Out of Their League. Глава двадцатая
Перевод книги «Out of Their League» бывшего игрока «Сент-Луис Кардиналс» Дэйва Мэггиси, которая позволяет увидеть изнанку профессионального и студенческого американского футбола.
Предыдущие главы:
первая, вторая, третья, четвёртая, пятая (часть первая), пятая (часть вторая), шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая (часть первая), десятая (часть вторая), одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая, четырнадцатая, пятнадцатая, шестнадцатая, семнадцатая, восемнадцатая (часть первая), восемнадцатая (часть вторая), девятнадцатая ...
Глава двадцатая
В 1967 году противостояние между чёрными и белыми игроками «Кардиналс», которое медленно нарастало на протяжении последних лет, достигло точки кипения. То, что я видел в раздевалке, наводило на мысли о том, что в любой момент может разгореться расовая война.
Мое первое знакомство с расизмом в команде произошло, как я уже говорил, в 1962 году: комнаты и корпуса общежития, места в столовой - всё было раздельным для чёрных и белых. Полчаса, которые разделяли тренировку и обед, белые игроки проводили в единственном местном баре «Фонарь». За первые 5 лет в команде я ни разу не видел, чтобы туда заходили чёрные футболисты. В «Кардиналс» была сильная группа игроков из южных штатов, самых настоящих реднеков, которые являлись лидерами команды. Это были Сонни Рэндл, Билл Коман, Ирв Гуд, Джо Робб, Дон Оуэнс и Кен Грей. Главными острословами были Коман и Робб. Задолго до того, как всё вскрылось в 1967 году, Коман постоянно говорил мне и любому, кто его слушал, что ниггеры слишком тупы, чтобы играть в футбол, и что профессиональные клубы дают ниггерам поблажку, принимая в команду и т. д.
Расизм не был причудами отдельных личностей, он был частью порядка, установленного в «Сент-Луисе». Например, в первые 6 лет, которые я провёл в команде, пивоваренная компания «Фальстафф» устраивала вечеринки для игроков в «Фальстафф Инн». Это заведение представляло собой две большие комнаты, разделённые проходом в виде арки. К моему удивлению, туда не приходил никто из чёрных игроков, хотя еда и пиво были бесплатными. Когда чёрные всё же стали там появляться, команда обычно разделялась: белые были в одной комнате, а чёрные в другой.
Во время перелёта на игру в Даллас в 1964 году новичок Уиллис Креншоу сидел в хвосте самолёта, а рядом с ним было свободное место. Одна из стюардесс подсела к нему, и они начали разговаривать. Через 4 ряда от них сидели Джо Робб и Билл Коман. Последний повернулся назад и посмотрел на Уиллиса, толкнув Робба, чтобы тот тоже обратил внимание на происходящее. После посадки вся команда и тренеры стояли в здании аэропорта, ожидая автобусы. Робб поставил Уиллиса перед всем коллективом и принялся отчитывать за то, что он пытается клеить белых девушек. Я стоял в другом конце зала, услышал шум и подошёл ближе.
«На твоём месте я бы не связывался с белыми девушками на глазах у всей команды. Теперь ты в Техасе», - срывался на крик Робб. Он ругал Уиллиса ещё несколько минут и в конце концов отошёл. На протяжении речи Робба весь тренерский штаб, включая Уолли Лемма, никак не реагировал.
До чёрных, которые «знали своё место», обычно не докапывались. Эту группу называли «достойные ниггеры». Однажды Билл Коман сказал мне:
«Прентис Готт единственный достойный ниггер в «Кардиналс», я даже позову его на обед к себе домой».
Несмотря на это, набожный католик Коман не верил в искренность религиозных убеждений Готта. Коман прозвал Готта, активного члена «Братства спортсменов-христиан», «Элмером Гантри» (герой одноимённого фильма, который наживался на религиозной вере окружающих - прим. пер.).
Чёрные игроки проходят ещё более жёсткий отбор на предмет «правильной жизненной позиции», чем белые. Они находятся в тяжёлой ситуации: если чёрные ведут себя, как «дядя Том», то быстро оказываются под белыми и теряют уважение к себе и друг другу; если же они слишком «воинственно» отстаивают своё мужское достоинство и пытаются выйти за рамки стереотипа о тупом бесчувственном спортсмене, то тут же попадают под подозрение и обычно бывают отчислены из команды.
