25 мин.

Воспитанник «Краснодара» – лучший бомбардир в Чехии. Мы поговорили с ним о Европе и Галицком

1 k

Знакомьтесь, Николай Комличенко.

Вы могли не заметить, но главный российский легионер в сезоне-2018/19 – это не Денис Черышев и даже не Роман Нойштедтер, а Николай Комличенко из «Млады-Болеслав».

Комличенко – первый воспитанник академии «Краснодара», дебютировавший в премьер-лиге (это случилось в марте 2014-го), но уже третий сезон  играет в Европе. Сейчас Комличенко забивает очень много: уже 17 голов в 17 матчах (у Мирослава Стоха – 11).

Я съездил к Комличенко в Младу-Болеслав и расспросил его обо всем. 

Лучшее место в Чехии – центр Праги, общение с партнерами на чешском

– Ты живешь в Чехии почти два года. Лучшее место и лучший момент за это время?

– Однозначно лучшее место – это Прага, особенно ее центр. Это бомба, такую красоту трудно описать словами. В Праге я бываю почти каждые выходные – от Млады-Болеслав на машине ехать всего полчаса. Либерец и Млада (там Комличенко играл за «Слован» – Sports.ru) – маленькие спокойные города, ничего особенного.

Мне нравится в Европе: здесь все спокойно, обычное движение, никто особенно не напрягается. Добрые люди, которые хорошо относятся к русским, все чисто. Прага навсегда останется со мной как частичка этой страны, ее я запомню на всю жизнь. Сейчас у нас с женой нет причин уезжать из Европы, мы всем очень довольны.

Плюс в Чехии я сделал мини-предложение своей будущей жене. Я долго шел к этому, и для меня особенно памятно, что это произошло именно здесь. 

– Почему долго к этому шел? 

– Мы познакомились еще в Краснодаре, как-то оказались в общей компании. Дружили около года, и только потом начались отношения. Встречались около трех лет.

– И почему только мини-предложение? 

– Чуть позже я сделал уже красивое предложение перед ее семьей. К тому же, хотел проверить, согласится она или нет. Она даже не раздумывала.

– В Младе-Болеслав скучновато? 

– Болеслав – скорее спокойный, а не скучный город. Когда я хочу сходить в кино, увидеться с друзьями, я еду в Прагу – из-за небольших расстояний в этом нет никакой проблемы.

В Болеславе тихо, поэтому можно сосредоточиться только на футболе и семье, тут тоже есть кино. Летом можно съездить на барбекю, здесь красивые парки. Сейчас, правда, плохая погода, поэтому гулять особо не хочется.

– Кино смотришь на чешском? На каком языке общаешься с партнерами?

– С другими игроками общаюсь на чешском. Конечно, бывают недопонимания, тогда мы объясняемся на английском. Я его выучил в школе, уровня, который есть сейчас, мне вполне хватает. Тренер говорит с нами только по-чешски. Переводчика у нас нет даже для африканцев.

Сам кино на чешском вообще не смотрю. В раздевалке что-то показывают по телевизору, я смотрю, но все равно не понимаю. На ТВ очень быстро говорят, с ребятами в команде попроще. Так что кино смотрю или на русском, или в кинотеатре на английском с чешскими субтитрами.

– Кроме кино и общения с родными и близкими, осталась ли какая-то связь с Россией? Музыка, ютуб?

– Да, я в основном слушаю русскую музыку. Слушаю почти все – от Круга до Pharaoh. Из последнего нравится GONE.Fludd.

Ютуб, конечно, тоже смотрю – в последнее время подсел на канал Евгения Савина. Также читаю новости в твиттере – они тоже в основном про Россию, но иногда попадается что-то про Чехию и мир в целом. 

– Когда слушаешь GONE.Fludd, кричишь «Чуитс!»?

– Ха. Добавил всего пару песен: «Сахарный человек», «Кубик льда». Нравится, слушаю, но «Чуитс!» не кричу.

– В твиттере только читаешь новости? Я пару дней назад заходил на твой аккаунт – ты только ретвитишь чьи-то записи, причем предпоследний ретвит сделал еще в марте 2017-го.

