15 мин.

Шагай бодрее. Как в Петербурге болеют за «Спартак», а в Москве – за «Зенит»

81

Битва двух столиц – один из главных сюжетов современного чемпионата России. Москва и Петербург в футболе воюют относительно недавно, с конца девяностых. Ярче всего пламя противостояния горит, когда друг друга раздражают «Зенит» и «Спартак». Предвкушая очередную схватку между этими клубами, еженедельник «Футбол» рассказывает истории болельщиков, которые оказались чужими в своем городе. Как меняется жизнь, когда в Москве носишь сине-бело-голубой шарф, а в Петербурге – красно-белую «розу».

 

«У меня было табу на общение с фанатами «Зенита». Чтобы не было разговоров и утечки информации. После одной смерти, другой я понял, что мне хотелось с ними общаться, но я не делал этого из-за дури в своей голове»

Коренной петербуржец, болельщик «Спартака», 31 год, юрист, йог, бывший хулиган

Один за всех

– Все началось с того, что я посмотрел фильм про мушкетеров. Мне нравилась идея «Спартака», гладиаторов. Сам тезис: «Один за всех, и все за одного». Формировалась кентовка (компания. – Ред.). Мы стали ходить на хоккей, [питерский] «Спартак» в высшей лиге играл со всякой Электросталью. Так собиралась наша компания. В качестве тренировок ходили на панк-, рок-, рэп-концерты, куда приходили «зенитовцы» и нападали на ребят. А мы нападали на тех, кто нападает. Закончилось все на каком-то юбилейном рэп-концерте. Шла группа в широких штанах, мы – в своих спортивных. Против нас вышел состав в 30–40 «зенитовцев», и мы на них прыгнули с криками: «Карланам (фактически гопники. – Ред.) не место в хулиганизме!» А это оказалась основа «Зенита», одни из лучших фирм. Они нас втоптали, но именно тогда появилось ощущение братства. После той драки на нас вышли ребята из движения московского «Спартака».

Баскетбол

Мы стали активно ходить на баскетбол. Как-то втроем и одна девушка пришли на матч «Спартак» – «Динамо», куда приехали «зенитовцы», которые нападали на фанатов «Динамо». Девушка с одним из парней покурили. После этого случая я стал очень жестко к наркотикам относиться. Метрах в ста от нас идет огромная толпа. Мой парень сидит и лыбится, вдруг подбегают два персонажа, пытаются его бить. Мы не знали, что это какие-то основные бойцы, как-то отмахались. В итоге подошел весь моб. Пару раз я еще пытался вставать, потом меня таскали за шарф хоккейного «Спартака». Шарф сняли, но сказали, что перепутали нас с «динамовцами». Ну да, цвета же «похожие».

У нас была фишка: мы всегда здесь, на матче баскетбольного «Спартака», приходите. Мы считали себя «спартаковцами», катались на выезда. Но специально выступали за то, что у нас нет названия и баннера. «Бандой Бравого» (название изменено. – Ред.) нас назвали «зенитовцы», которые знали меня. Нет, мне не было стремно ходить домой. В то время все было более благородно, что ли, слова «фейр-плей» не были пустым звуком.

Хотя чего я говорю: 2003 год, наше боевое крещение с «Инопланетянами» (ведущая хулиганская фирма «Спартака» в Петербурге, название изменено. – Ред.). Метро «Маяковская» в Питере, хоккейный матч СКА – «Динамо». Двери вагона открываются, оттуда вырываются «зенитовцы». Где-то десятку забивают обратно в вагон бутылками и чем придется. Нас осталось 20–25 человек, и вся орда на «Маяковской» пошла на нас. Мастер спорта по дзюдо дал в тапки, а мы, мелкие, – нет. «Маяковская» выложена такой красной плиточкой. Стоишь впереди, слышишь какие-то крики – и вдруг: цок, цок, цок. К ногам прикатывается бильярдный шар, который кто-то запустил. В итоге «зенитовцы» этим самым шаром своему зарядили и ребра сломали.

Приключения и Кащенко

Я устраивался на работу, я же юрист. И у меня спрашивали, а чего ты каждую неделю с синяками приходишь. Говорил, что был на тренировке. Что за тренировки такие?.. Работа мне потворствовала с выездами. Но как-то у меня была сделка в Екатеринбурге, я попросил ее затянуть и оттуда вместе с местными парнями поехал в Пермь.