Эд МакКвотерс, ди-тэкл из «Оклахомы», был, возможно, лучшей иллюстрацией этой дилеммы. Эд был одним из самых быстрых линейных защиты, которых я когда-либо видел в футболе. Однако Чарли Виннер заявил, что МакКвотерс не показывает правильный настрой на поле. На самом деле, настрой Эда был прекрасным: он отказывался мириться с дерьмовым отношением белых. Он вёл себя с большим достоинством и определенно заслужил уважение своих чёрных товарищей. Эд отказывался смеяться над шутками о чёрных игроках, которые были обычным делом в тренировочном лагере - белые говорили о присущих чёрным скорости и низкой чувствительности к боли. По моему мнению, а также по мнению многих других ветеранов, МакКвотерс стал бы отличным ди-тэклом уровня НФЛ. Но он отказался унижаться и был отчислен Виннером. Жалобы тренеров на Эда никогда не касались его игровых качеств, все они сводились к тому, что он был себе на уме и «не смеялся и не шутил вместе с остальными игроками».
Другой чёрный футболист, Бобби Уильямс, пришёл в «Кардиналс» неприметным студентом. Он думал, что сделает себе имя, если будет играть корнербеком и избивать основных принимающих команды, прежде всего Сонни Рэндла, который был лидером шайки реднеков. На протяжении первых дней лагеря Рэндл раза 3 потерял шлем: он спокойно принимал мяч, в то время как Бобби подбегал и бил его в затылок, вынося за пределы поля. Как я уже говорил, в лагере существует неписаное правило, которое запрещает драться или орать на того, кто сильно ударил тебя в игровом моменте, поэтому всё что Сонни мог сделать, поднявшись с земли, это бросить злобные взгляды в сторону Уильямса. Это не смущало Бобби, как не смущали его и насмешки: когда он стал регулярно создавать Рэндлу проблемы, друзья Сонни кричали:
«Эй ты, Кассиус, как дела?», - намекая на Кассиуса Клея, который сменил имя и стал Мухаммедом Али.
Уильямс просто продолжал исправно лупить ветеранов. Он знал, что единственный способ попасть в команду - это показать себя настоящим бойцом.
Однажды весной 1967 года я вернулся домой после выступления с речью для «Фальстафф», и Стэйси сказал мне, что звонил некто Джек Олсен из Sports Illustrated и попросил набрать ему, как только у меня появится возможность. Я позвонил в отель в Сент-Луисе, в котором он остановился, и Олсен спросил, смогу ли я поговорить с ним.
Мы встретились около 10 вечера. Тогда он проводил исследование для серии репортажей о чёрных спортсменах и хотел взять интервью у игроков «Кардиналс» о расизме в команде, информация о котором просочилась в прессу в конце прошлого сезона. Мы быстро нашли общий язык. Он рассказал мне о телефонном разговоре с Биллом Команом. Он оказался наихудшим расистом, с которым только приходилось общаться Олсену.
«Ты не поверишь в то, что он мне рассказал. Я был в Эль-Пасо в Техасе, так вот Коман превзошёл даже местных тренеров и горожан», - сказал Джек.
Мы проговорили под запись более 2 часов о ситуации с расизмом в «Кардиналс». Я рассказал ему о подсознательном расизме тренеров и о распространённой в НФЛ практике, когда чёрным разрешают играть только на определённых позициях. (Очень небольшое число чёрных футболистов играют лайнбекерами, квотербеками и гардами нападения, то есть на позициях, которые, по общему мнению, требуют больше интеллекта, нежели силы.) В ходе нашей беседы я помог Олсену сформулировать его тезис о преобладании расизма в НФЛ. Я был рад, когда увидел, что в последних двух репортажах его серии было много информации, которую я собирал с последнего курса «Сиракьюз».
В мой первый сезон Билл Коман пытался подружиться и взять меня под своё крыло, как он делал с другими новичками, когда боялся, что они могут отнять у него работу. Он говорил мне, что Чак Друлис обратил на меня внимание или о том, что тренеры видят во мне хорошего лайнбекера, или о том, что, по мнению Друлиса, я легко попаду в состав. Я думал, что Коман имеет влияние в команде, поэтому не спорил с ним ни по одному вопросу, и когда он начал одну из своих расистских речей, я не стал ему перечить. Но даже если бы я выступил против, это не имело бы никакого смысла, потому что расизм и сегрегация были санкционированы и благословлены руководством и тренерским штабом «Кардиналс». В конце концов, именно руководство команды распределяло номера в отелях по расовому принципу, именно руководство разделило общежитие в тренировочном лагере на два крыла. Именно руководство «Кардиналс» видело то, как увеличивалась пропасть между чёрными и белыми игроками, и не попыталось вмешаться в эту ситуацию. То же самое происходило на более высоком уровне. Пит Розелл нанимал детективов, чтобы следить за игроками по ходу сезона, но не считал нужным расследовать расизм и эксплуатацию, с которыми сталкивались чёрные игроки. Он никогда не нанимал психологов, например, для того, чтобы определить, как сделать общение чёрных и белых футболистов более человечный, хотя отдельные клубы, включая «Кардиналс», брали на работу психологов, чтобы те помогали отбирать персонал и измерять уровень агрессии игроков.
