13 мин.

Николай Валуев: «Есть мысль стать кандидатом наук»

158

Посетив студию радио «Зенит», Николай Валуев рассказал, почему драка за идею важнее драки за что-то материальное, открытку с каким текстом прислал ему как-то Виталий Кличко, и призвал не делать окружающим плохо.

- У вас отменился бой с Чагаевым. Хочется сразу поставить точку в этом вопросе, чтобы идти дальше. В чём там все-таки было дело и каковы последствия?

– В Финляндии, в принципе, случилось то, чего я не ожидал, хотя предпосылки к этому, наверное, были. В прошлом году бой отменялся дважды, и в третий раз мне уже пришлось готовиться и встречаться с Джоном Руисом. Могу сказать, что я был абсолютно готов, уже проходили пресс-треннинги, и неявка Чагаева на один из пресс-треннингов уже стала первым звоночком. Таким нехорошим звоночком. Итог вы все прекрасно знаете. Финская медицинская комиссия попросила Чагаева сделать повторный анализ крови, который выявил наличие вируса, и было вынесено решение о невозможности проведения поединка. Это можно было сделать хотя бы на основании того, что у меня не было никакого противоядия, не были сделаны прививки от этого вируса. А все заявления, что можно было сделать такой укол до или поле боя – это полный бред. Сразу после отмены боя я приехал в Германию, сделал там первую прививку, через несколько дней поеду делать вторую, и только через 6 месяцев привьюсь в третий, заключительный раз.

- Прививки от гепатита – это же неприятный процесс?

– Не сказал бы, совершенно безболезненная процедура. В плечо вгоняют какую-то темную жидкость, и можно жить дальше.

- Если говорить о карьерном развитии, сильно ли оно затормаживается в результате такой отмены боя?

– Да, причем это касается как меня, так и любого другого боксера. Если это подготовка к чемпионскому бою, что занимает, как минимум три месяца, то отмена боя становится не только моральным, но и физиологическим стрессом для организма. Я уже не говорю о финансовой стороне дела. В общем, это достаточно серьезная неприятность, когда ты остаешься без работы на неопределенный срок. И затем необходимо, не выплеснув энергию, заново пережить тот же самый процесс и поготовиться к следующему бою. В прошлом году я в полной мере испытал, что это такое, когда пришлось трижды готовиться к одному поединку – в итоге, с Руисом. Могу сказать, что я был на пределе своих возможностей, когда мы вышли на ринг, мне даже не хватало сил свободно вздохнуть. Короче, очень долго отходил от такой трехразовой подготовки. К тому же неприятно, что все предыдущее лето пошло коту под хвост – в те месяцы, когда хочется отдохнуть, мне пришлось тренироваться. Обидно, ведь боксеры летом обычно получают небольшой отпуск, потому что профессионалы проводят бои, начиная с осени и до конца весны. Летом у телевидения свои интересы, и бокса там почти нет.

- Наверное, это достаточно специфический психологический опыт, когда ты готовишься-готовишься, и ничего не происходит. Как заставить себя заново тренироваться?

– Нужно уметь из всего извлекать положительный опыт и стараться поменьше думать о том, насколько это плохо, убиваться, заниматься самоедством. Нужно приложить определенные усилия, чтобы справиться с этими проблемами, взять себя в руки. Такой опыт тоже неоценим.

- Приятное новое знание?

– Не очень приятное. Скорее, необходимое.

- Боксер материально зависит от несостоявшегося боя? Точите теперь материальный зуб на Чагаева?

– Это совершенно бесполезно. Конечно, я не заработал того, что планировал, и не потрачу эти виртуальные деньги так, как планировал, и прямая связь с фамилией «Чагаев» в этом есть. Но это тоже вариант самоедства, поэтому нужно поскорее об этом забывать и смотреть вперед. Сейчас у меня впереди перспектива боя с Виталием Кличко, это намного интереснее, это будоражит.

- Кстати, о бое с Кличко. Мы с вами познакомились в 2004 году, и уже тогда ходили разговоры о том, что неплохо было бы увидеть вас с Виталием вместе на ринге. Что сейчас делается для того, чтобы эта история состоялась? Ведь коммерческий и зрительский потенциал этого боя зашкаливает.

