18 мин.

Правила жизни Андрея Кириленко

139

Фото: upi.com

Самое яркое воспоминание из детства – спортивный лагерь. Я там проводил каждое лето, начиная с девяти лет. Классное было время! До сих пор с ребятами поддерживаем контакт. Мы были как семья: дети, которые растут вместе. Помню, в начале смены мы приезжали в лагерь, у каждого было много еды, мы кидались сушками, а потом – ближе к концу смены – выковыривали эти сушки из углов, чистили. Еда заканчивалась быстро.

Много историй связано с лагерем «Тургош». Вот одна из них – немного грустная. Как-то раз в тихий час я пошел смотреть телевизор. И был наказан – отправился собирать в лесу мусор. Набрал полную тачку. Сверху торчали ветки, и я, встав на тачку, решил их утрамбовать ногами. Но тачка перевернулась, и я заработал перелом правой руки со смещением. Наш тренер, узнав об этом, был в шоке. После перелома кисть срослась неправильно. И из-за этого мой бросок несколько отличается от остальных. Но нельзя говорить, что эта травма испортила мне карьеру, и я не стал снайпером, набирающим по пятьдесят очков за игру. А телега до сих пор стоит в лагере – говорят, одна из главных достопримечательностей. Всем показывают: «Видите зазубрину? Это баскетболист Кириленко руку сломал…»

Учиться всегда старался хорошо. С детства приучили. У нас даже был негласный закон – если играли за пределами Питера, то в поездки брали только тех, у кого не было «хвостов». Один раз я не ездил. Из-за плохих оценок. А бывало и такое, что даже из-за негативных отзывов учителей ребят не брали на выезд. Представляете, какая мотивация!

В питерском «Спартаке» меня называли Альфредо. Прозвище придумал доктор команды Сергей Махов. Чем-то я ему напоминал Фредди Крюгера с его огромными руками-ножами.

Да, я стрелял из автомата Калашникова. Неоднократно.

У меня есть друг детства. Его зовут Евгений Иванов. Один из немногих друзей, который знает и терпит меня с 7 лет. Я подчеркиваю «терпит» потому, что как друг я не подарок! Главное, что ценю в нем – это способность всегда в глаза говорить мне правду, какой бы жесткой она ни была. Это касается и моей игры, и просто жизни. А помогать стараюсь всем и не только близким друзьям.

В период с 19 до 22 лет я смотрел все игры, которые возможно. Ни одной не пропускал. А потом перестал этим заниматься. Просто нельзя жить одним баскетболом. За баскетболом тоже есть жизнь.

Считаю, что в НБА мог уехать и раньше. Шанс был, но меня связывал контракт с ЦСКА. Пришлось остаться еще на год. Но я не жалею: тот сезон прошел здорово. Я хорошо сыграл в Евролиге и прибыл в «Юту» уже сформировавшимся баскетболистом.

В чужой стране приходилось воевать за место под солнцем. Я приехал сюда в статусе лучшего игрока Европы, но даже это мне ничего не дало. В НБА все начинаешь с нуля. К тебе относятся так: пока ты не докажешь свою состоятельность, ты – никто. Есть игроки, которые на тренировке – короли, но на игре ничего не могут. Бывает и наоборот. Мне очень повезло – я застал на площадке великих игроков, и мне удалось многому у них научиться. Когда я приехал в «Юте» происходила смена поколений: нужны были новые игроки, и я попал в эту струю. У многих не складываются игровые судьбы не потому, что они плохие игроки, просто они оказались не в том месте не в тот час. А я играл против Джордана и Пипена. Мне повезло.

Было странное правило – нельзя было подавать руку упавшему сопернику. Его ввел Карл Мэлоун. В третьей игре сезона я уронил одного парня, а когда помог ему подняться, Карл на меня накричал. В раздевалке потом объяснил: я установил такое правило, и мы хотим, чтобы ты его соблюдал.

