2 мая, 15:10 7 мин.

Хачанов в жизни: всегда опаздывает, балует сыновей, почувствовал себя армянином в 18

Автор

439

Во время турнира в Индиан-Уэллс в начале марта команда «Больше!» провела несколько дней с Кареном Хачановым, чтобы узнать, что скрывается за его фасадом спокойного благополучного профессионала. Из этого получилось часовое видео, а самое интересное из него – ниже.

О травме, из-за которой пропустил прошлое лето

«У меня такого формата травмы не было. Там было два в одном: травма многих спортсменов, связанная с приводящими мышцами, тазобедренными суставами – это глобальная проблема, которая началась еще после Австралии в прошлом году и постепенно ухудшалась.

Я играл на таблетках, сам себе хуже делал в какой-то момент, и на «Ролан Гаррос» случился перелом в крестце – это чуть ниже поясницы справа – там же, где все началось с ногой.

Со спиной были одни рекомендации, с ногой – другие. Но без одного не вылечить другое, поэтому получилось дольше. Сначала я вообще ничего не мог делать – только на верхнюю часть тела, но никакие подвижные упражнения. Семь недель не было ничего, потом начал потихоньку тренироваться в бассейне, потом в зале и уже потом – на корте.

Я верил и с позитивом смотрел [на перспективы восстановления], хотя тренеры были очень обеспокоены, что я до конца сезона вообще не восстановлюсь, а я в тот момент в гонке шел в топ-10».

О работе с психологом и психах на корте

«У меня есть психолог, с которым я работаю четвертый год, но переживания я обсуждаю в основном с [женой] Вероникой. С психологом я общаюсь только о теннисе, потому что у меня, слава богу, в жизни все хорошо. В личной жизни, в семье никаких переживаний нет.

[Срывы на корте] бывают, когда очень сильно устаешь. Когда мы делаем интенсивный тренировочный блок, и на пятый-шестой день голова уже не соображает, и ты не попадаешь в корт, потому что очень устал. Я стараюсь этого не делать, но когда есть факторы, [случается].

Ракетки последние годы реально очень редко бью. Последний раз ломал, наверное, в том году в Барселоне. Там травма была с Австралии, которая не позволяла мне чувствовать себя в порядке, и волнами какие-то турниры больше болело, какие-то – меньше. Это очень сильно отвлекало и напрягало, а в Барселоне были непонятные погодные условия: то ветер, то ураган, то дождь, то солнце, – и с Эвансом я играл, а его игра меня очень сильно раздражает, и я психанул».

О своей главной проблеме

«Всегда опаздываю. Это моя главная проблема. Наверное, это в какой-то степени вопрос дисциплины – я сейчас об этом задумываюсь и пытаюсь исправить. Но глобально – я же урезаю время у себя. Если я опоздал на тренировку, значит, у меня разминка меньше будет, то есть по факту я себе хуже делаю.

На турнирах есть правило: если ты 15 минут не появился, то у тебя неявка. Вот у меня эти 15 минут, видимо, в мозгу и отложились. На матчи, бывает, меня тоже ждут. Я не вижу просто, зачем стрессовать, [зачем] телевидение давит. Если мы выйдем на минуту, две, три, пять позже, ничего не случится. Матч без нас не начнется».

Об отношениях с командой

«Лично мне не нужен контракт. Для меня руку пожали – значит, договорились. Но кому-то из команды может быть нужен контракт – для банка, для налогов. Поэтому с кем-то у меня есть контракт, а с кем-то – нет.

У меня, у Дани, у Андрея с командой отношения чуть ближе, чем обычно. Нас всех тренеры ведут с раннего возраста, мы через многое прошли».

Об армянских корнях

«Лет в 18-20 у меня начало что-то армянское проявляться. В основном все армянское в нашей семье идет от дедушки, папиного папы. Он живет в Москве, но он из Еревана, и у него до сих пор там есть дальние родственники.

Я первый раз побывал в Армении, когда мне было 14 лет, – мы поехали с папой и дедушкой в Ереван, у меня были турниры там до 16. Мне тогда показали Ереван застольный – с друзьями, родственниками мы целыми днями только и делали, что ели.

Потом я однажды приехал на теннисные соревнования московских армян против ереванских – мне было 16, по-моему. И потом в следующий раз в 2021-м мы [с Вероникой] ездили по разным городам, деревням. Там никто не знал, что я теннисист, но и без этого принимали очень тепло. Меня это очень удивило».

Об отцовстве

«Папа я добрый. Из-за того, что я очень много летаю, получается, что когда приезжает папа, это праздник. И я тоже, когда меня долго не было, хочу сделать что-то приятное. Поэтому Давид четко знает, кого можно прожать. У нас как в песне – «папа Face Time папа What’s Up».

Когда я играл Олимпиаду, они с Вероникой были в Барселоне и смотрели по телевизору. И он уже осознавал, что это папа играет, узнавал. Это было очень трогательно. В том году в Мадриде [когда с Рублевым выиграли титул в паре] ему было уже почти четыре, так что это было уже совсем осознанно. И сейчас, когда мы разговариваем, он говорит: «Папа, желаю тебе удачи, хочу, чтобы ты привез кубок».

Я хочу быть хорошим примером для своих детей (сыновей Давида и Микаэля – Спортс). Убирать вредные привычки: с утра телефон взял на автомате и смотришь в него. А он же запоминает. Или: папа ест чипсы, я тоже хочу. Ребенок все впитывает, поэтому ты должен показывать, как правильно.

Хотя от ребенка тоже зависит, все же разные. Вот Давид характером похож на меня, очень упрямый. В каких-то вещах я буду до конца стоять на своем, даже если уже все знают, что я не прав. И я иногда смотрю на Давида – как в зеркало. Поэтому иногда у нас забавные беседы происходят».

У Хачанова титул после частичного перелома в позвоночнике. Первый за пять лет!