– Я вообще хотел удалить все записи. Мне неинтересно что-то писать, да и подписчиков у меня мало (446 – Sports.ru).

Мне смешно, когда люди с тремя подписчиками пишут свои мысли о кино, о каких-то событиях в мире. Им никто не отвечает, и складывается ощущение, что они общаются сами с собой. У меня нет аудитории, поэтому я слежу только за новостями.

Жизнь в академии «Краснодара», общение с Галицким

– Многие слышали положительные отзывы об академии «Краснодара», но увидели ее только неделю назад в блоге Савина. При тебе там было так же, как сейчас?

– Я не увидел никаких кардинальных изменений, они только улучшили некоторые детали. Например, у нас не было уроков танцев – были только шахматы. Не было сушилки для бутс.

Отличные учителя, которые работали со мной, остались в академии. Они не только следили за уроками – например, их волновало, убрано ли в наших комнатах. За плохие оценки отстраняли от тренировок. Тренировочных полей стало больше, но нам всего хватало и тогда.

– Меня поразило, как все упорядочено. Например, в столовой – каждый этаж выделяется для нескольких возрастов.

– Да, столовая новая. Когда я был в краснодарской академии, там была обычная столовая, где ели все: мы, тренеры, учителя, офисные работники. Места было маловато. Сейчас в этом смысле все намного круче.

– До перехода в академию ты болел за «Кубань»? Почему твой отец (бывший игрок майкопской «Дружбы» и «Кубани» – Sports.ru) вообще поверил в проект «Краснодара»?

– Я вообще никогда не болел ни за какую команду, только персонально за отца. Так осталось до сих пор – любимой команды у меня нет.

«Краснодар» был шагом на более профессиональный уровень. До 14 лет я тренировался в общеобразовательных школах. Мы почувствовали с отцом, что хотим сделать более серьезный шаг и проверить мои способности. Меня звали на просмотр в другие города, но я не хотел никуда уезжать. И тут приглашение на просмотр из «Краснодара» – стало очень интересно.

Плюс со мной была пара близких друзей. Получилось так, что мы перешли в «Краснодар» втроем. Это был как переход из ПФЛ в РПЛ.

– Что случилось с твоими друзьями? 

– Андрей Батютин сейчас играет в курском «Авангарде», но принадлежит «Уфе». Женя Андриенко был с нами в дубле и во второй команде «Краснодара», но потом решил закончить с игровой карьерой. Сейчас он работает в структуре «Краснодара».

Мы до сих пор лучшие друзья, общаемся каждый день, они были на моей свадьбе.  

– У тебя были проблемы с учебой?

– У нас была доска почета, на ней висели три-четыре человека, я – один из них. Я не был отличником, закончил школу с четырьмя-шестью четверками. Просто был хорошим парнем, который нормально себя вел, старался делать уроки и со всеми общаться.

Я ни с кем не зарубался – меня так воспитали. Когда говорили делать уроки, нужно было их чуть-чуть сделать. Ну или хотя бы сделать вид, что ты занят уроками.

– Телефоны отдавали только на час перед отбоем? 

– Чаще всего нас просто проверяли, не сидим ли ночью в телефонах. Иногда заставляли сдавать – у некоторых было по два телефона. Помню, что кто-то даже однажды сдал муляж.

– И что, не спалили?

– Конечно, спалили. Еще у нас не открывали двери в комнаты – сейчас они у всех открыты. Когда воспитатели открывали дверь, у нас было время убрать телефоны. Понятно, что руководство все продумало.

Раньше можно было как-то найти общий язык, сейчас, как я понимаю, все строже. Правда, нас не будили – можно было проспать, но потом получить выговор. В таких случаях доставалось и воспитательнице, поэтому мы старались никого не подводить.

– Галицкий уделяет огромное внимание академии. Как это влияет на пацанов – вы зажимались, когда он приходил?