Мне было легче в дебютном сезоне из-за того, что я не очень хорошо знал английский. И естественно, если меня кто-то пытался научить уму-разуму, я только мотал головой. И много шуток проходило мимо ушей. Или иногда понимал, но делал вид, что не понимаю, и ребята дальше уже не продолжали.

Помню, я пришел в команду одновременно с Джерроном Коллинзом. Ко мне подошел Брайон Рассэлл: «Ступай за пончиками». «Что?», – переспросил я. Он начал показывать: «Пончики. Кушать». «Да? – переспросил я. – А где их можно купить?» Рассэлл понял – это бесполезно. Махнул рукой: «Джеррон, иди сюда…»

Мне сложно общаться с американцами. У них на уме только тачки, женщины и деньги. Но бывают приятные исключения. Тот же Коллинз, с которым провели восемь лет в «Юте», ничем из перечисленного не интересуется. Адекватный парень. Выпускник Стэнфорда, между прочим. В финансовых делах помогал всей команде, был даже представителем ассоциации игроков в лиге.

Я не понимаю, почему все американцы думают, что в России всегда холодно. Такое ощущение создается, что Россия – это Сибирь, где трещат морозы и люди ходят в шапках. Ну и медведи, конечно, удивляют. Очень многие до сих пор про медведей на улицах меня спрашивают. Я говорю, что остались только зайцы.

Я готов быть мормоном в плане культа семьи и детей. А вот набожность мормонов – не для меня. Я думаю, Бог – внутри нас. И для этого необязательно раз в неделю идти в церковь.

В США русского человека ждет много неприятных сюрпризов. Как-то раз плотник пришел делать мне шкаф. Сделал и говорит: «Я не могу его придвинуть к стене – там розетка». Я отвечаю: «Да ладно, двигай! Мне не нужна эта розетка!» А он: «Нет, не могу, иначе я потеряю лицензию…» Это же нонсенс!

В Америке проблема с едой. Мы привыкли к хорошей кухне – русской, европейской, а в США много жирной еды, я такую не люблю. Лучше есть дома – все красиво накрыто, обилие блюд. Недавно подсел на хумус, еще люблю сыры, но не вонючие французские, а буратто или моцареллу.

Раньше я очень мало ел. Пищу принимал три раза в день – не больше. Некоторые будут смеяться, но у меня очень специфический метаболизм, слишком быстро все горит. И нужно есть чаше. Пришлось заставлять себя.

За всю свою карьеру я ни разу не употреблял никакого запрещенного препарата и не собираюсь этого делать. Набранный мной вес – исключительно результат тяжелого труда в зале и работа тренеров, а также режим правильного питания, то есть диета.

Вот что мне нравится в Америке – здесь можешь не иметь большого дохода, но будешь жить в собственном доме и ездить на автомобиле. Все в кредит. 300 долларов в месяц платишь за дом, 50 – за машину. 650 – на продукты. Вот и все.

Я уже ко всему привык. Мы же, русские, как тараканы. Да и вообще, к хорошему привыкаешь быстро. Если соблюдать правила, в США жить просто.

Все меня спрашивают о том, как я трачу деньги. В магазины хожу! Очень люблю всякие гаджеты, приспособления для компьютера. У меня с женой почти драка была из-за приобретения компьютера на средства из семейного бюджета. Она состроила такую недовольную физиономию! Деньги уходят на оплату счетов, DVD покупаю, книжки. За школу детей надо платить, за бензин. У меня в доме всегда беспорядок, поэтому коллекционировать что-то не получается. По натуре я юзер – только использую вещи. Езжу на машине – она ломается. Отдал в ремонт, ее починили – снова езжу. А Машин отец – большой фанат автомобилей. Он в них копается, чистит, протирает, моет. А у меня машина вечно грязная – главное, чтобы ездила. Иногда я отдаю Машиному отцу свою машину, он ее тоже моет, чистит. Да, я нахал – вот так дедушку напрягаю.

