Давид Вилья: «Отец научил меня, что один талант бесполезен, нужно оттачивать его ежедневно»
«Для моего отца»
В моей семье есть история. В 1981 году, в маленьком испанском шахтерском городке Туилья моя мать узнала, что беременна. Сначала отец хотел еще одну девочку, чтобы сестре было с кем играть. Но когда родители вошли в кабинет УЗИ и узнали, что ждут сына, папа был переполнен эмоциями, и первое, что он сказал, было: «Мальчик! Он будет моим маленьким футболистом!»
Для папы это было очень важное событие, потому что он жил в крошечной квартире с мамой и сестрой, и они не хотели обсуждать с ним футбол. Он был в меньшинстве. И нуждался в напарнике.
Вероятно, он начал планировать мои тренировки еще в кабинете врача. Если для вас это звучит странно, то вам нужно попытаться понять тяжелейшую жизнь отца. Как и большинство мужчин в Туилье, он работал в угольной шахте, которая обеспечивала город. Всю ночь он работал в 800 метрах под землей, чтобы убедиться, что у нашей семьи было все необходимое. Это чрезвычайно сложная и опасная работа. Однажды ночью, когда я был ребенком, произошел несчастный случай, и шахта загорелась.
Когда мы проснулись, то узнали, что ему удалось выбраться. Помню, что придя домой, он рассказал нам, как выбежал и кто ему помог. Но не всем шахтерам так повезло. Они застряли там на несколько дней. К сожалению, некоторые так и не спаслись.
Отцу пришлось рисковать жизнью, чтобы прокормить свою семью, и для меня он хотел лучшей жизни. Без него я бы никогда не играл в «Валенсии», «Барселоне» или «Атлетико Мадрид». Никогда бы не выиграл Чемпионат Мира. Никогда бы не стал первым игроком в истории клуба «Нью-Йорк Сити». Черт, я бы даже не смог нормально бегать.
Это может показаться шуткой, но это правда: без папы одна из моих ног была бы короче другой.
Туилья хоть и была городом рабочего класса, это было очень радостное место, наполненное людьми, наполненное детьми. Я был так счастлив. Я бы ни за что не изменил свое детство ни на что другое. У моей семьи была крошечная квартира, в которой всегда было полно друзей и родственников. Помню, для того, чтобы поиграть в футбол дома, я должен был сделать мяч из бумаги и скотча, потому что мама не разрешала играть настоящим. Видимо, я бы просто разбил все вокруг.
Думаю, с тех пор моя способность забивать улучшилась (смеется).
Туилья не похожа на большой город, где у вас всегда найдется футбольное поле. Так что мы с друзьями импровизировали. Мы играли на улицах и площадях, на стоянках, на неровной траве у ворот домов. Вспоминая об этом, сомневаюсь, что в Туилье есть хоть одно место, где бы мы не играли.
Также я играл в футбол с двумя сестрами и отцом, когда тот возвращался с работы. В любое время, в любом месте...футбол, футбол, футбол.
Когда мне было четыре года, я (вот сюрприз) играя в футбол, на меня упал ребенок покрупнее. Помню ту невыносимую боль. Мы поехали в больницу, и оказалось, что я сломал бедренную кость в правой ноге. Из-за такого юного возраста врачи не могли найти способ срастить кость, не навредив росту. Так что, у меня одна нога была бы короче другой.
Не идеально, если ты хочешь стать футболистом!
Отец перевернул каждый камень, чтобы найти решение. И однажды он нашел доктора. Мне пришлось бы лежать на больничной койке весь день, с грузами, которые держали обе ноги в воздухе, чтобы кость срасталась нужным образом. Очень трудно для четырехлетнего ребенка, и это заняло много времени, но я должен был пройти через это ради ноги.
По крайней мере, так рассказывали родители. Я почти не помню то время. Возможно, потому, что каждый день висел верх ногами (смеется).
Как только мне разрешили встать с кровати, я снова начал играть в футбол. Правая нога все еще была в гипсе. Так что я хромая шел во двор, прислонялся к дому, а затем папа пасовал мяч на левую ногу. И я пасовал его обратно, снова и снова. Когда люди анализируют мою игру, то говорят, что я могу забивать обеими ногами одинаково хорошо.
Даже худшие моменты могут привести к хорошему.
