Роман Павлюченко: «Однажды посадили в Aston Martin Дженаса снеговика»

В эксклюзивном интервью «Нашему «Локо» нападающий Роман Павлюченко рассказывает о реалиях российского футбола, встрече с Гинером, карьере в «Тоттенхэме», а также о правиле Кучука.

«Ротор», Гинер, «Спартак»

– «Ротор» стал первым серьезным клубом в твоей карьере. Как ты попал в Волгоград?

– Мне тогда было 17 лет, а заметили меня в молодежной сборной. Я хорошо играл, забивал много мячей. Поэтому, наверное, увидели во мне перспективу. Уже потом я начал играть в команде мастеров. Правда, «Ротор» на тот момент уже стал середняком. От команды, боровшейся за чемпионство, ничего не осталось. Да еще и финансовые проблемы появились.

– Первую зарплату помнишь?

– Да, 500 долларов. Мне клуб еще и квартиру дал. В ней жили мы с женой, родители и сестра с мужем. Мы всей семьей на эти деньги кушали, одевались. Хватало.

– Агента тогда еще не было?

– Нет, агент уже в «Спартаке» появился. В «Роторе» я даже не читал контракт. Подписывал на словах. Горюнов (президент «Ротора». – Прим. В.С.) и Шох  (директор «Ротора». – Прим. В.С.) держали свое слово. Я пацаном был, всех нюансов все равно не понимал. Главное – играть в футбол, тренироваться. Когда мне первый раз экипировку дали, я счастливый человек был! По Волгограду в ней и гулял. Костюм, кроссовки – модный был.

– Совсем недавно ты сыграл против «Ротора». Там хоть что-то поменялось за последние 11 лет?

– Все то же самое. Вот только стадион стал еще хуже. Он, бедный, разваливается уже. Я даже занял кресло, где еще Райан Гиггз сидел, когда «Ротор» с «МЮ» играл. Но мне все равно приятно вспоминать время, проведенное в Волгограде. Хоть и зарплату по 8 месяцев не видели. У нас такие ребята были! Мы даже не задумывались о деньгах, выходили и играли. Так все и началось.

– А продолжилось в «Спартаке». В другую команду мог перейти?

– О, тут такая история. До перехода в «Спартак» предметный интерес проявлял ЦСКА. Я даже в Москву полетел, с Гинером встречался. Об этом, кстати, Горюнов не знал. А рванули мы с Романом Романовым, тоже в «Роторе» тогда играл. В общем, обо всем договорились, я полетел назад. В аэропорту меня сразу встретил Горюнов, и у нас такой разговор состоялся… Думал, прибьет меня. Сказал лишь: «Туда, куда надо будет перейти, я тебя сам отвезу». И добавил: «В ЦСКА ты точно не пойдешь». Пришлось лететь обратно и говорить Гинеру, что я к ним не перейду. В итоге стал игроком «Спартака», хотя Горюнов не любил эту команду.

– А как узнал об интересе красно-белых?

– Был матч «Ротор» – «Спартак», где меня поменяли в перерыве. Я зашел в раздевалку, щитки опустил…Пока переодевался, команда на второй тайм ушла. В этот момент пришел Шох и сказал, чтобы я поднимался наверх. Там сидели Горюнов с Червиченко. Спросили: «В «Спартак» хочешь?» Ну конечно, я хотел. Уже на следующий день улетел в Москву. Пока искали квартиру, жил в гостинице «Космос» на ВДНХ. А контракт я на 5 лет подписал, зарплата 6000 долларов была.

– Расскажи о Юрии Перваке (генеральный директор «Спартака». – Прим. В.С.).

– У меня с ним отношения не сложились. Да и вообще, мне ребята про него много рассказывали, он такое творил. У меня волосы дыбом стояли. Я вообще не понимал, как такой человек может стоять во главе «Спартака». А конфликт произошел по поводу контракта. Я хотел его немного поменять, на что Первак сначала дал согласие, а потом передумал. В команде были игроки, которые получали в 3-4 раза больше, хотя даже не тренировались. А я и играл хорошо, и забивал много. Хотелось справедливости.

