Роман Широков: «Мне часто пишут: «Бомж». И меня это нисколько не оскорбляет»

Пистолеты

– Прежде всего, хочется выразить вам респект. За то, что не даете скучать, какие бы скучные недели ни случались в нашем чемпионате. Вы это специально?

– (улыбается) Да нет, случайно получается.

– Когда вам самому в последний раз было скучно?

– В жизни – давно не было. На футболе? Те игры, где может быть скучно, я стараюсь не смотреть. Да и в этом чемпионате я ничего практически не смотрел. Смотрел ЦСКА – «Спартак», оба матча хорошие. А так – больше ничего. Кроме «Зенита», разумеется. Вот майские матчи, мне показалось, мы не очень хорошо провели.

– Восстанавливаться после травмы – это очень нудно?

– Да. Тем более три раза подряд после одного и того же. Однообразие: бег, бег и ничего больше. Психологически это тяжело.

– У вас сейчас свободного времени больше, чем обычно…

– …я бы не сказал. Свободное время появляется только в том смысле, что я не сижу на сборе. А так травмированный игрок на базе проводит больше времени, чем здоровый. Мне нужно сделать все процедуры – это минимум час. Плюс тренировка, а она может длиться и час, и два. А в Германии ты вообще в девять уходишь из номера, в середине дня делаешь перерыв на обед и возвращаешься в 5-6 вечера.

– Тем не менее, заглядывая на новостную ленту, вам не становится страшно – одно происшествие за другим. Вас в информационном потоке что удивляет?

– Если только отдельные комментарии. Иногда бывают такие, что думаешь: что у людей с головой?

– Например?

– Например, Гойхман. Он сказал, что в Нижнем Новгороде ничего не было. Ну да, наверное, сам Лазович себе электрошоком сунул, потом в руки ОМОНовцу передал и начал жаловаться. Это же бред!

– В Нижнем Новгороде вас с командой не было. Где вы узнали о том, что случилось?

– В интернете. Вообще, с Нижним Новгородом много историй связано. Когда-то «Спартак» там играл и каждый пробегавший мимо милиционер считал своим долгом пнуть человека – тогда парня одного чуть не убили. Это когда Романцев еще пытался успокоить народ. Потом ЦСКА так же встретили. Так что большого удивления не было. Удивило только одно: неужели футболиста можно перепутать с болельщиком?

– Вячеслав Малафеев пошутил, что теперь футболисты на поле будут выходить с пистолетами. У него он есть. А у вас предметы самообороны имеются?

– Нету. А кого бояться?

– Мало ли в России отморозков.

– Никогда не носил, считаю, что это не поможет. Кому надо – подойдут, сунут в пятак сразу, и ничего не успеешь сделать. Ну вот пистолет. Что он, на поясе висит? Даже если в кармане, это надо сноровку иметь, чтобы успеть вытащить аккуратно, никого не повредить.

– Когда вы в последний раз дрались?

– Один на один – вроде и не было никогда. А летом 2006-го, кажется, года получилось так, что мы с ребятами сидели, к нам какие-то пьяные подошли. Но там и драки особенной не было: у нас один товарищ владеет навыками кикбоксинга. Так что мы посмотрели это зрителями, попридержали, так сказать. Хотя и придерживать не надо было никого: один удар – и человек на 10 минут отключается.

– С милицией вам приходилось иметь дело?

– Приходилось. Я еще играл в дубле, приехал к товарищу в Химки и там перепутали компании. Кто-то там кого-то избил, а подумали на нас. Товарища почему-то посадили в камеру, а я взял паспорт и ждал его. Через два часа выпустили.

Не игрок

– В Роберто Карлоса в Самаре бросили бананом. Чем нужно бросить в вас, чтобы вы ушли с поля?

