Читать на лето. 6 лучших книг о бейсболе, переведенных на русский
Писать художественные книги о спорте – как снимать фильм о европейском футболе: редко можно сравниться по уровню передачи даже с самой плохой игрой. И даже нон-фикшн («на реальной основе») часто сложно вытащить из тени искомого матча.
Это сложно сделать в кино, тем более художественной прозе. 74 тысячи посмотрело на YouTube сцену из «Манибола», где Скотт Хэттеберг делает хоум-ран. 145 тысяч посмотрело видео реального хоумрана Хэттеберга.
Но в США бейсбол остается самым «читабельным» видом спорта. По «books about baseball» Amazon не только выдаст393 варианта, но и подразделит оставшиеся на «биографию», «историю», «моменты». Про одного Джо Ди Маджо написано больше, чем про период европейского футбола последних 10 лет. А про жакет, в котором Мэрилин Монро выходила за Ди, даже снят фильм. И жакет там, в личной коллекции бейсбольного «фрика».
Существуют и переводы на русский: как непосредственно бейсбольной литературы, нон-фикшн, так и художественных адаптаций (жанр роман, хроника), и бейсбол здесь метафора.
Метафора ожидания (первый бейсмен перетаптывается, смотря на эт-бет), терпения (в инфилде кто-то сплевывает на канзасский газон), страсти (шортстоп по животному прыгуч), трагедии (выходит клоузер), комедии (выходят «Чикаго Кабс»), истории одного героя (Лу Гериг), краха (А-Род), «камелота» («Ред Сокс»-2013) и любых других адаптаций, выходящих за пределы трех баз. Хоум-ран можно отправлять на парковку – однажды у Стивена Кинга три базы расположились в буковом лесу на западе штата Мэн.
Филип Рот, «Не суди человека по песне», Нью-Йорк, 1957
В прозе Филипа Рота, лауреата Пулитцеровской премии, спорт оттеняет мелкие недостатки. Это даже не недостаток – дополнительная деталь. Так у Сэлинджера герои, которым он сопереживал, не следили за ногтями (вне зависимости от пола, проследите – это действительно так).
У Рота спорт для деталей неоправданного честолюбия (перфекционистка Бренда в «Прощай, Коламбус!» которая не отпустит вас до полуночи, пока не выиграет сет 6:0) или для веры в возможность. Как у «бывшего преступника» Альберто «Альби» Пелагутти, которого герой рассказа «Не суди человека по песне» взял в школьную команду, ведь тот сказал, что знает «всех в «Янкиз».
Отрывок
«Из чистого мазохизма я должен описать, как бил Альби. Для начала он стал лицом к питчеру; затем, когда хотел ударить по мячу — это происходило каждый раз, — бил не сбоку, а сверху, словно загонял кол в землю. Не спрашивайте, правша он был или левша. Я не знаю.
— Зачем ты наврал, что играл в тюремной команде?
Он что-то промямлил в ответ.
— А? — сказал я.
— Играл, — пробурчал он.
— Врешь!
Он повернулся и злобно уставился на меня черными глазами.
— Играл!
— Представляю, что за команда!
Уходя из раздевалки, мы не разговаривали.
С тех пор прошло пятнадцать лет, и я не знаю, что сталось с Пелагутти. Если он гангстер, то не настолько знаменитый и богатый, чтобы заинтересовать комитет. Когда комитет занялся штатом Нью-Джерси, я стал внимательно следить за расследованиями, но ни разу не встретил в газетах фамилию Пелагутти».
Бейсбол не раскрыл Альби Пелагутти даже когда тот сказал, что умеет играть. Может потому, что в «Не суди человека по песне» Альби Пелагутти отвечал что «умеет» на всё.
Стивен Кинг, «Девочка, которая любила Тома Гордона», Флорида/Гонгбоут Ки, 1998 год
Единственный роман, который настолько близко подошел к игре, что даже главы названы ее периодами. В “Девочке, которая любила Тома Гордона” (Том Гордон – чернокжий питчер из Канзаса) нет цифровых разметок или традиционных для литературы градаций. Главы – иннинги, поле – лес, где после развода родителей пропадает 9-летняя Триша, которую в пору брать скаутом в клуб MLB– так она разбирается в бейсболе (уверен в «Метс» или «Астрос» работают люди похуже). И которую в лесу ждет не только ее «патронус» Том Гордон, клоузер «Бостон Ред Сокс», но и необъяснимое «оно» Стивена Кинга. А бейсбол, как вариант от этого «оно» убежать.
Отрывок
«Разминка.