У нас с Марусей не совсем обычная история отношений. Познакомились с ней на мероприятии «Баскетбол будущего». Сначала у нас были рабочие отношения, в тот момент она как раз встречалась с Андреем Апполоновым. Тем самым из «Иванушек». Я бы не сказал, что вел себя нечестно, я подло не поступал. Мы до сих пор дружим с Рыжим, теперь уже семьями. Когда у нас с Машей все переходило на уровень серьезных отношений, я сказал ей, что нужно разговаривать с Андреем, решать что-то. Они поговорили и расстались. Все бывает в жизни.

Когда только познакомились с Машей, мне в ЦСКА платили немного. Жил от зарплаты до зарплаты. А Маша трудилась в солидной фирме, зарабатывала больше меня. Вечером мы ехали на машине, притормозили у цветочного ларька. Скупил все тюльпаны, которые там были. Отдал 300 долларов – сумасшедшие деньги по тем временам. Маша была тронута. И только много лет спустя я признался, что отдал тогда за цветы все, что у меня было. Она ответила: «Что же ты мне ничего не сказал? Я бы помогла». Но не мог же я заявить: «Маша, дай денег». Или предложить в ресторане: «Может, сегодня заплатишь ты?»

Ничего нет сложного в том, что твой партнер по жизни на десятки сантиметров ниже тебя. Человек ко всему привыкает.

Я присутствовал оба раза, когда Маша рожала. Очень спокойно отношусь к виду крови. Я испытывал очень сильные чувства, наблюдая за тем, как рождаются мои сыновья. Мы стараемся все делать с Машей вместе, даже рожаем вместе. Считаю, что если ваша семья вам дорога, крепнуть она может не только в «Бентли», но и в трудностях.

Однажды сын Федя прыгнул в бассейн так близко к бортику, что едва не ударился головой. Я замер от ужаса, внутри все оборвалось. Когда он вынырнул, и я увидел, что с сыном все в порядке, вздох облегчения был слышен в радиусе десяти метров. А бывает, Федя со Степой начинают спорить и драться. Сколько раз, бросаясь разнимать, я случайно огребал по голове какой-нибудь игрушкой!

От Онегина и Лариной у нас мало чего, больше от Мистера и Миссис Смит. В наших отношениях практически нет места романтике и сантиментам. Мы оба достаточно жесткие люди и в отношениях, и в жизни. Хотя и очень преданы друг другу.

Как-то раз посмотрел, что там Маша написала в блог. А что, пускай пишет. Хоть поржем! Очень смешно, очень хорошо. Мне нравится. Про ботинки за пять тысяч евро рассказала. Ну я же должен был хоть раз попробовать, что это такое – ботинки за 5 тысяч! А то все говорят, говорят. Надо же самому узнать!

За Машу пока ни разу не дрался – не было повода. Но, думаю, что врезать могу, если понадобится. Лучше, чтобы не понадобилось, а то могу и убить.

Все профессиональные спортсмены умеют драться и могут постоять за себя. Набить морду – ума большого не надо. Не помню, когда я дрался в последний раз, наверное, лет шесть-семь назад, еще в России – у нас там суровая реальность. Но я никогда не дрался на площадке -лучше доказать все игрой. К примеру, считаю, что Зидан был не прав.

Мне нос ломали три раза, и это не предел. Думаю, самое интересное, что ничего страшного в этом нет. Просто неприятно, и вылетаешь на пару-тройку недель.

Помню, у меня был случай, когда Шак приложил локтем. Был еще момент, когда мне сломали сразу обе руки. Кажется, Кваме Браун отличился. Да в любой момент можно нарваться на грубость! В борьбе часто дело доходит до серьезной рубки, но мне кажется, что специально нанести травму никто не хочет. Кроме Артеста и Боуэна, наверное.