Отец - это тот человек, который повлиял на меня больше всего. Вне всяких сомнений. Он был не только отцом, но и другом. Папа отводил меня на тренировку, наблюдал и забирал домой. Когда было темно и грязно, и я не хотел тренироваться, он придавал мне стимул.
Без его наставлений я бы давно сдался. Так что, я бы сказал, что в успехе больше его заслуг, чем моих.
Мама была домохозяйкой и проводила с нами очень много времени. Она пыталась заботиться о нас, отводить в школу… Нет, не пыталась. Она прекрасно с этим справлялась.
Родители дали нам абсолютно все. Было бы очень приятно, если в будущем мой младший сын Лука, увидит во мне то, что я вижу в своем отце. Он был моим идолом, моим примером. Он много страдал в этой шахте, но я всегда видел в нем счастливого человека. Самый важный совет, который он мне дал, это: «Работай».
«Один талант бесполезен», – говорил он. «Ты должен оттачивать его ежедневно.»
И я никогда не забывал об этом.
Моей первой командой стала «Лангрео», третий лучший клуб в Астурии после «Спортинга» и «Реала Овьедо». Отец говорил, что видел во мне что-то иное, отличное от других игроков. Не знаю, сказал ли он это, потому что я был хорошим футболистом или из-за любви к сыну.
В то время мне было 16 лет, и я просто хотел наслаждаться футболом. Менталитет изменился, когда меня подписал хихонский «Спортинг». Я понял, что пришел в клуб, где работают профессионалы. Вскоре они пригласили меня тренироваться в команду дубля. Я мечтал об этом, потому что они играли в третьем дивизионе. Но была одна проблема: они тренировались по утрам, а я пытался стать электриком в школе.
Я не мог совмещать футбол и учебу, поэтому надо было принять решение.
Я знал, что хочу быть футболистом. Отец хотел того же. Оставалось убедить маму. Я не зарабатывал денег, и, очевидно, она не хотела, чтобы я бросал школу. Никто из нас не ожидал, что я буду играть в профессиональный футбол так рано, поэтому сказал ей: «Мам, я дам себе два или три года, чтобы зарабатывать на жизнь этим. И если ничего не получится, обещаю вернуться в школу».
Обычное в футболе такое случается. Если бы к 22 годам я не достиг профессионального уровня, то еще было бы время доучиться. Но, слава Богу, не пришлось. Полгода спустя я подписал свой первый профессиональный контракт.
В день, когда это произошло, я стоял со своим представителем в офисе «Спортинга». Он говорил о деньгах, но я был так взволнован, что мне все равно.
Честно говоря, я подписал бы все, что они положили передо мной.
Есть клубы, где единственные, кто приходит смотреть матчи дубля, это родители и родственники. Но не в «Спортинге». Когда я дебютировал в домашнем матче за вторую команду, стадион был полон. Там находилось 3000 человек, и была пресса.
Это был первый раз, когда я действительно ощущал давление как футболист.
Мне это трудно далось. В смысле, я был совершенно не готов. Профессионал играет перед десятками тысяч болельщиков, разговаривает со СМИ, знает мир и часто путешествует. Я был из Туильи. Я сел в самолет только в 18 лет, когда полетел в Лас-Пальмас.
Когда перешел в первую команду «Спортинга», которая играла во втором дивизионе, на стадионе были все родственники.
Но все изменилось в 2003 году, когда я перешел в Сарагосу. Две недели спустя, я женился на своей девушке Патрисии, которую встретил в школе. Нам обоим было 21 год. И теперь мы переезжаем в новый город, в пяти часах езды от Хихона.
Поверьте, это было очень тяжело.
Никогда раньше мы не жили вдали от родителей. Я играл в Ла Лиге, где приходилось пахать каждую неделю, потому что в «Сарагосе» на меня потратили много денег. Я так рад, что мне помогали Патрисия, мои и ее родители, мои братья и сестры – все близкие нам люди. Потому что все происходило так быстро. За два с половиной года я прошел путь от игры с друзьями в Хихоне до встречи с Рональдиньо, Роберто Карлосом и Зинедином Зиданом.
Множество журналистов сразу же захотели избавиться от меня, потому что не все хорошо получалось. Но тренер Пако Флорес в меня верил. Я начал забивать, и к концу сезона стал лучшим бомбардиром команды, забив 17 голов в чемпионате. Однажды мой агент сказал: «Если ты продолжишь в том же духе, однажды большой клуб выплатит твою клаусулу».
