«Не парюсь, что на ТВ называли алкоголиком. Значит, я на правильном пути». Едет в Париж за медалью не для России
Велогонщик Михаил Яковлев получил гражданство Израиля в 2022-м.
В шоу «Есть тема» его называли предателем, а наши велосипедные боссы восприняли новость с сожалением и даже негодованием.
Генеральный директор федерации Юрий Кучерявый говорил о необходимости усилить воспитательную работу среди молодых спортсменов. А президент Вячеслав Екимов пытался препятствовать переходу, требуя от Израиля компенсации.
Международная федерация и МОК требования российской стороны не поддержали. В декабре-2023 Яковлеву разрешили уйти без карантина и возмещения расходов. Вскоре он взял бронзу чемпионата Европы и получил право выступить на Олимпиаде-2024 в Париже.
Вот почему на Играх за Яковлевым точно стоит следить:
● Михаил – рекордсмен мира в гите на 200-метровке с хода. Это не олимпийская дистанция, но показатель нереальной скорости и потенциала;
● Яковлев – бронзовый призер чемпионата мира еще в составе сборной России, в 2024-м взял бронзу Евро уже за Израиль;
● Он в топ-6 мирового рейтинга в спринте и в топ-10 в кейрине. Если получится взять медаль, это будет первая олимпийская награда в истории велоспорта Израиля.
Мы поговорили с Яковлевым об обстоятельствах перехода и его новой жизни.
Как Яковлеву достался израильский паспорт: нашел документ старше 100 лет и не вернулся в обмен за комнату в общаге
– Как решился на переход в Израиль?
– Мысль пришла 24 февраля 2022-го. До этого я всерьез никогда не думал о таком варианте. В России было хорошо, меня все устраивало. Но тут я понял, что необходимо действовать. У меня бабушка еврейка, была возможность получить израильский паспорт, и я ей воспользовался.
– Знаю, что доказать родство и получить гражданство Израиля крайне непросто.
– Это точно, у меня получилось только со второй попытки. В первый раз собеседование в израильском посольстве в Москве провалил. Они попросили свидетельство о рождении моей прабабушки, а ему больше ста лет. Вообще не представляю, как сохранилось, но папа помог найти оригинал.
Ну, и со второго раза все прошло успешно. Естественно, документов была куча: не только свидетельства о рождении, но и трудовые книжки, военные билеты, выписки из домовых книг на всю родню...
– До этого ты в Израиле бывал?
– Никогда. Только за два месяца до перехода съездил на переговоры с израильской федерацией. Честно, по первым впечатлениям – не понравилось. Очень жарко, ну и уровень велоспорта проседал по сравнению с российским.
Мне сказали, что хотят, чтобы я большую часть времени проводил в Израиле. Но там открытый трек, когда жарко – тренироваться невозможно. Пока доедешь до него в 40-градусную жару – уже никакой. Зимой тоже не очень, потому что холодно и ветра. Стараемся максимально уезжать на сборы, но не всегда есть такая возможность.
Конечно, с треком в Крылатском, где я тренировался в Москве, тель-авивский не сравнить. В Москве только нестандартная длина круга, в остальном идеальные условия круглый год.
– Как ты готовился к отъезду?
– Забавная история, как я собирал сумку. Сосед по общаге спрашивает: «Миш, ты куда?» – «Да я к друзьям на дачу». А при этом кладу вообще все: штангетки (обувь для тренажерного зала – Спортс), шестеренки, кучу одежды... Он: «Ну-ну, на дачу». Мне кажется, догадался.
– Почему сразу не сказал открыто?
– Примерно в то время была история с хоккеистом Иваном Федотовым. Точно не хотел, чтобы со мной случилось то же самое. Ну и вообще не хотел лишних разговоров, пока еще не уехал.
Они и так начались, но когда уже был в Израиле. Звонили из спортшколы, предлагали вернуться в обмен на лучшую комнату в общаге. Я давно ее просил, но мне никак не давали: не заслужил еще. А тут – вот, бери.
– Тебя в шоу «Есть тема» целый час называли предателем родины.
– Да, а еще алкоголиком и даже наркоманом, по-моему. Я не парюсь. Если обо мне такие люди так плохо говорят, значит, я на правильном пути.