– Сегодня все находится на стадии готовности вести переговоры, я бы сказал так. Во-первых, пока нет четкой позиции WBA по этому вопросу, а это очень важно. Конечно, также важно, чтобы менеджеры уже начали встречаться, до сих пор они еще не встречались. Сейчас есть только словесная договоренность о том, что мы с Виталием готовы встретиться на ринге где-то в конйце осени. Может быть, это произойдет позднее, потому что такой бой – это действительно центральное событие, и подготовка может занять больше времени.

- Судя по фразе «готовность вести переговоры», боя можно ждать еще два года?

– Не хотелось бы думать об этом. Этих двух лет нет у Виталия, да и у меня их, честно говоря, нет. Тем более, что два года таких неформальных переговоров уже позади. Затягивать дальше уже не стоит. Виталий мне даже как-то передал открыточку, к которой написал: «Николай, пора переходить от слов к делу». Я полностью готов, и, надеюсь, мы перейдем к делу до конца года.

- Помню, давным-давно спрашивал вас о том, кто из противников запомнился вам больше всего? Был такой мужчина, который ниже пояса вам норовил сунуть.

– Было такое, сунул и не раз. Даже бой остановили по этой причине. В итоге его дисквалифицировали.

- Тем не менее, кто из боксеров, с кем вы выясняли отношения при помощи перчаток, стал самым сложным соперником?

– Когда мне задают такой вопрос, почему-то сразу вспоминаются оба боя с Руисом. Это очень нестандартный и очень грязный боксер. Я не имею ввиду то, что он не моется, речь о манере поведения на ринге. То, как он боксирует, заставляет очень многих просто-напросто отказываться от проведения боя с ним. И телевидение с большой неохотой, только от безнадеги, соглашается вести трансляцию его поединков.

- Расскажите, пожалуйста, о проекте «Школы Николая Валуева».

– На сегодняшний день пока в рабочем состоянии находятся две школы. Одна — на улице Коллонтай 30, в бывшем доме быта. Вторая школа находится в посёлке Морозово. В обеих школах уже работают тренеры, кадый желающий может прийти позаниматься. Занятия бесплатные. Нам удалось это сделать при поддержке районных администраций, огромное им за это спасибо. А обеспечение инвентарём мы берём на себя, я этим занимаюсь.

- Слушатель спрашивает, каковы шансы выиграть у Кличко?

– Какой из меня аналитик? Могу лишь сказать, что слабые стороны есть у всех. Штаб Кличко точно так же рассуждает о моих проблемных элементах. Главное, чтобы этот бой состоялся, и мне удалось избользовать слабые стороны Кличко, а не ему — мои.

- На днях Валентина Матвиенко наградила 78 выпускников ВУЗов в Комитете по молодёжной политике и взаимоотношению с общественными организациями. Вы получили «бронзового Сфинкса» как выпускник Университета физической культуры, здоровья и спорта имени Лесгафта. Со стороны может показаться, что Вы несколько злоупотребили образованием — слишком долго.

– Скорее можно говорить о том, что я опрометчиво поступил в более молодом возрасте, бросив институт. Уже потом надо было восстанавливаться. Как говорится, сначала рост, потом мозги. Среднее образование у меня уже было, но вот теперь я дипломированный специалист. Надеюсь, эти знания мне пригодятся при занятиях спортивными школами.

- А кандидатом наук становиться не собираетесь?

– Вообще мысль такая есть. Но нужно соотнести свои временные возможности. Кличко всё-таки на данном этапе важнее.

- В Вашей биографической справке меня заинтриговала запись «учёба в цирковой школе»

– Нет, это миф. Мне даже интересно посмотреть на человека, который это запустил, что это за цирковая школа такая?

- Бокс — это шоу или спорт? Насколько профессиональные бои срежиссированы? Про Дона Кинга говорят, что он в своём кабинете расписывает, кто в каком раунде ляжет.

– Может быть, в определённой степени он и способен точно спрогнозировать исход поединка. Могу предположить, что иногда он его знал. Дон Кинг, конечно, уникальный человек. Его имя давно вписано в боксёрскую галерею славы, и он абсолютно этого заслуживает. При том, что ему уже за 70, человека с такой энергией встретишь нечасто. Я как-то раз спросил у него, не планирует ли он уйти, и он ответил: «Ты знаешь, нет никого вокруг, кто мог бы меня заменить. Я бы с удовольствием ушёл бы на покой. Но никто не осилит то, что делаю я». Возвращаясь к вопросу, скажу так: бокс — это и спорт, и шоу одновременно. Боксёры выходят в ринг для того, чтобы биться. Для них это спорт. Шоу — удел имиджмейкеров, промоутеров, менеджеров. В большей или меньшей мере боксёры участвуют в этом тетрализованном действе. Или, так скажем, соглашаются участвовать или нет.