С кумирами и звездами у меня непростые отношения. Помню, когда играл первый год за ЦСКА, попал за кулисы концерта наших поп-исполнителей. Как и все обыкновенные мальчишки и девчонки, мне хотелось сфотографироваться и получить автограф. У меня даже был маленький альбомчик, куда я собирал подписанные фото артистов. Все звезды эстрады были очень приветливыми, а вот Марина Хлебникова отказала мне и в фото, и в автографе. Тогда я был очень расстроен, ведь мне очень нравилась Марина. После этого случая я пересмотрел свое отношение к ней и теперь имею правило – никогда и никому не отказывать ни в фото, ни в автографе. А еще как-то раз, несколько лет назад, на пляже в Сан-Тропе, обедали за соседними столиками с Ашером. После обеда решил подойти поздороваться и пожать руку. Но Ашер сказал, что он занят... ест.

Мне всегда не хватает наглости. Рядом много назойливых хамоватых людей. Когда они начинают разговаривать со мной, я не могу просто сказать: «Да пошел ты!».

Последнюю страницу в моей школьной тетради украшал логотип MTV. Я, если честно, меломан. С детства интересовался музыкой и всегда хотел научиться хорошо танцевать. Но получался только corner dance. Такой угловатый танец. В моем ipod можно найти совершенно разную музыку, начиная от Ozzy и заканчивая Чайковским. В юности знал все песни Spice Girls, Roxette и Иванушек наизусть. Даже смешно!

Конечно, я использую в речи нецензурную брань. Только делаю это осмысленно, а не просто в конце предложения добавляю «бля» или «нах». Только так возможно, порой, выразить себя. В игре мат иногда просто необходим, но приходится себя сдерживать.

Я вообще не употребляю алкоголь. Просто не нравится. Сейчас пью молоко

На выезде стараюсь быть затворником. Из номера практически не выхожу. Даже ем в номере. Я – король рум-сервиса! Компьютер и Интернет помогают. Книжки читаю. Хорошо, что в отелях есть сервис – тебе звонят и будят в нужное время. Но все равно кто-то опаздывал несколько раз.

Люблю поиграть в World of Warcraft. Это стратегия. В нее по всему миру играют 20 миллионов человек. Теперь, конечно, значительно меньше провожу времени за компьютером. А вот раньше… Как-то в ЦСКА дали два выходных, так я 36 часов просидел перед монитором. Только играл да заказывал еду на дом.

Последний фильм, который я смотрел, называется «Каждое воскресенье» – про американский футбол. Это где Аль Пачино играет, Кэмерон Диаз, Джейми Фокс. Я давно слышал про эту картину и был скептически по отношению к ней настроен – такой уж у меня характер. Вот все хвалили наперебой «Подозрительные лица», а я пять минут посмотрел – и все никак не могу к ним вернуться.

Смотрю сериалы. Не всякие, а серьезные. Очень понравились «Интерны» – прекрасный фильм. Я его обожаю. Это один из немногих качественных российских сериалов. Юмор тонкий, а не пошлый.

Никогда не смотрите «Кислород». В жизни не видел такой белиберды. Мне знакомый сказал – умное кино. Я все ждал – когда же начнется умное? Через четверть часа вынул диск и запустил его в сторону помойного ведра, как кусок фанеры.

Пока у меня татуировок нет. Возможно, когда-нибудь сделаю. Правда, мне смешны люди, у которых наколоты просто какие-то полоски. Если уж решился на тату, это должно быть что-то индивидуальное. И говорить о них не стоит. Хотя бы для того, чтоб не перехватили идею.

Мне нравятся спортивные модели часов, лимитированные версии, а их мало выпускают. Недавно отпуск проводили в Азии, так в Сингапуре удалось купить часы, которые сделали в честь первого в истории этой страны заезда «Формулы-1». Таких часов всего восемьдесят.

В казино бываю нечасто, но люблю играть в крэпс. Все говорят, что это старая гангстерская игра, когда-то пришедшая с улиц Чикаго и Нью-Йорка. А по мне крэпс – игра командная. Чем-то напоминает баскетбол.

Я безумно боюсь змей. Всегда говорю об этом на интервью и не стесняюсь.