– Объясни насчет общаги. Мне казалось, топ-спортсмены в России нормально зарабатывают и уж точно могут позволить себе снимать квартиру.
– Не скажу за всех, но в велоспорте на треке общага – обычная тема. В разное время там жили все лидеры: Денис Дмитриев, Настя Войнова, Даша Шмелева. У Дмитриева и Войновой сейчас семья, понятно, что переехали. А Шмелева, мне кажется, и до сих пор там живет.
Живешь на всем готовом, рядом с треком, питаешься по графику – идеальные условия для работы на результат. Это жестко, но если хочется побеждать, то так правда лучше.
– Что тебя сейчас связывает с Россией?
– По сути, ничего. Семья переехала вместе со мной.
«В аэропорту мне сказали: нужно идти в армию, иначе из страны больше не выпустят»
– Вот ты приехал в Израиль. Что происходило дальше?
– У одного из сотрудников федерации велоспорта была свободная квартира, он мне разрешил там пожить. Потом перебрался в общежитие Тель-Авивского университета, потом – к президенту израильской федерации. Они с семьей уехали в отпуск, оставили меня присматривать за кошкой.
Естественно, параллельно я все это время искал квартиру. Здесь это непросто, особенно когда плохо знаешь город. Было много вариантов, выбрал в итоге идеальный – в Тель-Авиве, рядом с улицей Дизенгофф. Это похоже на московский Арбат: в самом центре, очень оживленное тусовочное место, при этом пять минут ходьбы до моря, до трека тоже недалеко – пешком через парк.
– Ты ходишь купаться?
– Купаться и загорать – скорее нет. Может, пару раз в год выбираюсь. Но вечером погулять, посмотреть на закат очень люблю.
– Ты в стране уже два года. Говоришь на иврите?
– Еще нет, но активно учу язык. Занимаюсь с репетитором, потому что ульпан (бесплатные языковые курсы, которые в Израиле предоставляют репатриантам – Спортс) в моем случае – не вариант. Там нужно ежедневно заниматься часов по пять – совмещать с тренировками невозможно.
– К чему еще тяжело было привыкнуть?
– Шаббат (время с вечера пятницы по вечер субботы, когда религиозным евреям запрещено работать – Спортс), плюс много праздников. В это время закрыто почти все, не ходит транспорт, и самое тяжелое для меня – закрыт даже трек.
С едой особых проблем не было. Хумус, фалафель – все это вполне вкусно, но опасно для спринтера. Мы же, в отличие от тех, кто ездит на шоссе, не крутим педали по много часов. С моими тренировками жир набрать очень легко.
В начале сезона, возможно, все не так жестко, но сейчас, перед Олимпиадой, стараюсь внимательно следить. Может, прям досконально калории не считаю, но в целом стараюсь питаться разнообразно, исключив жирное и жареное.
– В русских магазинах что-то покупаешь?
– Не, тут у меня никакой ностальгии нет. В этом году на Кубке мира в Гонконге было забавно: встретились там с Денисом Дмитриевым (он привез команду китайцев) и ребятами, которые приехали из России. И вот Денис их попросил привезти ему бородинского хлеба. Скучает, а в Китае не купить.
– А по русской зиме не скучаешь?
– По слякоти, когда под ногами каша и черный снег – вообще нет. А так, если бы безвылазно находился в Израиле, наверняка ощущения приятного морозца бы не хватало. Но спасает, что я много путешествую.
В этом году были три Кубка наций – Канада, Австралия, Гонконг, я везде выступал.
– Друзья появились?
– Все в порядке, беседер. В Тель-Авиве как в Москве – куча народу, много всего происходит, много русскоязычных.
Последнее время, наоборот, тянет куда-то к тишине, в деревню. Надоела шумиха.
– Люди с автоматами на улицах не напрягают?
– Сначала, как и всем, было непривычно. Но сейчас уже не обращаю внимания. Если вдуматься, мне так даже спокойнее. Если случится теракт, пусть лучше рядом будет чувак с оружием, который реально поможет.
– В Израиле все служат в армии. Как ты решал этот вопрос?