- До скольки лет вы собираетесь оставаться в профессиональном боксе?

– Тут всё индивидуально. Кто-то раньше заканчивает, кто-то позже. Когда я дрался с Холифилдом, ему было 46. Конечно, он уже не тот, но такое движение, такая форма в 46 лет — дай бог каждому. Но лично я не собираюсь боксировать до такого возраста.

- Получается, что уйдёте, когда потеряете интерес к этому? Когда все деньги мира будут заработаны?

– Ну, все деньги мира не заработаешь, это все прекрасно знают. Хотя много их тоже никогда не бывает. Такая вот дилемма. Вот где-то в серединке и надо находиться. С годами интересы меняются, и это совершенно нормально. Наверняка и я рано или поздно выберу для себя что-то новое.

- Вы, кажется, комментировали матч «Зенита» со «Штутгартом» для немецкого телевидения?

– Нет, игру я не комментировал, был только на предматчевом шоу. Немцы любят подогревать интерес публики, привелкают известных личностей на матчи.

- Были Вы и на матче с Аллеманией, насколько я помню?

– Да, мы тогда очень недовольные ушли..

- Да, 2:2, и я помню, как комментатор в Петербурге, увидев Вас на трибунах, сказал: « Ну Коленька, иди разберись там, что не так?». А вообще Вы общаетесь с командой?

– Я не хочу, чтобы из меня лепили прямо такого уж футбольного болельщика. Дело в том, что я постоянно переезжаю с мета на место, редко нахожусь возле телевизора. Следить за успехами «Зенита» могу в основном только по новостям. У меня есть огромное желание видеться с ребятами, общаться с ними. Оно огрничено лишь тем, что когда я в Петербурге, их нет, или наоборот. Но если меня разбудить ночью и спросить: «Болеешь за «Зенит»?, я встану «по стойке смирно» и скажу «Да»!

- Кто для Вас кумир в мире бокса?

– У меня нет кумиров в боксе и не было никогда. Кумиры, как правило, есть у совсем молодых ребят, а я пришёл в бокс в 20 лет. Я уже вполне трезво смотрел на жизнь. Ну а из любимых боксёров назову, прежде всего, Мохаммеда Али. Я смотрел не раз его бои. Впрочем, не могу сказать, что мне абсолютно всё в нём нравится. Но мне далеко до того, что он исполнял на ринге.

– Известно, что как-то раз вы с Яном Коллером участвовали в фотосессии для рекламы спортивной одежды. Коллер тогда сказал, что впервые смотрел на другого человека снизу вверх.

– Особых впечатлений эта история не вызвала. Так, обычные съёмки.

– Вы по-прежнему тренируетесь в школе Алексеева? Посещаете ли Вы Ярославские бани?

– Да, но, пожалуйста, не беспокойте меня там!

– Вернёмся собственно к боксу. В чём, на Ваш взгляд, секрет успешности кубинской модели в боксе?

– Кубинскому обществу удалось избежать выстраивания модели потребления, которая, по большому счёту, разлагает мозги. Она приводит к тому, что в конечном итоге страдает и спорт. На Кубе условия занятий не слишком хорошие. Но там куётся настоящий мужской характер. То, что мы могли видеть в Советском Союзе. Я ни в коей мере не хочу лить слёзы по ушедшим годам. Есть драка за идею, а есть драка за что-то, что можно потрогать руками. Драка за идею, поверьте, даст тысячу очков драке за что-то материальное.

- У нас есть две отличные смс, я их объединю: в каких отношениях вы находитесь с боксерами, которых побили и есть ли у вас друзья-боксеры?

– (Смеется) Как интересно задан вопрос! Могу сказать, что с теми, с кем боксировал в Петербурге, я, конечно, вижусь. Это происходит достаточно редко.

- То есть у вас нет встреч выпускников?

– Нет! Это превратилось бы в пытку для меня. Хотя с Сашей Поветкиным видимся, например, на сборах. Общаюсь с Ромой Кармазиным, Натальей Рагозиной. Ей кстати скоро предстоит бой, хочу пожелать ей удачи.