Очень люблю скоротать вечер за книжкой. На классику очень уж не налегаю, больше на приключения, фантастику. Недавно взялся за Дэна Брауна, «Код да Винчи». Но мне всего 30, – может, со временем потянет и на Кафку. Газеты вообще не читаю. Разве что кто-то принесет: «О, про тебя написали!».

У нас был со Слоуном конфликт. Джерри казалось, что книжки отвлекают меня от игры. Но он бы лучше присмотрелся к другим – 90 процентов баскетболистов перед матчем сидят в наушниках, слушают музыку. Это же им помогает настраиваться, правильно? А мне, например, музыка мешает. Если же сяду в раздевалке с книжечкой – на площадку выхожу хладнокровным. Тебе тридцать лет, заканчивать пора – а тут учат, как настраиваться на игру. Смешно.

Убежден, что методы Джерри Слоуна оказывали на меня отрицательное воздействие. Его основной способ мотивации игроков – воспитание чувства вины. Наши зарплаты, наши ошибки в матчах, наши поступки вне площадки – все это становилось поводом для упрека.

Я свои пожелания тренеру высказал, он мне – свои. Знаете, какие? Говорит, что надо больше работать на тренировках, подбирать, бежать в отрыв и помогать в защите. Все. То есть то, что я и так делал всегда! Еще сказал, что драфтовал меня как подбирающего и защищающегося. Вот я и играю, как только что задрафтованный новичок. И ничего изменить здесь невозможно. Буду и дальше выходить на 15 минут и ничего не забивать. А все вокруг опять станут спрашивать: «Почему это Кириленко так плохо играет?».

На мой взгляд, время тренеров-тиранов прошло. Блатту могу сделать много комплиментов как тренеру, так и как человеку, но факт остается фактом: с этим тренером приятно работать. Поэтому прошу всех прекратить спекуляцию на тему наших с Блаттом отношений.

Давно известно, что Кириленко редко забивает много очков. Даже в сборной: могу набрать 20, максимум 25 очков, но не больше. У меня совсем другие задачи. Успеть везде понемножку и постараться сыграть так, чтобы моя команда выиграла.

О сборной России я всегда помню. Это моя любимая команда! Фактически все ребята, с кем играю, – все друганы. Из 11 партнеров, кто был на Евробаскете, с шестью регулярно созваниваюсь.

В свое время много думал и пришел к решению, что нужно уходить из «Юты». Завершившийся чемпионат Европы был своеобразной лакмусовой бумажкой, и тогда для меня многое встало на свои места. Но что-то остановило меня.

Платить такие огромные деньги за игру в баскетбол – это сумасшествие! Но не забывайте одну вещь. Таких миллионеров, как я, в мире всего 500 человек – маленький процент от всего баскетбола. Мы 500 лучших игроков, мы в своем роде являемся продуктом. Люди платят деньги за наши матчи. Покупают наши майки, едят гамбургеры. И поэтому зарплаты такие высокие. Потому что люди готовы платить. Что они и делают.

Однажды мне предложили купить нефтяную вышку в Техасе. За 10 тысяч долларов. Думаю: что ж это за вышка, которая стоит столько? Что она там качает? И предлагал-то человек, заслуживающий доверия. Но я не рискнул.

В Москве меня зазывали рекламировать то ли колбасы, то ли сосиски. А еще – кожаные куртки, причем ими же расплачиваться и собирались. Таким я сразу отказываю. А вот предложение от «Adidas» принял. Фирма сто лет на рынке. Мне действительно нравится все, что она производит. На мой взгляд, если люди что-то рекламируют – они должны с этим ассоциироваться. У меня нет желания ассоциироваться с колбасой. Вот пиццу, например, уважаю.

Договорняков в НБА нет! А зачем это нужно вообще? Все и так знают фаворитов и основных претендентов на титул. Может быть, в финале Стерн и дает какие-либо рекомендации владельцам команд, но это все имеет крайне императивный характер. В любом случае, побеждает у нас сильнейший.