– Если ты получил гражданство после 22 лет, тебя уже не призовут. Мне на тот момент был 21 год и 11 месяцев. И вот первый год меня не трогали, а потом я приезжаю с соревнований, и в аэропорту говорят: «Вам нужно прийти в армию, иначе вас больше не выпустят из страны».
Ну, я напрягся, конечно. Сходил в местный военкомат, встал на учет, но меня не призывали. Во-первых, потому что по их меркам старый: здесь всех призывают в 17-18 лет. Во-вторых, потому что спортсмен и готовлюсь к Олимпиаде.
– А если бы призвали, пошел бы служить?
– Конечно, а какие варианты?
– Ты известный человек в Израиле? На улицах узнают?
– Иногда бывает, что выйдет какая-то статья – и меня начинают узнавать. Потом проходит несколько дней, и забывают.
Нормальная история, у Израиля есть олимпийский чемпион в спортивной гимнастике Артем Долгопят, и даже его два года везде узнавали, а потом перестали.
– Сколько в Израиле платят за олимпийское золото?
– Если я не ошибаюсь, миллион шекелей, то есть 250 тысяч евро. Мягко говоря, неплохо, и по-моему, больше чем почти везде в Европе.
– Осталось только выиграть.
– Ха-ха, это точно.
«Еще в 2022-м понял, что не хочу смотреть Олимпиаду по телевизору». Как Яковлев пробился в Париж?
– Как устроено финансирование велоспорта в Израиле?
– Есть такой человек – Сильван Адамс, он владелец шоссейной команды Pro Tour Israel Premier Tech (за нее выступает двукратный олимпийский чемпион англичанин Крис Фрум – Спортс). Велотрек построил тоже он. В принципе, он спонсирует весь велоспорт в Израиле, ну и меня тоже.
У меня контракт с командой, они платят мне зарплату, а также оплачивают покупку инвентаря, сборы.
– В финансовом плане ты выиграл по сравнению с Россией?
– Сложно сказать, я сейчас даже не слежу за курсом шекеля к рублю. Если говорить об уровне жизни в целом – наверное, скорее в плюсе. В Москве жил в общежитии, здесь снимаю отдельную квартиру.
– Кто тебя тренирует?
– Тренер у меня остался тот же, с кем работал в России (Олег Логунов – Спортс). Мы вместе уже лет пять, он тоже переехал в Израиль. Это было одним из моих условий: не готов был никуда уезжать без тренера. Оснований для получения израильского паспорта у него нет, поэтому находится здесь по рабочей визе. Сейчас мы работаем только вдвоем, но, возможно, после Олимпиады присоединится кто-то из местных парней.
Пока об этом говорить сложно, реально тут нет никого, с кем я бы мог тренироваться. С другой стороны, я и в России работал в основном один. С Денисом Дмитриевым мы за все время провели вместе, может, пару тренировок. Так что тут у меня особых изменений нет.
– Ты в топ-10 мирового рейтинга, отобрался на Олимпиаду. Доволен?
– Конечно. Ради Парижа ведь все и затевалось, если бы не отобрался – было бы, мягко скажем, неприятно.
У меня с Играми своя история. Олимпиаду в Токио перенесли из-за ковида, но сроки отбора менять не стали. В итоге на момент проведения Олимпиады я был в топ-2 в России, после Дмитриева, и никого даже рядом не стояло. Но на Игры не поехал, потому что отбор закончился год назад, а мне на тот момент еще и 20 лет не исполнилось.
Когда в 2022-м нас отстранили, я четко понял, что не хочу еще одну Олимпиаду смотреть по телевизору.
– Тогда многим казалось, что это ненадолго и за два года до Парижа точно как-нибудь рассосется.
– Я сразу понимал, что все очень серьезно. Даже сомнений не было.
– Что за история, когда российская сторона хотела финансовой компенсации за твой переход?
– Когда уходил, Вячеслав Екимов (президент Федерации велоспорта России – Спортс) говорил мне совершенно другое: давай, я тебя поддержу в любом случае. А потом вдруг появились какие-то требования.
В Израиле отреагировали с юмором, в федерации спросили: «Миш, что за тебя хотят денег – это хорошая новость или плохая?» Насколько я знаю, там даже конкретной суммы не называлось. А потом МОК разрешил переходить без карантина, вопрос отпал сам собой.