Российский футбол, Галицкий

– Самая большая проблема в российском футболе?

– Есть поговорка – «в нашей стране в футбол играют все, кроме футболистов». В этом спорте очень много людей, которые вообще не понимают, что к чему, но мнят себя богами. Нужны люди, которые вкладывают деньги в развитие футбола.

– Например?

– Галицкий. Золотой человек. Когда я был в Краснодаре, он показал мне, какая у них академия, какие строятся объекты. Если бы у нас были такие люди, как он, мы бы Англии, наверное, не уступали в развитии футбола. Но в России ведь как: большинству надо украсть, сделать другому человеку плохо, гадость сказать. Менталитет такой. Люди, которые ничего не добились, говорят такие вещи, что слушать противно. Хорошо хоть чемпионат мира пройдет в России, а то так бы и не было ничего у нас. Хоть стадионы появятся – правда, на них я уже не сыграю. Зато молодые будут в нормальных условиях. Главное, чтобы потом не растащили все.

– В каких условиях ты начинал?

– Если посмотреть, откуда я начал и где оказался в итоге, – это чудо. Играли на резиновом покрытии, зимой бегали там, где снега по колено. Ни формы, ни мячей. В одних бутсах весь сезон, приходилось зашивать. Условий вообще не было. Хотя у нас до сих пор есть такие города, где на таком уровне все и осталось. Я видел, как работают детские школы в Англии. У нас даже детских тренеров нет, у нас вообще почти ничего нет.

– Три вещи, которые ты поменял бы в нашем футболе.

– Нам нужны хорошие академии и стадионы. И еще отлучил бы от футбола лишних людей, которые ничего не делают для развития этого вида спорта.

Артемов, Рамос, «Тоттенхэм»

– Когда ты попал к Олегу Артемову?

– С Олегом мы начали сотрудничать практически перед моим переходом в «Тоттенхэм».

– Кроме «Тоттенхэма», другие варианты были?

– Был интерес от итальянских и французских клубов, но разговоры шли об аренде. А «Тоттенхэм» вышел с конкретным предложением. Если честно, я побаивался уезжать, ведь у меня семья, маленький ребенок. Не лучшее время для переезда. Но после разговора с Карпиным я понял, что мне надо уходить. Сначала он просто говорил о Европе, что там другой уровень, но я не решался на переход. Уже потом Карпин сказал мне, что у нас есть Веллитон, а ты будешь сидеть в запасе. Ну, тут выбора уже не было. Я позвонил агенту и дал добро на переход. Мы как раз только прилетели в Киев, на Лигу чемпионов. Я пообедал в отеле и полетел.

– Звонок Хуанде Рамоса сыграл важную роль?

– После разговора с ним я не мог отказать «Тоттенхэму». Он ждал меня, хотел видеть в своей команде. А говорили с ним так: рядом с Рамосом во время разговора был еще один агент, который мне все переводил. Его тоже Олег зовут, он работает с Артемовым по европейским рынкам.

– Правда, что однажды ты приехал к испанцу домой, чтобы выяснить причину замены?

– Это глупость. Как и многие другие вещи про меня в английской прессе. Особенно запомнилась история, когда у меня спросили, где женщины красивее – в России или Англии? Понятно, что тут сравнивать нечего. Конечно, в России. Я так и сказал. На следующий день вышла газета, где на первой полосе было две фотографии: какой-то британской модели и рядом – русской бабушки, лет 80-90 с бутылкой водки в руке. Подпись была такая: «Посмотрите, кого выбирает Павлюченко». После этого с прессой я общаться перестал, давал интервью только для клуба.

Aston Martin, Бентли, Бекхэм

– Где ты жил в Лондоне?