Судьям нужно всегда коротко и четко объяснить проблему. Попросить обратить внимание на какие-то моменты. Это срабатывает лучше, чем крики и восклицания. И помогает. В каком-то моменте скажешь, что тебя грубо толкают – в следующей атаке судья обратит на это внимание. Если судья нормальный, конечно. Я же не заставляю его свистеть. Просто обращаю внимание. Свистнул – зашибись. Нет – значит не судьба.

Всезвездный уик-энд в НБА любят. Это же четыре выходных сразу!

Раньше я сам часто участвовал в конкурсах по броскам сверху. Самый оригинальный данк у меня так и не получился. В Перми прыгнул через Валеру Тихоненко – он мне набросил мяч, сидя на стуле. Но я не забил. И конкурс тогда выиграл, кажется, Дима Домани. Но этот прыжок, наверное, был самым интересным. Только один раз я выиграл конкурс данков. На первом Матче звезд России.

Мне нравится выходить со скамейки запасных, потому что ты видишь, как идет игра. Видишь, кто на этот матч настроился, а кто играет спустя рукава. И ты понимаешь, что именно должен сделать

Мне не очень нравится читать о себе: «Андрей Кириленко сейчас отдыхает во Франции». Я здесь не просто отдыхаю, я здесь живу, именно поэтому мы так редко бываем в Москве. В Москву мы приезжаем только по работе.

Обожаю путешествовать. Очень люблю юг Франции – летом я практически все время нахожусь там. Вроде бы обычные деревушки, но все под рукой. Я там отдыхаю. Лондон мне очень понравился – мы ходили на экскурсии в соборы. Город сохранил старину, он весь в одном стиле, а не так, что где-то небоскреб, где-то замок, а где-то трущоба. Мне интересны памятники истории.

Вообще-то в России больше неприятных встреч с болельщиками, чем в Америке. Там как-то спокойнее. Если классно играешь – люди это оценят, злости не почувствуешь. А в России грубости вокруг хватает. Доброжелательных людей мало. Может, из-за погоды?

Первые два года тоска по родине была невыносима. Приезжал в Россию, в шесть утра вставал и просто гулял по Москве, по любимым местам. Сейчас ностальгия мне уже меньше свойственна.

Каждое лето встречаемся с мамой, еще у меня есть брат – он учится в Академии МВД. Часто с мамой по телефону разговариваю. А с папой я сейчас не общаюсь, у нас испортились отношения.

Получение американского паспорта было лишь вопросом времени. Мы живем в США уже 10 лет. Здесь родились наши дети. Но при этом мы не имели легального статуса, что очень неудобно. Жить на птичьих правах не очень приятно. Волей-неволей тебя посещают мысли: вдруг что-то случится, и тебя выпрут за пределы Америки.

Я никогда не забывал, что я — русский. Русским родился и русским умру.

Про сборную России ничего не хочу объяснять дополнительно. Не пытаюсь юлить и искать отговорки: дескать, устал от тяжелого сезона, хочу отдохнуть. Я всегда говорю правду на этот счет.

Если начнется локаут, то абсолютно точно вернусь в Россию и буду выступать за российскую команду.

Деньги не имеют никакого значения. Я уже достаточно заработал.

Как и все нормальные люди, думаю и о смысле жизни, и о целях. Сейчас, когда стал старше, понимаю, что самые простые вещи и есть смысл жизни. Дети, воспитать их хорошими людьми, вот и есть весь смысл. А так стараюсь получать удовольствие от каждого дня и особенно не заморачиваться. Хочу быть достойным гражданином, о котором будут вспоминать добрым словом. Все просто!

Вот закончу карьеру – прокачусь по Европе. С рюкзачком, на мотоцикле.

При подготовке материала были использованы цитаты из интервью Андрея Кириленко на sportbox.ru, из газеты «Спорт-Экспресс», журналов «Cosmopolitan», «Rolling Stone» и «Пингвин», из интервью радиостанции «Маяк» и блога «АКМ» на Sports.ru.