– Я был счастлив. Да у всех сразу загорались глаза – все хотели взять мяч и показать Галицкому, какие они крутые. Если он видел хорошее действие, то хвалил – иногда даже прямо во время тренировки. После нее Галицкий мог не уйти с поля, а подойти к какому-то игроку и поговорить. Это было классно.

После того как ко мне подходил Галицкий и говорил, в чем я прибавил, в чем – нет, я звонил отцу: «Пап, представляешь, меня знает Галицкий!». Это реально давало очень большой толчок. 

– А за неудачные действия он критиковал?

– Критика высказывалась тренерам, которые потом ее передавали нам. Лично это могло случаться только после матчей – если мы проигрывали и плохо играли. Он говорил все по делу, в том числе мне. Это нормально воспринималось – для всех мальчишек он был как отец. Он хотел, чтобы мы заиграли, поэтому злился.

– Самый запоминающийся момент с Галицким?

– Был период, когда мы с Батютиным хорошо играли за «Краснодар-2» и постепенно привлекались Кононовым к тренировкам с основой. После одной из них я общался с Олегом Георгиевичем, и тут подошел Галицкий: «Вы с Батютиным молодцы, сделали шаг вперед, мы вами очень довольны. Вам предстоит еще много работать, но мы вас хотим перевести в главную команду. И поднять вам зарплату».

Это была суперфраза. Я почему-то очень хорошо запомнил тот день: было солнечно, но прохладно, тренировка закончилась где-то к обеду. Зарплату нам подняли совсем ненамного, но все равно было очень приятно – тем более с учетом того, что об этом лично сообщил президент.

Аренда в «Черноморец», в чем польза ПФЛ для молодых игроков

– Твоя первая аренда – в «Черноморец» в сезоне-2014/15. Как второй дивизион влияет на молодого игрока?

– Полгода можно, мне их хватило. Я работал на тренировках, спокойно себя вел. «Я приехал из академии «Краснодара», а вы тут вторая лига», – такого вообще не было. Через месяца два мне вообще стало комфортно. Из «Черноморца» у меня осталось много друзей, трое из них тоже были на моей свадьбе.

– Почему тогда аренда получилась неудачной? Отец, игравший у Долматова в «Кубани», не отговаривал от переезда к нему в Новороссийск?

– Чуть-чуть не сработался с Долматовым. Отец не отговаривал – наоборот, сказал, что через вторую лигу надо пройти. Объяснял, что это уже не команда сверстников, а команда мужиков, где очень важно поставить себя, показать, что ты из себя представляешь.

Отец рассказывал, что Долматов может быть странным, со своей прибауткой, но это нормально. Я уважительно к нему относился – он тренер, босс. Не получилось – да, но так бывает.

– Что странного было в Долматове?

– Очень хорошо помню одну предматчевую тренировку. Был прострел, я замкнул его плечом, забил. Он разозлился, после тренировки вызвал к себе в кабинет, долго разговаривали из-за этого гола. На игру я должен был выйти в старте, но после этого он отправил меня в запас с мотивировкой, что я должен повзрослеть.

Не закрепился при Кононове, потому что не работал так, как должен был

– Когда ты вспоминал о периоде работы с Кононовым, ты говорил: «Возможно, я не понимал, как правильно работать». Что конкретно ты имел в виду?

– Я должен был выкладываться на 120 процентов, потому что был молодым. А я думал: «Чуть-чуть поработаю после тренировочки – и все». А во время самой тренировки я должен был делать не только свою работу, но и чью-то еще, не важно какую: покатиться за уходящим мячом, не проигрывать борьбу. У меня такого не было.

Даже если мастерства не хватало – нужно было пахать через не могу. Просто потому что молодой. Я этого не делал, но мне никто и не подсказывал, что я так должен работать. Мне просто говорили, что я не работаю. А я не понимал, в чем смысл.

– Это тебе говорил Кононов?

– Нет. Олег Георгиевич ко мне хорошо относился, это же он мне дал играть. Если бы он во мне ничего не видел или был чем-то недоволен, вряд ли бы он мне дал шанс выйти за основу (за нее Комличенко сыграл четыре матча в РПЛ-2013/14 – Sports.ru). 