К концу 1967 года напряжение достигло такого уровня, что между чёрными и белыми игроками почти прекратилось всякое общение. Каким-то чудом мы всё ещё выходили на матчи одной команды. По завершении сезона чёрные игроки провели тайную встречу и составили список жалоб, который представили Чарли Виннеру. Весной тот назначил собрание всей команды, чтобы обсудить расовые проблемы. Я боялся, что он просто хочет услышать мнение разных игроков, поэтому отказался идти туда. Я был на множестве подобных фальшивых сеансов самокопания и знал, что в присутствии тренеров мало кто отважится сказать правду, потому что за любую не к месту произнесëнную фразу можно попасть в немилость к руководству.
Новости о действиях чёрных игроков «Кардиналс» были скупо освещены в местных газетах. Клуб не выпустил официального заявления, однако слухи множились, особенно о том, что чёрные игроки обвинили в расизме одного из тренеров. В то межсезонье команду один за другим покинули 3 ассистента, и всякий раз проходил слух о том, что это был тот самый тренер-расист. Тем не менее, статья Джека Олсена расставила всё по своим местам. Тем самым тренером-расистом оказался Чак Друлис. Несмотря на это главный тренер Виннер - единственный тренер, уполномоченный исправить эту ситуацию - не делал ничего до тех пор, пока процветавший в «Кардиналс» расизм не стал достоянием общественности.
Хотя жизнь чёрного в НФЛ - как и в американском обществе в принципе - является ужасным опытом, я часто замечал, что чёрные игроки «Кардиналс» не пользовались плодами «чёрной революции» и никак не помогали ей. Это трудно понять, особенно учитывая их собственный опыт. В самом деле, чёрные профессионалы грубо игнорировали трудности, с которыми сталкивались чёрные игроки-студенты в кампусах. Насколько мне известно, никто из чёрных футболистов не протестовал, когда Ллойд Итон, тренер университета Вайоминга, выгнал из команды дюжину чёрных игроков, которые хотели надеть на игру против расистского университета Бригама Янга чёрные нарукавные повязки. Конечно, чёрные игроки ограничены в своих действиях. Система квот, которая действует в НФЛ, приводит к тому, что чёрные, которым удалось попасть в лигу, сильнее держатся за своё место, чем белые.
Когда я пытался поговорить с чёрными игроками «Кардиналс» о протестных выступлениях чёрных студентов-спортсменов, то в ответ получал каменное молчание. Но при этом, когда в дороге я читал журнал Ramparts или другие издания, некоторые чёрные подходили и просили посмотреть их. Я давал им журнал, они пролистывали его и просили одолжить на несколько часов. В сезоне 1969 года я постоянно приносил на тренировки газеты «Чёрная пантера» и раскладывал их по шкафчикам чёрных игроков. Когда они приходили, то смотрели на меня и молча кивали, однако мне не удавалось завязать с ними разговор о том, что происходит с чёрными в Америке, хотя время от времени случались проблески надежды на это. Одни раз Джон Роланд пришёл ко мне и сказал, что он купил пластинку с записью речи Элдриджа Кливера (борец за права чернокожих и один из лидеров «Чёрных пантер» - прим. пер.), которую он произнёс в университете Сиракьюз. Он был взволнован.
«Ты должен услышать Элдриджа! Он назвал того парня расистским ублюдком», - рассказал Джон.
Этот разговор, конечно же, не слышал никто из тренеров или других белых игроков, и из него ничего не вышло.
Во время моих последних сезонов некоторые чёрные игроки собирались и устраивали так называемые «сэты». Они представляли собой групповой секс в доме одного из игроков, в котором участвовало несколько проституток. Всё начиналось сразу после тренировки и продолжалось до глубокой ночи. Эти сцены мало чем отличались от тех, которые организовывал один белый игрок каждый год после того, как заканчивался тренировочный лагерь. Он тоже снимал проституток и приглашал игроков «Кардиналс» «потренироваться» на глазах у его партнëров по бизнесу, которых возбудало такое зрелище.
Даже во время оргий «Кардиналс» делились по расовому принципу.
Продолжение следует
Перевод Алексея Аникина (сайт First & Goal)