– Топором. Если в голову попадут, меня вынесут… Но у них другой менталитет, для них это оскорбление. Хотя мы же играли в Андорре. В нас там картошкой кидали, мы же не ушли. При этом это не клуб, а сборная... Но все равно некрасиво. Человек заслуженный, многого добился и так с ним поступать – это очень неправильно. Но хочется сказать о другом. Когда принимают какие-то меры, надо думать. Думать, при чем здесь «Крылья Советов», например. С чего они должны терять три очка? Я, допустим, болею за «Зенит». Поеду на ближайший матч ЦСКА и брошу в кого-нибудь из их соперников банан. Так доиграемся, что можно будет накидать бананов, и кто-нибудь с минусом закончит чемпионат. Надо применять меры к конкретному человеку. Есть же у нас регламент, который говорит, что на каждом стадионе должны быть камеры. Вот снимайте и выявляйте.

– Роберто Карлос сейчас популярен не только среди болельщиков. Майку или фотографию у него просят даже футболисты. А вы?

– Мы играли с «Анжи», и он мне сказал на английском: «Я читал, ты плохо говоришь про «Анжи» и про меня». Но я про него ничего не говорил. Мы штрафной били, и он сказал: «Ты не игрок. Вот Лазович – игрок». – «Нет проблем. Ты только на табло посмотри». Мы к тому моменту 1:0 вели, я забил. Но думаю, ему как-то не так перевели. Да и вообще не все поняли мой посыл.

Я не говорил, что «Анжи» – это плохой проект. Наоборот, очень хорошо, что человек из тех мест поддерживает команду и хочет сделать ее одной из ведущих в России. Я говорил, что прежде, чем приглашать Роберто Карлоса, лучше сначала сделать поле. Оно у них плохое, а они приглашают бразильцев. Так в итоге и произошло: они там не готовятся, вряд ли играть там доставляет им удовольствие. Сейчас они приведут его в порядок и буду показывать совсем другой футбол. Играть в футбол на кочках им самим неприятно. Я имел в виду это, а все говорили, что я не люблю «Анжи». У меня там товарищ – тренер Арсен Акаев, мы вместе с ним играли. Как у меня может быть плохое отношение к его команде?

– Расизм в России есть?

– Конечно, есть. На данный момент это неискоренимо. Должна быть какая-то государственная программа о том, что это плохо, о том, что надо быть толерантным ко всем расам. Такой у нас менталитет. Тем более, у нас есть люди, организации, которые на этом наживаются, много денег зарабатывают. Так что все сложно.

– У вас есть темнокожие знакомые?

– Да. Тот же Одемвинги. Я же с ним в футбольной школе ЦСКА занимался.

– Есть ощущение, что вы похожи – в откровенности, например.

– Мы же армейцы. Смелые.

Твиттер

– Как в вашей жизни появился твиттер?

– Я у вас на портале читал рубрику «Футболисты в соцсетях». Посматривал, посматривал, плюс знал, что у Славы Малафеева твиттер уже есть. Это было на сборе в Арабских Эмиратах, мы там с Ираном играли. Сначала Славу добавил, потом еще кого-то. Так и пошло.

– Можно сказать, что вы на твиттер подсели?

– Ну, иногда хочется посмотреть. Пишут много, я стараюсь всем отвечать.

– После любой вашей резонансной записи футбольные люди говорят примерно следующее: Широкову надо заниматься футболом, а не твиттером. Интернет вас отвлекает?

– Как это может отвлекать? Я же это не на тренировке пишу. Я говорю: перед тем как что-то говорить, надо подумать. Причем тут: «Лучше бы он играл в футбол»? Твиттер и написание постов в нем не влияет ни на игру, ни на тренировочный процесс, потому что я делаю это в свободное время. И это занимает у меня в день не больше часа: здесь 10 минут, тут 20. Глупости.

– Ну а эмоции? Неужели не тратятся?

– Эмоции могли тратиться только после «Спартака» – тогда начали откровенно хамить, угрожать. Самое интересное: из тех, кто начинает: «Вот ты приедешь, вот мы тебе…», – никто лица не показывает. Хорошо, я приеду. Вот он я. Сделай что-нибудь. Никто ж не сделает.

– Уверены?

– Уверен. Если я пишу, вот мое лицо, это одно дело. А если я прячусь за какими-то яйцами или Фреди Крюгером, то это другое. Если ты такой смелый, что можешь написать, приезжай в Питер. Вот база. Попроси – я выйду. Это не проблема.

– Но говорят, на каждого быка найдутся вилы.