– В какой момент ты понял, что в тебе что-то не так? Как вообще заставить себя пахать?

– На сборах после сезона-2013/14. Меня взяли с основой, сказали, что рассчитывают. Были определенные причины, по которым я не проявил себя, но и я сам точно не показал себя как человек, готовый работать на 200 процентов и биться за свою позицию.  

Все идет от головы. Когда ты видишь ситуацию, которая тебя не устраивает, ты начинаешь по-другому смотреть не только на окружающие вещи, но и на себя. Все довольно просто.  

– Твой отец говорил, что Шалимов сильно повлиял на твое развитие, дав уверенность в себе. Что он сделал?

– Я получал всю информацию, которая была нужна, поэтому это и дало результат в «Краснодаре-2», где я стал лучшим бомбардиром исключительно из-за тренерской работы.

Я двигался в основном в середине, не бегал в края, не открывался у углового флага. Была заготовка: я либо должен был сбросить мяч и оставаться в створе ворот, либо уже ждать мяч в створе. Но быть только в створе. Все ребята знали, где я буду в какой момент – все это результат тренировок Шалимова. 

– Абсолютно то же самое Шалимов говорил в отношении Смолова.

– Да. Шалимов знал мои сильные стороны и использовал их – был идеальный для меня расклад. Именно он сделал из меня игрока штрафной, я ждал передачи только там.

– С тобой индивидуально работал Евгений Бузникин (отец Максима Бузникина, руководителя селекционной службы «Краснодара» – Sports.ru). Что это было? 

– На тот момент он работал селекционером, сидел в офисе с Максимом и Юрисом Лайзансом. После одной из тренировок подошел ко мне: «У тебя много недочетов, хочешь поработать и сделать гарантированный шаг вперед?». 

После каждого матча я приходил к нему, мы включали InStat – разбирали все плохие моменты, хорошие почти не разбирали. Разбирали все: открывания, приемы мяча – на видео же все видно. Куда корпусом повернул, куда пробил – отрабатывали все.

Он говорил, что перед приемом мяча всегда нужно смотреть по сторонам и понимать, что ты будешь делать: отыгрывать мяч в касание, чтобы получить его позже, либо сохранять и делать еще одно движение.

Потом в играх я уже старался посмотреть влево-вправо, как ногу поставить, как в штрафной открыться. Работа с Бузникиным мне очень помогла.

– Когда ты вернулся в «Краснодар» из «Слована», у Шалимова спрашивали, почему ты совсем не выходишь на поле. Он отвечал, что тебе нужно стать координированнее и мощнее. Для этого тебе разработали специальную программу. Расскажи.

– Да, на следующий день после каждой игры я отдельно работал с тренером по физической подготовке. В зале тягал железо, работал с резинкой. В основном мной занимался Николае Русу, который до сих пор работает в «Краснодаре».

Мы работали не только в зале – на поле занимались техникой бега, разбирали, как правильно стартовать. Разбирали, как правильно ставить стопу при старте, как отталкиваться от земли, чтобы шаг был быстрее и мощнее, как должны работать руки и корпус.

Думаю, это мне помогло стать чуть быстрее, поэтому и сейчас я провожу такие тренировки уже для себя. В «Младе» на таких тренировках никто не настаивает, но это все равно полезно.

– Шалимов обсуждал с тобой, почему ты не играешь? 

– Только в начале, на сборах и сразу после них. Для меня не находили времени в главной команде, поэтому я играл за «Краснодар-2», но это было уже совсем не то.

На самом деле, играть за вторую команду у меня уже не было никакого желания. Понимаю, что я профессиональный футболист, но мне совсем не хотелось играть в ПФЛ. Думал, что перерос этот уровень – поэтому и уезжал в «Слован». Через полгода вернулся – и получилось туда же. Это все оставляло депрессивный отпечаток. Получился очень скомканный год.

– Ты признавался, что перед «Слованом» тебя приглашали в «Амкар». Почему не поехал? Потому что это РПЛ? Потому что это Пермь? 

