных короткоствольными автоматами, довели нас до дверей автобусов какими-то окольными путями сквозь аромат ракитовой рощи.

Двадцать тысяч греков, проигнорировавших поход на концерт «Роллинг Стоунз», ревели все девяносто минут громче, чем 120 тысяч испанцев на «Ноу Камп» в матче «Барса» — «Динамо». Однако в первом тайме их рев так и остался «гласом вопиющего в пустыне». На 31-й минуте набравший прекрасную форму Сергей Ребров в очередной раз оправдал свое прозвище «палочка-выручалочка» — 0:1.

Отыгрались греки после перерыва, когда защита «Динамо» не уследила за подключением в атаку полузащитника хозяев Микланда. Он наносил удар головой с угла вратарской площадки. Нам из ложи прессы показалось, что норвежец находится в офсайде, но Саша все равно отведет угрозу — мяч был не настолько сложный. Увы, «всякий мнит себя стратегом, видя бой со стороны» — 1:1. В середине второго тайма греки повели — 2:1. Матч так и закончился.

Главной причиной поражения в Афинах, думается, была все-таки усталость, накопившаяся после стартового матча сборной Украины в Киеве против россиян. Этот поединок имел грандиозное значение для престижа всего украинского футбола и потребовал от «птенцов Лобановского» чрезмерного физического и эмоционального расхода сил.

Национальную команду готовил к матчу Йожеф Сабо. Лобановский с высоты своего творческого опыта корректировал узловые моменты. Йожеф Йожефович и Валерий Васильевич, вобравшие в себя стиль динамовской школы, работали во взаимоуважении и согласии. Некоторые шероховатости возникли при обсуждении атакующей тактики желто-голубых. Сабо настаивал на построении боевого треугольника, одна из вершин которого — Скаченко — должна была упираться в тандем центральных защитников россиян. Шевченко и Реброву, по замыслу Сабо, отводилась роль «блуждающих» инсайдов. Им предстояло проникать в штрафную площадь гостей, набрав высокую скорость. Полузащита хозяев виделась главному тренеру сборной плацдармом, на котором следует проводить передислокацию «личного состава» в случае угрозы со стороны подопечных Анатолия Бышовца.

Лобановский предлагал более академичное построение, опирающееся на традиционные принципы игры киевского «Динамо». В конце концов Васильич уступил:

— Я не могу навязывать главному тренеру сборной свое видение игры хотя бы потому, что ответственность за результат лежит на нем. Если Сабо избрал собственный план на игру, то он вправе реализовать его на поле, — эти слова мэтр произнес несколько дней спустя после игры, похвалив коллегу за отстаивание своего тренерского «я».

Тактическая расстановка хозяев явилась полной неожиданностью для гостей. Они полагали, что передовую украинской атаки будет патрулировать грозный дуэт Шевченко — Ребров, и приготовились «работать» с ними на подступах к своей штрафной площади. Но в этой зоне трудился лишь рослый Скаченко, сбрасывавший головой мячи своим партнерам. Пока россияне уяснили, что к чему, Попов и Скаченко успели дважды отметиться результативными ударами по воротам опытного Харина.

В середине второго тайма украинцы вели — 3:1. Пропустив острую контратаку гостей, они испытывали судьбу, казалось, уже выигранного матча. Россиянам нечего было терять, и они ринулись всей гурьбой на ворота Шовковского. В эти минуты желто-голубая команда напоминала океанский корабль, натолкнувшийся на риф в месте, не указанном в лоции. 80 тысяч зрителей, затаив дыхание, ожидали, удержится ли их футбольный лайнер на плаву, или пойдет на дно, как «Титаник».

Команда «полундра», прозвучавшая с тренерского мостика, и своевременное появление на игровой вахте свежих игроков помогли выстоять — 3:2. По количеству израсходованной нервной энергии и тому абстрактному понятию, которое Лобановский называл «мотивацией», аналогов самоотдачи сборной Украины за последние десять лет припомнить сложно.

Банальная фраза: «Цыплят по осени считают» как нельзя более точно характеризует резонансные победы Васильича, добытые в заключительные годы творчества мастера. Впрочем, ничего удивительного в этом искать не следует. Методика подготовительной программы из года в год закладывалась таким образом, чтобы пик формы приходился на сентябрь-октябрь. Методические поправки делались лишь в случае, если «Динамо» или сборной предстояли архисложные весенние поединки. Ни весной, ни, тем более, осенью Васильич ни на йоту не отступал от своих игровых принципов, выстраданного детища фирменной игровой модели. Трудно не согласиться с Александром Горбу новым, опубликовавшим в те дни в общественно-политической газете Карелии «Северный курьер» свои размышления:

«...Подсчитано и пересчитано, сколько разных титулов команда Лобановского понавыигрывала, клубных и сборных, еще в прежние годы. Равных ему в этом деле, в победах — громких и ожидавшихся, больших и рутинных, запомнившихся навсегда и почти сразу же забытых, — в допостсоветские времена не было. Нет, к слову, и сейчас.

