Моцарт: «Отстранение от тренировок «Спартака» – худший момент в карьере. Карпин сказал, что я больше не нужен клубу. Не надо было создавать такие неудобства, превращать меня в изгоя»

Бразилец выступал за «Спартак» с 2005 по 2009 год.

– У вас были похожие периоды, как у Алекса в 2002-м?

 – Худший момент в карьере – отстранение от тренировок с основой «Спартака». Я был один, было холодно. Два очень тяжелых месяца. Я вообще не понимал, почему со мной так поступили.

– Это было в 2009-м?

– Да. Я договорился о расторжении контракта. По нему мне еще оставалось три года. Но мешала травма колена, да и Лаудруп на меня не рассчитывал.

– Почему травма так повлияла на решение?

– Повреждение было слишком уж непростое. Я больше не мог играть на синтетике – а в то время нашим домашним стадионом были «Лужники».

В общем, гендиректор Валерий Карпин сообщил, что лучшим вариантом для клуба станет расставание со мной. Согласиться я не мог только с одним.

– С отстранением?

– Представьте: меня два месяца заставляли тренироваться отдельно от первой команды. Я со своими игроками так не поступаю. Я многое сделал для «Спартака» за эти три с половиной года, забивал важные голы. Поэтому, полагаю, Карпин мог бы решить проблему по-другому.

– Как, например?

– Я бы мог тренироваться сразу после основы. Или что-то в этом роде. Не надо было создавать такие неудобства, чтобы заставить меня расторгнуть контракт. Пришли бы к соглашению, не превращая меня в изгоя.

– Вы пытались поговорить с Карпиным об этой ситуации?

– Да. Но это ведь было решение клуба, спущенное сверху. Карпин сказал, что со мной хотят расстаться, что «Спартаку» я больше не нужен. В итоге я уехал в Бразилию.

Но, пожалуй, это худшее, что случилось в моей карьере. До сих пор жалею, что тогда ушел из «Спартака» – да еще и таким образом. Оглядываясь назад, думаю: вернулся бы в прошлое – предпочел бы остаться еще хотя бы на год-два, – сказал экс-полузащитник красно-белых.

Моцарт опроверг слова о негативной атмосфере в «Спартаке»: «Меня ни разу не подставили, не обманули. Когда в Бразилии спрашивают о России, как жилось и игралось – отвечаю, что очень круто»