6 мин.

Человек, который не мог умереть

2 k

...Северо-западная Германия, конец 1944 года. Чудом выживший после страшной бомбардировки городка Клеве сержант германской армии Бернхард Траутманн пробирался домой в Бремен. Его полк перестал существовать – из тысячи человек войну пережили только 90 – и у Бернда не было документов, поэтому встреча с войсками рейха для него была даже опаснее, чем с противником: дезертирство каралось расстрелом на месте. Когда два американских солдата обнаружили его в овине и после краткого допроса сказали ему выйти оттуда с руками за головой, Бернд решил, что его собираются пристрелить здесь же. Стоило американцам потерять бдительность, как он со всех ног понесся прочь – вспоминая этот момент позже, Траутманн полагал, что побил мировой рекорд на стометровке, – вскочил на живую изгородь и перемахнул через нее. Прямо перед ним оказался солдат в форме британской армии. Бернд приготовился к худшему, но услышал от «томми»: «Эй, фриц, как насчет чашечки чая?»

Имени того британца, сохранившего для футбола одну из ярчайших звезд послевоенных лет, история не сохранила. Впрочем, к тому моменту Траутманн и сам не знал, насколько хорошо умеет играть в футбол. В детстве он занимался многими видами спорта и на национальных соревнованиях гитлерюгенда завоевывал медали в метании копья и стрельбе. В футбол он тоже играл, но действовал обычно в середине поля.

Именно на левом краю полузащиты Траутманн и начинал играть в английском лагере военнопленных в Ланкашире, но получил травму и решил попробовать себя в воротах. Там у него пошло еще лучше, и в дальнейшем Берт (так его имя упростили англичане) играл только в качестве голкипера.

После расформирования лагеря в 1948 году Траутманн отказался от репатриации и поселился неподалеку, начав работать на ферме и одновременно играть за местный любительский «Сент-Хеленс». Игра Траутманна настолько не соответствовала уровню команды, что матчи клуба на первенство графства начали собирать невиданные аншлаги. После триумфального сезона последовали предложения от профессиональных клубов; первым оказался «Манчестер Сити», и Берт охотно подписал контракт с «горожанами».

Задача перед Траутманном в «Сити» стояла практически неподъемная. Его предшественником в клубе был Фрэнк Свифт – один из лучших голкиперов сборной Англии за всю историю (вскоре он станет спортивным журналистом и погибнет в мюнхенской катастрофе). Болельщики «Сити», среди которых было немало воевавших и евреев, были возмущены решением руководства и даже вышли на улицу в демонстрации протеста. Держатели абонементов угрожали бойкотом матчей, со всей страны на адрес клуба сыпались гневные письма. Понадобилось вмешательство капитана «Сити» Вествуда и манчестерского раввина, чтобы хотя бы отчасти успокоить болельщиков; Вествуд, герой Нормандии, публично заявил, что в его раздевалке войны нет и не будет.

После первых матчей в воротах манчестерского клуба местные болельщики постепенно стали относиться к Траутманну теплее, но на выездах ему доставалось изрядно. В январе 1950 года «Манчестер Сити» отправился на выезд в Лондон, где клубу предстояло сыграть со значительно превосходящим его по силе «Фулхэмом». Первому появлению Траутманна в столице сопутствовал ажиотаж в прессе, и матч собрал изрядное число зрителей. Бывшего парашютиста люфтваффе начали освистывать и обзывать еще до стартового свистка; впрочем, по ходу игры эти возгласы затихли. Стоявший на вылет «Сити» все же однажды пропустил, но Траутманн совершил столько блистательных сэйвов, что после финального свистка «Крэйвен Коттэдж» устроил ему овацию, которую поддержали игроки обоих клубов.

Через несколько лет Траутманн стал ведущим голкипером чемпионата, а затем пришли и успехи «Сити», не согласившегося продать своего голкипера в «Шальке» (немцы предлагали тысячу фунтов, англичане хотели двенадцать). В 1955 году клуб дошел до финала Кубка Англии, но проиграл. В следующем году клуб из Манчестера вновь играл в финале – и тот матч навсегда вошел в историю.

…Шла 75-я минута матча, «Сити» вел 3:1. Берт вышел на перехват мяча руками вперед, и нога форварда «Бирмингема» Питера Мерфи попала ему в шею. Траутманн потерял сознание. С помощью медиков его привели в чувство, однако он по-прежнему чувствовал себя плохо. Замены в те времена не допускались, и Берту пришлось продолжить игру.