В Москву спокойно ездили, но она не была заманчивой целью, мы делали ставку на приключенческий фактор, дальние выезды. Были [в Петербурге] персонажи, по которым не скажешь, что у них хобби ездить на электричках. Они могли брать с собой крупную сумму денег, но надевать промозглый костюм и ехать по «вписке». Моя первая Пермь, 2003 год: я приехал с парнем на хорошем поезде, двое других били двойник что-то вроде Самара – Пермь. Один из них сначала ехал с женой, все гламурненько. Потом проводил ее, на вокзале познакомился с типом, который выписался из Кащенко. Их якобы обнесли, хотя есть подозрение, что они все пропили. Сейчас парень занимает очень высокий пост, а тогда я его встретил в белых шортах рублей за триста, чумазого. На последние деньги мы купили мыла, чтобы ему шорты постирать.

«Мы забрали треть билетов на Россия – Англия, а через десять дней милиция отправила меня в армию». Исповедь самого известного фаната в России

Международный конфликт

Один год реально был за нами. Был матч сборной, в одном баре сидели «зенитовцы». А у нас был баскетбол, так мы вышли на них и душевно порубились. Потом писали, что мы лучшая в Питере бригада, если не считать «зенитовские» фирмы. Против нас выходили их топовые банды.

Как-то был «День Зенита», и скаут просто не смог докричаться в телефон, что фанатов «Зенита» на площади до... [много]. Мы вышли на эту толпу. Они и друг друга месили, путали, потом ходили: «Поднимите, это ваш». «Да не, – говорим. – Мы его не знаем».

Во главу угла ставилась не внешняя победа – вычислить и накрыть наверняка, – а выйти победителем любой ценой. Один за всех, и все за одного. При этом мы могли после всего «экшена» лежать, но затем ехали отмечать. Потому что победа была в том, чтобы стоять друг за друга до конца.

Параллельно с этим мы катались за «Спартак». Запомнился не условный выезд в Самару, а как нас вписывали в поезд и я лежал на коленях у проводницы. Или как парня в Рузаевке забрали в милицию и потом мы фотографировались вместе с милиционерами и протоколом, а они нас провожали на поезд. Или как парень поехал в Гетеборг и где-то по пути замутил конфликт с «Динамо» Бухарест. Ребята просто болтали, он подошел, слово за слово, видимо, трудности с английским языком, началась рубка. Румыны просто молча сняли рюкзаки, достали пивные кружки, и чуть не случился международный конфликт.

Спартаковский шарфик в Питере

Питерский «общак» (топовые хулиганы. – Ред.) «Спартака» тогда насчитывал человек сто, если брать со скаутами, всех-всех боевых парней. Мы же всегда были сторонники, чтобы рядом не больше 15 человек было. Мы позиционировали себя как немного грубые, но обаятельные романтики, такие любители квартирников. Мы воспитывались на историях, как одна из фирм «Спартака» собиралась в одном кабаке в Москве. Враги это знали, приходили чуть ли не с люками канализационными громить этот кабак, но они все равно собирались там.

Быть фанатом «Спартака» в Питере было в удовольствие. Долгое время я ходил в «спартаковском» шарфике по городу. Для чего? Как и все в жизни, все делается от силы или от слабости. Все зависит, есть ли у человека стержень. Зацеплялись, рубились, зато были приятные знакомства. К сожалению, с людьми, которых уже нет. Это стало уроком: ценить тех, кто рядом именно сейчас.

У меня было табу на общение с фанатами «Зенита». Чтобы не было разговоров и утечки информации. После одной смерти, другой я понял, что мне хотелось общаться с ними, как дороги мне были эти люди. Но я их избегал из-за какой-то дури своей в голове. Со Стасом «Квагой», например. 2007 год, он звонит мне, говорит, что хочет забиться. Я ему: «А я думал, ты меня с днем рождения хочешь поздравить». Он: «Да ладно, у тебя день рождения?! Сегодня же у Блока!» И начал мне длинный стих читать. Несколько раз он сообщал мне о подставах. На одной из драк мы стояли в первых линиях, друг напротив друга. Капы в зубах, улыбаемся. В самой драке старались обходить друг друга. Такого человека я не встречал, очень добрый и чистый. Через полтора года он умер в драке с охранником клуба.

Улыбка в двадцать три. Почему Квинси Промес – cамая крутая покупка «Спартака» последних лет

Страх

В 2006 году была драка у «Паттерсона». Тогда я в угоду личным амбициям допустил общий проигрыш. Ажиотаж был громадный, в интернете писали: «Бомжи», приходите туда-то, мы вам надерем зад». Чуть ли не бегущая строка в телевизоре уже была. Не знаю, может, это была провокация наших так называемых одноклубников.

Собирался так называемый молодежный «общак» «Зенита». Фишка была: держаться своего количества проверенных людей или расширить масштаб (больше людей и возможностей). Сейчас я себе ставлю в вину, что был слишком спокоен. «Зенитовцев» было около сотни, нас – 50. Они собирались рядом с Тучковым мостом, мы могли обогнуть их и ударить там, где они не ждут. Интуиция мне подсказывала правильное решение, но я все равно включил терпильника и сделал не как надо, а так, чтобы доказать чью-то неправоту. Человек предложил выйти на мост, и в итоге преимущество в неожиданности было потеряно.

