5 мин.

А вот и оно

533

И я влюбился.

Пускай дружили нежно, хохотали над чем-то таким сугубо дружеским, вместе в магазин, в музей, в театр, а всё же мальчишка и влюбился по-мальчишески. А главное-то – её половые партнеры, в большинстве своем, оказывались мои друзья детства. Вот так я их слушал, и смотрел, как они направляются к ней в гости, как они потом рассказывают о ней, а внутри – пожарище ревнивое и готовность прыгнуть с крыши многоэтажки. Эка меня завернуло в покрывало нежного весеннего знамени. Я было хотел несколько раз развернуться, погубить на корню свои чувства и эмоции, передвинуть их в раздел дружбы, всепонимания и ощущения девушки натуральным мужиком, ну чтобы как с мужиком, в доску, хоть пиво вместе хлещи, хоть девок вали, а потом с отрыжкой явственной в обсуждение своих сокровенностей интимных пускаться… но не получалось, черт возьми, ничего подобного.

Я ходил рядом и знал, что чувствую. Люди знали, что мы дружим, и удивлялись: почему ты не с Дашей? Вы ведь постоянно вместе, почти не расстаетесь. А я и секса не хотел. Скушала душа это слово срамное, в этом случае мне уже хотелось хоть раз, хоть на зубок распробовать, что сие такое есть – заниматься любовью. Познать бы силу поглощения и пойманного мимолетного удовольствия от содеянного, но с такой душой, на которою я до селе совершенно не был способен. И тогда я понял, что могу любить, умею страдать, научился ревновать. Кроме истерик, которые я хранил бережно внутри себя, всё остальное было, только замечать это никто не хотел. Да и я не хотел этой огласки. Даша знала, что мы дружим. Может в глубине души, предполагала, что есть что-то большее. Но откидывала от себя эти бревна мыслей и продолжала весело лепетать на своем веселом несравненном русском языке.

Я сидел за компом. 1997 год. Веселый год, когда я ночи напролет наслаждался первыми ласточками столичного Интернета, бережно у кого-то воруемого. Мне было все равно. Я получил доступ в глобальную сеть и мог пользовать её до самого рассвета. И тут звонок! На домашний телефон (мобилы в то время – сильная редкость была). В три часа ночи. Тревожный Дашин голос, который вещал, что родители на даче, что она лежит в кровати, завернувшись во множество одеял, и у неё ощущение, что по квартире кто-то ходит. Страшно! Жуть, как страшно. И я должен был прийти, срочно.

Что это? Что это, черт возьми, такое получается? Я сидел ровно на попе и вдруг появилась возможность взобраться на Эверест эмоций, зайти за границы доступного, осознать, наконец, что я есть любящий мужик, и что я могу быть еще сильнее. Это было быстро и мощно. Те волны, которые накрыли меня в тот момент, по своей силе, могли бы поспорить с мощным землетрясением.

У меня закружилась голова, мне перестало хватать дыхания, я закрыл глаза и понял, что это есть счастье – самое большое, которое только могло быть на тот момент.

Оделся и пошел к Даше.

Пошел – это, конечно же, принижение своих возможностей. Я помчался. Это, знаете, когда ветер развивает волосы, кои были коротки, но я казался себе в тот момент не меньше, чем Джон Бон Джови, с такой же копной, которая струится по моим плечам, и со стороны должно было смотреться поистине изумительно.

Я бежал, а в руках держал заветный, популярный в те времена безмобилья, радиотелефон, который, по словам изготовителей, мог ловить сигнал аж на пять километров отхождения от его кормящей энергией базы. Примерно на середине пути этот проклятый телефон зазвонил какой-то совершенно необычной трелью. Для меня этот звонок был реально необычным, я его так воспринимал.

Я не хотел брать трубку, понимая, какой вердикт меня сейчас ожидает. Да-да, это была та самая Даша, свет очей моих. Всё её худенькое тело учащенно дышало мне в трубку, и, захлебываясь от нахлынувшего, дрожащим голосом, попросила меня не приходить, не портить, не делать ошибки, избежать дурости, которая чуть позже принесет нам исключительно разорение и навсегда отвадит друг от друга.

Что есть минимальный, простой секс в сравнении с тем, что после самого процесса, может случиться непоправимое. Сколько нам там на страсть, влюбленность и эмоции отводит Создатель? Каких-то несколько месяцев, а порой и того меньше. Если приложить к этому эпизоду холодную голову и такой же рассудок, то получается, что этим самым интимом мы буквально выкашиваем общение и радость друг от друга навсегда. Ну, будет процесс, будет страстным, тягучим, сладким. Его будет по первости жутко не хватать, мы будем ловить друг друга губами, искать миллиметры секунд для встреч, думать друг о друге и быть мимолетно счастливыми.

А дальше произойдет неизменный раздор, ссоры, склоки и жестокое «прощай!», когда все настолько обрыдло, что сил на дальнейшую резину и мыльную оперу совсем не останется. И ладно нам было бы лет по тридцать, и мы уже опытные зайцы, прошаренные браками, разными отношениями и с пониманием этой жизни от сих до сих. Так нет же. Мы слишком молодые были, но хватило почему-то мозга не сделать главную глупость, что позже предопределит наше общение на долгие годы.

Я развернулся и почапал домой в расстроенных, рассеянных по моему ночному двору чувствах. Мне было временно плохо, но с другой стороны, я находил массу обоснований, что несделанное сейчас отразится на будущем исключительно положительным образом. Как же я был прав.

Я только что позвонил Даше и весело перечитал абзац про неё. Она рассмеялась, попросила передать ей рукопись, и еще сказала, что я преувеличиваю немножко. Может быть и так, но сейчас, вспоминая прошлое, я всё больше склоняюсь к тому, что те эмоции – были одними из самых сильных в моей жизни. Нельзя прикипеть к женщине и хоть на миг не испытать эмоций по отношению к ней. Это был бы нонсенс.