– У нас был свой дом, красивый, с садом. Жили в пяти минутах от базы и в 20-ти – от стадиона. До центра далековато, зато вокруг живут англичане.

– Будь возможность оказаться в Лондоне, какие места бы посетил?

– Обязательно бы поехал на базу. Навестить парней, у нас такая сумасшедшая команда была. Мы же тогда в четверку вошли. И ребята все хорошие, добрые, без понтов. Первое время очень скучал по ним, смс-ки постоянно писал. Год назад заезжал к ним, кстати. На базу спокойно пустили, охранники те же работают, узнали меня.

– В каждой команде бывают приколы, которые запоминаются.

– Это точно. Как-то Дженасу в его Aston Martin даже снеговика посадили. А я однажды Дефо шнурки поменял. Он приехал на тренировку в кроссовках с ярко-салатовыми шнурками, которые я ему в бутсы продел. Джермейн как раз растираться ушел, а когда вернулся, сразу сказал: «Пав, это ты сделал!» Команда тогда в раздевалке была, все посмеялись. С Дефо, кстати, мы очень тепло общались.

– А для новичков обряд был какой-нибудь?

– Все новички должны что-то спеть. Правда, я не пел почему-то. Происходит это на ужине. Когда мы играли в Манчестере, с «основой» взяли двух дублеров. После ужина началась какая-то суета, в середине зала поставили стул, на который эти парни вставали и по очереди пели. Естественно, все сразу начинали смеяться, но цель – допеть песню до конца.

– Дэвид Бентли допел свою песню в «Ростове». Что это за игрок?

– Он очень талантливый, в Англии его называли вторым Бекхэмом. Очень сильно исполнял «стандарты». Но, мне кажется, ему футбол не особо нужен. Захотел – потренировался, захотел – не приехал на базу. Тренеры его даже выгоняли иногда, но ему все равно было. По-русски – раздолбай.

– Ты и с настоящим Бекхэмом потренировался.

– Очень хорошо помню эти тренировки. Когда он только приехал к нам, я на базу попасть не мог. Метров за 500 до въезда было столько народу, камеры, журналисты. Пол-Англии сбежалось! В итоге я чуть не опоздал на тренировку, о чем и сказал ему, посмеялись. Вообще, он очень скромный человек. Настоящий профи. А как он тренируется… Будто у него два сердца – он больше Бэйла бегал! Даже Реднапп удивлялся. Наблюдать за этим – одно удовольствие. Не каждому дано даже потренироваться с таким игроком. Я видел вживую, как он бьет штрафные: Бекхэм постоянно оставался после тренировок отрабатывать удар. Абсолютный профессионал.

– Какие моменты еще запомнились?

– Мой первый гол в Англии. Я так ждал этого. А забил я в Кубке, головой «Ньюкаслу». Еще финал Кубка лиги на «Уэмбли». Во время финала стадион делится на две части: в том финале мы встречались с «МЮ», половина стадиона была красной, половина – бело-синяя. Дня за три до игры нас всех фотографировали, а в раздевалке около каждого кресла вешали большой плакат с этим фото. После игры все забрали снимки на память. У меня тоже дома висит. А как меня болельщики поддерживали! Я когда в стартовом составе не выходил, стадион всегда пел мое имя. Даже когда играл плохо и не забивал, такое тоже бывало. Там уважают игроков.

– Если молодые футболисты спросят совета, уезжать или нет, что ответишь?

– Даже если боишься, надо ехать. Такие ощущения от футбола, кроме как в Англии, трудно испытать. И глупых решений там нет. Представьте себе матч «Тоттенхэм» – «Арсенал» без зрителей – там такое вообще невозможно! Если бы кто-то выкинул такое, как в Ярославле, на футбол этот человек бы больше не попал. А для англичанина без футбола все, жизнь окончена. Вообще в Англии футбол – религия. Даже когда телевизор включаешь, сначала говорят о футболе, а уже потом о королеве.

– А что скажешь о молодых игроках «Локо»? Недавно за «основу» дебютировал Антон Миранчук.

