Футболопокалипсис. Часть 1. Мозговой штурм
В февральском номере российского варианта журнала Rolling Stone была опубликована довольно объемная статья под названием «Головная Роль: как продается безумие в НФЛ», которая является переводом материала Пола Солотарова и в оригинале называется This is Your Brain on Football. В ней описывается несколько трагических историй игроков профессиональных клубов и студенческих команд, которые рано ушли из жизни из-за заболеваний головного мозга, вызванных постоянными столкновениями с противниками и полученными сотрясениями мозга. Статья эта во многих местах сильно пересекается со многими (как оказалось) статьями на схожую тематику. Журнал я приобрел почти случайно и сначала был обрадован столь неожиданному повороту событий – обнаружить статью про американский футбол в специализирующемся на совершенно других вещах издании.
Сказать, что статья меня потрясла – значит, ничего не сказать вовсе. Даже делая скидку на хроническую и иногда переходящую рамки тягу к преувеличению и раздуванию из мухи слона авторами подобных статей (рассчитанных на более широкий круг читателей), можно сказать, что от описанных в статье человеческих судеб можно навсегда приобрести аллергию на американский футбол и спорт в принципе. Юноша умирает в 18 лет от опухоли в мозгу, легендарный центр «Питтсбурга» Майк Уэбстер бьет себя электрошокером, чтобы «выйти из полуобморочного состояния», а рестлер Крис Новински после сотрясений начинает во сне не просыпаясь лезть на стены.
Забавная такая статья. Только вот не стоило ее приводить в российской версии журнала. Огромное количество читателей журнала после ознакомления со статьей придет к выводу, что увлечение футболом неизменно приведет к «бессмысленной каше» вместо мозгов. В США, стране, где финал чемпионата НФЛ уже чуть ли не приравнивают к национальному празднику, подобная статья вряд ли поставит чьи-либо волосы дыбом, но всего лишь напомнит, хоть и в красках, о существующей проблеме. В России же, ввиду элементарной недостаточной популярности этого вида спорта, публикацию данного текста можно считать ошибкой. Очков в пользу ассимиляцию футбола в нашей стране он точно не прибавит. А жаль.
Но дело не в этом. После прочтения статьи во мне просто взорвался защитный механизм – я мгновенно захотел доказать всем и вся, что, мол, враки это все, а приведенные в статье примеры – это исключения из правил, сама Национальная Футбольная Лига цветет и пахнет и что она уже так популярна, что вот еще чуть-чуть и ее феномен как самой успешной спортивной лиги в истории выльется за пределы родины игры. Что никогда еще спортсмены и конкретно футболисты не были так популярны и влиятельны, а фанаты так преданны игре.
Но, после анализа достаточного количества материала, я понял, что не просто не смогу это сделать, и более того, все чаще встречались идеи в статьях, да и у самого появлялись мысли, что сегодняшняя ситуация с наверняка набившей всем оскомину в речах Роджера Гуделла (об этом чуть позже) безопасностью игроков и особенно новым дамокловым мечом всей лиги – заболеваниями головного мозга – может ни много ни мало ознаменовать собой начало конца если не существования футбола, то доминирующего положения НФЛ среди северо-американских лиг.
***
Начнем с того, что американский футбол – действительно жесткий и контактный, возможно, самый брутальный в этом отношении вид спорта за исключением единоборств, где результат напрямую зависит от урона, причинённого сопернику. В начале прошлого века футбол вообще был смертельно опасным занятием, так что даже президент Теодор Рузвельт позволил себе вмешаться и заявил, что игра будет запрещена, если не будут приняты меры и изменены правила с целью обезопасить игроков. Примечательно, что, проводя параллель, можно вспомнить слова уже Барака Обамы в январе этого года о том, что «если бы у него был сын, то он бы крепко задумался над тем, разрешать ли ему играть в футбол» и что «футбол нужно изменять и делать его безопаснее».
Эти слова президента не сказать чтобы наделали много шума, но вызвали определенный резонанс в кругах интересующихся и причастных. Сэйфти «Рэйвенз» Бернард Поллард, например, (правда еще до выступления Обамы) сказал, что, по его мнению, с учетом этой тенденции к «смягчению» лиги, она просто будет привлекать все меньше внимания болельщиков, и через 30 лет уже не будет существовать.
Еще раньше был судебный иск от семьи Джуниора Сиау, лайнбекера «Чарджерс», «Долфинс» и «Пэтриотс», который покончил жизнь самоубийством в мае 2012 года в возрасте 43 лет. Но, как бы жестоко это не звучало, дело Сиау (которое превратилось уже в серьезный коллективный иск на очень крупную сумму) всего лишь встало в очередь из около 4000 подобных судебных обвинений в адрес НФЛ со стороны ее бывших игроков. С учетом того, что на данный момент живы хотя и не весьма не факт, что здоровы около 12000 бывших игроков, то получим довольно интересную арифметику, где каждый третий хочет урвать кусочек от сладкого пирога богатейшей лиги.
