Сайт фанатов «Зенита» назван в честь шведской крепости. Ее построили за 400 лет до основания Петербурга («Газпром» хотел там небоскреб)
У «Мальме» свои счеты с «Ландскруной».
В петербургской повестке новости о футболе и культурном наследии встречаются по одному и тому же ключевому слову – «Ландскрона». Археологи защищают от застройки территорию, где когда-то располагалась названная так шведская крепость. А фанаты «Зенита» публикуют заявления на сайте «Ландскроны», выступая за допуск зрителей на трибуны. Перед матчем с чемпионом Швеции самое время разобраться, как средневековое укрепление связано с футболом.
Петр I основал Петербург не на пустом месте. Самый крупный город на берегу Невы построили шведы
Сегодня в Петербурге почти ничего не напоминает о том, что было на территории города до 1703 года. Помогает разве что топонимика: Старо-Калинкин мост через Фонтанку назван по существовавшей в этом месте финской деревни Каллина. Царское Село (нынешний город Пушкин) возникло на месте шведской усадьбы – Сарской мызы. И даже Купчино встречается на картах, отпечатанных за сто лет до основания Петербурга.
В XVII веке самым крупным поселением на территории современного Петербурга был город Ниен с располагавшейся рядом крепостью Ниеншанц (в переводе на русский – «Невское укрепление»). Их возвели в том месте, где Охта впадает в Неву. Уже одно только слово «шанц» указывает на то, что стены были земляными (отсюда – шанцевый инструмент). Доступность материала позволяла не только быстро строить, но и постоянно модернизировать крепость. Когда ее только возвели в 1611-м, Ниеншанц представлял собой укрепление в форме квадрата. Через 92 года Петр I штурмовал уже более современный и защищенный форт с пятью бастионами и 80 орудиями.
Макет Ниеншанца с панорамой города Ниен
После захвата крепости в мае 1703-го ее переименовали в Шлотбург, но после основания Петербурга укрепления на Охте срыли. Сегодня о Ниеншанце напоминает гранитный памятный знак с направленными в сторону Невы пушками.
Ниен – не первая попытка шведов занять устье Невы. В том же месте на рубеже XIII – XIV веков существовала другая крепость – Ландскрона (распространен литературный ее перевод – «Венец земли»). Стены возводили в разгар войны с Новгородом, которую вел шведский маршал Торгильс Кнутссон. В 1300-м он снарядил флот в 30-50 кораблей и возглавил поход на Восток. В том же году на Охтинском мысу построили деревянно-земляную крепость Ландскрона.
В строительстве принимал участие итальянский фортификатор. Его имя неизвестно, но в Средние века мастера с Апеннин считались лучшими в этом деле. Крепость была прямоугольной, по площади в два раза превосходила Выборгскую, основанную семью годами ранее с той же целью – закрыть доступ Новгорода к Балтийскому морю. Стены окружали два рва, превышавших человеческий рост, а главная башня была высотой в 30 метров.
Фрагмент башни Ландскроны и артефакты, найденные на Охтинском мысу
Все старания шведов новгородцы перечеркнули уже весной 1301 года. К тому моменту Торгильс Кнутссон вместе с главными силами вернулся в Стокгольм, поэтому защищать Ландскрону было особо некому. Русскими войсками командовал князь Андрей Александрович (сын Александра Невского), призванный в Новгород как раз на войну против шведов. После штурма крепость полностью разрушили. Считается, что поражение 1301 года предопределило судьбу Кнутссона: его репутация была подорвана, а через пять лет он был казнен по приказу короля. Ну а Новгород благодаря победе на Охте сохранил выход к Балтийскому морю: граница прошла по Карельскому перешейку немного севернее Невы.
На Охтинском мысу хотели построить небоскреб. Помешали ЮНЕСКО, археологи и Медведев
«Бои» за Ландскрону и Ниеншанц проходили не только в Средние века и при Петре. В середине 2000-х «Газпром» и его многочисленные «дочки» расширяли присутствие в Петербурге: компания купила «Зенит» и СКА, а также пролоббировала строительство новой арены на Крестовском острове. Но у монополиста были и иные планы: в 2006-м «Газпром» предложил проект первого в городе небоскреба. Здание из стекла и бетона высотой в 400 метров должно было оживить депрессивный район на правом берегу Невы. Идеальным местом авторы проекта посчитали Охтинский мыс: в XIX веке на этом месте появилась судоверфь, но в 2001 году ее закрыли, и все постройки снесли, после чего здесь начались археологические раскопки.