Эм, моя клаусула?
Я даже не знал, что это такое.
Я только что подписал контракт, зная, что заработаю и его срок. Поэтому спросил его о выкупе.
Он ответил «Двенадцать миллионов евро»
Что?
Я просто смотрел на него. Он не шутил.
Я подумал: «Никто... никто не заплатит». Ты понимаешь, что это не реально, что ты не стоишь таких денег. (Но примерно через два года «Валенсия» действительно заплатила).
Все так быстро менялось. Самый нереальный момент - февраль 2005 года. Никогда его не забуду. Эти ребята выходят на поле в конце нашей тренировки. Я отрабатываю штрафные удары, и они идут прямо ко мне, и я не знаю почему.
Одним из тех парней был пресс-секретарь «Сарагосы». И он держал в руках красную футболку, такую же я носил в детстве.
Потом меня осенило. Я застыл на месте. Качаю головой.
Этого не может быть…
Я знал, что в последнее время забивал много голов, и наши болельщики скандировали «Вилью в сборную!». В прессе тоже упоминалось мое имя, но никогда не думал, что это произойдет.
Вилья в сборной Испании? Да бросьте. Это же детская мечта.
Понимаете, в детстве моими любимыми клубами были «Спортинг» и «Барселона», но футболка сборной была единственной в коллекции. Моей самой большой мечтой было однажды надеть ее и сыграть за свою страну. Но, как я уже сказал, это была просто фантазия…
И сейчас стою на тренировочном поле, а пресс-секретарь несет заветную футболку. Никогда не забуду тот момент.
«Поздравляю», – говорит он. «Тебя вызвали в национальную сборную.»
Они даже привели фотографа, чтобы сфотографировать меня с формой. Говорю вам, играть за сборную Испании – самое величайшее из всего, что я делал. И получить вызов в таком молодом возрасте, в 23 года… Это был один из тех моментов, когда ты начинаешь размышлять о том, как далеко зашел. В сборной были Рауль, Фернандо Морьентес…игроки, которыми я восхищался и хотел быть на них похож.
Теперь мы будем делить раздевалку.
Мой дебют в сборной состоялся 9 февраля 2005 года в Альмерии, в квалификации Чемпионата Мира против Сан-Марино. Тренером был Луис Арагонес. Он был одним из тех людей, которые помогли мне больше всего – пусть он покоится с миром, и мы все будем вечно его помнить.
На нашей первой тренировке он сказал: «Сделай то же самое, что и в «Сарагосе». Вот почему я вызвал тебя сюда.»
Я начал игру на скамейке запасных. Все это время продолжал надеяться и молиться. Вы знаете, как это происходит.
Может быть, он выпустит меня на последние десять минут...
За пять минут до перерыва тренер по физической подготовке сказал идти разогреваться. Потом в перерыве Луис подошел и сказал: «Сейчас ты выйдешь. Прямо сейчас. Как только начнется второй тайм. Так что тебе лучше поторопиться с разминкой».
Пффф! Можете себе представить. Я никогда в жизни не разминался лучше!
Когда мы приехали на ЧМ-2006, прошлое нависало над нами. Люди продолжали говорить о том, что мы никогда не пройдем дальше четвертьфинала. На чемпионате Европы нам не удавалось этого 22 года. На Мундиалях сборная Испании не доходила до этого этапа с 1950 года. Одна из этих неудач все еще хранилась в моей памяти.
Сборная Испании играла со сборной Италии на ЧМ-1994, и помню, что у Луиса Энрике вся футболка была в крови. Мауро Тассотти сломал ему нос. Я так плакал, когда это произошло. Не только потому, что Испания проиграла, но и потому, что Луис Энрике был моим кумиром.
Мы хорошо сыграли на ЧМ-2006 года. К сожалению, у сборной Франции было больше опыта, чем у нас. Я был уверен, что поражение поможет нам на Евро-2008, но люди все еще критиковали.
Вы играете в хороший футбол, но никогда ничего не выигрываете.
Это всегда была одна и та же история, понимаете?
Вот почему ставки были так высоки, когда мы столкнулись с Италией в четвертьфинале на Евро-2008. Мы были лучше, но когда дело дошло до пенальти, журналисты уже начали печатать.