Первая моя ошибка. Началось рубилово, я оказался на первой линии, но на фланге. Там какие-то дети были, я их «прорубил». Подальше стояли две группировки, которые ничего не делали. Но я прыгнул на них, и они тоже встряли. Вместо того чтобы смять противников, нас накрыла вторая волна. Мы потеряли связь друг с другом, и я увидел, что два основных человека убежали. Вот это был крах. У нас была позиция: кто бежит – исчезает навсегда.

Нашу молодежь тоже прогнали, человек восемь встали, нас снова уложили. А я вставал, потому что слышал, как парня добивают ногами. Там же была их девочка в шубе, вписывалась за меня: «Ну что вы делаете?!» Под конец мы с парнем так и легли рядом душевно. После этого начался спад. Начало меняться поколение. И в одной из драк я понял, что мне страшно, что я уже не соответствую уровню. Хотя страшно было всегда, но в тот раз у меня была травма головы, и это уже было нечто иное, другая форма страха.

Похороны

Уйти – для меня как щелчок. Май был насыщенный событиями. Мы встретились с москвичами в Новгороде, а я с травмой головы несколько месяцев ходил, мне нельзя было ни пить, ни драться. Там мы в каких-то кулачных боях участвовали, откуда меня выгнали казаки. Потом я поехал на выезд Краснодар – Ростов. В Краснодаре я вышел на трассе из автобуса, потому что вписался за парня. Автобус просто уехал, мои парни послушали других. Так что в Ростове я сидел в милиции, а когда вышел, насчитал 12 рублей в кармане. Меня выручил парень из Москвы, который был в соседней клетке. Он дал денег абсолютно незнакомому человеку. 

Пока я доехал из Ростова, мама одного из лидеров другой фирмы как-то узнала мою карту и перечислила денег. Так я добрался до Москвы, где мне помог местный «спартаковец»: такой колоритный мужик, уже тогда у него было три ребенка, борода, огромные кулачищи. Приехал и узнал, что скончался Артем, он состоял в одной из известных фирм «Зенита».

Мы даже дрались один на один. Я проходил мимо их компании, и он начал провоцировать: «мясо», «свин». Я один раз попросил, другой, сказал, что придется ударить... Зарубились с ним, я бил его, и слезы текли. Ты представлял человека как брата, а тут рубишь из-за какой-то херни. Потом как-то помирились, он извинился. Через несколько лет в ночном клубе был конфликт с местными. Тот момент, когда социум не знает, кто мы, но видит, что агрессивные, кричим: «Один за всех, и все за одного!» Пару раз сошлись в драке, кто-то достал нож. Тогда я обалдел, понял: время изменилось. Раньше носить с собой что-то было моветон. Тогда Тёма всех растолкал, вписался за нас, чтобы все нормально закончилось.

На его похоронах я принял два решения: завязать с алкоголем и фанатизмом. Все контакты резко обрубились. Друзья не друзья... Наверное, нет. Когда исчезла мушкетерская тема, ушел и я.

 

«Ушла патологическая ненависть ко всему московскому, но чувства болельщика – это всеобщее. Если Быстров, то понятно, что он «свинья». Пришел Дзюба: на кой он нужен? Хотя вчера смотрели матч, ловишь себя на том, что ищешь хоть что-нибудь хорошее»

Живет в Москве с 20 лет, болельщик «Зенита». 33 года, предприниматель

Из Петербурга в Москву

– Поначалу было тяжело. Переехал в Москву в 20 лет и постоянно слышишь: «Бомжи, бомжи, бомжи». Всех ненавидишь, со всеми на ножах, потасовки, скандалы. Потом появляются друзья среди фанатов «Спартака», ЦСКА, даже «Динамо». Начинаешь привыкать сам, да и люди, которые с тобой близки, понимают, что нехорошо приятеля «бомжом» называть. Только если подколоть.

Когда я приехал, практически никого не знал, было тяжеловато посещать матчи, потому что хочется ходить не одному, а с кем-то. Но поток жителей Петербурга в Москву не иссякает, уже чуть ли не все знакомые и одноклассники переехали. Сформировалась тусовка. Ну а ощущение своеобразное: представьте, что вы едете на эскалаторе, а вокруг только болельщики другой команды. Вас будут «чмырить», кричать гадости, пусть даже и не тронут. Один против всех. Сейчас адекватных людей стало больше, мы спокойно ходим в кабаки «конские».