Проект «Охта-центра» позже был взят за основу при строительстве «Лахта-центра»
Против строительства выступали многие горожане. По их мнению, небоскреб в непосредственной близости от центра навсегда исказит облик Петербурга. На противоположном от Охтинского мыса берегу находится Смольный собор, и на всех рендерах высотка явно диссонировала с памятником эпохи барокко. Небоскреб изменил бы классические открыточные виды города и стал бы новой доминантой в историческом центре. Противниками «Охта-центра» стали известные петербуржцы: директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, актеры Олег Басилашвили и Сергей Юрский, певица Эдита Пьеха, режиссер Александр Сокуров и многие другие. Дискуссия о небоскребе сопровождалась акциями протеста, маршами «За сохранение Петербурга», а также открытыми письмами в адрес городских и федеральных властей.
Если бы небоскреб на Охте построили, центр Петербурга чем-то походил бы на Сити 17
Переубедить противников строительства должны были другие деятели культуры. На телевидении крутили ролики, оправдывающие возведение «Охта-центра». В одном из них худрук Мариинского театра Валерий Гергиев напоминал, с каким неприятием поначалу относились горожане XIX века к Исаакиевскому собору, а сегодня это неотъемлемая часть петербургской архитектуры.
В другой агитке инициативу «Газпрома» поддерживал актер Сергей Мигицко, который для большей убедительности обращался к горожанам в атрибутике «Зенита». За строительство выступали также Михаил Боярский, Татьяна Буланова, Вячеслав Малафеев и многие другие петербуржцы.
Они убеждали жителей в том, что благодаря небоскребу город получит дополнительный импульс в развитии, а правый берег Невы из «спальника» в превратится в новый общественный центр Петербурга.
Поначалу главным препятствием для возведения «Охта-центра» считался высотный регламент. Строить 400-метровый небоскреб не позволяли действующие в городе нормы, но их ловко пересмотрели. В начале 2008 года выяснилось, что еще месяцем ранее петербургский парламент тайно изменил законодательство, и регламент стал лишь рекомендацией. Изменения вскрылись в ходе общественных слушаний, в которых участвовали 800 человек.
Открыто противостояло строительству и археологическое сообщество: ученые настаивали на консервации раскопок на Охтинском мысу. В этом месте обнаружили остатки крепостей Ниеншанц и Ландскрона, а также более древние артефакты, свидетельствовавшие о том, что поселения на Неве были и до 1300 года. Дополнительным аргументом против строительства стало заявление ЮНЕСКО: если «Охта-центр» все же появится, то исторический центр лишится статуса объекта всемирного наследия.
Конфликт разрешился в мае 2010 года, когда против возведения небоскреба высказался президент Дмитрий Медведев. Через несколько месяцев губернатор Валентина Матвиенко официально подтвердила, что высотку перенесут. В марте 2011-го «Газпром» выкупил площадку в Приморском районе, «Охта-центр» стал «Лахта-центром» и даже вырос еще на 60 метров, но протесты уже не вызвали такого резонанса.
Небоскреб построили ближе к окраине, но даже в пасмурную погоду его все равно видно из центра города
Охтинский мыс до сих пор не застроен, и его судьба окончательно не определена. «Газпром Нефть» предложила проект выставочного пространства средней этажности, а губернатор Беглов выступил за создание археологического музея. В середине сентября в интернете появился еще один концепт – 320-купольный храм высотой в 141,8 метра с «подвалом», где будут находиться остатки шведских крепостей. Рядом – парковка на 1703 места (в честь даты основания Петербурга). Позже выяснилось, что это фейк, который должен привлечь внимание к проблеме Охтинского мыса.
Объединенный сайт фанатов «Зенита» называется «Ландскрона». 20 лет назад это был черно-белый журнал
Летом 2000 года в Петербурге издали первый номер журнала Landscrown. Сделали его максимально кустарно: распечатали на принтере и скрепляли степлером. Позже он выходил в цвете и продавался перед матчами «Зенита» возле «Петровского».
«В Москве к тому времени уже появились очень крутые фанзины, на которые все ориентировались, и нам не хотелось отставать в этом плане, – рассказывал в 2011-м один из авторов Landscrown, фанат «Зенита» Иван Nike. – Было желание делиться впечатлениями от выездов. Например, когда у нас было два подряд очень крутых, богатых на беспорядки и столкновения с ОМОНом выезда – Волгоград и Минск за сборную, – меня по возвращению переполняли такие эмоции, что я написал про каждый по отчету. Только тогда их просто некуда было девать. Мне приходилось на работе их печатать на принтере тиражом по 20 штук и раздавать людям. Вот из-за всех этих факторов у нас и родилась тогда идея делать фанзин».