«Ощущения были весьма необычными, – вспоминает Траутманн. – Я перестал различать цвета, все вокруг стало серым и расплывчатым. Казалось, что я брожу в тумане – игроки превратились в нечеткие силуэты. Не помню, что я делал в концовке игры. Рассказывают, что я совершил несколько сэйвов, но видимо, это уже дело рук моего подсознания, сам я помню только черно-белую пелену. Дважды или трижды я терял сознание, и мне приходилось поддерживать шею рукой. На награждении герцог Эдинбургский спросил, больно ли мне, и я ответил, что это похоже на очень сильную зубную боль».

Врачи не сразу поняли, что случилось с Траутманном. Только через три дня ему сделали рентген, который показал, что у него вывихнуты пять шейных позвонков, один из которых расколот надвое. «Вы уже должны были быть мертвы», сообщил пациенту профессор Гриффитс. По случайности расколотый позвонок оказался зафиксирован двумя другими – и только это позволило Берту выжить. Он сумел оправиться от травмы за несколько месяцев и вернулся к своему прежнему уровню, даже несмотря на случившуюся вскоре после излечения личную трагедию – сначала под колесами автомобиля погиб его пятилетний сын, а за этим последовал долгий и мучительный развод.

Берт сумел найти в себе силы играть дальше, закончив карьеру в сорокалетнем возрасте. Затем он некоторое время потренировал небольшие команды в Англии и Германии, после этого став своеобразным послом немецкой футбольной федерации в странах третьего мира – Траутманну удалось, в частности, попасть со сборной Бирмы на Олимпиаду-1972. Большим тренером он так и не стал, возможно, что и не слишком стремился; зато навсегда остался в памяти первоклассным вратарем.

Манера его игры стала легендарной. Траутманн был превосходен в «ближнем бою»: в частности, он отбивал более 60% всех пенальти. Мэтт Басби на предматчевых установках так объяснял, как можно забить Берту: «Не думайте перед ударом, куда направить мяч. Бейте, и уже потом думайте. Если вы чуть задумаетесь, он прочитает ваши мысли и отразит удар». В Германии Траутманн занимался, помимо прочего, гандболом и «фелькербалом» – версией игры в «вышибалы» – и обладал мощнейшим броском рукой, которым успешно пользовался для начала атак своей команды. Эта манера впоследствии оказала большое влияние на технику английских вратарей, ранее предпочитавших выбивать мяч ногой, куда повезет.

Однажды Льва Яшина попросили сказать, кого он считает лучшими голкиперами в мире. Он ответил так: «Было только два вратаря действительно мирового класса. Лев Яшин и еще тот немец, который играл в Манчестере». Простим Льву Ивановичу некоторую нескромность – в конце концов, она придает даже больший вес его словам в отношении Траутманна.

Траутманн не очень любит вспоминать о своем дофутбольном прошлом. Свой Железный крест и медали он потерял еще во время войны и не жалеет об этом. «Я ничего не храню с войны, – рассказывает Траутманн. – Я никогда не хотел быть храбрым солдатом. В немецкой армии, если ты не выполнял приказы, тебя просто убивали. Мне было жутко страшно на войне, и далеко не только мне. Даже представить невозможно, сколько миллионов людей погибло. Я оказался счастливчиком».

Ему действительно везло по-крупному. Во время бомбардировки Клеве Траутманна засыпало в подвале и лишь по случайности его смогли вызволить оттуда через три дня. До того, как попасть в изменивший его жизнь британский плен, он сумел сбежать от бойцов французского Сопротивления и Красной Армии. Пережитые испытания не сказались пагубно на его здоровье – сейчас 85-летний Берт со своей третьей супругой наслаждается заслуженным отдыхом в своем доме в Испании.

Важно здесь то, что Траутманн сумел воспользоваться данным ему шансом. В 2004 году он стал кавалером Ордена Британской империи за заслуги в области укрепления англо-германского взаимопонимания. И эти слова – не пустая формальность, как часто бывает. От двадцатитысячной демонстрации противников появления немца в английской команде до шестидесяти тысяч болельщиков, переполнивших «Мэйн Роуд» во время его прощального матча, – огромный путь. Путь, который был под силу, возможно, одному-единственному человеку. Человеку, делам которого поверили те, кто уже разучились верить словам.

Остается лишь надеяться, что больше никогда и никому не придется выполнять такую миссию, которая досталась на долю Траутманна.