...Не в одних победах, впрочем, дело. И, быть может, не только в дополнение данных мастеру учениках, способных, удачливых, образовавших после игроцкой жизни в киевском «Динамо» «тренерскую территорию Лобановского» в Украине...

И в принципах, которыми руководствуется тренер, убежденный в том, что отсутствие принципов или измена им — не что иное, как беспринципность. В принципах, за следование которым Лобановского и его единомышленников пытались нещадно в советские времена бить наотмашь в прессе, резко, с высоких спортивных и политических трибун, грубо в начальнических кабинетах.

...По футбольным проблемам Валерий Лобановский, работавший в «Динамо» и возглавлявший тренерский штаб всех украинских сборных — от юношеской до национальной — высказывался нечасто, оставляя широкие поля если не для бурной полемики, то, во всяком случае, для размышлений на заданную тему.

...Без звезд, даже придуманных телевидением и прессой, имиджмейкерами клубов, футбол — не футбол. Но будущее игры предстанет прежде всего в виде отлаженных командных действий с блистающими в них звездами, сумевшими подчинить индивидуальные всплески реализации коллективных идей.

На чемпионате мира во Франции заметна была игровая трансформация футболистов, которых принято считать «звездами». При атаке и обороне футбол в их исполнении из командного ритма не выпадал. Глаз не резали фокусы ради фокусов. Пытавшиеся сыграть по-старому ничего не добились. Высочайшее мастерство Бергкампа пика кажущейся простоты достигло при забивавшемся голландцем победном голе Аргентине в конце матча.

Валерий Лобановский приводил своим игроками пример с Кройфом. Как только к его манерам и маневрам привыкали и принимались за успешную нейтрализацию одного из соавторов тотального футбола, великий голландец увеличивал объем тренировочной работы, повышал работоспособность и расширял с помощью постоянно пополнявшегося тактического арсенала командной игры «Аякса» и сборной Голландии диапазон действий. «Летучий голландец» становился неуловимым благодаря проделкам, основанным на разнообразии призванных содействовать коллективным проявлениям, партнеров.

Киевский тренер был убежден, что эволюция футбола не может происходить с игроками, которые не понимают требований современного футбола или не хотят их понимать. В середине 60-х выдающийся советский тренер Виктор Маслов, опережавший время и раньше англичан поры чемпионата мира-66 применивший в киевском «Динамо» систему 4-2-4, пытался убедить Лобановского-игрока в необходимости изменения диапазона его действий с точки зрения командной игры. «Я не собираюсь этого делать, буду играть, как хочу», — вспоминал Лобановский свой ответ Маслову.

Маслов убеждал не очень долго, потому что у него не было времени. Игра требовала перемен. Потом тренер пожал плечами и убрал из команды любимца киевской публики, звезду той поры.

«Тренерская правота Лобановского выше правоты игроков», — признают работавшие с Лобановским.

...Лобановский знал, какой из футболистов «Динамо» какими качествами обладает. На сколько высок потенциал каждого из футболистов. Вернувшись, он не стал менять направление работы, а лишь внес определенные в нее коррективы, руководствуясь при этом собственным опытом, классом и требованиями современного футбола.

Проводилась большая работа по повышению уровня мотивации, потому что без нее выйти на какую-то новую качественную ступень игры (не результата — игры) очень сложно. Футболисты должны гореть желанием завтра стать немножко лучше, чем они есть сегодня. «Надо ставить большие цели. Обязательно. Удастся их достичь или нет — это уже другой вопрос», — говорил Лобановский.

...Футбол сегодняшний находится на пути от разумной до полной универсализации. Где именно? Конечно, даже не в середине, а в начале этого пути. Но к этому придет обязательно. Сто лет пройдет или тысячу — я не знаю, сколько, но все равно футбол к этому придет.

Красота, зрелищность, результат — эти понятия в какой-то степени взаимосвязаны. Но каждый видит и оценивает зрелищность футбола по-своему. Одни приходят смотреть на тактику команд, какая она, как реализуется. Другие хотят посмотреть на футболистов: как они проявляют индивидуальное мастерство. Но все-таки, наверное, никто не будет спорить с тем, что во главу угла ставится прежде всего результат. Такова, — считал Валерий Лобановский, — диалектика футбола: игра забывается, результат остается».