- У меня знакомый недавно боксировал с ней. Как раз Наталья рассказывала о бое.

– Мой тренер Александр Зимин сейчас поехал ей помогать готовиться к поединку. Сейчас с ней работает бывший ученик Александра Васильевича, и он попросил помочь.

- Один из болельщиков на гостевой «Зенита» просит вас съездить на базу клуба, когда игроки вернутся со сборов, и воодушевить их на оставшуюся часть сезона. Не надо ничего говорить, просто улыбнитесь.

– (Смеется) С удовольствием это сделаю, если к этому времени еще не уеду из Питера.

- Мы с вами знакомы 5 лет, за это время вы стали чемпионом, снялись в кино. И ни грамма звездной болезни. У вас есть противоядие от головокружения от успехов?

– Давайте воспринимать этот мир и все, что в нем происходит таким, какое оно есть на самом деле. Не нужно относиться к событиям, как к должному, не надо делать другим плохо. А насчет звездной болезни, ее надо воспринимать через призму восточной мудрости. Все течет, все меняется. И если человек понимает это, то вряд ли он заболеет.

- Я в 2007 году приезжал на съемки «Каменной башки». Беседовал с вами, исподтишка наблюдал за работой Филиппа Янковского. Ваш киноопыт — это из жанра «попробовать что-то новое»?

– Да. И я в полной мере это получил! Съемки происходили ночью, это было тяжело. Для меня, как спортсмена, это стало настоящим стрессом.

- Вы жаворонок?

– Причем здесь это? Просто ночью я привык спать. В общем, процесс съемок дался мне нелегко. Но я нисколько не жалею. Был приобретен опыт, а самое главное, удалось посмотреть изнутри, как создается кино. И мне понравилось. Так что моральная готовность участвовать в новых проектах есть. Но не всегда есть возможность совместить спорт и кино. Например, сейчас у меня – два предложения: роль Ильи Муромца, о которой я давно мечтал, или работа с Бандеросом. Но в итоге я, конечно, откажусь. Не могу пожертвовать подготовкой к бою. Сожаление по этому поводу есть, но на двух стульях не усидишь.

- Отправляйте скорее Кличко в нокдаун, заканчивайте карьеру на мажорной ноте, и у вас появится блестящее будущее как у фактурного актера.

– Ну что ж. Будем надеяться, что это будущее у меня есть, и обо мне не забудут к тому времени, как я закончу с боксом. Посмотрим.

- Насколько я понимаю, вы снимались еще в одном фильме.

– «Путь»? Там была только эпизодическая роль.

- Наверное. В этом фильме вы появляетесь в классном кожаном пиджаке.

– Нет, в «Пути» я снимался в арестанской робе.

- Тогда я говорю о другом кино, вас еще другой актер озвучивал.

– Интересно, это еще что за история? Ну надо же, я снялся в каком-то фильме, сам не зная об этом! То-то я смотрю у вас здесь целых две камеры в студии, ребята тоже какой-то фильм снимают! (Смеется).

- Да, ребята подрабатывают на стороне. Встретил вас на фотосессиии для журнала, меня покорил ваш сын Гриша, который не присел ни на минутку. Насколько тяжело быть отцом ребенка, который полный ваш антипод?

– Хорошо, что у меня такой сын. Мы абсолютно разные и благодаря этому как раз ладим. Его энергия заводит меня, а мое сапокойствие поглощает чуть-чуть его возбудимость. Я часто бываю в Германии, общаюсь с людьми, которые живут там. И они рассказывают, что таким детям, как Гриша, абсолютно здоровым, в Германии ставят диагноз «гиперактивность». Это сразу специальный садик, школа. Врач на полном серьезе назначает таблетки, и дети становятся «сонными мухами».

- Грише повезло с местом рождения.

– Конечно. Но в любом случае я ни за что не стал бы этого делать.

- Счастливая семья. Это залог спокойствия и успешной карьеры?

– Счастливая семья — это прежде всего человеческие отношения. Рецепт такой: два человека должны найти силы, чтобы не переделывать друг друга, а понять любимого постараться измениться самому так, чтобы вдвоем было удобно и комфортно. В идеале, такое стремление должно быть у обоих. Тогда это счастливая семья.

- Прокомментируйте такое высказывание: «Николай Валуев, благодаря своей огромной силе, может собирать матрешки не по порядку».

– (Смеется). Интересно, надо будет попробовать!