– Да можно и вдесятером подойти. Но если ты не знаешь, кому я написал и что, если у тебя есть вопросы – приди и поговорим. Я ж не говорю, что надо прийти и обязательно драться. Это же может плачевно закончиться как для меня, так и для него. Никто ж не знает, чем я владею, чем – он.

– Когда вам пишут болельщики, о чем просят?

– Часто бывает: «Майку пришли мне». Как будто у меня тут почта, а я майки штампую сам. Куда прислать, чего?

– Деньги просят?

– Пока нет. Хотя один парень спрашивал: участвую ли я в благотворительности? У меня есть такие мысли. В Дедовске, в городе, где я живу, есть детский дом. В скором будущем я очень хочу что-нибудь для них сделать. Просто сейчас для этого нет ни времени, ни сил, ни возможностей.

– Возможностей – финансовых?

– Да.

– Инвестируете?

– Вкладываю в акции. Мне помогает один человек. Это надежный, уже проверенный человек. Прибыль уже дает.

– Есть ли хоть одна запись в твиттере, которую, будь возможность отыграть назад, вы бы не писали?

– Нет, ничего такого нет. Наоборот надо было раньше подключаться – в том числе, чтобы ваш портал обращал на внимание на некоторые темы. Мы играли первый матч с «Янг Бойз» в Швейцарии. На завтраке с Геннадием Сергеичем Орловым подняли тему, которая мне кажется интересной. Как начинать чемпионат? Где лучше играть: в манеже или на улице? Я написал сообщение в твиттере, но тогда не так много народу меня читало.

– И где лучше?

– Я считаю, что в манеже. Мы выходим играть в феврале, для этого уже в конце января очищают поле, ни травы, ничего другого нет. Потом до середины мая мы мучаемся – смотреть футбол на таких полях никому неинтересно. По мне, лучше обязать всех построить эти манежи на 10-12 тысяч – первые три, максимум четыре тура можно играть там. А к концу марта можно подготовить хорошее поле.

–А травмы? Жестко ведь играть, на полях этих.

– Ничего не жестко. Это разговоры в пользу бедных. И те, кто так говорят, не знают, что такое жестко. Играли бы они в манеже ЦСКА. Вот там жестко – в бутсах они бы там не играли, только в кроссовках. Мы зимой в этом манеже великолепно играли, всяко лучше, чем по снегу бегать. Играли по 3-4 месяца и никаких травм не было. И высшая лига раньше тоже играла в манежах.

Но сейчас делают поля. Просто, наверное, кто-то выписывает поле шестого поколения, в действительности покупает третье поколение, а разницу кладет себе в карман. Если же класть поля последнего поколения – все будет здорово. В Европе же так делают. Тот же «Янг Бойз» – отличное поле. Полил, чуть взбрызнул и нормально. А «Лужники» чем плохи? Ну да, у нас просто крошки по горло насыплют, но можно и все по уму делать.

«Хрюшки»

– Правильно ли я понимаю, что вы не видите ничего обидного в обращении «свиньи»?

– В «свиньях» – вижу, в «хрюшках» – нет. «Свинья» как-то грубо звучит. А «хрюшки» – нормально. Я еще раз скажу: это не я придумал. Кому-то не нравятся «бомжи», кому-то – «кони», кому-то – «мясо», кому-то – «паровозы». Мне тоже регулярно пишут: «Бомж». Ну если уж повелось, то меня это нисколько не оскорбляет.

– Михаил Боярский тоже так считает.

– И правильно. Я домой приезжаю, мне все друзья говорят: «О! Бомж приехал». Что мне, всех калечить за это идти?

– Василий Уткин сказал, что вас ждет карьера популярного спортивного журналиста. Вам это интересно?

– Пока я себя не вижу в этой профессии. В принципе, она привлекает. Хотя бы потому что мне не нравится, как многие комментируют – начинают раздавать рецензии, хотя сами футбол из космоса видели. Комментатор не знает, какие задания дали человеку, которого они обсуждают.