Она сняла бейсболку «Ред Сокс» и посмотрела на размашистую роспись на козырьке. Роспись помогала Трише настроиться на нужную волну. Роспись Тома Гордона. Мама благоволила Номару Гарсиапарре, у нее и отца любимым игроком «Ред Сокс» был Том Гордон. Гордон выходил в восьмом или девятом иннинге, когда матч близился к концу, а «Сокс» вели в счете. В такой ситуации тренер отдавал предпочтение питчеру, которому доверял на все сто процентов
Отец Триши восхищался Томом Гордоном за то, что тот никогда не терял самообладания.
-Не человек: айсберг.
Триша любила повторять эту фразу.
Теперь же, когда ее мать и брат цапались на переднем сиденье, по поводу лесной прогулки, по всяким разным поводам, Триша смотрела на бейсболку с росписью, которую отец каким-то образом добыл ей в марте, перед началом сезона, и думала: «Какое блаженство».
Джон Апдайк, «Кролик вернулся», Нью-Йорк, 1971
В тетралогии о Гарри Ангстроме бейсбол предстает тем, чем он является сейчас, когда рейтинг MLB подпирает европейский футбол. Игра рядовых белых американцев, которые в 70-ые «переварили» Никсона, чтобы торговать подержанным автом.
В «Кролик вернулся» Гарри Ангстром предстает стареющим идеалистом, эдаким повзрослевшим Марти Макфлаем, который чувствует, что кончается время. И чувствует это на флегматичном бейсболе, куда его привел тесть.
Отрывок
«Игра какая-то скучная. Танец, который исполняют на огромном ромбе мужчины в белом, не захватывает, смысл их спорадических передвижений остается их собственной тайной. Хотя любимым видом спорта Кролика был баскетбол, — он помнит ширь великолепного травяного покрова, волнение и страх, когда высокий мяч летит в твою сторону, шмяканье мяча, пойманного в кожаную перчатку-ловушку, нарочитое безразличие, с каким, опустив голову, топаешь к скамье, традиционное пожатие плечами и нервозный обмен любезностями возле игрока с битой.
Это более красивая игра, чем баскетбол, где игроки налетают друг на друга, — а здесь красота деревенских пастбищ, игра одиночек, ждешь, ждешь, когда подающий отведет взгляд от первой лунки и молниеносно ударит по мячу, это игра, в которой всё — и плевки, и пыль, и трава, и пот, и запах кожи, и солнце, — всё Америка.
Сидя позади первой базы между сыном и тестем, чувствуя, как солнце тяжелой доской лежит у него на коленях, держа в руке, точно дубинку, свернутую программку, Кролик ждет, когда в нем проснется это ощущение красоты от криков зрителей и ритма периодов игры, традиционная национальная магия, отзывающая юностью, но что-то не так».
Стивен Кинг, Стюарт О’Нэн, «Болельщик», Нью-Йорк, 2004
Кто читал «Болельщика» — не может не стать поклонником«Ред Сокс». Документальный путь от апреля 2004 года до первой за 86 лет победы в Мировых сериях проходит через личные мэйлы и переписку писателей О’Нэн и Кинга, которые диалогичным размышлением пробираются сквозь проклятье «Бамбино».
«Болельщик» — как сериал «Прослушка» от HBO в мире спортивной литературы, хроникальный жанр – будто вы в центре Потомака наблюдаете за весенним лагерем.
Добавляет перца и то, что контракт со «Скрибнерс» О’Нэн и Кинг подписали до начала сезона со 100% вероятностью публикации. Об осенней победе не знал, даже Терри Франкона, особенно, когда в финале Американской лиги «Ред Сокс» проигрывали 0:3 в серии с «Янкис».
Верно, значит на протяжении книги вы вместе с авторами и большой американской игрой следите, как рушится одно из самых знаменитых проклятий спорта.
Отрывок
«Вечером в средней школе хоровой концерт, посвященный памяти всеми любимого сторожа, который внезапно скончался от инфаркта. Учитель, который произносит речь перед концертом, упоминает среди прочего о том, что сторож был, как и все учителя, болельщиком «Сокс», и утром, после того как команда упускала верный шанс выиграть, «мы знали, что за завтраком говорить об этом можно только после кофе».
На мольберте перед аудиторией стоит портрет сторожа. Выглядит он лет на пятьдесят пять, и я думаю, какая же это несправедливость, за всю жизнь он так и не стал свидетелем победы любимой команды (как и дядя Вернон, который умер в прошлом году, не дожив до семидесяти). При каждой нашей встрече мы говорили о «Сокс», обычно под пиво. И летом мне его теперь не хватает. Я думаю о миллионах болельщиков «Сокс», которые посвятили любимой команде всю жизнь и ни разу не испытали той пьянящей радости, которую уже дважды доставили нам всем «Патриоты Новой Англии». Ожидания этих верных поколений сложились в колоссальный психический заряд. В этом году, если мы победим, в нашей победе будет лепта тех, кто до нее не дожил.