«ИСПАНИЯ ХОРОШО ИГРАЕТ, НО ПРОИГРЫВАЕТ ПО ПЕНАЛЬТИ»
Я уже представлял все эти заголовки, когда подошел, чтобы сделать первый удар.
Это заставило меня задуматься о первой игре в дубле «Спортинга». Для игрока очень важна психология – нужно иметь сильный менталитет, чтобы противостоять этому давлению. Уверен, что есть много футболистов, с которыми я играл и которые был талантливее, но они не достигли подобного, потому что им не хватало психологической силы.
Впервые мы почувствовали себя настоящими фаворитами.
И конечно же, проиграли первую игру.
Словно пощечина: 1:0 со сборной Швейцарии. Многие говорили, что мы слишком много пасуем, надо защищаться. Но думаю, что это был один из лучших наших матчей. У нас было 24 попытки, у нас было все владение. Мяч просто не хотел залетать.
Это было тяжело. Но это заставило нас понять, что мы больше не можем допускать ошибок.
Когда мы играли в решающем групповом матче с Чили, помню, как их вратарь выбежал и отдал мне мяч. Ворота были пустыми, но находился в 45 метрах от ворот. Я ударил по мячу левой ногой. Потом, смотря момент на видео, подумал: «Если бы ударил правой, было бы больше шансов забить».
К счастью, мяч залетел.
Но почему я это сделал?
Думаю, все сводится к инстинкту. Ты рождаешься с этим. Все происходит так быстро, что у вас нет времени думать. Позже ты понимаешь: «Не нужно было пробивать оттуда, я мог бы подойти поближе». Но дело уже сделано.
Ты можешь научиться сохранять спокойствие. Если ты разозлишься, то не забьешь много голов. Со мной такое тоже случается. Я буду терять реальные шансы забить, если начну все закручивать. Так что говорю себе: «Один будет. Один гол точно будет».
Так что, когда у меня появится шанс, я буду достаточно спокоен, чтобы использовать его.
Когда на ЧМ вы выходите из группы, то обычно следите за другими играми, чтобы изучать потенциальных соперников. Но в ЮАР нам было все равно. Серьезно. Мы были уверены в себе. Не самоуверенны. Скорее внутреннее убеждение.
Это было странно: мы даже не знали, почему были так уверены. Просто были.
Даже когда в финале против сборной Голландии, в дополнительное время счет по-прежнему был не открыт, я чувствовал, что мы победим. Но буду честным, я думал, что это будет серия пенальти. На скамейке наш тренер вратарей уже настраивался на нее.
Тогда Андрес Иньеста забил… ну, вы можете себе представить. Мы все в безумии побежали к нему.
Гол Андреса – самый счастливый момент в моей карьере. Без сомнений. Это не мой момент, но я знал, что мы достигли чего-то такого, чего в нашей стране раньше не было. Чтобы ощущения были еще лучше, я поднялся на трибуны и увидел всю свою семью.
Мы не осознавали, чего достигли, пока не вернулись в Испанию. В ЮАР было не так много испанцев, но когда мы приехали в Мадрид и увидели, что вся страна празднует, это было похоже на завоевание еще одного трофея.
Все еще чувствую радость. Даже здесь, в Нью-Йорке, люди постоянно останавливают меня, чтобы поговорить об этом.
Спасибо за пять забитых голов.
Передай Иньесте нашу благодарность.
Сейчас мне 36 лет, и это будет первый Чемпионат Мира за долгое время, который мне придется смотреть по телевизору. Но я благодарен за то, что скромно начал свой путь и в итоге сыграл на трех Мундиалях за цвета и честь своей страны. Я всем обязан отцу. Больше всего меня беспокоит тот день, когда я не смогу сделать то, что делаю. Когда не буду так быстр. Когда уровень снизится. Когда пойму, что должен попрощаться с футболом.
Именно поэтому я придаю такое значение тренировкам, диете и мелким деталям. Я знаю, что этот день настанет, но хочу, чтобы это было как можно позже. А до тех пор я буду продолжать играть в футбол в своем стиле. Я буду продолжать пытаться добавлять что-то новое в свою игру. Один талант бесполезен. Ты должен оттачивать его каждый день.
Однажды мудрейший человек научил меня этому. Спасибо, отец.