В принципе, я был спокоен. Был уверен, что все будет окей. Чуть больше волновался за сам отбор, но он тоже прошел нормально. Я выступал на всех Кубках наций и завоевал для Израиля даже две путевки. Но так как второго трекового гонщика у нас нет, лишняя путевка перешла парню из Казахстана.
– За ситуацией с российскими велогонщиками следишь?
– Чуть-чуть. Мы общались с Алиной Лысенко в Гонконге, очень перспективная девчонка. Обидно, что она не едет.
«После фигурки не хватает платьев». Тренировалась у Дудакова и Бутырской, а сейчас – в велоспорте
– Об отмене Игр Дружбы в курсе?
– А их не будет? Ого, я даже не знал. Жалко, я только за, чтобы у ребят была хоть какая-то возможность соревноваться.
Лично я в свое время загрустил даже за несколько месяцев российских стартов, с февраля по август. С головой хватило катаний между Москвой, Тулой и Петербургом. Одни и те же места, одни и те же соперники – печаль.
Может быть, Алине чуть легче, потому что она не успела поездить до всех событий. Для нее Гонконг стал вообще первым выездом в карьере.
– Твой прогноз: как долго наши гонщики в условиях изоляции останутся конкурентноспособными на мировом уровне?
– Слежу за результатами соревнований в мужском спринте на треке, они падают. Прогресса точно нет.
«Получишь нейтральный статус, а потом в России хрен без соли доедать?» Рефлексия Сергея Шубенкова
Ого, Яковлев встречается с супердевушкой из Ирландии: она пришла в спорт в 27 лет
– Ты встречаешься с чемпионкой Ирландии по велоспорту Орлой Уолш. Познакомились, еще пока ты выступал за Россию?
– Мы недавно поняли, что вместе были в Питере на Кубке наций, когда я еще был в российской команде. Но на тот момент мы не были знакомы, я ее даже не запомнил. Стали общаться уже после того, как я перебрался в Израиль. Хотя жалко, все могло начаться гораздо раньше.
– Что за история, что она пришла в велоспорт суперпоздно?
– Да, по-моему лет в 27-28. До этого только ходила в зал, занималась для себя. Ну, так вот бывает.
– Орла – веган, а ты в профиле описал себя как Vegan-friendly. Это как?
– Ха-ха, об этом меня еще не спрашивали! Знаешь, как в ресторанах пишут: vegan-friendly – то есть дружелюбен к веганам, ничего против них не имею.
Сам я ем все подряд, никаких ограничений. С Орлой у нас из-за этого проблемы, ходим кушать в разные места. Она жестко все соблюдает, даже мед не ест.
– Как при этом можно профессионально заниматься спортом?
– Диетолог расписал ей полноценную диету. Белок она берет из бобовых, ну и так далее. Когда мы только познакомились, Орла ела и картошку фри, и веганские бургеры. Я еще удивлялся: ты в курсе, что это хоть и веганское, но очень вредное? Сейчас, конечно, она гораздо правильнее питается.
– Вы живете вместе?
– Не совсем, пока она периодически приезжает ко мне в Израиль в гости. Чтобы вместе жить, нам нужно пройти через бюрократический процесс.
– У тебя в соцсетях есть хэштег #мишабереза. Откуда он?
– Просто прикол, не нужно искать никакого смысла. Ну, захотелось так сделать, потом еще раз, и этот момент зафорсился. Пусть будет моей фишкой, почему нет?
– В Израиле, наверное, не все знают как выглядит береза.
– О да! И не только в Израиле. Я как раз Орле объяснял, почему береза и в чем тут прикол.
– У тебя была шикарная шевелюра, но недавно ты коротко подстригся. Зачем?
– Я не суеверный, но два года назад, за месяц до того, как установил мировой рекорд, я тоже подстригся. И вот сейчас тоже до Олимпийских игр оставался месяц.
Если серьезно, конечно, основная причина – это вес. Мы в велоспорте боремся за каждый грамм. А моя копна весила грамм 200, не меньше. Стригся сам, в ванной, сначала ножницами, потом станком прошелся.
В принципе, мне нравится, стало гораздо удобней. По душе оба варианта: и длинные волосы, и стрижка под пару миллиметров. Жалко, что если из длинных в короткие можно перейти быстро, то обратно вернуться – целое дело.