– Нет, город вообще ни при чем. Мне сказали, что меня хочет «Амкар», даже их начальник команды написал дату, когда я должен приехать на сбор. Мне было самому интересно, как смогу себя проявить на уровне РПЛ.

Потом внезапно позвонил чешский агент Виктор Коларж и рассказал, что за мной следит «Слован». Я посоветовался с отцом, с «Краснодаром». «Слован» был интересным вариантом, потому что это Европа, потому что они играли в Лиге Европы – это вообще было хорошим стимулом. Поэтому я решил, что «Слован» будет интереснее «Амкара».

– Во сколько раз меньше ты получал в «Словане», получаешь в «Младе», чем мог получать в условном «Амкаре»?

– А я не знаю, сколько бы мне предложили в «Амкаре». Я даже когда в «Слован» и «Младу» переходил, не спрашивал о зарплате. Я просто хотел играть, мне понравилась идея отъезда в Европу. 

– То есть что-то накопить на будущее сейчас непринципиально? 

– Нет, почему. Я получаю какие-то деньги, все не трачу, откладываю. Пока зарабатываешь какие-то деньги, должен их откладывать, а не покупать сразу очень крутую машину. По чуть-чуть мы с женой целенаправленно откладываем.

Сейчас нет каких-то сумасшедших денег, по российским меркам они абсолютно обычные.

– Раньше ты говорил, что хочешь вернуться в «Краснодар». Сейчас говоришь, что хочешь остаться в Европе. Что изменилось?

– Я полгода находился в депрессивном настроении, после этого много чего поменялось. Если тебе не звонят, значит, нет интереса. У меня своя карьера, значит, нужно думать о другом.

– Три вещи, которые тебе не нравится в российском футболе? Возможно, раньше ты к этому даже спокойно относился, но изменил свое мнение после переезда в Европу.

– О чем-то плохом особо не думал. У нас боеспособная лига, мы входим в топ-6 в Европе. Наша лига – хорошая. Да, есть команды, которые закрываются и не дают играть, но они есть почти во всех чемпионатах. 

Я смотрю матчи РПЛ, понятно, что мне не нравится, когда ребята играют в минус 15 в Красноярске. Читал интервью Андрея Семенова – конечно, это безобразие, хоть это и особенность нашей страны.

То, что мы можем играть в манеже или на искусственном поле, тоже не особенно красит РПЛ, но, опять же, это особенности России. 

В Чехии грузят физикой с начала сборов

– За последние пару лет уровень чешского футбола несколько раз поражал Россию: «Спарта» обыгрывала «Краснодар» в Лиге Европы и была не хуже ЦСКА в квалификации Лиги чемпионов, «Виктория» дважды по сумме двух матчей была сильнее ЦСКА, «Славия» возила «Зенит» в Петербурге. Ты знал об уровне, когда сюда ехал?

– Если честно, ничего не знал о чемпионате. Конечно, за Чехией не следил.

Когда только приехал, удивился, насколько все мощны физически, как все носятся. Нет супермастеров, но все равно есть качественные игроки, которые стоят обычные 3-4 миллиона евро, но классно играют: Стох в «Славии», Станчу в «Спарте», Грошовски и Кременчик в «Виктории».

Понятно, что могут говорить, что в Чехии есть только три команды, а остальные – так. Но остальные – совсем не так, все хорошие, боевитые команды. Как, собственно, и в России. 

– В Чехии тебя удивил уровень физической готовности, но иностранцы, которые приезжают из топ-5 в России, про наш чемпионат говорят примерно то же самое. Получается, в Чехии упор на физику даже больше, чем у нас?

– Разная система подготовки на сборах. В Чехии сразу начинают с высоких нагрузок и держат на этом уровне все сборы. В России я был в командах, где мы набирали форму постепенно – тяжелая беготня была уже к концу сборов.

Тут ты должен уже к началу сборов быть в порядке. Очень многое набирается за счет контрольных матчей. На сборах мы провели восемь игр – это много за месяц. 

– В бытовом плане тебе спокойнее в Чехии?