Соглашаясь в целом с позицией автора публикации по основным тезисам статьи и отдавая дань революционным взглядам на будущее футбола, не могу все же принять утверждение: «Игра забывается, результат остается».

Этими словами Лобановский закрывал рот своим критикам в 70-е, 80-е годы. Тогда его «Динамо» выскакивало на гребень турнирных пиков. А победителей, как известно, не судят. В 90-е мне ни разу не приходилось слышать от мэтра, будто бы что-то забывается. Разве можно забыть, к примеру, финал Лиги чемпионов 1999 года «Манчестер юнайтед» — «Бавария», когда на последних секундах встречи капризная фортуна вдруг решила сделать своим избранником британский клуб?

Забываются безликие игры. Яркие — сохраняются в памяти надолго. Так вот, в 90-е годы Васильич, независимо, после удачно ли проведенного поединка либо же — проигранного, не брался оценивать игру по свежим следам. Когда к нему обращались с просьбой высказать свое мнение, он неизменно повторял одно и то же:

— Сейчас я не готов сказать, хорошо или плохо сыграла команда, тот или иной футболист. Ведь «хорошо» и «плохо» — понятия расплывчатые. Кому-то показалось, что Шевченко сыграл хорошо, а Гусин — плохо. Эго — любительский подход к делу. Мы внимательно изучим распечатку технико-тактических действий всей команды, и только тогда сможем аргументированно утверждать, на каком уровне выступил тот или иной игрок. Да и команда в целом.

Когда Лобановский говорил в таком ключе, я лучше понимал, почему ему так нравилась процитированная ранее фраза Уинстона Черчилля. Если все закончится для нас хорошо, значит, главное — результат. Если же счет будет не в пользу «Динамо» — нужно убедить всех, что он не соответствует истинному соотношению сил на поле.

Можно ли такой подход, называемый в политике «двойным стандартом», вменять в вину Лобановскому? Все зависит от личного отношения к Васильичу. Ведь общаясь с коллегами, журналистами он отнюдь не был обязан класть руку на Библию. Взгляды и оценки отнюдь не лежат в незыблемых пластах математики, где дважды два — всегда четыре. И если кто-то не соглашался с философией Лобановского, то мог опровергнуть ее постулаты забитыми мячами в ворота его команды.

В матче второго тура Лиги чемпионов «Динамо» — «Ланс» Лобановскому нужен был результат. Понятно, победный. Завоевать его на поле НСК «Олимпийский» не удалось. «Ланс», ничем не примечательная команда, неожиданно вытянула в Киеве свой счастливый билет. Приезд французов совпал с определенным спадом в игре бело-голубых. В желании, мотивации, как любил говорить Мастер, его подопечным отказать было нельзя. Но в данном случае ближе к истине оказался поэт Владимир Высоцкий, точно подметивший: «Воля — волей, если сил невпроворот...»

* * *

После трудных матчей со сборной России и «Панатинаикосом» динамовцы едва передвигали ноги по полю. В середине второго тайма им, правда, удалось благодаря всплеску индивидуального мастерства Шевченко повести в счете — 1:0. Ровно через минуту гости отыгрались: уверенно сыграл в штрафной площади «Динамо» кандидат в сборную Франции Верель — 1:1. Ничейный результат, который, кстати, очень скоро забылся, вполне соответствовал и сиюминутным устремлениям команд. «Динамо» в этот день было не в состоянии «вылить из кувшина больше содержимого, чем в нем находилось». А «Ланс» в этот самый кувшин и вовсе не заглядывал: его футболисты и в сладких снах не мечтали увезти из Киева хотя бы одно очко.

Три недели, оставшиеся до встречи с «Арсеналом», были посвящены восстановлению психофизического потенциала, зализыванию ран, освежению тактической палитры.

В чемпионате Украины киевляне с первых игр уверенно взмыли ввысь турнирной таблицы и с высоты позиции лидера гордо рассматривали, как в низине застыли «вагончики», напрочь отцепившиеся от «локомотива».

Матч в Англии нельзя было проигрывать, ибо вторая «баранка» исключала участие украинцев в притязании на две верхние ступеньки в группе Е.

Лондонский «Арсенал» олицетворяет собой футбольные традиции старой доброй Англии. Это клуб-аристократ по его нынешней роли в премьер-лиге, чем весьма гордится президент одного из старейших клубов Великобритании Питер Хилл-Вуд.