Обложки первых номеров Landscrown
Название Landscrown появилось случайно – из-за двойного перевода «венца земли» с шведского на русский, а затем и на английский. Переделывать не стали, и даже сайт, запущенный через несколько лет поначалу носил исковерканное название. Что касается отсылки к первой шведской крепости, то она отражала околофутбольную культуру конца 1990-х годов, когда всех болельщиков было принято делить на своих и чужих.
«Замок просуществовал с 1300-го по 1301-й и был уничтожен местными дружинами. Для нас в название Ландскрона заключалась идея такого противостояния, в котором несколько десятков, умных, блестящих, просвещенных рыцарей противостоят наступающей толпе варваров. То есть противостояние с некой обреченностью, но с гордостью и блеском. Мы вкладывали в слово Ландскрона именно такую философию», – вспоминал Иван Nike.
Представления одного из первых авторов «Ландскроны» о «просвещенных рыцарях» и «варварах» прослеживались даже спустя десять лет после выхода черно-белого номера. К тому же они укрепились за счет сепаратистских настроений, которые, впрочем, в Петербурге всегда считались маргинальными.
«Европейцы, противостоящие варварам – это то как мы воспринимали себя в отношении Москвы, да и всей России, – подчеркивал в 2011-м Иван Nike. – Питер – это на 100% европейский город, даже можно сказать европейская страна среднего размера, как Норвегия, или Финляндия. И он спокойно мог стать пятой скандинавской республикой, или четвертой прибалтийской, быть нормальной европейской страной».
То интервью автора журнала уже нельзя найти на новом сайте «Ландскроны» (только на старой версии). Оно дискредитирует «Вираж», и вряд ли большинство фанатов разделяет представления о варварстве и сепаратизме. Зато с главной сайта всего в один клик можно перейти на страницу, посвященную «Селекции-12». Это манифест, опубликованный в 2012 году, который должен был ответить на вопрос «Каких футболистов фанаты «Зенита» хотят видеть в команде?». В тексте говорится о том, что клуб на волне успехов в России и Европе может пойти «по пути «Манчестер Сити», лондонского «Арсенала», махачкалинского «Анжи» и многих других клубов, которые скупают пачками игроков из разных стран мира, не олицетворяющих регион или город, который они представляют».
В манифесте прописано несколько пунктов (например, упомянут потолок зарплат, футбольные требования к игрокам и акцент на воспитанниках), но резонансным был тот, что касался темнокожих футболистов. Его до сих пор регулярно вспоминают иностранные журналисты, пишущие о проблемах расизма в России. В манифесте говорится, что «отсутствие чернокожих игроков в составе – лишь важная традиция, подчеркивающая идентичность клуба». Кроме того, Россия – страна слишком холодная, и «в этих условиях техничным игрокам из теплых стран бывает достаточно сложно в полной мере раскрыть футбольный талант». Почти сразу после выхода манифеста «Зенит» опубликовал ответ. В нем говорилось, что петербургская команда объединяет игроков разных национальностей, а главный критерий при подборе футболистов – спортивные качества и их достижения.
Сегодня о «Селекции-12» открыто не говорят. Большинство фанатов «Зенита» спокойно встретили приглашение игроков из Южной Америки. Да, в 2019-м во время дебюта Малкома на «Вираже» засветился небольшой баннер с надписью «Спасибо руководству за верность традициям», чем тут же воспользовались британские СМИ, назвав случившиеся «расистским скандалом». Клуб ответил коротким видео в твиттере, где трибуны приветствуют бразильского новичка. Это был прозрачный намек: расизм и ксенофобия среди поклонников команды – уже в прошлом.
Да и сама «Ландскрона» переключилась на совсем другие темы. В конце 2019-го в фанаты «Зенита» поддержали протест против задержания болельщиков других команд. А в начале этого сезона на сайте появился пост о бойкоте матча первого тура РПЛ, когда за два дня до игры в Химках для зрителей ввели обязательные QR-коды.
В Швеции есть своя «Ландскрона». Фанаты «Мальме» ее недолюбливают
В Скандинавии слово «Ландскрона» не ассоциируется ни с фанатами «Зенита», ни с крепостью на Неве. Так называется город (правильное произношение через «у» – Ландскруна) на юго-западе Швеции, основанный через 112 лет после высадки Кнутссона на Охтинском мысу. Правда, построили его датчане, господствовавшие в провинции Сконе в Средине века. В Ландскруне тоже возвели крепость, чтобы контролировать Эресуннский пролив, разделяющий сегодня две страны.