– Да мне и дома было классно. Дома все рядом, а здесь я только с женой и собакой.

– Собаку завели уже в Чехии?

– Нет. Это йоркширский терьер, ей уже десять лет, это собака жены. В начале этого сезона жена уезжала на учебу в Россию, мы перевезли собаку в Младу, чтобы всем было комфортно. 

Собака всегда встречает меня дома, всегда радостная. Чувствуешь, что ты не один, кто-то тебя ждет. Так что это определенно плюс. Хотя до этого у меня не было домашних животных.

Восьмиматчевая дисквалификация, работа с нынешним тренером «Славии»

– В прошлом сезоне тебя дисквалифицировали на восемь матчей. Что случилось?

– Да, попал в книгу рекордов чемпионата Чехии – это то ли вторая, то ли третья по длительности дисквалификация за всю историю.

Ничего особенного – просто в борьбе выпрыгнул, руки были на уровне головы защитника «Яблонеца». Я сломал ему нос, челюсть, в глазу лопнул сосуд. Причем судья мне вообще ничего не сказал – просто соперник сделал замену.

Потом «Яблонец» подал жалобу в местный КДК – и мне влепили восемь матчей.  Я был в шоке. Думал, что максимум дадут две игры. Не было никакого умысла, я сразу же извинился. Зато этот парень потом в инстаграме написал: «Спасибо за травму, русак».

Через две недели он снова играл. А я пропустил два месяца. В клубе к дисквалификации отнеслись нормально – были только шутки. Один раз мне даже хотели подарить боксерские перчатки.

–  В прошлом году за «Младу» сыграли шесть вратарей. Как это вообще возможно?

– Было два тренера, два трансферных окна. Летом было три вратаря – все сыграли. Потом из них два ушли – на их место пришли двое новых. Конечно, это сказывалось на обороне. Но так решили тренеры, сейчас такого уже нет.

– В «Словане» с тобой работал Индржихом Трпишовски (на фото), который сейчас тренирует «Славию». Чем он хорош? Его «Славия» очень понравилась в первом матче с «Зенитом».

– Очень сильный тактик. Трпишовски проводит очень качественные разборы, поэтому все плюсы и минусы соперника его команда знает хорошо. Плюс физика – думаю, вы видели, как «Славия» бежала в Петербурге.

Ну и человеческое общение даже с игроками, которые не выходят на поле – он объясняет, почему сложилась такая ситуация, будут ли шансы или ты уйдешь из команды в ближайшее время.

Со мной он очень много работал над движениями в штрафной, открываниями при навесах. 

Почему Комличенко так прибавил в этом сезоне

– После дубля в ворота «Славии» на прошлых выходных Трпишовски сказал, что ты превратился в убийцу. В чем трансформация? Как изменения ты чувствуешь сам? 

– Основная причина перемен – смена тренера, случившаяся в конце прошлой зимы. Ребята знают, что меня надо искать в штрафной, когда нужно, я могу побороться за верховой мяч, скинуть. Тренер Йозеф Уэбер знает, чем я силен, и требует выполнения именно этих функций. 

Придя в команду, Уэбер сразу сказал, что знает меня и хочет, чтобы я у него играл. Летом на сборах мы еще больше начали работать индивидуально и разговаривать. Ну и, конечно, поперло – забил один, второй, третий.

– В этом сезоне у тебя 7 голов после навесов и прострелов с флангов. При прошлом тренере ты нечасто оказывался в штрафной в створе ворот?

– Нет. При предыдущем тренере я всегда должен был бежать только на ближнюю штангу. Я полсезона пробегал туда и забил один гол. Окей, тренер говорит бежать на ближнюю – буду бежать туда.

Сейчас я уже смотрю на защитников и на нашего игрока с мячом, рассчитываю, куда он плюс-минус будет подавать. Если он навешивает от лицевой, понятно, что он вряд ли будет это делать на ближнюю штангу – а даже если да, то там стоит защитник и я не успею в эту зону. Может, лучше показать ложное движение и остаться на одиннадцати метрах?