Истоки создания ансамбля «пушкарей» или «канониров», как ласково кличут команду ее фаны, берут свое начало в незапамятные времена. В 1886 году группа рабочих Королевского оружейного хранилища на окраине Лондона — Вулвиче сбросилась по несколько трудовых шиллингов для покупки... футбольного мяча. Двое из них — Фрэд Брэдсли и Морис Бэйтс — уже имели опыт выступлений за «Ноттингем Форрест». Именно они и выпросили у руководства своего бывшего клуба комплект игровой формы для вновь созданной команды.

Знай футбольные потомки Робин Гуда, какую «змею» они пригревали на своей груди, вряд ли были бы столь щедрыми. «Арсенал» давно оставил позади своих незадачливых меценатов, напрочь опровергнув гомеровское: «Бойся данайцев, дары приносящих».

Новая команда получила название «Дайел Сквер», по имени одного из цехов оружейного склада. Но почти сразу название изменилось — «Красные из Вулвича». И хотя призрак коммунизма еще не витал в Европе, а бородатый немецкий промышленник Фридрих Энгельс имел коммерческие интересы не в Лондоне, а в Манчестере, все же слишком яркий эпитет «красные» решено было убрать из названия пролетарской команды. Новое имя звучало вполне приемлемо — «Королевский Арсенал».

Жаль, конечно, что потомки племени англов, перекочевавшие много веков назад из германских лесов на берега Туманного Альбиона, не были знакомы с творчеством уже упомянутого русского баснописца Ивана Крылова, сказавшего неучам: «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты (в футбол тогда в России еще не играли) не годитесь...» Наверняка, прочитай они эти строки, начали бы не со спортивной формы, а с содержания игры.

Вплоть до 1913 года команда влачила жалкое существование и была вынуждена с изобретательностью небезызвестного Остапа Бендера зарабатывать себе на хлеб насущный. Так, в 1904 году, для «поддержки королевских штанов», руководители клуба провели коммерческий турнир по... стрельбе из лука. Эта акция принесла в казну аж 1000 фунтов стерлингов. Нажитые деньги позволили нанять четырех умелых игроков и заполучить место в первом дивизионе мужавшего английского футбола. Однако игровой и финансовый крах все же был не за горами.

В 1913 году, когда царская Россия достигла апогея экономических показателей, лондонский клуб имел на своем банковском счету всего-то 19 фунтов стерлингов. Собственно, ничего удивительного в бедности «пушкарей» не было, ибо по итогам первенства на их игровом балансе числилось ни много ни мало — три победы в 38 календарных матчах. Понятное дело, при таких плачевных показателях начался стремительный отток фанов из затрапезного Вулвича в центральные районы столицы Британской империи.

Замечательно, что в Лондоне объявился истинный джентльмен — сэр Генри Норрис, взваливший на свои хрупкие плечи лорда непосильные тяготы футболистов.

6 сентября 1913 года «Вулвичский Арсенал» проводил свой первый матч на собственном стадионе — «Хайбери». Ребята «в красном» не скрывали своего восхищения по этому поводу и прямо-таки боготворили сэра Генри. Они даже не смели заикнуться о том, что на стадионе нет ни раздевалок, ни табло. А коща игрок хозяев Джордж Джоби во время очередной игры на «Хайбери» получил травму, то для оказания медицинской помощи его пришлось везти домой на сбитой гвоздями деревянной повозке, на которой по утрам доставляли бидоны с молоком в местные лавки.

Однако сэр Генри на такие пустяки не обращал ни малейшего внимания: были дела поважнее. Он решил убрать из названия клуба эпитет «Вулвичский», свидетельствовавший о низком провинциальном происхождении. Лорд пришел к мысли, что «Арсенал» — это звучит гордо!

Минуло еще долгих 17 лет, прежде чем «пушкари» метким голевым огнем взяли свой первый весомый трофей — Кубок Англии. Спустя год «канониры» технико-тактической «шрапнелью» испепелили своих конкурентов в борьбе за звание Чемпионов Англии. Еще через каких-то 63 года, когда многие «пионеры-арсенальцы» уже почили в бозе, их потомки праздновали завоевание высшего клубного трофея континента — Кубка европейских чемпионов. Еще через год в клубном музее «Арсенала» появилась чаша Кубка обладателей кубков.

Так вот сложилась славная история у английской команды, с которой динамовцами предстояло «скрестить шпаги» на легендарном «Уэмбли». Матч «Арсенал» — «Динамо», кстати, был одним из заключительных перед реконструкцией арены, считающейся на Островах такой же святыней, как собор святого Павла, Букингемский дворец, здание Парламента с Биг-Беном, Тауэрский мост, Вестминстерское аббатство, Хайд-парк, Трафальгарская площадь с высоченным шпилем памятника адмиралу Нельсону.