Скажете, что большая часть этих претензий не имеют под собой почвы и мотивированы желанием отсудить у лиги некоторую сумму денег? И будете правы. С Вами даже согласится Хершел Уокер, раннинбек успевший поиграть за «Даллас», «Миннесоту», «Филадельфию» и «Джайентс» и введенный в зал славы университетского футбола который говорит, что «бывшим игрокам не стоит винить травмы и лигу в том, что они теряют деньги, от них уходит жена и их давит депрессия».
Но только в деле Сиау есть три слова, вернее даже три буквы, которые в дальней перспективе могут здорово насолить лиге. 10 января стали известны результаты аутопсии Джуниора Сиау. Вскрытие показало наличие у него ХТЭ – хронической травматической энцефалопатии -прогрессирующегодегенеративного заболевания головного мозга. Оно является результатом многочисленных травм головы и сотрясений и приводит к амнезии, приступам агрессии или депрессии и ухудшению умственных способностей.
Еще ранее, в декабре 2012 года было обнародовано исследование Бостонского университета, в котором говорилось, что учеными задокументировано и подтверждено уже 50 случаев обнаружения ХТЭ у бывших игроков в футбол. 33 из них играли в НФЛ, один – в КФЛ, один – в полупрофессиональной лиге, 9 играли в колледже и 6 человек, которые учились еще в школе – включая 17-летнего Нэйтана Стайза, который умер от внутричерепной гематомы после удара по голове по ходу игры в октябре 2010 года.
Проблема ХТЭ также в том, что пока что не существует способа ее выявления при жизни. НФЛ уже пожертвовала $30 млн. национальным институтам здравоохранения США на исследования травм головного мозга (что, кстати, стало самой крупной суммой в истории лиги для подобных вложений), а Ассоциация игроков объявила о сотрудничестве с Гарвардским университетом – 10-летний проект в ходе которого будут исследованы 1000 бывших игроков обойдется в 100 млн. Роджер Гуделл, комиссионер лиги, все чаще публично говорит о «безопасности игроков», но не поздновато ли? Мне лично сложно об этом судить, но известный многим Билл Симмонс, например, считает, что Гуделл опоздал с такими заявлениями года на три. В «хранилище» материалов Sports Illustrated я нашел статью от декабря 1994 года про сотрясения и связанные с ними бонусы, которая спустя почти 20 лет не только не утратила актуальности, но и во многом высказывает аналогичные сегодняшним заботы и легко бы влилась в мейнстрим обсуждения насущных проблем.
Плюс, разговоры про расширения сезона до 18 игр все еще имеют место быть. Больше игр – больше травм, сотрясений, столкновений и… денег.
Как можно говорить о необходимости ухода от «ментальности воина», когда сама игра вынуждает игроков идти на крайние меры? В «Сан-Франциско» был такой замечательный квотербек по имени Алекс Смит. Был лидером лиги по проценту успешных пасов и шел пятым в лиге по рейтингу квотербека. В первые в карьере был назван игроком недели в NFC. В игре с «Сент-Луисом» его здорово приложили об землю, и он пожаловался на затуманенное зрение (от сотрясения мозга). Пока он восстанавливался, его успешно заменил Колин Каперник. Смит потерял место в стартовом составе и новый сезон начнет уже в другом клубе. Хотя, что там потеря места в составе – ходят разговоры, что сотрясение мозга, которое получил Кевин Колб (квотербек «Баффало») в предсезонке может поставить крест на его дальнейшей карьере.
На тему всех этих событий отлично высказались товарищи Паркер & Стоун со своим «Сарказмболом» (Южный парк, 16 сезон, 8 серия). Эпизод вволю поиздевался и над скандалом с накосячившими замещающими судьями и выставил вполне конкретных игроков дураками, рекламирующими весьма специфический продукт, но все же оставил без ответа вопрос о жестокости футбола.
А теперь вот эта бомба.
***
29 августа стало известно, что НФЛ и бывшие игроки достигли предварительного соглашения, согласно которому лига выплатит 765 млн. долларов в качестве компенсации за полученные в ходе игровой карьеры травмы головы. Федеральному судье еще предстоит подтвердить итоги этой сделки и итоговые цифры могут несколько измениться, но текущие условия таковы:
лига обязана выплатить полную сумму компенсаций в течение 20 лет – 50 процентов от суммы за первые 3 года и оставшуюся половину за следующие 17 лет (и пока нет данных будет ли учитываться инфляция в будущих платежах)
на медицинские исследования уйдет 10 млн., еще 75 – на мед. обследования каждого претендующего на выплаты игрока и только 675 – на сами выплаты
потолком для индивидуальных выплат станут 5 млн. при диагностировании болезни Альцгеймера, Паркинсона или болезни Лу Герига или других когнитивных нарушений, 4 млн. – посмертно, семьям погибшего (вследствие отсутствия методов выявления заболевания при жизни) – при обнаружении ХТЭ и 3 млн. в случае деменции
суммы выплат будут также варьироваться в зависимости от возраста, количества лет, проведенных в НФЛ и прочих условий
Судя по отзывам специалистов, такой исход переговоров стал весьма неожиданным. Предполагалось, что судебное разбирательств затянется на несколько лет и, что суммы будут измеряться миллиардами долларов – так, Businessweek в своем исследовании насчитали расходов на 5 млрд., The Sporting News – на все 10.
