6 мин.

Страшный суд

1

Ни казнить, ни помиловать нельзя

Большие призы – это большой бизнес, и топ-менеджеры должны иметь незапятнанную репутацию. Руководивший ФИА с 1991 года Макс Мосли всегда умел находить общий язык со всеми влиятельными силами в автоспорте, но в последнее время слишком многие его поступки вызывали нарекания.

Тут и избирательное правосудие в отношении «Макларена», в то время как аналогичное по сути деяние руководства «Рено» осталось в общем-то без наказания; здесь и оскорбительные высказывания в адрес оппонентов, даже столь уважаемых как Джеки Стюарт. Но садомазохистская оргия в нацистском стиле – это было уже слишком, особенно с учетом того, что отец бодрого не по годам 68-летнего Мосли, Освальд, был главой британских фашистов в 1930-1940-е и всерьез рассматривался Гитлером в качестве наместника Третьего Рейха в Британии в случае, если операция «Морской лев» состоялась бы.

И все же итог голосования предсказать сложно: у Мосли остается немало союзников. Не то чтобы они одобряли поведение президента, однако, если он будет принудительно отправлен в отставку, репутация ФИА будет серьезно подорвана. И где гарантия того, что новый глава Федерации – Ари Ватанен, Герхард Бергер, Жан Тодт, Марко Пиччинини или кто-либо другой – сможет быть достойным противовесом владельцу коммерческих прав «Ф-1» Берни Экклстоуну?

В случае же если Мосли останется на посту, совершено непонятно, как он будет договариваться с теми 24 автоклубами (а это между прочим 86% членов ФИА), которые призвали к его отставке. Этот вариант развития события таит в себе риск развала Федерации и создания параллельных структур. Наконец, совершенно непонятно, как Макс собирается иметь дело с Экклстоуном, занявшим жесткую позицию в отношении отставки главы Международной федерации автоспорта.

Два бойца

Это был потрясающий тандем – юрист и торговец. Одного интересовала власть, другого – деньги. Но вместе Макс Мосли и Берни Экклстоун сделали «Формулу-1» тем, чем она является сейчас – спортом с аудиториями в сотни миллионов зрителей и оборотами в миллиарды долларов. Они вместе создавали Ассоциацию конструкторов «Ф-1» (ФОКА) и вели войну против предыдущего президента Международной федерации автоспорта Жана-Мари Балестра, вместе подавляли восстание автопроизводителей, потребовавших передела доходов и угрожавших созданием альтернативной гоночной серии – чемпионата мира по гонкам Гран-при.

Поначалу Эккслстоун поддержал своего старого товарища. «Если бы Макс развлекался в постели с двумя проститутками, все бы сказали, что он  – молодец, или что-то вроде этого. Но эта история вызвала отвращение, и проблема именно в этом», – заявил Берни. Однако затем стремительно терявший поддержку национальных автоклубов Мосли попытался направить поток критики в другое русло. Макс заявил, что скандал выгоден тем, кто владеет столетними коммерческими правами на «Ф-1» и пытается пересмотреть соглашение с ФИА, сократив число пунктов, за которые несет ответственность. Но поскольку он, Мосли, тверд как кремень, то его пытаются заменить президентом послабее. После такого поворота событий, тон высказываний Экклстоуна изменился: «Все в «Формуле-1», включая спонсоров и автопроизводителей, считают, что он должен уйти, и мне жаль, что Макс этого не сделал».

Очевидно, это как раз тот случай, когда Берни действительно разочарован, ведь именно он превратил скромного юрисконсульта ФОКА в могущественного президента ФИА.

Война ФИАСКО

Мосли и Экклстоун тесно сотрудничают более 30 лет. В конце 1977 года Макс покинул команду «Марч», одним из основателей которой являлся, и принял предложение стать адвокатом Ассоциации конструкторов «Ф-1». Руководившему этой организацией Экклстоуну хороший юрист был крайне необходим – в тот период он переходил к открытому противостоянию с Международной федерацией автоспорта, которая тогда именовалась ФИСА. Он только-только добился, чтобы ФОКА контролировала практически все финансовые вопросы, включая даже суммы контрактов гонщиков, но Балестр нанес ответный удар: с 1978 года все команды и пилоты должны были подавать заявки на лицензию для участия в следующем чемпионате до 15 ноября, а тем, кто опаздывал, назначался штраф в размере 30 000 долларов.

