«И это ваша раздевалка? Шутите?» Монолог Мостового – как сделать революцию в «Сельте» не только на поле
Легенда Виго вспоминает переезд в Испанию.
Почти в 30 Смолов все-таки уезжает в Европу. Важный и смелый шаг, будет непривычно и даже страшно, но ему точно не нужно волноваться о приеме, ведь в «Сельте» просто обожают русских. Все началось в 1996-м, когда в Испанию перебрался Александр Мостовой. Он провел там восемь сезонов и застыл в истории не только благодаря отличной игре.
В Виго Мостовой сразу поразился кошмарной инфраструктуре. Еще хуже было то, что никто на это не обращал внимания. Но Александр не стал молчать – и за это чуть не настроил против себя весь город.
Ниже – история Мостового про то, как он перебрался в «Сельту», где сначала всех раздражал.
***
Перед трансфером я ничего не знал про «Сельту»: ни про город Виго, ни про саму команду, ни про ее место в испанском футболе.
Переезд вышел странным. Я играл за французский «Страсбур», незадолго до конца сезона у нас была договоренность с президентом: если пробиваемся в еврокубки, растет контракт. Вроде бы все логично: хорошо поработал – заслужил улучшение.
Мы заняли пятое место и вышли в Кубок УЕФА, а когда вернулись к контракту, президент почему-то начал переводить все в шутку. Диалог сильно затянулся, до старта нового сезона оставалось несколько недель, а условия были прежними. Дошло до конфликта, и мне поставили ультиматум: если не нахожу новую команду, то остаюсь во Франции на 2 года со старым контрактом. Я возмутился, что ультиматум абсолютно некорректный, но никто не слушал. Они думали, что я не найду новый клуб. Зря.
Летом был чемпионат Европы, мы хорошо сыграли, и посыпались предложения. Страсбур находится на границе с Германией, у меня было много вариантов там: например, «Штутгарт» и «Кайзерслаутерн». Времени оставалось все меньше, я мог оказаться в Бундеслиге, но вдруг прилетели люди из «Сельты». Мы сели в гостинице, я выслушал предложение и подумал: ну, почему бы и нет.
Правда, дальше был еще один стрессовый этап. Прилетев в Испанию, мы с переводчицей пошли в ресторан на встречу с руководством. Все было очень мило: общались, шутили, обсуждали город и команду. На завтра была запланирована презентация, зашла речь про контракт – попросили подписать. Вдруг мы видим, что сумма не та, о которой договорились устно. Хорошо, что мы это заметили, а то атмосфера совсем не располагала ко внимательности.
Затем была сцена как из фильма. Мы смеемся и сквозь улыбку говорим: «Подождите, тут же другая сумма». Они тоже улыбаются и отвечают: «Да ладно, завтра же презентация, все обсудим и потом в офисе переподпишем». Тогда-то я понял, что значит la Manana по-испански – аналог нашего «давайте завтра». На эмоциях мы вскочили с мест и уехали в гостиницу, сказали, что утром улетаем обратно в Страсбур. Но когда вернулись в гостиницу, они позвонили и убедили, что привезли новые документы.
Мы вернулись. Обнялись. Пожали руки.
На следующий день в 12 часов была презентация, говорили, что это самый крупный трансфер клуба на тот момент.
Здесь нужно сделать паузу и повторить: я вообще ничего не знал про «Сельту». Поэтому когда через несколько дней нас привезли на базу, я был шокирован – никогда не видел таких ужасных условий. Представьте себе раздевалку. А теперь представьте барак. Так вот, у нас была не раздевалка, а настоящий барак. Когда меня туда завели и сказали, что здесь переодеваются, я посмотрел на деревянные лавки с крючками и обомлел: что? Команда главной лиги Испании переодевается здесь? Вы шутите, да? В душ ходили по двое, остальные занимали очередь.
Я очень разозлился. В первый год постоянно протестовал, у нас были конфликты и с партнерами, и с руководством. Я играл в «Сельте» на высоком уровне и считал, что имею право на слово. Убеждал: если вы хотите конкурировать с лучшими, а не болтаться во второй части таблицы, нужно меняться, создавать условия для футболистов. Правда, игроки тоже удивляли, они будто не понимали, что футбол – это не просто пинание мяча друг другу или песни в автобусе. Когда команда проигрывает 0:3, ты не должен веселиться, возвращаясь с матча. Ты должен плакать, а не петь песни.
