Ларс Штиндль: «Оставьте футбол в покое»
- Ларс, будучи болельщиком «Karlsruher SC», Вы выросли в 90-тых. Мы принесли с собой командное фото 1994 года…
- О, вот они все. Райнер Шюттерле, Райнер Криг, позднее он стал моим тренером. Гюнтер Метц, Сергей Кирьяков – лучший игрок тех времен в Карлсруэ! Винни Шефер, Док Лёр, Хайко Бонан.
- Вы все еще помните всех этих игроков?
- Конечно! Буркхард Райх, Славен Билич, Михаэль Виттвер. И, конечно, Томас Хесслер. У меня до сих пор хранятся его игровые майки. К счастью, мой день рождения летом, и я каждый год получал от родителей новую футболку. А вот и Роланд Шмидер, известный своим термином «Проект Карлсруэ 2000» - грандиозные планы, а затем в 2000 году команда вдруг оказалась в третей лиге.
- Когда Вы впервые побывали на стадионе?
- По-моему, это был 1996 год. К сожалению, игру я уже не вспомню, но это были времена, когда залетал каждый штрафной Томаса Хесслера. Конечно, я был счастлив, хоть и не совсем тогда еще разбирался в игре. На стадион мы выбирались целой семьей: дедушка, папа, дядя, мой двоюродный брат и я. После игр, вернувшись во двор, я пытался подражать моим любимым футболистам. Позднее моими кумирами стали Зидан и Фигу.
- Сегодня во дворах дети редко носят футболки своих местных команд, почти всегда это Месси или Роналду.
- Верно, благодаря СМИ дети все чаще обращают внимание только на суперзвезд, на Лигу Чемпионов. Телевидение изображает их не только футболистами, но и поп-звездами. Но я надеюсь, что связь с региональными командами все еще присутствует. Дети должны обращать внимание и на другие факторы при выборе любимой команды, например, на традиции Карлсруэ или той же Боруссии.
- Поговорим о реформах в футболе. В блоге «MitGedacht» вы говорили, что изменений становится слишком много.
- Все кричат о реформах. Будь то Лига Чемпионов или же просто игра в целом. Уже введена система распознавания взятия ворот. Для меня это еще в пределах разумного, но я всегда повторяю: оставьте футбол таким, какой он есть. Если будут введены еще и видеоповторы, то воскресную футбольную передачу «Doppelpass» можно сразу закрывать. Не останется больше никаких тем для дискуссий в мире профессионального и любительского футбола, все сразу вдруг станут экспертами (смеется).
- Были бы видеоповторы и тогда, возможно, Ваш гол в игре против Леверкузена был бы отменен, или?
- Если бы нам забили такой гол, я бы конечно воскликнул: «чистый офсайд!». А так я отвечу: «трудно сказать наверняка». А если серьезно: я переживаю, что влияние на матч извне окажется слишком большим и тем самым нарушит естественное течение игры. Если технологии все чаще начнут вмешиваться в футбол, то вскоре мы будем играть все 105 минут, вместо положенных 90. Игру нужно просто оставить в покое.
- Затрагивая реформы в Бундеслиге: многие эксперты настаивают на том, что Германия должна открыть свои двери для инвесторов, дабы Бундеслига смогла и дальше продолжать конкурировать с Англией.
- Я не понимаю, что это должно нам дать в национальном плане. Мест в еврокубках по-прежнему шесть. Если клубами станут управлять инвесторы, мест больше не станет. За прошедшие годы разным командам всегда удавалось пробиться к вершине – и без посторонних денежных вливаний: Майнц, Аугсбург, Ганновер в 2010 году. Возможно, в сравнении с Англией это выглядит несколько иначе, но в то же время денежные инвестиции не являются гарантом успеха.
- Как Вы относитесь к РБ Лейпцигу?
- Очень сложный вопрос. Скажу так: когда какой-нибудь инвестор для своих рекламных целей находит команду для того, чтобы вывести ее вперед, для меня это очень спорный момент.
- Сторонники утверждают, что традиционные клубы не в состоянии зарабатывать деньги.
- Традиционные клубы, о которых идет речь, конечно же совершают ошибки. Но они так же страдают из-за того, что другие клубы, благодаря большим деньгам, путь наверх проходят намного быстрей. В этом смысле, команды как Карлсруэ не в состоянии конкурировать с РБ Лейпциг. Но возможно ведь найти компромисс, можно работать с финансовыми партнерами и при этом сохранять традиции и фан-культуру.
- Ваше отношение к фан-сцене?
- Меня заботит не только то, что происходит на поле, но и все, что его окружает. Я интересуюсь фан-движениями и во всех моих командах у меня были хорошие отношения с болельщиками. Их поддержка – дома или в гостях – очень важна для меня.
- Правда ли это, что во время бойкота ганноверской фан-сцены, Вы были, так сказать, переговорщиком между президиумом клуба и болельщиками?
- Мы обсуждали многие вопросы, я встречался с отдельными представителями движения, затем вместе мы ходили к президенту клуба – господину Киду. Это было очень тяжелое время для Ганновера: мы чуть не вылетели из Бундеслиги, проиграли дерби против Брауншвейга, затем клубом были приняты определенные «меры», мягко выражаясь. Мы, как игроки, чувствовали: ситуация выходит из-под контроля.
- О чем идет речь?
- Главная тема была персонализированные билеты и их выдача в день игры. Кроме того, в день дерби, болельщики имели право передвигаться только по определенному маршруту. Клуб несколько неудачно представил подобные требования, и фан-движение пришло к решению бойкотировать наши игры, от чего мы, как игроки, несомненно пострадали. Обо всем этом мы и рассказали нашему президенту. К счастью, бойкот в скором времени прекратился.