Допустим, в том году мы играем с «Амкаром». В предыдущем матче мы играли в два инсайда, а тут мне сказали играть опорного полузащитника, по возможности меньше подключаться и сосредоточиться на том, чтобы создать преимущество в центре. Но наши великие комментаторы связали это с тем, что я устал после сборной. У «Амкара» случилось удаление, меня выдвинули вперед, мы забили гол, и меня снова попросили отойти назад. Потом меня заменили и все окончательно укрепились во мнении: Широков устал, поэтому заменили. А на самом деле у меня три карточки было и, возможно, меня заменили, чтобы не рисковать.

– Как вы относитесь к Геннадию Орлову – очень противоречивому комментатору?

– Ну да, противоречивая личность. Но к нему так относятся, потому что он откровенно болеет за «Зенит», очень за него в эфире переживает. Зато человек раньше сам играл, многое понимает.

– В 2006 году Владимир Маслаченко отмечал 70-летие в Турции, где по такому поводу проводили любительский турнир, в котором вы принимали участие. Как вы туда попали?

– У меня тогда с «Рубином» были проблемы – на второй круг я никуда не попал. Знакомые ребята предложили сыграть за команду «Елки-палки» на Москву. Я играл. Потом был турнир Маслаченко, ребята, которые этой командой занимались, заявили еще одну и позвали меня. За них я и играл. Выступили мы неплохо, может, заняли бы первое-второе место, но нас подвело исполнение послематчевых пенальти. Весело время провели. Там много людей футбольных приехало: Маслаченко, Гаврилов, Хидиятуллин…

– Маслаченко – крутой?

– Он мне руку даже пожал! У нас с вратарем были небольшие проблемы. Человек первый раз встал в рамку, отлично отыграл, но на серию пенальти решили поставить меня. Я отбил удар, Маслаченко подошел и пожал мне руку.

Покер

– Вы читаете газету «Ведомости». Зачем?

– Чтобы быть в курсе событий. Не только финансовых – там же общемировая картина. Первые восемь страниц стараюсь читать всегда. Четвертая нравится больше всего – там мнения, блоги. Думаю, сейчас это лучшая газета России.

– Сергей Игнашевич играет на нашем сайте в Fantasy, на старте чемпионата вы были одной из главных звезд его команды. Почему не играете вы?

– Не знаю – почему. Мне Влад Радимов предложил, но оставалось часа два до старта чемпионата. Собирать команду на скорую руку смысла не было. Нужно было вдумчивую селекцию провести. Заявляться только ради участия смысла нет.

– Самый большой бред, который читали про себя в интернете?

– Меня умиляет, когда мои высказывания в твиттере подают так: «Роман Широков заявил…» Кому я заявил? Я просто ответил на вопрос, который мне задал человек.

– В начале лета вы подшутили над ушедшим в отпуск Динияром Билялетдиновым. Чем закончилась история?

– Естественно, он немного обиделся. Но потом понял, что это была шутка. Мы нормально потом с ним поговорили, он как раз к свадьбе готовился. Но вообще я, наверное, немного переборщил в тот момент. У него не очень удачный сезон вышел, а я так сказал – не очень красиво получилось. Но ничего страшного, все вопросы уладили.

– Александр Бухаров как-то выиграл в покер 20 тысяч долларов…

– Да-да, смотрел интересную передачу о нем. Не знаю, о чем думают люди, когда на полном серьезе обсуждают, мешает ли Бухарову покер играть в футбол. Тем более, им профессиональный игрок в покер популярно объяснил, что он очень мало проводит времени там. И это время его свободное. На футболе это никак не отражается.

– Ну а вы в покер играете?

– Нет. Я даже не знаю, какие там правила.

– Вы любите хоккей. Как давно?

– С четырех лет катаюсь – папа научил. В отпуске играю с друзьями. Я щитки не надеваю, хотя надо бы. Но мы не щелкаем – только низом пас даем.

– Роман Адамов после одного из московских матчей не стал общаться с журналистами, потому что спешил на концерт группы «Кипелов». Последний концерт, на котором были вы?

– «Песня года», что ли. Было это в декабре 2006-го. Решили с супругой пойти.

– Так ведь под фонограмму пели.

– Наверное, да. Но это не напрягало. То же самое, что и в наушниках.

– Обманутым себя не почувствовали?

– Да нет. Так же дрыгаются, как и все.