Максименко: «В каждой игре срываю голос»
20-летний голкипер «Спартака» дал интервью нашей пресс-службе.
ГОЛОС В СОКОЛЬНИКАХ
— Вратари хорошо видят поле и нередко подсказывают партнерам. Вы в этом плане не исключение?
— Да. Но меня обычно никто не слышит. Передаю информацию ближнему игроку, и дальше она идет по цепочке. А так… докричаться до кого-то очень тяжело. В каждой игре срываю голос. Понимаете, пока для меня всё в новинку. Раньше играл за «Спартак-2» в Сокольниках. Туда приходило сто–двести человек, не больше. Поэтому я с поля мог докричаться даже до интерната.
— То есть выходим из метро «Сокольники» — и слышим голос Максименко с игры…
— Именно. А на поле «Открытие Арены» пять метров — и уже ничего не слышно.
— Что еще для вас в Премьер-Лиге в новинку?
— Ритм игры совсем другой, поэтому тело сильно устает. На второй день после матча все начинает ныть. Казалось бы, просто стою, а тело постоянно в напряжении. Концентрация максимальная. В общем, после игр все ломит и болит. Раньше такая ситуация бывала только на сборах. А сейчас стресс — сорок тысяч человек смотрят на тебя, ты выходишь играть за первую команду. Ответственность совсем другая. Пока еще не привык.
Все случилось мгновенно. Можно сказать, по щелчку изменилось: оп — и уже выступаю за основу «Спартака». Когда вышел на поле во встрече с «Оренбургом», мне кажется, даже не понял, реальность это была или сон. Матч завершился, потом в раздевалке осознал: «А ведь и правда за первую команду сыграл...» Ну а в следующей игре уже чувствовал себя увереннее. Через матч — еще увереннее. С каждой встречей расту.
— Сколько сообщений вам пришло после матча с «Оренбургом»?
— Много. У нас большая семья. Много родственников. Еще писали друзья и друзья друзей. Псевдодрузья. Старался всем ответить, но это было невозможно. Самые теплые поздравления были, естественно, от родителей. У мамы, как она говорит, во время матча руки дрожали. Так волновалась за меня. А после игры сказала: «Молодец! Гордимся тобой. Продолжай в том же духе, не сбавляй». А папа вообще не мог найти слов: «О-о-о-о-о!..» Эмоции переполняли.
— Вам всего двадцать. Как ощущаете себя в команде с более опытными партнерами?
— Я уже третий год работаю с основой, освоился. А первое время, помню, боялся. Думал: «Вот это игроки рядом! А я кто вообще такой?..» Тогда тренировался с Артёмом Ребровым, Сергеем Песьяковым и Антоном Митрюшкиным. Сейчас уже втянулся, набрался опыта.
— Что-то еще изменилось для вас?
— Стало больше внимания. Пресса пишет: Максименко, Максименко, Максименко… Поначалу было приятно. А потом понял, что это мешает. Лучше буду спокойно тренироваться. Еще такие статьи пишут… В один день может быть и пряник, и кнут…
— Читаете?
— Не то чтобы целенаправленно искал статьи о себе. Но бывает, они сами попадаются на глаза. Посмотрю, в чем суть материала, и закрываю. А комментарии вообще не читаю. Этому Артём Ребров научил: «Лучше не читай: ни плохие, ни хорошие». И я бы ничего не знал. Но брат, сёстры, мама с папой интересуются: «Мы прочитали статью о тебе… Ты не видел?» — «Нет». — «Знаменитым стал...» А я родным отвечаю: «Давайте лучше “за жизнь” поговорим...»
ДАСАЕВ
— Давайте «за жизнь». Много ли в вашей — решает случай?
— Так бывает частенько, но не всегда. На поле — да, многое зависит от случая. А в жизни подобные ситуации происходят реже. Наверное, одна из немногих — звонок отцу в родной для нас Ростов-на-Дону с приглашением для меня приехать на просмотр в «Спартак». Он перевернул всю мою жизнь. Мне тогда было пятнадцать. Был невероятно рад, когда взяли в Академию. Переехал в Москву — и уже тогда стал надеяться, что когда-нибудь смогу заиграть за первую команду красно-белых.
— Вас просматривал сам Ринат Дасаев?
— Да. Благодарен ему, что он что-то во мне разглядел. Ринат Файзрахманович, конечно, не говорил мне, что верил в меня с самого начала, но, как правило, не ругал за ошибки, а много подсказывал. Это прибавляло сил.
— Какой совет особенно запомнился?
— Дасаев любит повторять: «Работай на 200 процентов, что бы ни было. Потом горюй, плачь, делай, что хочешь. Главное, на занятиях выкладывайся по полной». Ринат Файзрахманович в жизни не очень общительный человек, но в тренировочном процессе он совсем другой. Погружен в него полностью. Советует, мотивирует, кричит. А может и успокоить, спросить: «Какие у тебя проблемы?..» Он просто живчик! Ну, легенда, что тут скажешь.
Помню, у меня был тяжелый период в дубле, не играл. Ринат Файзрахманович подходил ко мне, разговаривал, поддерживал.
— Из-за чего попали «в яму»?..
— Играл в отборочном матче чемпионата Европы до 19 лет. Наша команда не вышла из группы. Мы уступили сборной Бельгии в самой концовке встречи. Если бы выиграли — 2:1, были бы первыми в группе. А сыграли 2:2 — и не прошли дальше. Пропустили на 93-й минуте. Был шок! Такой удар по самолюбию… Вернулся в Москву опустошенным. Почти сразу же предстоял матч за спартаковскую «молодежку». Стал допускать ошибки. Был спад, и я сел на лавку. После той ситуации сделал вывод, что плохие игры надо забывать. День–два — и все, нужно перестать о них думать. Мне и Джанлука Риомми сейчас говорит: «Хорошо сыграл или плохо — в любом случае это уже прошлое. Забудь и двигайся дальше».