ФИСА начала перетягивать на себя и одеяло спортивной власти, с сезона-1981 объявив вне закона (без консультаций с ФОКА) эластичные аэродинамические элементы, располагавшиеся по бокам болидов и содействовавшие граунд-эффекту. Гибкие «юбки» были опасны – в случае их повреждения автомобиль мгновенно терял управление, но в их разработку были вложены немалые средства. Более того, граунд-эффект позволял командам, использовавшим клиентские атмосферные движки «Косуорт», на равных соперничать с конюшнями, развивавшими собственную масштабную программу создания турбомоторов.

Турбонаддув сулил большие дивиденды уже в ближайшем будущем, поэтому поставившие на него «Рено», «Феррари» и «Альфа-Ромео» вышли из состава ФОКА, не желая слушать доводы Экклстоуна. В ответ гонщики команд-участниц Ассоциации бойкотировали традиционные предстартовые пилотские брифинги, а ФИСА назначала штрафы протестантам, отзывая их лицензии до момента выплаты. В итоге на тренировках перед Гран-при Испании-80 участвовало всего семь машин, и ФОКА было договорилась с Королевским клубом Испании об участии ее пилотов в гонке, но Балестр в ответ исключил Большой приз Испании из календаря. Гонка состоялась в отсутствие трех примкнувших к ФИСА команд, но ее результаты в зачет чемпионата не пошли.

В межсезонье сторону Балестра взяли еще три команды – «Лижье», «Озелла» и «Тоулмэн», а ФОКА объявила о создании альтернативного Профессионального чемпионата мира со своим собственным календарем, частично совпадавшим с расписанием официального первенства. Команды, поддержавшие ФОКА, успели провести одну гонку в Южной Африке, когда Балестр объявил о запрете национальным автоспортивным федерациям проводить этапы профессионального чемпионата. Ситуация зашла в тупик, а раскол больно ударил по финансовой стороне спорта, той самой, которую делили Балестр с Экклстоуном: спонсоры быстро теряли интерес к «Ф-1», решили свернуть свою программу шинники из «Гудьира». Злые языки метко назвали то противостояние ФИСА и ФОКА «войной ФИАСКО»...

Вынужденным компромиссом стал действующий до сих пор документ, названный по имени места, где он был заключен – парижской Площади согласия, – Договором Согласия. Видозмененные «юбки» были сохранены: они стали жесткими, клиренс не должен был быть меньше 60 мм. Но вот ситуация с коммерческими правами компромиссом не была – они полностью перешли в ведение ФОКА. Экклстоун добился важнейшей победы.

Последним залпом «войны ФИАСКО» стал Гран-при Сан-Марино-82. ФИСА аннулировала результаты пилотов «Брэбэма», «Уильямса» и «Эрроуза» в предыдущей гонке, поскольку их машины были оснащены наполняемыми перед стартом емкостями для воды. На первых кругах жидкость сливалась, машины становились легче примерно на 30 кг, а послефинишная «дозаправка» позволяла без проблем пройти взвешивание. В Бразилии победу одержал Нельсон Пике за рулем «Брэбэма», хозяином этой команды был Экклстоун, который поддался искушению использовать ФОКА, чтобы опротестовать решение Балестра. Бойкот гонки в Имоле означал отмену ее результатов, ведь в тот момент на стороне ФИСА осталось только пять команд, тогда как по Договору Согласия в Гран-при должно было участвовать не менее 13 машин. Однако перед началом гоночного уик-энда стало известно, что участников будет 14: аутсайдеры из АТС не желали упустить редкую возможность заработать очки, а Кен Тиррелл не мог не выполнить обязательства перед итальянским спонсорами.

Отступивший Экклстоун решил избрать другую тактику – он отказался от открытой вражды с Балестром, сделал вид, что стал его соратником (за что в 1987 году был произведен в вице-президенты ФИСА). Но к выборам президента Федерации в 1991 году он с помощью закулисной политики повернул ситуацию так, что не ожидавший такого подвоха Балестр проиграл выборы юристу ФОКА Максу Руфусу Мосли.

Я тебя породил, я тебя и убью

Не беремся судить, разделяет ли чувства Тараса Бульбы Экклстоун, ясно одно: попытки Мосли перевести стрелки на владельца коммерческих прав он расценил как объявление войны. Вне зависимости от решения Генеральной Ассамблеи ФИА, Берни найдет, как устроить собственный «страшный суд» Мосли. Вероятно, имя того, кто придет на смену Максу, Экклстоуну уже известно. Как, говорите, зовут его нового юрисконсульта?..