К итоговой цифре можно тоже относиться по разному: Питер Кинг со Sports Illustrated в своем твиттере высмеял людей, которые считают эти деньги «мелочью» в кармане лиги, а на deadspin.com, в свою очередь, привели в качестве аргумента внушительного вида инфографику, где сравнили 20-летний доход лиги (они взяли 9 млрд. в год) с грядущими выплатами в размере 765 млн. (каждая пачка – 250 млн.).
К слову (это, наверно, основная цифра предлагаемая противниками исхода дела), ESPN платит лиге почти 2 млрд. в год только за Monday Night Football, т.е. одну игру в неделю.
Только вот мое внимание в том деле привлекли не цифры, а два очень важных момента, четко прописанных в пресс-релизе, кратко описывающем все постановления относительно соглашение игроков и лиги. Во-первых, НФЛ официально не может называться виновной в травмах игроков, поскольку итоговое решение не может рассматриваться как признание лиги того, что травмы истцов по этому делу были связаны с футболом. Во-вторых, лига не будет обязана раскрывать и рассекречивать внутреннюю информацию и исследования, касающиеся выявления наличия связи между теми же сотрясениями головного мозга и ухудшениями работы центральной нервной системы, в том числе и ХТЭ.
Любопытная получается ситуация. Почти миллиард долларов превращается в банальный откуп ввиду отсутствия вины за лигой. Эдакая благотворительная помощь всем нуждающимся в обмен на сохранение за лигой репутации заботящейся о безопасности организации. Ведь если бы были обнародованы исследования, описывающие конкретные механизмы зависимости развития заболеваний головного мозга от игры в футбол, то игре в целом и НФЛ в частности был бы нанесен серьезный удар.
Тут есть нюанс. Пит Приско, колумнист CBS Sports высказал мнение, что игроки не заслуживают денег, потому что изначально знают, на что идут, и сравнивает футболистов с пожарными, которые аналогично подвергают свою жизнь риску. Только вот суть всего процесса против НФЛ заключалась не в конкретном причиненном ущербе (хотя именно так все в итоге и преподается), а в долгосрочных последствиях этих повреждений и более всего в том, что работодатель не оповестил работника об опасности и рисках и грядущих бонусах.
***
Теперь вполне может последовать волна судебных исков всех мастей и рангов, например, от возмущенных родителей, чьи дети бесплатно «убиваются» на играх в школах и колледжах. Не в курсе, справедлив ли стереотип о том, что рядовые американцы любят судиться со всеми и по малейшему поводу, но прецедент создан и примеру профи могут последовать и другие.
А что будет, если?
Скажем, ворох исков со всех краев страны ставит вопрос о травмоопасности футбола ребром и провоцирует всплеск недовольства текущим положением дел на всех уровнях. Допустим, независимые исследования приводят все более пугающие данные по ХТЭ, имиджу футбола наносится один удар за другим. Лига начинает активнее реформировать правила, но точечные изменения картину не меняют и следующие за ними кардинальные перемены (вроде отмены кик-оффа – самого опасного элемента игры) отпугивают зрителей и подкармливает волны недовольства.
Все больше потенциальных игроков задумываются о том, стоит ли оно того. В пособничестве жестокости начинают обвинять судей и тренеров и лиге припоминают непростительную мягкость решений по итогам «Баунтигейта». За смакование брутальнейших тэклов (честно, иногда больно смотреть) начинают критиковать и телевизионные компании, транслирующие матчи. Спонсоры начинают чесать затылок и, заботясь о собственном благополучии, отказываются от сотрудничества с лигой. Игроки к 2021 году понимают, как сильно их надули в 2011 с новым коллективным соглашением и решаются стоять до конца даже ценой локаута.
Локаут окончательно подкашивает лигу, внимание фанатов окончательно переезжает на другой спорт, другой канал или просто другие интересы и занятия. Полагаю, закат футбола будет иметь колоссальное воздействие на все сферы жизни рядового американца и экономику страны.
Футбол уходит в тень. Даже сверхдержавы могут развалиться за считанные годы. Что уж говорить о спортивной лиге.
Итак, король умер, да здравствует король. Интересно, кто им станет.