Для шведов Ландскруна – город на 40 тысяч жителей
Расположенный в 50 километрах Мальме также был крупным административным, торговым и военным центром, но к концу XVII века он пришел в упадок вследствие многочисленных шведско-датских войн. В этот момент Ландскруна доминировала в регионе – до тех пор, пока в Мальме не модернизировали порт. В результате в XIX веке политический центр провинции Сконе окончательно перекочевал в Мальме.
Футбол пришел в шведские города примерно в одно время. Команда «Ландскруна» появилась в 1915-м, а «Мальме» – за пять лет до этого. Почти сразу зародилось соперничество. Хотя и у тех, и у других более важным оппонентом до сих пор считается «Хельсингборг». Был период, когда противостояние «Мальме» и «Ландскруны» сильно обострилось. С середины 1960-х команда из столицы Сконе доминировала в стране, а в 1979-м даже дошла до финала Кубка чемпионов. Как раз в это время «Хельсингборг» вылетел из высшей лиги, поэтому болельщики «Ландскруны» особенно остро переживали именно успехи «Мальме».
Очные встречи двух команд продолжались вплоть до 1980-го, после чего «Ландскруна» еще дважды возвращалась в элиту шведского футбола, но надолго не задерживалась. В последний раз команды играли друг с другом в 2016 году в Кубке.
👉 Еще больше постов о футболе в контексте истории – в телеграм-канале His foot
Фото: commons.wikimedia.org/landscrona.ru; bashne.net; zen.yandex.ru/voldemarchi; gazprom-neft.ru; globallookpress.com/Komsomolskaya Pravda/Global Look Press; East News/Dennis Jacobsen
«Европейцы, противостоящие варварам – это то как мы воспринимали себя в отношении Москвы, да и всей России.
А в Лахте газпромовская башня на своем месте, идеально вписывается в ландшафт и украшает город. Настоящий шедевр современной архитектуры.
фанатьё во всём мире ультраправое или симпатизирующее. в редких случаях ультралевое - как в Райо Валекано. Сорта говна. Аксиома Эскобара.
А если по сути:
> решили не отставать от Москвы с фанзинами
> "Европейцы, противостоящие варварам – это то как мы воспринимали себя в отношении Москвы, да и всей России"
> название тоже чужое взяли
Это очень забавно)
Ведь, как нам рассказывал их бывший комментатор, «исторически «Зига-Зага» – это клич древних индейцев» 😏
А по поводу рыцарей вот отрывок из этой же статьи: "То интервью автора журнала уже нельзя найти на новом сайте «Ландскроны» (только на старой версии). Оно дискредитирует «Вираж», и вряд ли большинство фанатов разделяет представления о варварстве и сепаратизме."
Но до следующего абзаца, видимо, дочитать не успели, побежав в комментарии делиться своей безразличностью к петербуржцам.
Другое дело, что Охтинский мыс со своим уродливым серо-синим забором как был бельмом на глазу Петербурга много лет, так и продолжает им оставаться. Периодически доводится читать о каких-то проектах организации этого пространства, но определенности, я так понимаю, по данному вопросу как не было, так и нет.
В сухом остатке что? Мы, неравнодушные граждане и сознательные петербуржцы, победили злобную корпорацию и отстояли нашу "Петербургскую Трою". Правда доступа к ее археологическим памятникам у населения нет. Все обнаруженные следы неолитических стоянок, ижорских городищ, укреплений Ландскроны и Нюенсканса (Ниеншаца) стоят никому не нужные (разрушаются?). Единственный в городе памятник известной шведской крепости притулился, как меленький бедный родственник, к огромному забору и по сути незаметен вообще. В районе, примыкающем к центру, имеем здоровенный пустырь, окруженный безликим страшным забором. Что будет дальше, неизвестно.
Такая себе вышла победа, скажу я вам, дорогие горожане :(
В воскресенье проводили велогонку La Strada, было очень круто проехать по городу вообще без авто. Сам ехал 40 км, первая половина по набережным от Дворцовой в сторону Смольного (вокруг него, и разворот на перекрестке с Бакунина), вторая половина "футбольная", мимо Петровского и до Газпром Арены. Разворот вокруг метро Зенит, виды на башню оттуда хороши. Обратно с маленьким кусочком ВО, и очень здорово визуально склеилось старое-новое-старое.
Да, потому что газпромовская башня очень гармоничной формы, не как какие нибудь убогие громоздкие стекляхи лондонско-московских Сити или Дефанса. А вот проект второй башни от того же автора, имхо, гармонией вообще не обладает и совсем не впишется в городские панорамы.
Москвичи о петербуржцах вот вообще не думают, угомонитесь уже )))