Я не хочу долго рассуждать о смерти, но когда мне было восемнадцать и Лонни был питчером «Сокс», я знал, что увижу, как они выиграют Серии. Вы представляете себе, каково это, когда тебе восемнадцать и с будущим все ясно и понятно. Теперь, срань господня, мне пятьдесят семь, меня сбил автомобиль, в то лето я остался практически без легкого, и я понимаю, что такого может и не произойти. И все-таки я смотрю на нашу команду и задаюсь вопросом: «Кто эти парни?» Ну ладно, я раньше шутил, знаете ли, насчет своего надгробия, на котором будет выбито следующее: «СТИВЕН КИНГ», с двумя датами, ниже — носок, еще ниже — «НЕ ПРИ МОЕЙ ЖИЗНИ», а в самом низу: «И НЕ ПРИ ВАШЕЙ ТОЖЕ». Неплохо, правда?»
Майкл Льюис, «Манибол: Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире», Нью-Йорк, 2003
Отличие фильма от книги: кино-метафора игрока, который сделал хоум-ран, но сам этого не заметил, здесь досконально натянута на архаичный бейсбол, который смолол в порошок Билли Бина. И несмотря на это Бин остался в «Окленде» выигрывать последний матч.
Отрывок
«Во время кораблекрушения один из пассажиров надел на себя пояс, в котором было зашито около двадцати фунтов золота. Пассажира нашли на дне. На нем был его пояс. Интересно, когда он тонул, золото принадлежало ему или же он принадлежал золоту?
Джон Раскин. И этому последнему
Каждый питчер Главной лиги знал, что слабое место Джамби находится чуть выше талии с внутренней стороны поля. Брешь эта была размером с пакет молока: два бейсбольных мяча в высоту и бейсбольный мяч в ширину.
В результате, естественно, вставал вопрос: почему питчеры в этот «пакет с молоком» не целятся, когда подают мяч. Когда я спрашиваю у Фейни, он улыбается и качает головой. «Не так все просто. Все они целятся именно туда, – объясняет мне Дэвид, – но Джамби искусно умеет сделать шаг назад и воспользоваться этим как ошибкой питчера, чтобы отбить мяч на трибуны. После такого питчер больше не осмелится попытаться бросить мяч в это “слабое” место».
«Его слабость находится по соседству с самой большой его силой, – говорит Пол. – Если питчер ошибется всего на пять сантиметров – мяч отобьют. Питчер, который стоит сейчас на поле, думает: “Я могу вывести его из игры. Но если промахнусь хотя бы чуть-чуть, он меня уничтожит».
Джей Ар Моррингер, «Нежный бар», Нью-Йорк/Манхассет, 2005
«Нежный бар» Моррингера (Джей Ар получил Пулитцеровскую премию в 2000; в 2009 стал соавтором «исповеди» Андре Агасси) написан в ключе биографии (от школы до Йеля) проходящей через городок Манхассет («с которого Фицджеральд списал Уэст-Эгг»), бар «Диккенс» и поле запасной лиги бейсбола. Никакой организации, соревнований, громких имен. Бейсбол — как то, что вносит хаотичный порядок в жизнь молодого героя.
Отрывок
«Матч ознаменовал собой многое, но самое главное — он положил начало новому этапу в моей жизни. Мои воспоминания о событиях, происходивших до этого момента, бессвязны и отрывочны, а после — организованны и упорядочены.
Стив и его ребята из «Диккенса» были азартными игроками, но игра никогда не мешала их главному жизненному кредо — смеху. Каков бы ни был счет, они не прекращали хохотать, как и болельщики на трибунах. Я смеялся громче всех, хотя не понял шутки. Меня смешили улыбки этих мужчин и комичная синхронность их движений — такая же плавная и подвижная, как переход в двойной аут.
Каждый раз, когда кто-нибудь из них пробегал мимо, он оставлял после себя душистое облачко. Пиво. Лосьон после бритья. Кожа. Табак. Тоник для волос. Я глубоко вдохнул, запоминая их аромат, их сущность.
С тех пор каждый раз, когда я чувствовал запах, исходящий от бочонка «Шафера», бутылки «Аква Вельвы», недавно протертой маслом бейсбольной перчатки «Спольдинг», дымящейся «Лаки Страйк» или фляжки «Виталиса», я мысленно переносился в тот день, когда сидел рядом с мамой и смотрел на пивных гигантов, топчущихся на ромбовидном поле».
Опубликовано на Rashmore.com
Все равно спасибо за интересную статью, но вопрос - будет ли аналогичная по баскетболу?! Вот она мне была бы очень интересна!)
По поводу "Самородка" Бернарда Маламуда - этот роман переведен на русский язык, и электронные варианты в своб. доступе на популярных ресурсах с электр. книгами - сам читать не стал, но с удовольствием посмотрел экранизацию, неплохой такой фильм.
PS Любимая книга Дэвида Блатта! Хорошо всем известного и любимого нами по работе с баскетбольной сборной России!