Прибытие поезда
Текст изначально опубликован в рамках моей регулярной рубрики на последней странице журнала «PROcпорт» в номере №22(185) за 2011 год. Это оригинальная авторская версия, существенно отличающаяся от журнальной; ну и, разумеется, здесь отсутствуют архивные фотографии и прочее, благодаря чему текст в журнале – это немного больше, чем просто текст. Материалы будут выкладываться здесь с задержкой минимум полтора месяца после выхода бумажного варианта.
Июньское утро, 1957 год, североанглийский Гейтсхэд. Невысокий лысоватый мужчина средних лет стоит на пешеходном мосту над железнодорожной линией Лондон-Эдинбург. Он откровенно не в себе: разговаривает о чем-то сам с собой, бьет кулаками по перилам и то и дело начинает рыдать в полный голос. В 12:08 он слышит свисток приближающегося экспресса, спускается, легко перепрыгивает через невысокую ограду, на миг выдавая в себе бывшего спортсмена, и начинает взбираться по насыпи. Его замечают двое ребят, наблюдающих за проходящими поездами (это же 50-е, и развлечения в глухой провинции не слишком разнообразные). Они не сразу понимают, что мужчина собирается делать, но эти низкие, насупленные, словно их обладатель все время живет против ветра, брови, эту массивную голову, чересчур крупную для узковатых плечей, эту особую упрямую малорослость, навевающую мысли не о недостаточном питании, а о близости к сокам и силам земли, они узнали сразу же. Хьюи Галлахер, величайший центрфорвард всех времен.
Никто из мальчиков не видел, как Галлахер играет – это было до войны – но в окрестностях Ньюкасла его знал каждый. Журналист Дэлраймпл вспоминает, что сам он в те времена, когда ходил в школу, благодаря своему деду знал о Хьюи больше, чем об Иисусе Христе. Галлахер был персоной мифологической, его фотографиями украшали гостиные, а поклонники, никогда не видевшие его при жизни, устраивали паломничества к месту его рождения.
Величие Галлахера-футболиста было очевидно всем: он забивал голы. Постоянно, много, любым соперникам. В первой своей профессиональной команде, куда он, как это тогда было распространено, попал в 17 лет прямо из забоя шахты Хэттонриг, Хьюи забил 19 голов за 9 игр. Через три года он уже играл в сборной Шотландии, и его статистика продолжала внушать благоговение: 23 гола в 20 играх. Он бил через себя во времена, когда Пеле еще не родился, он часто забивал головой при своем росте 165 см. Хьюи умел не только это – участвуя в эпохальном разгроме англичан на «Уэмбли», Галлахер проявил себя, как блестящий созидатель – но финты, передачи и рывки не выдерживают времени, а цифры забитых голов не стареют никогда.
Настоящие нападающие не бывают приятными людьми на поле – и Галлахер не был исключением. Он умел имитировать голоса защитников, обманывая вратарей; он наступал голкиперам на ноги во время угловых; он обожал стелиться в жестких подкатах, когда от нападающих еще не требовалось отрабатывать в обороне – и его ноги часто были в крови еще в перерыве. В раздевалке он умел произвести впечатление на людей на голову выше его и на десять лет старше, став капитаном «Ньюкасла» в 23 года. Хьюи наслаждался известностью: покупал дорогие костюмы, посещал злачные заведения. Он основательно пил (иногда перед матчами), выкуривал две пачки в день и как-то подрался с судьей; впрочем, недостатки не мешали ему сохранять отменную физическую форму и уважение зрителей, журналистов и других игроков.
Собственно, после окончания карьеры, кроме уважения и крепкой семьи, у него не осталось ничего. Неудачно женившись в 17, Хьюи никак не мог получить разрешение на развод, чтобы жениться наконец на той, кого любил – а когда наконец получил, то оказался банкротом. Он не хотел быть тренером; его попытка стать спортивным журналистом в сочетании со взрывным характером закончилась тем, что ему было запрещено появляться на матчах «Ньюкасла», который он когда-то привел к чемпионству. Галлахер подрабатывал чернорабочим, не брезговал любыми суммами поддержки от желающих побыть в обществе своего идола – в частности, пользовался неограниченным кредитом в барах.
В 1950 году внезапно скончалась его вторая жена – и Хьюи не смог с этим справиться. Однажды, находясь в депрессии и подпитии, он вошел в дом, а его сын Мэтт не обратил на него внимания. Галлахер схватил пластиковую пепельницу и метнул ее в стену – и, по случайности, она задела голову сына. Тот выбежал из дома и укрылся у соседей; вскоре о происшествии, не оставившем даже царапины или синяка, узнали во всем Гейтсхэде. Полиция предъявила Хьюи обвинение, в прессу попали сообщения о семейном насилии и возможном лишении Галлахера родительских прав. Его известность вернулась бумерангом: газеты припомнили все его грехи и требовали сурового наказания для распускающего руки алкоголика. Все в округе знали его, и Хьюи не мог выносить настолько позорного внимания. «Моя жизнь закончена. Бесполезно сражаться, когда нельзя выиграть», - говорил он знакомому в ожидании суда. «Я никогда не прощу себя, даже если проживу еще сто лет», – написал он на листке бумаги, отправляясь к пешеходному мосту.
…Галлахер выходит на миг из оцепенения и замечает мальчиков, притаившихся на насыпи. «Простите», – только и может сказать он, расправив губы в невыносимо виноватой улыбке. Он не может и не хочет останавливаться, он не смотрит через реку в сторону стадиона, где когда-то был героем. Поезд уже рядом. Два последних шага – и непреодолимая сила сметает его с пути, унося в теплые воды вечности вместе со всей болью и стыдом, со всей этой звенящей медью проклятой славой земной.
Текст написан специально для журнала «PROcпорт». Блог журнала на Sports.ru.