– И Антон, и Леша – отличные ребята. Порядочные, скромные, умные. Они будут играть в футбол. Миранчуки не из тех, кто может схватить звездную болезнь. А на моей памяти заканчивали многие. Со мной в юношеской команде такие парни были, тренер восхищался, говорил: «Феномены растут!» Много талантливых пацанов было, а в итоге – первая-вторая лига. Мне повезло, что я женат. Если бы я уехал в столицу один, закончил бы через пару лет. Москва, хороший контракт, машина – могло сорвать голову. Я очень благодарен Ларисе, она молодец.

Хиддинк, Семак, «Локомотив»

– Расскажи про сборную Хиддинка. Что поменялось с его приходом?

– Он создал прекрасную атмосферу. При Ярцеве, Газзаеве и других тренерах такого не было. С Хиддинком я впервые ощутил, что, даже сидя на замене, я переживаю за каждого игрока на поле. Не было никаких обид, что кто-то играет, а я нет. А вот раньше в сборной все друг друга недолюбливали. С приходом Хиддинка я дни считал, чтобы в сборную поехать, увидеть ребят. А раньше даже ехать не хотелось. Причем не скажу, что у Хиддинка были какие-то запредельные тренировки, нет. Он был жестким, но добрым тренером. Мы его немного побаивались, но могли и посмеяться. Иногда он даже останавливал тренировку, чтобы что-нибудь смешное рассказать, а потом продолжал занятие. Он создал команду, где каждый бился друг за друга. А такой коллектив – главное в футболе. У меня есть фотография, когда Торбинский забивает второй гол голландцам, – так там вся команда бежала поздравлять его с забитым мячом, запасные тоже. У всех горели глаза, а ведь раньше такого никогда не было.После первого матча с испанцами нас собрал Бородюк. На установке Хиддинк назвал состав на игру с Грецией и ушел. Бородюк попросил нас остаться на разговор. Гуса он дедом называл: «Вам деда не жалко? Посмотрите на него. На нем лица нет. Мы такой путь проделали вместе». Мы сидели, слушали. Смотрели друг на друга. А потом выходили и играли за него. Жалко, не прошли Испанию, но там, как бы мы ни играли, одолеть их было очень сложно.

– Когда Хиддинк вызвал Семака, никто не удивлялся?

– Такого футболиста и человека, как Семак, можно вызывать в любой момент. Ребята всегда будут рады, что он приехал. Таких людей очень мало. Самый добрый и отзывчивый из всех тех, кого я встречал.

– Недавно все обсуждали Раймонда Верхейена  (тренер по физподготовке на Евро-2008. – Прим. В.С.). Многие считают его шарлатаном. Тогда он помог вам?

– Я тогда 4 килограмма скинул, сухой был. Не знаю, он помог или нет, но тогда для команды отбегать 120 минут было не проблемой. Мы в дополнительное время носились с той же скоростью, а голландцы встали. – Не обидно, что ты так и не сыграл на чемпионате мира?– Я не жалуюсь на свою карьеру. Пусть говорили лентяй, спящий, неспящий. Если бы все были такими ленивыми, как я, то все бы и в Англии играли, и забивали по 150 мячей. Я на протяжении всей карьеры шагал только вперед.

– В «Локомотиве» ты играешь реже, чем Н’Дойе, но не жалуешься на ситуацию. Тренируешься, а когда выходишь – забиваешь. Чем отличаются ситуации в «Тоттенхэме» и в «Локомотиве»?

– Отличие в том, что в «Локо» играет тот, кто сильнее на данный момент. Это железное правило Кучука. У Реднаппа были игроки, которых он привел с собой, с которыми долго знаком. Они и играли.

– Ты говорил про атмосферу в команде Хиддинка. В «Локомотиве» сейчас похожая ситуация?

– Да. Мы уважительно относимся друг другу, поддерживаем. Все это и выливается в конечный результат.

Виктор Степанов