Один город – одна команда

На фоне обычного быдлячества фактор того, что ты болеешь за «Зенит», раз в год к чему-нибудь приводит. Потасовки, полудраки. Когда нас сложилась группа товарищей, стало безопаснее: могли и сами вломить. По Москве в шарфе «Зенита» я в последний раз ходил в 2002 году, но все было нормально. Хотя вот друг получил по щам за шарф, шапку. Сейчас и в Петербурге шарфы носит не та часть населения, к которой хочется себя причислять. Здесь я ну надену шарф, поеду в метро, электричке – ничего не изменится. Покажут ...[неприятный жест] – и все. Многие знакомые зимой шарф носят. Культурный уровень населения именно в Москве вырос, а во-вторых, все ушло в околофутбол. Хочешь кулаки помять – иди в лес.

Фанатизм приходит с возрастом. Юношеский максимализм, начинаешь угорать по «террасам». Во всех клубах, городах это также и проходит с возрастом. Болезнь. Бывали конфликты, было желание с кем-то перехлестнуться. С 16 лет я сильно заболел футболом. Сейчас в Петербурге чуть побольше возможностей движения в сторону других клубов. А раньше: если ты родился в Петербурге, то болеешь за один клуб. Один город – одна команда. На каких-то матчах я был спонтанно, а осознанно с тусовкой пошел в 1998 году на «Динамо».

Сосед по работе

В Москве помимо «Зенита» мы объединились, потому что знакомы с Петербурга. Затем пришли другие люди – знакомые чьих-то знакомых. Центром притяжения был футбол, но теперь общаемся не только на тему «Зенита». Один из матчей против большой московской команды мы смотрели в баре, потому что не удалось попасть на стадион. Рядом сидела компания болельщиков большой народной команды. Удивительно, что люди за сорок, нормально выглядящие, настолько себя не умеют вести.

Они постоянно чмырили каждого игрока «Зенита». В итоге мы не сдержались и немножко подрались с ними. Раньше я работал на госслужбе, слева от меня сидел болельщик «Спартака» чуть ли не с сорокалетним стажем. Все время были подколки: «Газпром» все купил, Быстров – «свинья», все как в интернете. Хотя я тоже приносил ему газету с обзором матча, когда мы обыгрывали «Спартак».

Быстров и Дзюба

Через какое-то время жизни здесь у меня, слава богу, ушла патологическая ненависть ко всему московскому. В Питере, особенно у молодых, это проскакивает: все московское – говно, а петербургское – замечательное, любимое. На такие вещи я стал смотреть с иронией. Но вот чувства болельщика – это всеобщее. Если Быстров – то он «свинья». Пришел Дзюба: на …[зачем] он нужен? Хотя вчера смотрели матч, ловишь себя на том, что ищешь в нем хоть что-нибудь хорошее. Бегает же, в защите отрабатывает… Но ведь проститутка все равно!

Тенденции, естественно, поддерживаются в движении фанатов. Хотя многое не нравится: как билеты распространяют, еще что-то. Раньше у меня был штамп с питерской пропиской, но «место рождения – город Ленинград» осталось, и с билетами проблем не было. Сейчас вообще все билеты реализуются через Клуб болельщиков. Если ты не подал заявку на квоту, то никаких билетов не купишь, кроме как у барыг.

«Динамо» не в счет

Есть официальное объединение болельщиков «Зенита» в Москве. У них есть «тряпка» (баннер. – Ред.), но мы не общаемся. Мне показалось, что там лютая «кузьма». Раньше было объединение – около 80 человек. Есть жители Москвы, которые в определенный момент поняли, что болеют за «Зенит». Среди молодежи после 2007 года таких появилось довольно много. Завтра «Зенит» скатится назад в девяностые, и они перестанут за него болеть. Временное явление. Есть ребята, которые не просто болеют, но и устраивают другие акции (хулиганы. – Ред.). Хотя в Петербурге, наверное, уже сформировалась целая коалиция фанатов «Спартака». Помню, когда были чемпионаты по футболу между болельщиками, уже и команда «спартаковцев» была. На них поглядывали очень нехорошими глазами.

Исторически последние 15 лет главный соперник – «Динамо». Но к нему нет жгучей ненависти, для меня этот клуб не является сильным раздражителем, так, рядовой матч. Ненависть есть к «Спартаку», хотя опять же сейчас много друзей из разных московских движений. И это не ненависть, какой она была в юношестве, а дань истории, причем только на футбольном поле.

Текст: Вячеслав Опахин

Фото: Сергей Дроняев, Максим Серегин

 

Анонс еженедельника «Футбол» №39
Аппстор
googleplay 90 минут
болельщики
logoпремьер-лига Россия
logoСпартак
logoЗенит