Миша встречался с жертвой нападения террористов 7 октября. Как это было?
– Что за история, когда ты провел тренировку с парнем-жертвой нападения 7 октября?
– Мы с Итаем были знакомы еще до этого. На треке катаются много разных групп школьников, он был в одной из них.
7 октября он проводил тренировку на шоссе. На него напали, он запрыгнул в попутную фуру, попытался уехать. Но машину обстреляли, Итая ранили в голову, он потерял правый глаз.
Нашу встречу организовало израильское издание. Мне было очень волнительно. Итай много спрашивал про мои гонки, подготовку, очень за меня болеет. А мне задавать ему вопросы про трагедию было неудобно.
– Что ты ответишь тем, кто говорит: «Почему Израиль на фоне военной агрессии в Секторе Газа допустили в Париж, а Россию – нет?»
– Потому что это совершенно разные ситуации, не понимаю, как их можно сравнивать? В Израиле террористическая группировка напала на мирных граждан. Причем сделала это уже далеко не в первый и не во второй раз. Много людей погибло, многие оказались в заложниках. Как руководство страны могло не среагировать?
Я думаю, что война – это все равно очень плохо. И победителей в ней в любом случае не бывает. Я против всякой войны. Но как нужно было поступить иначе в случае с Израилем, я тоже не знаю.
«Сидеть дома и смотреть Игры по телевизору... за ребят грустно и обидно. Олимпиада – это мечта»
– Ты точно едешь на Олимпиаду не просто туристом.
– Конечно. Например, для Орлы даже попасть на Игры было суперцелью, но к сожалению, не получилось. У меня не так. Просто съездить и посмотреть Париж – вообще недостаточно. Меня удовлетворит только медаль.
– Есть что-то в России, по чему ты скучаешь?
– По трекам в Крылатскому и Туле, они мои любимые.
По людям, которые там работают – механикам, тренерам.
Старенькие механики из Крылатского меня так трогательно провожали, желали удачи...
– При этом гораздо более молодое руководство федерации другого мнения.
– Ну конечно. Когда уходил, я ведь у них считался самым перспективным гонщиком, был рекордсменом мира. Понятное дело, им нужно было меня удерживать. Кто у нас ушел спокойно?
– Фигуристка Диана Дэвис, например.
– Не знаю такую. Ну, может там были другие обстоятельства.
– Экс-глава федерации Александр Гусятников даже высказывал мысль, что ты еще вернешься в российскую команду.
– Интересно, откуда у него такая информация? Пожалуй, я бы даже хотел позвонить и спросить, почему он так считает.
– Если бы ты был боссом МОК, как бы ты поступил? Допустил бы в Париж всех российских спортсменов?
– Ох, очень сложно. Федерации и Олимпийский комитет сколько угодно могут говорить, что Олимпиада – это отстой, но мне почему-то кажется, многие спортсмены очень хотели бы туда поехать.
А так, сидеть дома и смотреть Игры по телевизору... Мне за ребят грустно и обидно. Слышал, что у тех, кто хочет поехать на Олимпиаду, могли быть проблемы внутри страны. Удивили высказывания руководителей про команду бомжей, иноагентов и все такое. С другой стороны, сейчас вроде бы позиция поменялась. В велоспорте едут три человека, Екимов, по-моему, высказывал им поддержку.
Ну, надеюсь так и будет. Олимпийские игры – это мечта.
Бомжи, иуды, иноагенты, враги страны: как в нашем спорте называют тех, кто собрался на Олимпиаду
Фото: Gettyimages/BSR Agency / Kontributor, Yong Teck Lim / Staff, Justin Setterfield / Staff, Ryan Pierse / Staff; IMAGO/Alex Whitehead/SWpix.com/Global Look Press; instagram.com/mishkashe
вот это я понимаю подгон. даже не понимаю, что ему еще нужно было ))
У профессионального спорта в России в ближайшие годы перспектив нет.
Удачи ему на Олимпиаде и по жизни!
Выберу ли я «верность» ему (непонятно ради чего) или нормальную карьеру? Вопрос риторический.
Неправильные ценности - это те, которые не совпадают с нынешней позицией чинуш? А если политика изменится, то какие ценности станут правильными?