– Атакующую систему «Млады» как-то можно сравнить с тем, что было в «Краснодаре»?

– При Кононове было все от креатива, при Шалимове было четкое распределение ролей и зон. То есть при Кононове была импровизация, можно было чаще идти в обыгрыш. Тогда был классный состав: Широков, Измайлов, Вандерсон, Мамаев хорошо подключался. Шалимов же ждал, что мы будем в четких позициях ждать четких передач.

Здесь всего понемногу. Понятно, что если мяч на фланге, то должна быть подача. Если должна быть подача, то три игрока должны быть в чужой штрафной: я, фланговый полузащитник (он замыкает одну из штанг) и один из центральных полузащитников. Плюс другой центральный хавбек на линии штрафной, а другой крайний защитник – на противоположном от фланга подачи углу штрафной.   

– В матче со «Славией» два пенальти были назначены после VAR. Встретить его в чешском чемпионате было очень неожиданно.

– Он есть только на трех матчах тура. Если честно, не знаю, по каким критериям они выбираются: вроде бы VAR есть на всех матчах «Спарты» и «Славии», но он был, например, на нашей игре с «Дуклой», которая вообще идет предпоследней. 

Нам просто говорят перед игрой: «Сегодня есть VAR». Ну, окей. Об этом забываешь в течение игры и вспоминаешь, только когда судья показывает телевизор.

У нас было пару моментов, когда VAR не помог. Вроде смотришь видео – очевидный пенальти, а судья все равно его не назначает.

Хорошо, что есть справедливость, но, с другой стороны, паузы в игре, ждешь – поставит судья или нет. Мне нормально и с VAR, и без него.

Главное событие года – свадьба

– Следишь за высказываниями о себе из России? Например, бывший спортивный директор «Краснодара» Алексей Зинин писал в твиттере, что за тобой следят все наши топ-клубы. Станислав Черчесов говорил, что ты еще не готов приносить пользу сборной.

– Если Черчесов сказал, что следит, значит, так и есть. Стимул выходить и забивать каждую игру у меня есть, а дальше все зависит от главного тренера. Если он говорит, что есть кто-то сильнее меня, то я с ним согласен.

Меня не особо волнует, что говорят о других клубах, потому что у меня есть арендное соглашение с «Младой» и действующий контракт с «Краснодаром». Если есть интерес – приятно, но не более. 

– Ты говорил, что хочешь играть в Германии. Важен ли клуб? Возможно, стоит учитывать как раз стилистические особенности?

– Гипотетически, конечно, интересно, как атакует команда, чего от тебя хочет тренер, на какой позиции он тебя видит. Мне кажется, каждый футболист перед переходом обязан знать эти вещи, диалог между тренером и игроком абсолютно нормален.

Играть в топ-5 хотят все. А так в целом – мне очень нравится в Европе.

– Что сильнее всего на тебя повлияло в 2018 году?

– Конечно, свадьба. Для каждого мужчины это очень серьезный шаг, безотносительно того, чем он занимается по жизни. Я точно стал ответственнее.

Свадьба подтолкнула сделать еще один жизненный шаг вперед. И это главный итог года.

Фото: globallookpress.com/Radek Petrasek/CTK Photo (1,11,14); instagram.com/nkomlichenko (2,5,12); commons.wikimedia.org/Zdeněk Fiedler/flyfoto.cz; instagram.com/sava9; Gettyimages.ru/Andrey Rudakov/Bloomberg; fcchernomorets.ru/Pavel Larkin; twitter.com/FCKrasnodar; РИА Новости/Алексей Филиппов; fckrasnodar.ru; instagram.com/fkmladaboleslav; facebook.com/fk.mlada.boleslav (15,16); instagram.com/oksanakomlichenko

logoИгорь Шалимов
трансферы
logoНиколай Комличенко
logoМлада-Болеслав
logoЧерноморец Новороссийск
logoОлег Долматов
logoКраснодар
logoОлег Кононов
logoАкадемия ФК Краснодар
ПФЛ Россия
интервью
logoвысшая лига Чехия
logoСергей Галицкий