— Джанлука, кстати, говорит с вами по-русски?
На смешанном русско-английском языке. Тёма Ребров выступает в роли переводчика. К слову, с Джанлукой я подтянул английский. Когда только стал с ним тренироваться, ничего не понимал. Постоянно подходил к Реброву: «А что он сейчас сказал? А сейчас?..» Теперь уже многое понимаю. Недавно вот выучил новое слово «mistake» — ошибка. Надеюсь, реже их совершать.
ПЕНАЛЬТИ
— В юности вас называли специалистом по пенальти. В связи с этим забыть пропущенный одиннадцатиметровый от ПАОКа было вдвойне нелегко?
— Конечно, было неприятно. Расскажу предысторию с пенальти. На чемпионате Европы до 17 лет я отбил пенальти от англичан. Потом, через месяц, был чемпионат России. Я играл за нашу Академию. По пенальти мы прошли в полуфинал турнира. На чемпионате мира до 17 лет также взял одиннадцатиметровый. Затем на Кубке РФС по пенальти мы переиграли ЦСКА. Возможно, тогда был фарт. Потому что если игрок хорошо бьет пенальти, то у вратаря шансов нет. Натренировать голкипера в этом плане очень сложно.
Если говорить о матче с ПАОКом, то мы с Джанлукой разбирали, кто у греков бьет пенальти. И Прийович все игры все удары наносил в ту точку, куда я прыгнул. Понимаете, опять же — вмешался случай. В матче с нами Прийович поменял свою стратегию и пробил по центру. Было обидно. Мы просмотрели, наверное, 10 ударов. И все они были в ту сторону, куда я прыгнул. Поэтому в игре подумал: пенальти? Сейчас возьму. Есть шанс! Ведь знаю, в какой угол он бьет. А он послал мяч по центру…
— Ответная игра для вас лично сложилась лучше. Правда, пройти дальше команде это не помогло...
— Когда мы выходили на поле «Открытие Арены» перед матчем с ПАОКом под гимн «Спартака», меня это так завело, зарядило на борьбу! Прямо мурашки по коже пошли. Наверное, пока это самый запоминающийся момент сезона. Весь стадион поет гимн — это сильно. Хочется показать, что болельщики не зря приходят на наши матчи. Хочется биться и доказывать.
В Греции я не очень удачно сыграл. В Москве — вроде хорошо. Но это ничего не изменило, мы не прошли в Лигу чемпионов. Был расстроен, мечтал услышать на поле гимн Лиги чемпионов. Ведь с малого возраста смотрел еврокубковые матчи. Но надеюсь, что еще смогу это сделать. Постараемся в Лиге Европы пройти как можно дальше.
— Матч с «Динамо» будет особенным?
— Старейшее дерби в стране! Поэтому, конечно, это топ-игра. Накал страстей будет зашкаливать. Еще с детства знаю, кто такие динамовцы. У нас всегда с ними была борьба. Нам нужно выиграть это дерби. И это хорошо понимаю.
— Пять сухих игр в дебютном сезоне — не каждый может похвастаться таким достижением.
— Рад этому. Пока дают шанс, стараюсь выкладываться на сто процентов. В Краснодаре во всех смыслах было жарко. Но был к этому готов. Родственники в Ростове (он же находится рядом), говорили, что жара в 40 градусов. Они там умирали. Весь день на полную работал кондиционер. Было тяжело. Хорошо, что мы играли уже вечером. Солнце ушло, но накал в игре никуда не делся. Бились девяносто минут. Ехали за победой.
ИМЕННЫЕ ПЕРЧАТКИ
— Сейчас главная тема в вашей семье — ваши успехи?
Не акцентирую на этом внимание. Конечно, все спрашивают, как дела. Говорят, что молодец. Но у нас семья большая. Все добиваются успехов. Мой брат тоже спортсмен, волейболист.
С мамой в основном говорю о здоровье. О том, как в Ростове дела, в семье. Какие новости. О футболе речь почти не заходит. Только после игр мама с папой звонят, тогда говорим. А так — о быте. И я не меняюсь. Каким был, таким и остался. Люблю общаться с людьми, люблю шутить. Мне кажется, характер сложно изменить.
Помню, когда мне было лет 14, мама с папой подарили мне классные профессиональные перчатки. Семья у нас простая, среднестатистическая. Мы не могли себе позволить дорогие подарки. А тут родители заработали и решили нам с братом подарить амуницию. Те перчатки у меня сохранились надолго: играл в них месяцев восемь. Очень бережно к ним относился. Трогательный подарок, запомнился на всю жизнь. Тогда и представить не мог, что через несколько лет у меня будут именные перчатки, что тоже безмерно приятно. Перед матчем с «Локомотивом» мне их прислали. А первый раз вышел на поле в них в игре с «Анжи».
— Приятные изменения для вас, Александр.
— Это правда. И болельщики чаще стали узнавать. Сами понимаете, начал играть за первую команду. А у нее очень много поклонников. Вообще считаю, что они у нас самые крутые! И всегда с нами: в радости, в горе, как говорится. Стадион полный. Одно удовольствие играть.
— Команда красно-белая. Но вратари никогда не выходят на поле в красно-белой форме...
— Я все равно красно-белый. У меня красно-белая кровь, красно-белое сердце. А форма… Ну, мы же должны как-то выделяться. (Улыбается.) Светимся на поле. Нас отовсюду видно и ни с кем не перепутаешь
А вообще - шикарное начало взрослой карьеры. Удачи в "Спартаке"!
Здоровья.
Удачи.