В матче с хихонским «Спортингом» я не выдержал: наших защитников возил какой-то 16-летний паренек, играли настолько глупо, что я психанул и ушел с поля. Но оказалось, что у команды закончились замены. Все же доиграл матч стоя – клуб отстранил от тренировок и оштрафовал. Болельщики оскорбляли: да кто он вообще такой?
Период был тяжелейший. Я жил за городом, как-то вернулся домой, а белые ворота были в черной краске, рядом надпись: «Заткнись и играй в футбол». Потом уже, когда болельщики поняли, что я прав, у дома остановились несколько автобусов, и фанаты просили прощения. Говорили, что очень благодарны: да, вот так нужно относиться к делу. Они поняли, что я не капризничаю, а просто хочу, чтобы команда играла в футбол. И, конечно, сами отмыли ворота.
Изменения начались, когда пришли тренер Хавьер Ирурета и Валера Карпин. Мы вместе убеждали руководство, что тренировки на убогом поле не приведут к прогрессу. И добились своего. В 1998-м отремонтировали базу, у команды наконец-то появился личный, а не арендованный автобус.
Тогда-то начали всех выносить, играть в еврокубках.
В Испании я забил более 80 голов, причем моими любимыми командами были «Барса» и «Реал». Недавно даже видел статистику, что одним положил 6 голов, другим – 7. А если бы играли с ними чаще, забил бы больше. Я не хвалюсь, просто у меня за карьеру под 200 голов, из них, наверное, 150 – не середнякам и аутсайдерам, а топовым командам.
Я вообще очень любил играть против сильных. Не понимал, зачем играть со слабыми. Еще когда Романцев забрал меня 17-летнего из ЦСКА в школу «Красная Пресня», была показательная история. Играли товарняк с какой-то непонятной командой. Закончился первый тайм, счет 5:0. В раздевалке обращаюсь к Романцеву:
– Олег Иванович, извините, на второй тайм не выйду.
– Как это?
– Мне неинтересно.
Романцев задумался, а потом улыбнулся и сказал: «Ну, нет – так нет».
Стремление бороться с лучшими и помогло стать игроком, про которого говорили в Европе. Из «Сельты» я мог уехать в большой клуб – звали «Реал», «Ювентус» и «Ливерпуль».
В Англию ездил несколько раз, встречался и с тренером Жераром Улье, и с руководством. Предлагали контракт, но не был готов к переезду. Да и «Сельта» просила слишком большие деньги.
С «Ювентусом» даже подписал предварительный контракт. Тогда травмировался Дель Пьеро, в Турине искали замену. Вроде бы обо всем договорились, но в последний момент «Сельта» снова запросила слишком много.
Да и с «Реалом» история почти идентичная, газеты писали, что за меня попросили 20 миллионов долларов. Категорически не хотели отпускать, хотя «Сельта» тогда продала в Мадрид Сальгадо и Макелеле. Так вышло, что через несколько месяцев после того, как «Реалу» не удалось получить меня, в Мадрид переехал Зидан.
Вместе со «Спартаком» «Сельта» – главный клуб в моей жизни. Хотя в Виго я не был, наверное, лет шесть-семь. Мы с клубом неважно расстались: я сделал для него все что только можно, команда вышла на радикально новый уровень, а в ответ нам руководство даже не выплатило долги.
Да и у меня в Виго сейчас ничего нет, кроме двух-трех друзей, с которыми постоянно общаюсь. Они уже спрашивали про Смолова.
Кстати, Смолов.
Федору будет очень трудно, хотя мы с Карпиным сделали все, чтобы к русским в Виго относились хорошо. Команда идет очень низко, поэтому нужно сразу начать забивать. Если получится, можно не волноваться. Если нет, будет очень сложно. Важно понимать, что Виго – это обычный испанский городок. Небольшой. Можно и заскучать.
Совсем не Москва – с ее масштабами.
Как же хорошо, что Смолов уезжает в Европу
«Сельта» – клуб с безупречной экономикой. Они пережили банкротство, а сейчас постоянно в плюсе
Новый тренер Смолова: играл с Гвардиолой, болел в «Уотфорде», получал по голове в Греции
Фото: РИА Новости/Виталий Белоусов; globallookpress.com/Vadim Nekrasov/Russian Look, Viktor Chernov/Russian Look; soccer.ru/a>; twitter.com/desmarquecelta/a>
Пусть сейчас эти слова Мостового могут выглядеть как "старые песни о главном", трава была зеленее и т.п., но он действительно был невероятно крут в то время. Спасибо за материал, приятно было это вспомнить.