На арене «Уэмбли» тренер Альф Ремси вместе со своей «сборной львов» летом 1966 года обыграл в финале чемпионата мира сборную ФРГ. К слову, матч, а точнее — один из голов, забитых нападающим «львов» Джеффом Херстом, вызвал целую бурю. До сих пор не доказано, что третий мяч в ворога немцев был справедливо засчитан. По правилам того времени, взятие ворот фиксировалось в случае, если большая часть мяча пересекала линию ворот. Херст, словно из пращи, выпустил мяч, угодивший в перекладину и отскочивший точнехонько в линию ворот голкипера немцев Тилков-ски. Британцы победно вскинули руки, а рефери Динст, неуверенный в факте взятия ворот, подбежал к советскому лайнсмену Тофику Бахрамову за консультацией. Бакинец, находившийся примерно в 35 метрах от гущи событий, да и к тому же под углом в 45 градусов, не мог верно диагностировать эпизод. Кроме того, обзор игровой ситуации ему закрывала группа футболистов, состоявшая из 16-18 человек. Тем не менее, Бахрамов оказался человеком, обладавшим не только кавказским темпераментом, но и орлиным глазом горца. Его комментарии главному арбитру послужили поводом для признания взятия ворот сборной ФРГ.

Известный в прошлом в Германии и в Европе футболист «Баварии», мадридского «Реала» и сборной Германии Пауль Брайтнер в честность решения азербайджанца никогда не верил. Несправедливость сжигала праведную душу Пауля. Поэтому, если ему приходилось на футбольном поле или за его пределами пересекаться взглядом с Бахрамовым, то чемпион мира 1974 года моментально оказывался лицом к лицу с импозантным седовласым кавказцем. Дальше происходило следующее: Брайтнер прикладывал к своему виску указательный палец правой руки и вкручивал его в собственную голову, словно штопор. Только после этого Пауль, принимая во внимание абсолютное незнание арбитром ФИФА ни одного из европейских языков, отчетливо произносил:

— Рефери Бахрамов, «Уэмбли»...

Бахрамов никогда не вступал с Брайтнером в полемику по этому поводу, не предъявлял за неспортивное поведение желтых карточек, если разговор происходил на поле. Дело было сделано.

Мне довелось спустя несколько лет вызвать на откровенность Бахрамова по поводу того злополучного эпизода на «Уэмбли». Когда мы уютно расселись в боковом секторе киевского стадиона «Динамо» и завели непринужденную беседу на отвлеченные темы, неожиданно для самого себя я вдруг спросил:

— Неужели вы могли тогда быть уверены, что мяч был правильным?

Бахрамов вздрогнул, словно от разряда электрического тока, и беспокойно обернулся. За его спиной, на несколько рядов выше, с блаженной улыбкой на лице и соломенной шляпой на голове, ерзал по скамье пытливый знаток районных и областных соревнований, неподвластный бегу времени Александр Маноха, известный в журналистских кругах под прозвищем «Сашко-брыль». Присутствие свидетеля насторожило Бахрамова:

— Это кто? — произнес он мне шепотом в самое ухо с пугливой интонацией.

— Так, любитель футбола. У него врожденный дефект слуха, — соврал я.

Тофик Бахрамович как-то враз просветлел, перевел дух, но тем не менее продолжал шептать:

— Вы умный человек, — начал он по-восточному сладко и обходительно. — Не могу сказать с полной уверенностью, что гол был. Я ведь стоял очень далеко от ворот немцев. Разве для нас с вами, — мне показалось, что Бахрамов втягивает меня в сообщники, — так важно: «был — не был». Вы помните тогдашние отношения между СССР и ФРГ? Замерзшие — морозы «холодной войны». Советская пресса называла депутатов бундестага «реваншистской ордой». Мне потом сказали там, в Москве, — Бахрамов ткнул пальцем в небо, — очень большие люди, что я поступил как настоящий патриот.

— Но в правилах игры в футбол, по-моему, о патриотизме нет и слова.

— Вах, вах, молодой человек, неужели вы настолько наивны? Помните, как в те годы пели: «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена»? Конечно, не такие как Тофик, Гурам, Аванес или, упаси Боже, Абраша... Имелись очень звонкие имена: Иван, Петр, Василий. Николай — тоже неплоха Неужели вы не понимаете, к чему я клоню?

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Предисловие

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь первая. 1958-1968. Игрок

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь вторая. 1968-1983. Тренер

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь третья. 1984-1990. Зрелость

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 1

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 2

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 3

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 4

Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе. Жизнь четвертая. 1997-13 мая 2002. Классик - часть 5