- Однажды вы сказали, ультрас интерпретируются неверно
- Во многих медиа-источниках ультрас связывают всегда с насилием. Не поймите меня неправильно: я осуждаю любую форму насилия, это не имеет к футболу никакого отношения. Но ультрас, помимо всего прочего, способствуют интеграции болельщиков: они организуют поездки, сборы средств, мероприятия. Они создают ощущения причастности к чему-то общему. Этот социальный аспект все же не следует недооценивать.
- С Ганновером вы играли не только в еврокубках, но и боролись за выживание в Бундеслиге. Испытывает ли игрок, на столько идентифицирующий себя с клубом, большее давление, когда понимает серьезность подобной ситуации?
- Нет, когда я нахожусь на поле я – обычный футболист. В этот момент нет никакой разницы, знаю ли я какую-нибудь фанатскую песню или лично общаюсь с ультрас. Но, несомненно, в тот момент было очень тяжело переключиться на что-то другое. Когда я выходил в город попить кофе, люди всегда спрашивали меня о нашей борьбе за нахождение в элитном дивизионе. Но, в конце концов, это является и преимуществом, когда город так переживает за судьбу клуба.
- Что Вы можете сказать о поддержке в Гладбахе?
- Мне всегда нравилось играть выездные матчи против Гладбаха – это так же сыграло свою роль при моем переходе в этот клуб. И ни для кого не секрет: атмосфера на стадионе Боруссии одна из лучших в Европе. Возьмите, например, первую игру против Леверкузена. Конечно, ожидание начала сезона, амбициозный противник, жаркая погода, алкогольные напитки – условия были отличными. Но, все же, то, что произошло – это было незабываемо. Стадион гремел.
- Ваш старт в Гладбахе в прошлом сезоне получился смазанным. Вначале Вы играли в центре полузащиты, но под руководством Андре Шуберта расцвели. Как это произошло?
- В целом, прошлогодний старт выдался неудачным, я тоже смотрелся плохо. В игре с Кельном я отсидел 90 минут на скамейке. В этом не было ничего страшного, но все равно это оказалось новым опытом для меня. Затем Андре Шуберт переставил меня в нападение, в пару к Раффаэлю. С тех пор я стал забивал во всех турнирах и в целом улучшил свою эффективность. Новая позиция для меня оптимальна, так я могу наилучшим образом использовать свои качества.
- Вы были капитаном в Ганновере, с этого сезона Вы капитан в Боруссии. Были ли Вы удивлены?
- У нас было много кандидатур. Летом мы потеряли Гранита Джаку, Мартина Штранцля, Ховарда Норвейта и Рул Брауверса – настоящих боссов нашей команды. В то же время Тони Янчке и Оскар Вендт вышли на ведущие роли. Когда мы впервые заговорили о том, что я буду капитаном, было ясно: все решения мы станем принимать вместе. Я обсуждаю каждый вопрос с Тони, Оскаром, Фабианом Джонсоном, Янном Зоммером или Кристофером Хаймеротом. Времена, когда все вертелось вокруг одной персоны, уже прошли.
- Это решение стало для многих неожиданным, потому что ранее Вы не были замечены в качестве рупора команды.
- Я хорошо справляюсь с тем, что не нахожусь всегда на переднем плане. Это так же относится и к моей игре: я не бесполезен для команды, но играю не особо эффектно. Не забиваю в падении ножницами, например. Еще в юности я всегда оставался в тени, но те, кто выделялся в то время, не смогли пробиться наверх. Я же смог спокойно развиваться шаг за шагом. Так же, как и мой стиль бега: всегда 12 километров за матч, но при этом ни одного спринта (смеется).
- Тренер молодежи Карлсруэ Рюдигер Бём рассказал, что в юности Вы были очень застенчивы и даже будучи профессиональным игроком продолжали называть его «господин тренер».
- Да, это было на встрече клуба. Рюдигер был великолепным тренером, который обучал нас не только футболу, но и человеческим качествам. Он был большим авторитетом, у меня до сих пор звенит в ушах от его крика в перерыве матча в Грётцингене. Мы несколько расслабленно вышли на игру – столько всего нового в тот день узнали о себе! Но эта история с «Выканьем» случилась со мной еще раз.
- И когда?
- С господином Шмадке или, иными словами, со «Шмадди». Мы отлично ладим друг с другом, он привел меня в Бундеслигу. Теперь мы с ним уже на «ты», хотя я не должен об этом много рассказывать – он ведь теперь в Кёльне, а я в Гладбахе.
- Считаете ли Вы, что благодаря своей скромности Вас часто недооценивают?
- Только не те, кто мне по-настоящему близки. Моя семья, мои друзья, мой агент – все они знают на что я способен. Так же и здесь, в Боруссии, я чувствую, что меня ценят.
- В прошлом сезоне в 39 официальных матчах Вы заработали 29 очков результативности. В этом сезоне команда играет в Лине Чемпионов. Тем не менее, Вас никогда не приглашали в национальную сборную.
- Я стараюсь приносить максимум пользы не смотря ни на что. В сборной Германии подобранны очень качественные игроки, к тому же есть много перспективных футболистов на подходе. Да и в свои 28 лет я больше не отношусь к молодым талантам. Я бы с огромным удовольствием сыграл за национальную команду, но, Вы знаете, я абсолютно доволен тем, как проходит моя карьера. Если мне не удастся выйти в составе сборной – пусть так. Это не конец света.
- Или Вы пробьетесь туда, снова находясь в тени.
- Точно, этого я тоже не исключаю. Тряхну напоследок еще раз стариной.
Источник: 11freunde.de
Фото: dpa / imago
Да и правильные мысли в целом высказывает.